Глава 2. Восстание Черниговского полка

2.1. Разработка плана восстания южными декабристами

Восстание Черниговского полка – одна из самых трагических страниц движения декабристов. Вспыхнувшее 28 декабря 1825 года и заранее обреченное на неудачу, оно было подавлено властями 3 января 1826 года. Восстание в полку началось тогда, когда мятеж на Сенатской площади был давно ликвидирован, армия (в том числе и сам Черниговский полк) присягнули императору Николаю I, а по всей России начались массовые аресты заговорщиков. Ни одна воинская часть не поддержала мятежников.

Черниговский пехотный полк был одним из старейших в русской истории: он был сформирован еще Петром I в 1700 году. Полк участвовал в швейцарской кампании 1799 года, в войне с Францией 1806 – 1807 годов, отличился при Пултусске, Прейсиш-Эйлау, Гейльсберге, Фридланде. Затем история полка пополнилась сражениями под Смоленском, Бородином, Малоярославцем, Красным, Люценом, бауценом, Дрезденом, Кульмом и Лейпцигом. За храбрость черниговцам были пожалованы георгиевские знамена и гренадерский бой – особый вид строевого барабанного боя, очень редкая коллективная награда, вручавшаяся за исключительные подвиги. И. Руликовский вспоминал, что «считая себе первой после старой царской гвардии воинской частью в государстве, объединенные одной общей мыслью. Офицеры воспитывали и развивали и самих себя, и простых рядовых солдат в началах хорошего обращения и воинской чести» [8, с. 272].

Однако к 1825 году славные военные дела черниговцев уже стали историей. Как пишет О.И. Киянская, «большинство офицеров в военных действия участия не принимали, поступив на службу уже в послевоенные годы. Черниговский полк по духу своему мало отличался от десятков других полков, расквартированных по всей России. Большинство офицеров-черниговцев были бедными, малообразованными, жесткими людьми» [18, с. 108]. Моральный климат не улучшался и от присутствия в полку особой группы солдат – бывших офицеров, разжалованных за различные дисциплинарные поступки в солдаты с лишением или без лишения дворянства.

Свидетель и участник событий М.И. Муравьев-Апостол на следствии указывал, что восстание вспыхнуло стихийно. От этой точки зрения он не отказался и позднее, написав в воспоминаниях: «Неожиданные события, столь быстро последовавшие одно за другим: арест и затем немедленное освобождение вследствие возмущения офицеров, – поставили брата в безвыходное положение» [5, с. 193]. Отчасти мемуарист прав: восстание было спровоцировано неумелыми действиями полкового командира, попытавшегося (с помощью всего одного жандарма) – арестовать батальонного командира С.И. Муравьева-Апостола на глазах у преданных ему солдат и офицеров. Последние вступились за батальонного командира, избили командира полка, после чего пути назад уже не было. В то же время ряд историков крайне скептически относятся к утверждениям о незапланированности восстания.

Известно, что планы восстания разрабатывались С.И. Муравьевым-Апостолом с 1823 года, в 1825 они обсуждались и дорабатывались совместно с С.П. Трубецким. Исследователи отмечают, что попытка организовать восстание появилась уже в августе 1825 года во время сбора войск 3-го пехотного корпуса под местечком Лещин. С.И. Муравьев-Апостол заявил о необходимости немедленно начинать восстание. На следствии он показал: «В 1825 году при сборе корпуса в Лещине, когда был отнят полк у Швейковского, решились опять действовать… Мы предложили Швейковскому начать действие, овладев корпусным командиром и начальником штаба, что было всеми принято» [11].

Революционный порыв и нетерпение проявляли и другие офицеры-черниговцы: многие из них (например, Вениамин Соловьев, Иван Сухинов) вступили в тайное общество, в заговор были приняты и некоторые разжалованные в солдаты бывшие офицеры. Однако вступлением в общество дело не ограничилось: черниговцы оказались едва ли не самыми активными из присутствовавших в лагере заговорщиков. По воспоминаниям декабриста И.И. Горбачевского, поручик Анастасий Кузьмин обвинял руководителей заговора в медлительности: «Он взбесился и сказал: «черт вас знает, о чем вы там толкуете понапрасну! Все толкуете: конституция, «Русская Правда» и прочие глупости, а ничего не делаете. Скорее дело начать бы, это лучше бы было всех ваших конституций». Муравьев-Апостол ему тоже выговаривал за такую поспешность, а тот ему отвечал: «Если вы нас будете долее удерживать, то мы и без вас найдем дорогу и в Киев, и в Москву» [1, с. 175].

Очевидно, что такая решимость подчиненных испугала даже С.И. Муравьева-Апостола, который не решился начать выступление против власти. Однако, известно, что, когда он получил от П.И. Пестеля через Николая Крюкова информацию о возможном раскрытии заговора, то был готов действовать незамедлительно. Об этом, в частности, сообщал в своих воспоминаниях Н.И. Лорер, который сообщил о содержании записки, направленной П.И. Пестелю руководителем Васильковской управы: «Общество открыто. Если будет арестован хоть один член, я начинаю дело» [4, 77].

Таким образом, несмотря на то, что М.И. Муравьев-Апостол представлял восстание Черниговского полка как внезапно вспыхнувшее, его планы разрабатывались, начиная с 1823 года. Особая решимость выступить против самодержавия проявилась у С.И. Муравьева-Апостола после получения известия об аресте П.И. Пестеля.