Ю. Хабермас: новая программа для социологии. Работа «К логике социальных наук» (1970).

Юрген Хабермас (род. 1929 г.), Германия, «К логике социальных наук» (1970 г.),«К реконструкции исторического материализма» (1976 г.) «Теория коммуникативного действия» (1981).

Свою собственную методологическую позицию для социологии и ее дальнейшего развития предложил Ю. Хабермас. Он утверждал, что предмет социологии — целое общество, но при этом непосредственной клеточкой любого социологического анализа должно быть социальное (интенциональное, у которого есть мотив и цель) действие; должен быть объективный смысл действия, этот смысл должен быть институционализирован в ролях и правилах.Его позиция — квинтэссенция дискуссий о позитивизме. Наиболее полную разработку методологическая программа Ю. Хабермаса получила в работе «К логике социальных наук», которая впервые появилась в Германии в качестве специального приложения к журналу «PhilosophischeRundschau» («Философское обозрение») в 1967 г., и в 1970 г. была издана в виде книги. Написана же она была, как свидетельствует сам Хабермас, в середине 1960-х гг., когда аналитическая философия науки с ее программой унифицированного знания доминировала и определяла самопонимание социологов. Написанная Хабермасом в этот период, она внесла большой вклад в изменение ситуации и резко снизила влияние аналитической философии на социологию в последующее десятилетие.

«Мое исследование, — пишет Хабермас, — не только продолжало критику позитивизма, предпринятую Т. Адорно, но и ориентировало внимание на спектр нетрадиционных подходов, включая философию языка позднего Витгенштейна, герменевтику Гадамера и феноменологическую этнометодологию, восходящую к Шутцу, которые, как Ричард Бернстайн заметил в конце 1970-х, дали начало “переструктурированию социальной теории”».

Методология вытекает из решения базового вопроса о том, какова природа социальной реальности. Этот вопрос философский по своей природе. Он разрешим только методом философского анализа или занятия позиции по отношению к тому, какова природа этой реальности — например, каузальная зависимость (позитивизм) или смысловая реальность (которая породила феноменологию, этнометодологию и пр. (М. Вебер, Г. Зиммель)) — из этого вытекает метод. Усвоение герменевтики и лингвистического анализа убедило Хабермаса в том, что критическая социальная теория должна разорвать с концептуальным аппаратом «философии сознания», укорененным в И. Канте и Г.В.Ф. Гегеле. Методологический результат исследований Хабермаса, как это он сам подчеркивает, состоит в выявлении герменевтического измерения, которое как символически предструктурированная объектная область социальной науки может быть освоена посредством интерпретации значения. Точка зрения Хабермаса состоит в утверждении укорененности социальных наук в теории языка. Его исследование движется преимущественно в рамках теории знания. Однако он начинает свое исследование с «дуализма естественных наук и наук о культуре», с исторической реконструкции существующего методологического противостояния между естественными науками и науками о культуре, инициированного неокантианством (социология есть наука о культуре).

Согласно Хабермасу, все социальные науки — науки, изучающие смысл, а их основой является интенциональное социальное действие. Это указывает на то, что общая теория позволяет делать выводы о постоянстве эмпирических данных; действия имеют свойство быть понимаемыми. Социальное действие ориентировано нормами на смысл, который может быть сообщен. Этот смысл конкретен, он проистекает из содержания культурной традиции, и в той степени, в какой он мотивирует социальное действие, он входит в определение социально связанных норм.Таким образом, социальное действие существует только в соотношении с системой традиционных исторических культурных образцов, в которых формулируется самопонимание индивидов и социальных групп. Методология наук о действии не может поэтому избежать проблемы понимания смысла, герменевтического усвоения культурной традиции.Общие теории социального действия должны, таким образом, основываться на базисных положениях, которые включают не только эмпирический контекст наблюдаемых явлений, но и логический контекст символизированных смыслов.

Социальные науки получают статус объективного знания, которому доступно объективное знание о социальном действии. Социальные науки получают статус объективного знания, которому доступно объективное знание о социальном действии. Они оказываются в равной мере науками о духе и науками о культуре.

