Глава XIII. Станция «САНАЭ IV».

Станция №70 «САНАЭ IV» (SANAE IV) ЮАР 71⁰ ю.ш. 2⁰ з.д. официально открыта в 1997 году, расположена на уровне 719 метров над уровнем моря. Расположена на территории Земли Королевы Мод, на границе шельфового ледника Фимбул.

Путь до «САНАЭ IV» не занял много времени. Через сорок минут все экипажи были на месте. После обеда команда собралась в конференцзале станции. Немецкие пилоты сначала стояли в общей группе среди всех остальных. Им было неловко находиться среди людей, общающихся исключительно между собой на русском языке и Йозеф, после некоторой паузы по обыкновению сказал Фрэе на английском:

- Мы с Гансом займем вот те места, - указав на уголок для отдыха неподалеку в стороне с мягкими креслами и круглым журнальным столом, вокруг которого они располагались, - это на случай, если мы вдруг вам понадобимся.

- О.к. – коротко ответила Фрэя, попутно отвлекаясь от обсуждения каких-то тем между членами команды.

Немцы проследовали к месту своей временной дислокации на ближайшие полтора часа и уютно устроились на мягких подушках больших диванных кресел из скрипящего толстого заменителя кожи с сочетанием серого и коричневого оттенков. На журнальном столе вместо журналов и газет, которым здесь просто неоткуда было взяться, лежали три планшета «Apple», что обеспечивало легкий доступ к свежим новостям и развлечениям в любой момент, чем Ганс и Йозеф незамедлительно воспользовались. К слову сказать, кресел тоже было три, и Фрэя сразу обратила на это внимание. Джонс где-то застрял, Кэтрин и Аксель как всегда ушли вдвоем куда-то уединяться, Вэндер и Хэлбокс о чем-то горячо спорили между собой, Лу стоял рядом с ними и слушал. Идти к себе в комнату и ложиться спать перед следующим рейсом, да еще и после обеда было равносильно двойному самоубийству, к тому же Фрэя специально сверху залúла все съеденное энергетиком, чтобы не клонило в сон. Просто так сидеть одной в комнате без дела было вообще идиотизмом, а бегать по станции и искать Джонса представлялось ей каким-то уже совсем откровенным идиотизмом во всех смыслах. Она начинала представлять себе как бегает по довольно внушающей своими размерами станции, заглядывая в разные комнаты и закутки, и спрашивает каждого неизвестного встречающегося ей на пути человека голосом такой беспокойной дурочки «А вы не видели Джонса?»

И каждый из членов команды, злорадствуя и издевательски радуясь ее беспокойству, сразу же внутри себя поставит жирную точку «Ага! Началось! Вот ты и спалилась!» Конечно, все это она представляла себе в довольно ироничных тонах с преувеличением, но все же чувство конфуза от такого сюжета не покидало ее. У нее перед глазами по очереди возникали картины одна, за другой:

Джонс, как Пер Гюнт, блуждающий где-то в дебрях необъятных коммуникаций антарктической станции;

Любовная идиллия Катрин и Акселя в райских, солнечных апартаментах личных комнат для отдыха;

Хэлбокс и Вэндер, которые горячо спорили о чем-то масштабном, как два древнегреческих философа;

Лу, как судья, который приготовился разрешить их глобальный многовековой спор;

И она как одинокая Сольвейг, покинутая своим возлюбленным, среди горькой несправедливости вселенского бытия.

Оставалась еще одно – мягкое, удобное глубокое кресло в райском и отдаленном, как оазис в пустыне, комфортном уголке для отдыха, среди экзотических растений, похожих на лианы, пальмы и папоротники, а также ионизатор воздуха, вентилятор, кондиционер, террариум с ящерицами и двумя, невозмутимыми как слоны, мощными и эффектными германцами, которые спокойно что-то просматривали в планшетах, глубоко утонув в недрах кресел как два нефтяных магната.

- Вот «суки»! – подумала она с досадой, - вечно они лучше всех устроятся.

В этот самый момент Ганс отвлекся от своего планшета и сделал благопристойный жест в свою сторону, приглашая Фрэю, занять свободное место в их компании.

- Herankommen Sie sich und setzen nebenan, bitte! («Херáнкóмэн зи зúх унд зЭцэн нúбэнáн, бúттэ» Подойдите и садитесь рядом, пожалуйста!), - I once again apologize. O.k.?! Approach and sit down nearby, please!!? – снова оговорился Ганс на родном языке, немедленно продублировав сказанное на английском.

Йозеф, отвлекся от планшета, вынул из кресла верхнюю часть своего туловища и, повернувшись лицом в сторону Фрэи, скорчил очень гостеприимную приветливую и доброжелательную улыбку, не давая ни малейшего повода для отказа какими-либо возможными логическими доводами благоразумного человека.

- Вот гадство! – подумала Фрэя и тут же одернула себя, - никаких видимых причин для такого отношения у нее было. К тому же очень тянуло там посидеть под свежим ветерком, обогащенного ионизатором кислорода.

- Nach dem Mittag sitz ein Weilchen, nach dem Abendessen geh ein Meilchen. («Нáхдем мИтаг зицЭйн вЭльхен, нáхдэм абЭндсэн гéхэйн мЭльхен») – улыбаясь, произнес Ганс с несколько вопросительной интонацией, когда Фрэя поровнялась с сидевшими.

Далее все диалоги проходили на английском языке.

