Над могилой братской шепчут травы,

Колос наливается опять.

Мы — живые — не имеем права

О друзьях погибших забывать...

Гамзат Цадаса

 

Дмитрий трунов                _НА ПОДСТУПАХ К КАВКАЗУ

Авиационное звено получило задание разведать вражеский аэродром в районе озера Муола-Ярви. Разведчиков захватил снегопад. Путь пришлось прокладывать сквозь мохнатые тучи. За линией фронта летчики потеряли друг друга из виду. Двое повернули назад. А один на­стойчиво пробивался к цели. Свинцово-сизая пелена слепила глаза. Машину качало из стороны в сторону. Снегопад усилился. Вихрь. Летучие сугробы. Белая темень. Летчик ориентировался только по времени и компасу.

Над самым озером оказался просвет. Вражеский аэродром должен быть где-то здесь. Летчик сделал несколько кругов, прежде чем приметил зама­скированные самолеты противника.

Теперь можно возвращаться. Но вдруг из-за туч показались три вра­жеских истребителя. Трассы светящихся пуль тянулись к машине отважно­го пилота. Он резко повернул самолет на врага, заходившего справа. На близкой дистанции нажал гашетку и пропорол длинной очередью борт са­молета противника. Объятая пламенем вражеская машина рухнула вниз. Тогда советский летчик развернул машину налево. После нескольких атак враг не выдержал, ушел в сторону. Третий сумел зайти в хвост, открыл огонь. Боль обожгла лицо, потом предплечье. Из рукава комбинезона по­текла кровь. Превозмогая боль, летчик сделал резкий поворот и перешел в атаку. Преследователь, не ожидавший этого, вышел из боя, скрылся в тучах.

Лететь обратно было еще труднее. Самолет был поврежден. От потери крови кружилась голова.

Когда летчик дотянул машину до своего аэродрома, техники насчитали на ней 96 пробоин.

Это было во время войны с белофиннами. Летчиком, победившим сти­хию, выдержавшим неравный поединок с природой и противником, был Валентин Эмиров.

Он рос в ауле Ахты. Его закаляли суровые скалы, горные тропы, а по­том и Каспий. Отец его — Аллахьяр занимался рыбным промыслом. С ма­лых лет с ним вместе трудился на море и Валентин.

Сильным, смелым, волевым пришел горец Валентин Эмиров в Таган­рогский авиационный техникум, затем в Сталинградскую школу летчиков и авиационный полк, сформированный в Ленинграде. Комсомолец Эмиров был в полку одним из молодых летчиков, ему шел двадцать пятый год.

С первых и до последних дней суровой войны с белофиннами Валентин Эмиров принимал участие в боевых действиях нашей авиации. Когда тре­бовалось выполнить ответственное задание, командование обычно посылало в боевой полет Эмирова.

За мужество и отвагу, проявленные в этих боях, Эмиров был награж­ден орденом Красного Знамени.

Когда началась Великая Отечественная война, коммунист Валентин Эмиров был уже опытным летчиком, командовал эскадрильей.

... Однажды, это было весной 1942 года, все летчики эскадрильи вер­нулись на базу, а командира все не было. Каждый помнил, как капитан Эмиров, ведя девятку, спикировал на зенитки, как пошел на второй заход, на третий. Как по его команде все повернули обратно. А вот куда делся командир — никто не знал. Что с ним?—тревожились летчики, вглядываясь в небо.

Но вот самолет Эмирова сделал традиционный круг над аэродромом и пошел на снижение. Самолет легко, как обычно, коснулся земли, немного прошелся по полю и замер.

Когда летчики извлекли командира из кабины и спустили на землю, все увидели огромную рваную рану на бедре. Снаряд немецкой зенитки взорвался в кабине. Много осколков вонзилось в тело летчика. Кровь стру­илась из ран.

Тяжелое ранение осложнилось страшной болезнью — газовой гангре­ной. Более полумесяца отважный летчик был на грани смерти.

За жизнь его мужественно боролся хирург Иван Алексеевич Суха-нин — и победил.

Недолечившись, Эмиров выписался из госпиталя. В штабе ВВС Закав­казского фронта ему предложили отдохнуть, но он рвался на фронт и вско­ре получил назначение командовать полком истребительной авиации.

В полку его прозвали воздушным джигитом. Эмировский полк завоевал боевую славу.

