Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. Отдел 6. Мы ученые

’ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА. Прелюдия к философии будущего’ 1886. ‘ПоТ.С.Д.иЗ.’ и представляет собой по сути критику современности — ее философии, науки, искусств, политики и т.д., а ее автор из всех когда-то боровшихся в нем начал — философа, художника-поэта и критика, решительно выбирает последнее — ипостась аморалиста. Все, чем гордился 19 в., — ‘объективность’, ‘сочувствие страждущим’, ‘историзм’, ‘научность’ и т.п., Ницше мужественно называет дурными манерами. Из четырёх произведений «позднего периода», «По ту сторону добра и зла» больше всего напоминает афористический стиль среднего периода. Он разоблачает недостатки тех, кого обычно называют «философами» и выявляет качества «новых философов»: воображение, настойчивость, оригинальность и «создание ценностей». Затем он оспаривает некоторые из основных предпосылок старой философской традиции наподобие «самосознания», «знания», «истины» и «свободы воли», объясняя их изобретением морального сознания. Вместо них он предлагает в качестве объяснения любого поведения тягу к власти. Он производит переоценку гуманистических убеждений, показывая что даже жажда власти, присвоение и причинение боли слабому не являются абсолютно предосудительными.

Отдел 6.

Провозглашение независимости человека науки от философии есть одно из следствий демократического строя и неустройства. У молодых ученых за высокомерным неуважением к философии часто кроется дурное влияние какого-нибудь философа. Духовная убогость самих новейших философов подорвала уважение к философии. Философия, сокращенная до «теории познания», философия, которая вовсе не переступает порога и с мучениями отказывает себе в праве на вход, – это философия при последнем издыхании.

Опасности, грозящие нынче развитию философа многообразны. Объем и столпотворение башни наук выросли до чудовищных размеров, так что философу уже будет не по силам подняться на свою высоту, откуда он сможет смотреть сверху вниз. Или он достигнет ее слишком поздно, когда уже минует его лучшая пора и ослабеют его силы; или он достигнет ее испорченным, огрубевшим, выродившимся, так что его взгляд, его общее суждение о ценности вещей будут иметь уже мало значения. Трудности, выпадающие на долю философа, усугубляет еще то обстоятельство, что он требует от себя суждения, утвердительного или отрицательного, не о науках, а о жизни и о ценности жизни.

Человек науки - это человек незнатной породы, он трудолюбив, умеет терпеливо стоять в строю, его способности и потребности равномерны и умеренны, у него есть инстинкт чуять себе подобных.

Нужно воздерживаться от преувеличений, с которыми нынче прославляют отречение от своего Я и духовное обезличение, видя в этом как бы цель саму по себе, как бы освобождение и просветление. Не нужно отрицать субъективизм.

Скепсис и есть наидуховнейшее выражение слабостинервов и болезненности. Новое поколение олицетворяет собой беспокойство, тревогу, сомнение, попытку; лучшие силы действуют в нем, как тормоза, даже добродетели взаимно не дают друг другу вырасти и окрепнуть. Но что в этих полукровках сильнее всего болеет и вырождается, так это воля: они уже совершенно не знают независимости в решении.

Нужно перестать смешивать философских работников и вообще людей науки с философами. Для воспитания истинного философа, быть может, необходимо, чтобы и сам он стоял некогда на всех тех ступенях, быть может, он и сам должен быть критиком и скептиком, и догматиком, и историком, и поэтом и собирателем, и путешественником, чтобы иметь возможность смотреть различными глазами и с различной совестью с высоты во всякую даль. Но всё это только предусловия его задачи; сама же задача требует кое-чего другого – она требует, чтобы он создавал ценности.

Философ, как необходимый человек завтрашнего и послезавтрашнего дня, во все времена находился и должен был находиться в разладе со своим «сегодня»: его врагом был всегда сегодняшний идеал.

Каждая из добродетелей философа должна приобретаться, культивироваться, переходить из рода в род и воплощаться в нём порознь, – и сюда относится не только смелое, лёгкое и плавное течение его мыслей, но прежде всего готовность к огромной ответственности, чувство своей оторванности от толпы, её обязанностей и добродетелей, благосклонное охранение и защита того, чего не понимают и на что клевещут, – будь это Бог, будь это дьявол, – склонность и привычка к великой справедливости.

Ницше Ф. Антихристианин

«Антихристианин. Проклятие христианству» — книга немецкого философа Фридриха Ницше, поднимающая проблему сущности христианства, впервые опубликованная в 1895 году. Кроме того, в книге поднимаются более широкие понятия равенства и демократии, рассматриваемые как долгосрочные последствия христианских ценностей.

Книга построена как протест философа (а он ведь происходил из среды протестантских пасторов) против несоответствий декларируемых христианской церковью вечных принципов и реальной практикой христианской церкви в истории.

Тезис первый. Порочность есть всякого рода противоестественность. Порочнейшим человеком является священник, он учит противоестественному. Против священника нужны не доводы, а каторга.

Тезис второй. Всякое участие в богослужении есть покушение на общественную нравственность. Нужно быть суровее к протестантам, чем к католикам, суровее к либеральным протестантам, чем к правоверным. Чем ближе к науке принимающий участие в христианской службе, тем он преступнее. Следовательно, преступником из преступников является философ.

Тезис третий. Достойные проклятия места, где христианство высиживало свои яйца-базилики, должны быть сровнены с землёй. Как безумные места Земли они должны стать ужасом для всего мира. Там должно разводить ядовитых гадов.

Тезис четвёртый. Проповедь целомудрия есть публичное побуждение к противоестественности. Любое презрение к половой жизни, любое загрязнение её понятием нечистое есть грех против святого духа жизни.

Тезис пятый. Запрещается есть за одним столом со священником, этим человек исключает себя из порядочного общества. Священник должен быть объявлен вне закона, его должно морить голодом, гнать во всякого рода пустыни.

Тезис шестой. Должно называть священную историю теми именами, каковых она заслуживает, а именно проклятая история; должно пользоваться словами бог, спасение, избавитель как ругательствами, клеймом преступника.

Сыну Божьему Христу Распятому исторической церкви противопоставляется мифологический Сын Божий Дионис Распятый, а не Люцифер. Основанием антихристианства Ницше является его онтология (учение о «воле к власти» и становлении), теория познания («перспективизм») и этика («переоценка всех ценностей», «сверхчеловек»). Христианству противопоставляется миф о «вечном возвращении». Ницше отвергает освящаемые религией моральные ценности.

Главная задача "Антихристианина" - разоблачение того, что несёт в себе христианство: "Что вреднее всякого порока? - деятельное сострадание ко всем неудачникам и слабым - христианство".

Что же нам предлагает христианство: абсолютный, вечный покой. Стагнацию после смерти, жизнь перед которой была падением или стоянием на месте (ранее был рассмотрен аскетизм в христианском понимании, аскетизм, который возводится в идеал). Здесь и заключается ключ в «отсутствии смерти» для христиан: они фактически уже мертвы, по той причине, что если движение это жизнь, то покой всегда смерть.

Возникает ницшеанский парадокс: сверхзадача для человека - сверхчеловек, становится выполнимой в случае, если первый будет жить и действовать по законам животного мира, где инстинкты, бессознательная воля к власти и господству лишена моральных перспектив и координат. То, что отличает человека от животного, сострадание и способность верить, отвергаются как предрассудки христианства и понимаются как порок.