Социология выводится из-под влияния психологии, любая интенциональность сопряжена не с индивидуальным мотивом и состоянием души. Для объективации действия необходимо соотносить социологию с историческим знанием, которое объективно и является знанием о культуре и ее смысловых значениях. В 1960-х гг. доминировалопредставление, что социальным наукам удалось достичь беспроблемного отношения с историей. Для социологии исторические значения существуют одновременно и лишены своей идентичности. Это мнение и критикует Хабермас.Он приходит к выводу, что анализ дискуссии не дает основания для решениявопроса единства или различия социальных и исторических наук. Может ли социология очиститься от исторического влияния и быть как естественная наука - этот вопрос до сих пор не решен. По мнению Хабермаса, социология является наукой, которая занимается изучением исторической трансформации обществ. Исследование — это исследование обществ определенного исторического типа. Эту же позицию позже повторяет Э. Гидденс.Программа Хабермаса ориентирована на построение социологии как реориентация социального действия.

Хабермас указывает на два методологических подхода, существующих в практике построения теорий социального действия:

1) нормативно-аналитический (главные положения относятся к идеализированному действию, осуществляемому по правилам чистых максим. Никаких эмпирических, похожих на законы гипотез вывести из них нельзя);

2) эмпирико-аналитический (существуют две теоретические отправные точки — общая бихевиористская наука, которая распространяется на этологию и социальную психологию, и теория действия, которая доминирует в культурной антропологии и социологии).

По мнению Хабермаса, если мы не хотим отбросить интенциональное действие как область исследования социальных наук, мы должны признать, что сфера его изучения — это лингвистическая коммуникация, а не свободное от коммуникации наблюдение.

Концепцию Хабермаса, посвященную исследованию «логики социальных наук», следует рассматривать как результат методологических дискуссий в социологии конца 1960 — начала 1970-х гг., известных как «спор о позитивизме» (дискуссия между критическим рационализмом и критической теорией по поводу методологических проблем современной социологии), и подведение их итога. Методологическая концепция Хабермаса занимает в этой дискуссии особое место, поскольку она существенно расширяет ее рамки, вводя в сферу анализа философию позднего Л. Витгенштейна и его последователей, а также философско-герменевтическую концепцию Г.Г. Гадамера, давшую, как известно, мощный толчок использованию герменевтических методов в социальных науках, прежде всего в социологии. Одновременно с этим Хабермас как открывает перспективу своего будущего творчества, вершиной и сердцевиной которого станет разработка теории коммуникативного действия, так и фактически намечает многие ключевые моменты будущих теоретико-методологических дискуссий в социологии конца ХХ — начала XXI в.

Подробнее о функционализме и теории общества Ю. Хабермаса см. вопрос 17.

17. Критика функционализма и теория общества Ю. Хабермаса.

Дата и место рождения: 18 июня 1929 (86 лет); Дюссельдорф, Германия. Работы: «Теория коммуникативного действия», 1981 «К реконструкции исторического материализма», 1976

Три модели функционализма:

1. Нормы существуют для придание системе определённого вида, её развития. Система коллективный субъект и действует через сознания действующих субъектов.
2. В биологии организм является системой. Саморегуляция, адаптация, самосохранение. Субъекта нет.
3. Созданная по аналогии с биологическим понимание системы модель общества.

Социальные институты – есть роли и нормы, через которые индивиды формируются в группы, а затем совершают соц.действия. Культурная традиция определяет будут ли усвоенные индивидом те или иные нормы легитимными. Парсонс рассматривал власть, деньги, общественное мнение в качестве регулятивных языков в рамках различных институтов и между ними.

По мнению Хабермаса, функционализм требует эмпирико-аналитических рамок соотнесения. Интенциональность действия нельзя свести к мотиву, а мотив рассматривать как стимул в бихевиористском понимании.

Ю. Хабермас вычленяет три подхода в интерпретации смысла — феноменологический, лингвистический и герменевтический.

Феноменологический подход. Объектная область наук о действии состоит из символов и образцов поведения, действия не могут рассматриваться независимо от символов. Ю. Хабермас в качестве примера феноменологического подхода исследует стратегию А. Сикуреля. По мнению А. Сикуреля, для адекватного анализа социального действия необходима теория, которая выявила бы структуры обыденного жизненного мира, представленные в обыденном языке.

Лингвистический подход. В настоящее время проблематика языка заняла, как отмечает Ю. Хабермас, место традиционной проблематики сознания, а трансцендентальная критика языка — место трансцендентальной критики сознания. Философия языка рассматривается Ю. Хабермасом в соотнесении с философией позднего Л. Витгенштейна. В философии позднего Л. Витгенштейна языковые игры рассматриваются как единство языка и праксиса. Утверждение Л. Витгенштейна о том, что правила языковых игр являются формами социальных жизненных миров, легло в основу лингвистического подхода в понимающей социологии.

