Политические установки, стратегия и тактика южных декабристов

Сравнительно недолгая история декабристского движения связана с функционированием ряда тайных обществ: Союз Спасения, Союз благоденствия, Общество первого согласия, Южное общество, Северное общество. Два первых общества были распущены (точнее – реорганизованы) самими декабристами, а Общество соединенных славян влилось в состав Южного общества. На 1826 год было намечено проведение съезда Северного и Южного общества, на котором планировалось выработать общую позицию относительно конституционных основ российского государства и основных направлений деятельности организаций.

Об особенностях задач, которые ставило перед собой каждое из декабристских обществ, можно судить по их программным документам. Таковыми являлись: «Устав Союза спасения», «Устав Союза Благоденствия», «Правила соединенных славян», «Проект Конституции» Н.М. Муравьева (программный документ «Северного общества») и «Русская Правда» П.И. Пестеля (программный документ «Южного общества».

В качестве программы Южного общества «Русская Правда» была принята в январе 1823 года, после чего П.И. Пестель и его соратники занялись разработкой тактических планов и, в первую очередь, координацией действий Южного и Северного обществ с целью их объединения. Для этого в течение 1823 года в Санкт-Петербург были направлены пять уполномоченных Южного общества, которые, однако, не добились успеха. В 1824 году в столицу России отправился П.И. Пестель, но его миссия также не умела успеха, прежде всего, из-за неприятия большинством «северян» программного документа Южного общества.

Программа Южного общества пронизана идеей необходимости адекватного воплощения справедливости во всех сферах российского социума. П.И. Пестель широкое оперировал понятием «благоденствие», которое по своему смыслу близко понятию «справедливость». Именно «возможное благоденствие всех и каждого» [6] объявляется в «Русской Правде» целью функционирования государства. Создание условий для такого благоденствия и утверждение его на практике и означает торжество справедливости. Руководитель Южного общества предупреждал, что представления о благоденствии бывают «…весьма различны и разнообразны» [6].

Согласно его убеждению, истинное благоденствие источником своим имеет Бога. Мысль о связи религиозного и светского, божественного и государственного проходит «красной нитью» через весь документ. Так как, по мнению П.И. Пестеля, творцом законов природы является Бог, то государство не должно осуществлять действий, наносящих урон человеческой природе. Если это происходит, имеет место несправедливость, противоречащая одновременно и воле Бога, и законам природы. Декабрист утверждал: «противное человечеству» одновременно «противное законам естественным», а также «противное святой вере христианской» [6].

Он постоянно подчеркивал, что каждый индивид имеет право получать вознаграждение пропорционально собственному вкладу в общее дело. П.И. Пестель писал: «Поелику все члены имеют равное право на благоденствие, то все члены имеют точно так же равную обязанность содействовать водворению оного. Сверх того, одно только зловластие может все тягости возлагать на одних, а других всеми выгодами осыпать. Честный человек без угрызения совести не может пользоваться трудами и пожертвования ближних без всякого с своей стороны возмездия или соучастия» [6]. В данной цитате четко определена суть справедливости как социальной нормы и формы общественных отношений.

В тесной взаимосвязи с понятием справедливость, находились понятия свободы и равенства. Согласно П.И. Пестелю, «личная свобода есть первое и важнейшее право каждого гражданина и священнейшая обязанность каждого правительства. На ней основано все сооружение государственного здания, и без нее нет ни спокойствия, ни благоденствия» [6]. Несмотря на то, что декабристы постоянно подчеркивали приоритет общественного перед личным, в вопросе свободы они придерживались иной позиции – на первое место ставили свободу личности, а не различных объединений людей или общества в целом. Руководитель Южного общества был убеждён, что государство должно всячески защищать свободу своих граждан и способствовать тому, чтобы она сопутствовала им во всех сферах жизнедеятельности. По его мнению, «лучший способ для доставления народному богатству возможности процветать состоит в даровании свободы…» [6]. П.И. Пестель последовательно отстаивал идею существенного расширения и обязательного законодательного закрепления основных прав и свобод граждан.