Летом 1942 года трудная обстановка сложилась на Северном Кавказе. Враг занял Кабарду, двигался к Северной Осетии, прорывался по Калмыц­ким степям к Каспию. В отдельных местах переходил Терек, угрожал неф­тяным промыслам Малгобека, Грозного, Дагестана.

Остановить врага! Во что бы то ни стало остановить — этими мыслями жил Эмиров.

Полк капитана Эмирова вошел в состав дивизии бомбардировочной авиации. В его задачу входило сопровождать и прикрывать бомбардиров­щиков во время выполнения боевых заданий. Бомбардировщики ежедневно совершали налеты на железнодорожные станции, аэродромы, переправы, скопления войск врага.

Эмировским истребителям почти каждый день приходилось вести воз­душные бои с противником.

23 августа группа бомбардировщиков получила задание совершить на­лет на важный военный объект противника. Сопровождение возглавил Эми­ров. Эмировские истребители зорко следили за воздухом. Бомбардировщи­ки зашли на цель, сбрасывая смертоносный груз. В это время из облаков вынырнули 5 вражеских истребителей и ринулись в атаку на советские са­молеты. Эмиров преградил им путь. С ходу пошел в атаку. Зайдя в хвост ведущему, Эмиров метким пушечным выстрелом поджёг вражескую маши­ну, она вспыхнула и, оставляя длинный след, пошла к земле. Эмиров снова пошел в атаку. Истребители врага были отогнаны. Они не сумели помешать нашим бомбардировщикам выполнить задачу.

Августовские дни были полны тревог и напряжения.

Вечером 26 августа в Грозненском драматическом театре на антифа­шистский митинг собралась многонациональная молодежь Северного Кав­каза. Собралась, чтобы выразить свою волю к победе.

К столу президиума, прихрамывая, прошел статный молодой человек с орденом Красного Знамени на груди. Это был председатель митинга Эми­ров, прославленный летчик, на счету которого было свыше 200 боевых выле­тов, десятки воздушных боев. Он привычно одернул гимнастерку и за­говорил:

— Товарищи! Братья и сестры! Боевые друзья! В суровый, грозный
час собрались мы с вами. Фашисты рвутся к Кавказу.

Отдадим ли мы цветущий край на поругание и разграбление? Пойдем ли в немецкую кабалу?

Нет! Никогда этого не будет! Мы говорим сегодня молодому патриоту: если ты дашь врагу войти в горы, — ты не воин. Если ты отдашь ему дом свой на разграбление, отца и мать своих на смерть, невесту на поругание,— ты не кавказец. Если ты не убьешь врага, — ты не джигит. К оружию, мо­лодые горцы. Мы победим!

Эмиров провел митинг и в своем полку, призвал летчиков беспощадно бить врага в кавказском небе.

— Нам отступать некуда, пусть это каждый поймет и пусть дерется
с врагом, не щадя своих сил своей крови и самой жизни, — говорил он.

В первом же после митинга бою летчик Александрович таранил вра­жеский истребитель и свою искалеченную машину довел до аэродрома.

А в следующий вылет истребителей повел сам Эмиров. Они стройно летели над ревущими бомбардировщиками. Истребители были разделены на две группы. Одна, возглавляемая лейтенантом Сахаровым, прикрывала бомбардировщиков, другая — во главе с Эмировым — являлась ударной.

Небо было облачным. Эмиров хорошо знал воровскую тактику врага: противник всегда использует облачность, чтобы скрыто подкрасться и ата­ковать, и был начеку.

Бомбардировщики зашли на цель. Вздымались клубы дыма, бушевал огонь. Гитлеровцы поспешно разбегались и расползались, бросая автома­шины, бензоцистерны. Когда наши бомбардировщики возвращались на аэродром, из облаков вывалились, как и предполагал Эмиров, вражеские истребители. Они напали на самолеты группы Сахарова. Эмиров быстро развернул машину, устремился на выручку товарища. Стремительной ата­кой сбил самолет противника. Снопом огня воздушный пират упал на зем­лю. Это был второй самолет, сбитый Эмировым над кавказской землей.

Появилось еще пять фашистских истребителей. Они пытались прорвать охранение и напасть на наших бомбардировщиков.

Эмиров быстро собрал и повел в бой свою ударную группу. Увлечен­ные стремительностью своего командира, летчики Козловский, Александро­вич, Мягкий и другие яростно атаковали противника. В разгар боя стар­ший лейтенант Козловский сбил еще один самолет противника. Уцелевшие воздушные пираты ушли в облака.