В соответствии с герменевтическим подходом, представленным у Ю. Хабермаса концепцией Г.Г. Гадамера, любое взаимодействие, любой диалог партнеров предполагают нахождение “общего язы- ка”, который является результатом достижения понимания — процесса, сходного по структуре с переводом. Достижение понимания во взаимодействии предполагает, что оба партнера готовы к нему. Герменевтическое знание является интернализированным знанием. Оно определяет убеждения и формирует чувства. Вместе с тем для герменевтического подхода характерна та же ограниченность, что и для всей лингвистически ориентированной понимающей социологии, — ограниченность понятия мотивации.

Субъективный подход, будь это феноменология, лингвистика или герменевтика, исключает разделение наблюдаемого поведения и актерской интерпретации. Лингвистически ориентированная понимающая социология, как говорит Ю. Хабермас, гипостазируя язык как компонент жизненных форм и традиции, увязывает себя с идеалистическим предположением, что лингвистически оформленное сознание определяет материальное бытие жизненной практики.

Однако объективный контекст социального действия не сводим к измерению интерсубъективно ориентированного и символически передаваемого смыслов. Лингвистическая инфраструктура общества является одним из моментов символически опосредованного комплекса, созидаемого в рамках реальности(внешняя природа, (сфера инструментального действия или труда), и внутренняя природа, проявляющаяся через власть и домирование). Эти две составляющие являются не просто объектом интерпретации, они определяют саму грамматическую систему правил, в соответствии с которой мы интерпретируем мир. Социология поэтому требует такой системы соотнесения, в которой анализ субъективно ориентированного символического содержания социального действия совмещался бы с анализом сферы труда и доминирования.

Позиция Ю. Хабермаса, состоит в обосновании необходимости совместного использования формально-аналитического и эмпирико-аналитического подходов, соответственно функционалистского и герменевтического прочтения общества. Такая необходимость диктуется не только спецификой исследовательского метода, но и структурой исследовательского объекта, каковым является общество, структурируемое, совместно языком, трудом и доминированием. Эта методологическая программа будет реализована Ю. Хабермасом в его работе “Теория коммуникативного действия”, написанной в начале 1980-х гг.

Концепция общества Юргена Хабермаса имеет ряд специфических особенностей, отличавших ее от других современных социологических теорий.

Во-первых, по мнению Хабермаса, теория общества фактически совпадает по объему с социологической теорией.

Во-вторых, социология - это наука о развития общества, его исторической трансформации. Этим Хабермас радикальным образом отличается, к примеру, от Парсонса, которого интересует социальная система и ее функционирование безотносительно к историческому измерению.

В-третьих, Хабермас считает, что указанный процесс и проблематика образуют ту перспективу, в которой социология осуществляет разработку своих базисных понятий. Такими базисными понятиями является система понятий, описывающих указанный выше процесс как процесс рационализации жизненного мира. Возрастание рациональности - это нерв исторического и социального процесса, вслед за М.Вебером считает Ю.Хабермас, и социология среда всех социальных наук в наибольшей степени приближается к проблематике рациональности. При этом Хабермас подчеркивает, что проблематика рациональности не привносится в социологию извне. Перед всякой теоретической социологией стоит проблема использования понятия рациональности на трех уровнях: метатеоретическом, методологическом и эмпирико-теоретическом уровне, связанных с вопросом о том, в каком смысле модернизация обществ может быть описана, как рационализация. В этом рефлексивном мониторинге теории состоит четвертая особенность теории общества Ю.Хабермаса, которую он характеризует как теорию, стремящуюся "выявить свои критические масштабы".

Теория общества у Ю.Хабермаса состоит из трех взаимосвязанных теоретических комплексов:

I) теории коммуникативного действия и коммуникативной рациональности;

2) двойственной конструкция общества, которая увязывает парадигмы жизненного мира и системы;

3) теории модерна, которая объясняет сегодняшние становящиеся все более очевидными социальные патологии посредством указания на то, что коммуникативно структурированные жизненные миры начинают подчиняться императивам, ставшим самостоятельными, формально организованных систем действия.