- Это тоже на немецком, - продолжил Ганс, когда она села, - «После обеда немного посиди, после ужина немного походи.»

- Вот это я попала! – подумала она про себя, - зато комфортно и не скучно, а Джонс сам виноват.

- Я как раз сейчас рассказывал Йозефу о нашем с вами разговоре у меня в комнате, про то, что вас заинтересовали военные артефакты, принадлежащие моему прадеду, - очень осторожно начал «препарировать» Ганс, подозрительно прищурив глаза и делая характерные движения, медленно вытягивая ими высказываемую мысль откуда-то снизу в сторону Фреи, а затем переводя на Йозефа.

- Началось! - с ужасом подумала Фрэя, - Сейчас он разберет меня на части.

Все происходящее усугублялось тем, что оба немца вели себя очень галантно и не навязчиво с интеллигентной серьезностью чуть ли не в аристократических манерах, а к окружающему комфорту добавлялся легкий периодически нарастающий запах каких-то очень крутых мужских духов, напоминающих классические запахи «HUGO BOSS», и, вероятно ими же и являющимися, исходя из брэндовых значков на комбинезонах. С каждой новой волной запах все сильнее и сильнее воздействовал на Фрэю, как наркотик, погружая в гипнотическое состояние полнейшей расслабленности, а голос продолжал высверливать отделы головного мозга, раздвигать полушария, искать нужные фрагменты и изучать их с выражением удивления и нескончаемого интереса. Голос уже не спрашивал разрешения – он делал, что хотел, подробно вкапываясь в суть всех составляющих и мелких подробностей.

- Да, мой прадед тоже воевал… с англичанами, - заговорил вдруг Йозеф, обращаясь к Фрэе, - Он прошел англо-американскую компанию на тихоокеанском рубеже инженером или попросту стармехом на подводной лодке класса С-7. Номера я к сожалению вам сказать не могу, но прозвище у нее было «Кальмар». После последней миссии прадеда комиссовали на берег и отправили на Родину в Цюрих, а лодка была затоплена во время воздушной атаки на судостроительные доки во Франции в конце войны.

- Еще один! – с утомленным ужасом подумала про себя Фрэя, - Сейчас меня точно «завербуют» в «СС».

- А моя прабабушка двоих немцев в плен взяла, - сказала вдруг Фрэя.

- В каком году, где, при каких обстоятельствах? – практически не меняя интонации общего разговора, сразу же поинтересовался голос Ганса.

- В 43-м, 6 ноября, при освобождении Киева, остатки отступающих дивизий германской армии в укреплениях разрушенных зданий. У нее был ППШ, одного убила сразу, двое других сдались в плен. Они пулемет перетаскивали через окно первого этажа втроем, а она сзади случайно зашла из другой комнаты.

- Так вы украинка по национальности? – поинтересовался голос уже более печально.

- Нет, почему, это были Московские части Красной Армии, я коренная москвичка!

- Это очень интересная история! – ответил печальный голос.

- Ну да и награды за освобождение Киева тоже конечно есть, вместе с Орденом Мужества и Медалью за Отвагу. У них из целого отряда только два человека в живых остались, остальные погибли под завалами, немцы минировали здания, используемые для укреплений и штабов, и при отступлении взрывали их, чтобы не оставлять следов.

Голос замолчал.

В этот момент в конференц-зале появился Джонс.

- Простите, - вежливо извинилась Фрэя, - Мне нужно отлучиться.

- Да конечно! – ответил Ганс и снова о чем-то задумался.

Фрея вышла из-за стола и направилась навстречу Джонсу.

- Где ты был? – спросила она его,

- Я думала, мы побудем с тобою вдвоем, пришлось вон с «штурбан фюрерами» зависать, - уже шепотом пошутила про немцев Фрэя.

- Я на пол часа отрубился перед заездом в комнате отдыха для гостей, чтоб в дороге не мучаться, я всегда так делаю. Укачивает иногда на длинных равнинах, да и есть плотно посреди гонки не вариант вообще. А чо у них так все серьезно? – спросил Джонс про Ганса и Йозефа.

- Да потом расскажу, пойдем куда-нибудь, где нет никого.

И Фрэя, ухватив обеими руками Джонса за боковые складки комбинезона начала слегка толкать его назад по направлению к выходу. Джонс сделал несколько шагов назад, потом быстро развернулся на ходу, взял ее за руку, и они вместе вышли из зала. Ганс и Йозеф остались сидеть вдвоем.

Далее между ними происходил следующий диалог (некоторые ударения в транскрипциях заменены заглавными буквами):

H) - Was du sagen wirst, Joseph? ( «Вáсду зáгэн вирст, Йозеф?», Что скажешь, Йозеф?)

J) - Was du willst, Hans? Damit ich aus ihrer Erzählung über die Großmutter irgendwelche Prognosen gemacht habe? ( « Вáзду вúльст, Ханс? Дáмит их áус ëóго эцЭлун ỳбя ди Грóосмута игентвéльхе прогнóзэн гемáхт хáбэ?», Что ты хочешь, Ганс? Чтобы я из ее рассказа про бабушку сделал какие-то прогнозы?)

J) - Wir begannen noch nicht. Heute abend kann man die ersten Schlussfolgerungen machen. ( «Вир бэгáнэн нохнúхт. Хóйтэ áбэнд канн манн ди úэстэн шлЮзфольгэрУхгэн мáхэн.», Мы еще даже не начинали. Сегодня вечером можно будет сделать первые выводы.)