Все машины эмировцев вернулись невредимыми.

И вдруг снова приказ:

— Приготовиться к вылету!

Взвились самолеты.

Опять в голубом небе над Тереком развернулся бой.

Через час самолеты вернулись — и опять с победой: сбили еще два вражеских истребителя.

Дивизионная газета призывала: «Громить врага так, как летчики под­разделения товарища Эмирова!»

Прошло несколько суток, и Эмиров совершил еще один подвиг.

... Распластав широкие крылья, спокойно и ровно плывут тяжелые бое­вые воздушные корабли. Эмировцы, как всегда, охраняют грозное шествие бомбардировщиков. Неусыпен соколиный глаз командира полка. Неспокоен взгляд.

Вдруг летчик резко берет ручку на себя. Он выхватывает машину из горизонтального полета и делает стремительную свечку. Мгновение — и машина скрылась в облаках. Никто из летчиков не успел разобраться в чем дело, а над облаками уже шел бой. Машина Эмирова, как рок, от ко­торого не спастись, нависла над вражеским самолетом. Штурмовик-бомбар­дировщик «хейнкель» был захвачен врасплох. Он бросался из стороны в сторону, проваливался в облаках, но Эмиров неотступно, неумолимо преследовал его. Он выбрал позицию и дал очередь. В левой плоскости «хейнкеля» вспыхнул огонь. Он стал распространяться по всей машине. Раздался взрыв.

Эмиров вернулся к своим. А на земле догорали остатки вражеской ма­шины и тлели изуродованные тела трех фашистских летчиков. Это было 30 августа, а первого сентября в дивизионной газете появился портрет ге­роя-летчика и передовая статья, озаглавленная «Быть таким, как капитан Эмиров». В ней говорилось:

«Воздушный боец! Ты видишь на этой странице нашей газеты портрет мужественного летчика-истребителя, опытного и волевого командира Эмирова.

В жестоких воздушных боях он не раз получал тяжелые ранения. Его тело было покрыто шрамами и глубокими ранами. Вылечившись, Эмиров продолжает громить гитлеровскую мразь. Только за последние дни он сбил три немецких самолета.

Сражайся, воздушный боец, так, как сражается капитан Эмиров!»

В начале сентября обстановка ухудшилась. Враг начал еще более оже­сточенные атаки с воздуха. Летчики по нескольку раз в день вылетали на задания. За месяц совершили около 1000 вылетов. Часто водил их сам Эмиров. И каждый новый день приносил полку новые победы. 28 самолетов было сбито им за первые дни сентября.

Но и полк Эмирова нес потери. Погиб штурман полка Козловский, по­гибли другие летчики.

И однажды не вернулся из полета и сам Эмиров.

... Это произошло 10 сентября 1942 года. Группа бомбардировщиков, выполнив боевое задание, шла на базу. Ее прикрывали истребители. Эми­ров первым заметил вражеские истребители, замаскировавшиеся в облаках. Капитан принял решение предупредить их удар. Ринулся на врага. За командиром последовал лейтенант Казаков.

Два советских истребителя вступили в бой с 6-ю фашистскими. Свиде­телями этой схватки были моряки. Они рассказывали:

— Наши летчики сломали боевой порядок гитлеровцев и начали их атаковать поодиночке.

— Небо было облачным. Бой шел в основном над облаками, и только по временам машины внезапно вырывались из облачности и вели сражение на виду у нас. Иногда из облаков вылетало по три вражеских истребителя, преследуемых одной нашей машиной. Нападал советский летчик дерзко, не­удержимо. Недалеко от наших окопов рухнул один фашистский самолет. Потом упал наш.

А тот самолет, что поражал нас своей неистовой стремительностью, продолжал вести бой один против пяти! Были моменты, когда машина лов­ко уходила в облака, и гитлеровцы кружили в поисках ее, потом она появля­лась с той стороны, с которой ее не ожидали враги. Взорвался еще один вражеский самолет. Но гитлеровцы со всех сторон атаковали самолет Эмирова. Он задымил, загорелся. Летчик крутым поворотом машины сбил пламя и снова атаковал одного из врагов. Но его снова подожгли. Машина стала падать. Нам видно было, как советский ас пытался спасти машину, вывести ее из падения.

Он выпрыгнул из горящего самолета уже невысоко над землей. Па­рашют не успел раскрыться.

 

Ирбайхан Адильханович

Бейбулатов