Теория общества разрабатывается Хабермасом в постоянном соотнесении с историко-социологической традицией. Ключевым и стартовым моментом в деле разработки теории общества во всех трех комплексах следует считать его работу "К реконструкции исторического материализма"

Хабермас предлагает следующую схему исторического развития обществ.

Неолитические общества:

а) конвенционально структурированная система действия,

б) мифические картины мира, еще непосредственно сочетаемые с системой действия,

в) правовое регулирование конфликтов с преконвенциональных точек зрения (оценка последствий действия, компенсация причиненного ущерба, восстановление прежнего статус-кво).

Ранние культуры:

а) конвенционально структурированная система действия,

б) мифическая картина мира, отделенная от системы действия, выполняет функцию легитимизации господства;

в) конфликты регулируются с помощью конвенциональной морали, связанной с фигурой правителя, воплощением справедливости.

Развитые культуры:

а) конвенционально структурированная система действия,

б) разрыв с мифическим мышлением, образование рационализированных картин мира (с постконвенциональными правовыми иммиоральными представлениями),

в) конфликты регулируются с помощью конвенциональной морали, не соотносимой с фигурой правителя (зависимое от традиции, но систематизированное право).

Модерновые общества:

а) постконвенционально структурированные сферы действия: вычленение универсалистски управляемой сферы стратегического действия (капиталистическое предприятие, буржуазное частное право). Основанная на формальных принципах система политического волеизъявления (формальная демократия);

б) универсалистски построенные доктрины легитимизации (рациональное естественное право);

в) конфликты регулируются с точки зрения четкого отделения законности и морали; всеобщее, формальное или рационализированное право, руководствующаяся принципами частная мораль.

В работе "К реконструкции исторического материализма" Хабермас, анализируя и реконструируя концепцию общества у Маркса, вырабатывает критическую позицию, согласно которой общество и процесс его развития не могут быть объяснены и не могут определяться сферой производства, или экономической сферой инструментального и стратегического действия. Человечество учится в сфере и движется вперед не только когнитивного, но и ценностно- нормативного знания, и общество определяется соответственной сферой коммуникативного разума. Общество характеризуется поэтому господствующей формой социальной интеграции. Систематическое развитие эта идея Хабермаса находит в его двухтомном труде "Теория коммуникативного действия", где на основе соответствующей теории социального действия им разрабатывается его собственная оригинальная теория общества.

Хабермас указывает, что все используемые в социально-научных теориях понятия действия можно свести к четырем основным.

1. Понятие "телеологического действия" еще со времен Аристотеля образует сердцевину философской теории действия. Актер достигает своей цели, выбирая сулящие успех средства и надлежащим образом применяя их.

2. Телеологическое понятие действия может быть расширено до "модели стратегического действия"". Оно соотносится не с отдельно взятым актером, но с членами какой-либо социальной группы, ориентирующими свои действия в зависимости от общих ценностей. Нормы выражают наличествующее в группе взаимопонимание.

3. Понятие "драматическое действие" не соотносится ни с отдельным актером, ни с членом какой-то социальной группы. Оно соотносятся с участниками интеракции, образующими друг для друга публику, перед которой они выступают. Актер вызывает в публике определенный образ самого себя посредством того, что целенаправленно раскрывает свой субъективный мир

4. Понятие коммуникативного действия "соотносится с интеракцией по меньшей мере двух владеющих речью, способных к действию субъектов, которые вступают (с помощью вербальных или экстравербальных средств) в межличностное отношение. Актеры стремятся достичь понимания относительно ситуаций действия с тем, чтобы согласно координировать планы действия и сами действия"

Наибольший интерес для Хабермаса представляло коммуникативное действие, в котором «действия субъектов координируются не посредством эгоцентрических расчетов на успех, а посредством достижения понимания. В коммуникативном действии участники изначально не ориентированы на собственный успех; они преследуют свои личные цели при условии, что смогут согласовать планы своих действий на основе общих определений ситуации». Если задача целерационального действия — добиться поставленной цели, то коммуникативное действие направлено на достижение понимания в процессе общения (коммуникативного понимания). Коммуникативное действие (в отличие от теологического, стратегического, драматургического):