В «Русской Правде» большое внимание уделялось рассмотрению механизмов взаимосвязи с взаимодействия между людьми, а также между ними и государством. Делалось это, в первую очередь, для того, чтобы подчеркнуть недопустимость вмешательства одних субъектов в поле свободы других. Отмечалось, что «…человек, делая усилия к доставлению себе благоденствия, не должен выступать из круга своего действия и входит в круг действия другого…» [6]. П.И. Пестель постоянно подчеркивал социальный аспект свободы и обращал внимание на то, что индивид не может быть свободным, если переступает через закон. В «Русской Правде» зафиксировано, что любое ограничение свободы человека допустимо лишь на основании закона. Акцент делался также на защите личной жизни людей и неприкосновенности их жилища.

В «Русской Правде» декларировалась необходимость уничтожения сословного разделения российского общества, подчеркивалась важность обеспечения реального равенства всех людей перед законом: «Все люди в государстве имеют одинаковое право на все выгоды, государством доставляемые, и все имеют равные обязанности нести все тягости, нераздельные с государственным устроением. Из сего явствует, что все люди в государстве должны непременно быть перед законом совершенно равны» [6]. Такое равенство – проявление одной из форм справедливости, имеющей название «уравнительная справедливость». «Русская Правда» уравнивала всех граждан России в возможности занимать соответствующие должности на государственной службе. Декабристы считали, что не социальное происхождение человека и его материальное состояние должны учитываться при решении вопроса о зачислении на работу, а личные качества претендента, задатки и способности, объем знаний, которыми он владеет, организаторский талант.

Справедливость представляла собой высшую ценность, по которой живет общество и функционирует государство. В связи с этим в «Русской Правде» последовательно проводится мысль о том, что Россия нуждается в государственном устройстве, «которое было бы основано на одних только точных и справедливых законах и постановлениях…» [6]. Как указано в документе, «…законы политические должны утверждать и обеспечивать законы духовные и естественные, а не нарушать оных. Сии последние законы должны всегда иметь перевес перед первыми, ибо они поставлены от бога и природы и суть неизменны; между тем как политические поставлены от людей и часто переменяются» [6].

В связи с этим, «Русская Правда» ставила перед декабристами две главные цели: свергнуть самодержавие и установить республику в России; отменить крепостное право. Для того, чтобы сразу после революции не допустить восстановления старого режима, П.И. Пестель предлагал на время, пока не окрепнет новый порядок, вручить власть Временному верховному правлению с диктаторскими полномочиями, а затем Временное правление должно было передать всю полноту власти выборным органам. Высшим законодательным органом предполагалось однопалатное Народное вече, исполнительным – Державная дума, блюстительным – Верховный собор. Столицей Российской республики должен был стать Нижний Новгород – с учетом его географических выгод и в знак уважения к «древности нижегородской».

Сословные привилегии по «Русской Правде» уничтожались и все сословия сливались в «единое сословие – гражданское» [6]. Избирательными правами наделялись все россияне мужского пола с 20 лет без имущественного и образовательного ценза. Им гарантировалась свобода слова, занятий, вероисповедания. Вместо сословных судов вводился общий и равный для всех граждан суд присяжных. Крепостное право отменялось безусловно: «Дворянство должно непременно навеки отречься от гнусного преимущества обладать другими людьми» [6]. Крестьяне освобождались с землей без выкупа и получали по 10 – 12 десятин на семью, для чего П.И. Пестель наполовину урезал помещичье землевладение.

Автор «Русской Правды» считал, что «земля есть собственность всего рода человеческого» [6], а не частных лиц, но с другой стороны, «труды и работы суть источники собственности» [6], а потому, тот, кто обрабатывал землю, вправе был владеть ею. Вся земля в каждой волости должна была быть разделена на два фонда – общественный и частный. Земли первого – должны были использоваться для производства «необходимого продукта» [6], и не могли продаваться или закладываться. Из них каждый гражданин будущей республики получал бы надел. Этот фонд создавался за счет отчуждения половины всех помещичьих земель в стране. В крупных помещичьих имениях (более 10 тысяч десятин) половина земли конфисковывалась безвозмездно, а в имениях до 10 тысяч десятин отбиралась за компенсацию деньгами или земельными участками в других местах. Что касается земель частного фонда (казенных и оставшихся частновладельческими), то они предназначались для производства «изобилия» и подлежали свободной купле-продаже.

Отметим, что такая позиция в отношении земли и ее распределения была прогрессивнее, чем проведенная позже, в 1861 году, крестьянская реформа. Не случайно, декабрист А.В. Поджио, оценивая реформу 1861 года, написал в своих «Записках»: «И если мы первые поклонились 19 февраля перед верховным освободителем, то могли ли мы, декабристы, не видеть, как пророчески и государственно выступила тень Пестеля с Русской Правдой в руках! Освобождение с землей – так и быть, и хвала тому, кто понял и привел в исполнение эту спасительную мысль для России!» [7, 101].