· Ориентировано на взаимопонимание

· Структурировано языком

· Способствует интерсубъектной коммуникации

Обращаясь к теории модерна, Хабермас особо подчеркивает значимость двух тезисов. Во-первых, расчленение "системы" и "жизненного мира' является необходимым условием для перехода от статусно-стратифицированных обществ европейского феодализма к экономическим классовым обществам раннего модерна. При этом система представляет собой формально организованные сферы действия в области экономики и политики (хозяйство н государство), а жизненный мир структурируется коммуникативно как частная и общественная сфера. Во-вторых, капиталистический образец модернизации характеризуется тем. что символические структуры жизненного мира под воздействием императивов подсистем хозяйства и государства, становящихся через такие символические средства обмена, как деньги и власть, самостоятельными, искажаются или овеществляются. Капиталистическая модернизация следует образцу, в соответствии с которыми формальная рационализация через сферы экономики и государства проникает н в другие, коммуникативно-структурированные сферы, приобретая здесь преимущество за счет морально-практической и эстетико-практической рациональности и вследствие этого вызывает нарушения в символическом воспроизводстве жизненного мира.

Прогрессирующе рационализируемый жизненный мир одновременно и освобождается н попадает в зависимость от экономики н государственного управления. Зависимость проявляется в "опосредовании” "жизненного мира" "системными императивами". Зависимость может принимать социально-патологические формы "внутренней колонизации".

Образ актуальной эпохи по Хабермасу:

· рационализация жизненного мира через переориентацию на деньги и власть;

· вычленение хозяйства и государства как систем, для которых жизненный мир становится "окружающим миром';

· значительная динамика экономического роста, с одной стороны, автономизация управления в бюрократическо-социалистических обществах - с другой;

· возникновение неравновесий и кризисов в системах;

· возникновение вследствие этого патологий жизненного мира: овеществление коммуникативных отношений в капиталистических обществах и ложная демонстрация коммуникативных отношений в социалистических обществах

Хабермас отмечает, что теория капиталистической модернизации, пользующаяся средствами теории коммуникативного действия, относится критически как к современным социальным наукам, так и к общественной реальности, которую они призваны постигать.

Предметом нынешней критической теории общества является возникающее через системы патологии жизненного мира или, выражаясь иначе, символическое воспроизводство в постлиберальных обществах Тем самым реализуется критерий теории обшества, т.е теории, ориентированной на просвещение.

Методологические принципы

Хабермас считал, что социология возможно исключительно в модерновых обществах (до этого – культурология, антропология). Это связано, прежде всего с тем, что система и жизненный мир совпадали. В модерновых обществах начинается вытеснение жизненного мира системой. Общества – это сложные образования, состоящие из структурно организованного жизненного мира и социальной структуры. Так, в домодерновых обществах (например, общества европейского феодализма) система и жизненны мир совпадали, поэтому совпадали формальное и коммуникативное действие. В следствие этого, структура общества была построена по принципу классической иерархии.

В капиталистических обществах ситуация меняется. Модерновые общества начинается тогда, когда экономическая структура отделяется от политической и выделяется система культуры и социальных отношений. В сферу системы попадают сферы экономики и власти; а в сферу жизненного мира – сфера приватности и обществования. В сфере системы, таким образом, преобладает формальное действие, а, следовательно, и изучать его необходимо посредством функционализма. В сфере жизненного мира преобладает коммуникативное дейстивие, поэтому изучение должно производиться через понимание и герменевтический подход.

 

18. Критика социологической традиции и теория общества Э.Гидденса.

Концепция общества

Теория социальных институтов. Структурные свойства социальной системы выражаются в ее институциональном устройстве. Гидденс отличает понятие института от социальной системы.

Институты – это наиболее стабильные черты социальной жизни, практики, локализованные в пространстве и длящиеся (повторяющиеся) во времени. Гидденс определяет их как стандартизированные способы поведения, играющие ключевую роль в организации социальных систем, так как они обеспечивают, во-первых, пространственно-временную непрерывность, преемственность и повторяемость повседневных практик, и во-вторых, постоянную перестройку стандартов поведения в зависимости от контекста повседневной социальной деятельности. Структурные свойства социальных систем: сигнификация, господство и легитимация. Согласно теории структурации, в основании институционального порядка любого общества лежат структурные свойства социальных систем. Гидденс называет три таких характеристики, являющиеся, по его мнению, инвариантными: сигнификация, господство и легитимация. Он отмечает, что такое разделение – только аналитический прием, поскольку все три свойства выражаются друг через друга: "Если сигнификация структурируется посредством языка, то язык выражает аспекты господства, а коды, включенные в сигнификацию, имеют нормативную силу".

Сигнификация (signification) как структурный принцип связана с правилами порождения знаков: любая социальная система производит коды значений а также правила их применения и первичной интерпретации. В качестве примера можно привести правила синтаксиса и пунктуации, управляющие производством и применением лингвистических знаков.

Господство (domination) основывается на двух типах ресурсов: полномочия, санкционирование (authorisation) – способность управлять, командовать другими людьми, а также распределение (allocation) – возможность распоряжаться материальными объектами. На основании этих ресурсов строятся властные отношения при взаимодействии.

Легитимация (legitimation) – производство нормативного порядка, нормативное обусловливание и регуляция взаимодействий, предполагающие наличие способов такой регуляции. Отличие этого принципа от первого мы можем пояснить следующим образом: если сигнификация связана с "выравниванием" (стабилизацией) кодов, правил и значений, то легитимация лежит в основе механизмов, ориентированных на "выравнивание интерпретаций".

Взаимосвязи внутри этой схемы (отображаемые Гидденсом через сочетание начальных букв терминов) являются основой классификации институтов [2, p. 107]:

1. S-D-L: институциональные формы, через которые конституируется символический порядок социального целого (способы дискурса);

2. D (полномочия)-S-L: политические институты.

3. D (распределение)-S-L: экономические институты.

4. L-D-S: законы, способы санкционирования.

Такова наиболее общая типология социальных институтов, построенная на пересечении структурных свойств социальных систем. Помимо них Гидденс выделяет еще ряд институциональных характеристик систем социального взаимодействия, которые присутствуют в социальной практике и выступают средствами воспроизводства социальной системы: коммуникация значений, интерпретативные схемы, норма, санкция, власть, способность. Эти характеристики социальных систем выступают в качестве "модальностей структурации", участвующих в производстве и воспроизводстве институционального порядка. Их аналитическое выделение основано на принципе дуальности структуры и должно помочь в изучении конкретных обществ⁵. Гидденс предлагает схему, в которой господство как структурное свойство социальных систем рассматривается на основе принципа дуальности, а структурный уровень описания дополняется институциональным и уровнем рутинной практики. Сходным образом мы можем построить схемы для сигнификации и легитимации

Рис. Институциональные характеристики социальных систем

К иституциональным характеристикам принципа "Сигнификация" относятся, во-первых, интерпретативные схемы – стандартизованные элементы "запасов знания", на которые ориентируются индивиды при взаимодействии. Это стержень "совместного знания", с помощью которого поддерживается объяснимый универсум значений в любом контекстуально ориентированном взаимодействии. Во-вторых, коммуникация значений (кодов) – контекстуальное взаимодействие "запасов знания". В процессе взаимодействия агенты используют не только "совместное знание"; в это же время происходит производство значений на основании контекстуального использования "запасов знания" каждого из агентов. Контекст взаимодействия принимает вид интегральной части коммуникативной интеракции и наряду с рутинным использованием интерпретативных схем участвует в производстве упорядоченного "совместного знания".

К институциональным характеристикам принципа "Легитимация" относятся, во-первых, норма – конституирование (производство) значений и наборов взаимных ожиданий агентов, которое можно рассматривать как актуализацию прав и приведение в действие обязанностей. Во-вторых, санкция – реальная или предполагаемая (в силу ее нормативности) ответная реакция воспрепятствования / санкционирования социального поведения. С точки зрения теории структурации нормы, входящие в системы социального взаимодействия, должны поддерживаться и воспроизводиться в процессе социального взаимодействия.

К иституциональным характеристикам принципа Господство относятся, во-первых, ресурсы – способность осуществлять власть, определяющая вероятность достижения агентами преднамеренных результатов в социальном взаимодействии. Во-вторых, власть – "трансформирующая потенция" социального взаимодействия и реальные отношения автономии / зависимости. Гидденс дает такое уточняющее определение власти: "Взаимодействие, при котором трансформирующая потенция реализуется в попытках акторов заставить окружающих подчиниться их желаниям".

Социальные институты и стратегическое поведение. Социальные институты не действуют латентно, "за спинами" индивидов. Институты рассматриваются Гидденсом как установившаяся практика, укорененная в пространстве-времени. Помимо воспроизводимости и временн о й протяженности она обладает еще одним существенным качеством: распространенностью среди членов сообщества. Многие социологические концепции игнорируют индивидуальные обоснования действий (рационализации) для обнаружения стимулов деятельности.