Прогрессивным для своего времени было и решение в «Русской Правде» национального вопроса. Хотя П.И. Пестель не признавал за народами России права на отделение, он уравнивал их в правах с русским народом как граждан единой (не федеративной, а унитарной) республики. В то же время, как подчеркивают исследователи, противореча своим суждениям, лидер Южного общества «говорил о праве народов на создание независимых государств» [21, 30]. Размышляя о границах российского государства и многочисленности этносов («племен»), проживающих на его территории, он делает следующий вывод: «Не число их нужно умножать, не о распространении пределов помышлять, но единственно стараться о водворении благоденствия в сих обширных владениях» [6].

Подводя итоги, можно отметить, что «Русская Правда» открывала перед Россией достаточно широкие возможности для перехода к началам демократии и правового государства. Даже, оставшись нереализованной, она сохраняет историческое значение как первый в России проект республиканской конституции. Учитывая, что члены Северного общества не поддержали эту программу (не согласились с возможной диктатурой, их не устроил аграрный проект), решение об объединении двух обществ было отложено до 1826 года. За это время нужно было выработать объединительную платформу двух декабристских обществ. Важным стратегическим решением стало также подтверждение согласованного ранее принципа общего членства, по которому член одного общества при переезде в месторасположение другого становился его членом. Кроме того, члены двух обществ договорились о начале разработке планов восстания.

Но, следует отметить, что ситуация в Южном обществе в 1825 году складывалась не очень благоприятная. Отношения с П.И. Пестелем у лидеров Васильковской управы Южного общества и С.П. Трубецкого двигались к разрыву. После приезда в Киев Трубецкого С.И. Муравьев-Апостол и М.П. Бестужев-Рюмин стали действовать независимо от Пестеля, лишь изредка сообщая ему о своих действиях. Примером может служить визит М.П. Бестужева-Рюмина к Пестелю в сентябре 1825 года. Пестель сообщал об этом визите так: в ходе Лещинских лагерей к нему приехал М.П. Бестужев-Рюмин и сообщил план, по которому собиралась действовать Васильковская управа и князь С.П. Трубецкой. Это намерение известно как Второй Белоцерковский план, который, в общем и целом, повторял предложения, сделанные во время Киевских контрактов в январе 1825 года.

Именно из-за показаний Пестеля в литературе разработку этого плана относят ко второй половине 1825 года. В частности, М.В. Нечкина писала: «План этот и «возродился во второй половине 1825 г.»[37, 129]. В этой связи обращают на себя внимание показания А.О. Корниловича. В ходе следствия он сообщал, что 1 мая 1825 года в разговоре с С.И. Муравьевым-Апостолом последний говорил, что члены тайного общества. Полагая, что Александр будет в мае 1825 года осматривать 2-ю армию, планировали «схватить его и принудить к подписи условий, которые будут ему представлены»[13а, 326]. Исходя из этого показания, можно сделать вывод, что Второй Белоцерковский план следует относить не ко второй половине 1825 года, а к концу апреля-началу мая того же года.

Модифицированный план восстания предполагал, что выступление начнётся с ареста Александра I на войсковом смотре. Затем следовало издание двух прокламаций – к войску и к народу. Потом планировалось, что войска 3-го корпуса двинутся на Киев и Москву, «с надеждой, что к нему присоединятся прочие на пути его расположенные войска без предварительных даже с ними сношений [10, 104]. В Москве же предполагалось потребовать от Сената совершить необходимые преобразования в государстве. Остальные воинские части, находившиеся под контролем Южного общества, должны были занять Киев, а Северное общество – поднять восстание в столице империи.

Во время Лещинских лагерей, когда полковника И.С. Паоло-Швейковского отстранили от командования полком, обсуждался вопрос о немедленном начале выступления. В этом случае предполагалось, что возмущение начнется не с убийства императора, а с ареста начальника Главного штаба 1-й армии К.Ф. Толя и командующего 3-м корпусом Л.О. Рота. Князю С.П. Трубецкому в этих планах отводилось важное место. Как показал на следствии М.П. Бестужев-Рюмин: «В Петербург мы намеревались (в 1825 г.) отправить Трубецкого, ибо он там был один из директоров»[13,104].