Первый подход - институциональный анализ, необходим для изучения истории социальных институтов и их структурного преобразования; он ориентирован на изучение воспроизводимых свойств социальных систем. При анализе стратегического поведения агентов акцент смещается на изучение образа действия, способов использования структурных элементов, присутствующих в социальных системах. "Структура" проявляется здесь в мобилизации дискурсивного и практического сознания акторов при планировании ими своих действий и взаимоотношений.

Теория интеграции и системного противоречия: принципы воспроизводства социальных систем. В теории Гидденса понятие "интеграция" не является синонимичным понятиям "сплоченность" или "консенсус". Интеграция – это упорядоченное взаимодействие между индивидами, коллективными образованиями, основанное на отношениях относительной автономии и зависимости между участниками взаимодействия; отношения автономии / зависимости (вспомним идею "диалектики контроля") Гидденс называет "взаимным обменом практиками" (reciprocity of practices).

Социальная интеграция понимается Гидденсом как взаимодействие на личном уровне, предполагающее отношения автономии / зависимости индивидов при их соприсутствии. Гидденс особо подчеркивает значимость пространства, присутствия агентов "здесь и теперь" при их взаимодействии "лицом к лицу".

Системная интеграция – взаимодействие между агентами, социальными системами, тотальностями, их взаимный обмен отношениями автономии / зависимости в расширенных пространственно-временных промежутках.

"Системность" (systemness) на уровне социальной интеграции возникает посредством рефлексивного мониторинга действия и рационального осмысления действия. Это связано с нормативными предписаниями, санкциями и осуществлением властной потенции агентами.

По Гидденсу, социальные системы характеризуются не просто способностью саморегуляции и самовоспроизводства; посредством рутинного воспроизводства структурных качеств, они формируют и постоянно развивают собственную "системность" - воспроизводимую взаимозависимость действий.

Наиболее важными эффектами, порождаемыми непреднамеренными последствиями действия как в сфере воспроизводства структурных свойств социальных систем, так и в сфере социальной интеграции, являются социальное противоречие и социальный конфликт.

В социальной теории два понятия имеют тенденцию к совпадению: противоречие является необходимым условием конфликта. Однако социальное противоречие может существовать, не вызывая социального конфликта; есть как минимум три обстоятельства, которые делают зависимость понятий не столь однозначной. Во-первых, это непрозрачность действия (opacity of action): акторы недостаточно полно и глубоко осознают структурную обусловленность своих действий, а также их собственного вклада в воспроизводство социальных систем. Во-вторых, это рассредоточенность социальных противоречий (dispersion of contradiction): социальные противоречия с меньшей вероятностью вызывают социальный конфликт, если не образуют тесных переплетений друг с другом; наслоение же противоречий вызывает интенсивное развитие конфликта. И в-третьих: конфликт как открытая, публичная борьба акторов характеризуется непосредственным и "направленным давлением" (direct repression). Гидденс предлагает следующее соподчинение понятий в теории системного противоречия (рис).

Индивид и общество

При построении концепции социализации и социальной позиции,Гидденс отказывается от функционалистской теории ролей. Он полагает, что социальные системы состоят не из ролей, а из воспроизводимых практик. Так как социальные системы помещены во время и пространство, их можно интерпретировать как структурные "поля", где агенты занимают определенную позицию по отношению друг к другу. Социальная позиция агента определяется как его социальная идентичность, которая образует набор возможностей, прерогатив и обязательств. Последние как раз и составляют "ролевые предписания", связанные с данной позицией, и обусловливают определенность в поведении индивида [2, p. 117]. Гидденс высказывает три соображения об особенностях социализации.

1. Социализация не заканчивается в тот момент, когда общество признает индивида зрелым и полноправным своим членом; она распространяется на весь жизненный цикл.

2. Социализация не является простым процессом инкорпорации ребенка в общество, она не есть отпечаток общества в индивиде.

3. Социализация – не унифицированный процесс, она всегда контекстуальна. В силу своей диалогичности, социализация предполагает обоюдное накопление практического запаса знаний относительно условий производства и воспроизводства социального взаимодействия. С одной стороны, дети должны приобретать необходимые практические и рефлексивные знания об условиях социального взаимодействия, а общество, со своей стороны, не