АЛЕКСАНДРА ПУТЕРБРОТ           ВСЮ ВОЙНУ В РАЗВЕДКЕ

Весной 1941 года с молодым пополнением прибыл в армию на западную границу Родины двадцатилетний парень из горного аула Кумух. Это был комсомолец Яков Сулейманов. Артиллерию он изу­чал в полковой школе. Стал наводчиком. Ему присвоили звание младшего сержанта.

22 июня на заре над походным лагерем, разбитым в сосновом лесу, за­гудело небо. Сотни самолетов из чужой страны шли над палатками моло­дых воинов.

В тяжелый гул моторов врезался звонкий сигнал боевой тревоги...

На сборе командир части, необычно волнуясь, сказал:

-— На нашу страну напал враг, немецко-фашистские войска перешли границу.

Вскоре в лесу, еще недавно по-летнему благоухающем, поднялся удуш­ливый запах гари: огонь войны превращал молодые побеги в уголь и пепел.

Несколько дней и ночей шел бой. Мокрыми от пота и крови были гим­настерки артиллеристов. Слабели руки. А танки со свастикой все шли и шли. До последнего снаряда держались молодые артиллеристы, защищая границу. Наводчик Сулейманов очнулся уже в медсанбате. Его тело, запе­ленатое бинтами, ныло от боли.

Войска отходили от границы с боями. Передвигался с ними и медсан­бат. Грохот боя то удалялся, то нарастал с новой силой. Война шла по пя­там за ранеными.

Сулейманову хотелось вскочить, сорвать присохшую к ранам марлю, ринуться навстречу этому шуму войны, остановить его.

Но только к концу первого военного лета он вернулся на фронт, теперь уже в армейскую разведку.

Путь к победе... Трудным он был для фронтовика и для тех, кто был далеко от грохота войны, для тех, кто ждал и мысленно всегда был рядом с воином.

... Ночами подолгу не спалось старому Магомед-Али. Он не плакал от горя и печали, как Умукусум, когда не приходили письма с фронта. Ноча­ми он молча сидел на постели, вглядываясь в темноту, думал о войне и о сы­не. Как он там, жив ли?

Начинался день — молча шел он за плугом, собирал тяжелые снопы, строил колхозные дома.

Много он думал о Якове. Встретит молодого учителя Шахмардана — вспомнится толпа ребятишек, спешащих в классы, и среди них — его маль­чик со своим школьным товарищем Шахмарданом. И Магомед-Али рад, что путь в правление колхоза лежит мимо школы, где учился его сын. «Шесть лет ходил он сюда по утрам», — думал старик, останавливаясь у школы.

От школы недалеко и мебельная фабрика. Здесь лучший мастер Тимо­фей учил его сына столярному делу. Казалось, совсем недавно он сделал первый стул, научился резьбе по дереву. С гордостью рассматривал тогда Магомед-Али большие буфеты и шкафы, сделанные руками его сына. Затем молодого столяра взяли в театр, чему Магомед-Али был немало удивлен. Не бывал он там, но от людей слышал, что его сын украшает сцену, когда актеры ставят спектакль.

Так, вспоминая юность солдата, утешал свое тоскующее в разлуке сердце отец.

... Разведка — сложное искусство, она требует закалки, воли и му­жества.

Когда догорает вечерняя заря и наступают сумерки, начинается «ра­бочий» день разведчика. Сколько неожиданностей таит он. Труден путь в темную осеннюю ночь.

Двенадцать разведчиков в тылу врага, ловко маскируясь, перебегая от вагона к вагону, пробираются к полуразрушенному зданию железнодорож­ной станции Знаменка. Три дня и три ночи вели наблюдения за местно­стью. Задача ясна — достать «языка».

Тонкий слух разведчиков уловил звуки аккордеона. Все звонче становится мелодия, слышна уже и немецкая речь. Вот в полоске света у дома мелькнула и скрылась фигура часового. Малейшая неосторожность, и часовой заметит разведчиков, поднимет тревогу. Совет­ские воины действуют осторожно, но решительно. Без шума снят часовой.

Открывается дверь дома. Перед глазами разведчиков пьяная оргия. Офицер-аккордеонист первым очнулся от неожиданности и нацелился на Сулейманова. Но тот опередил врага.

К утру подразделение разведчиков, которым командовал Сулейманов, возвратилось в часть с богатой добычей. В их руках был не только конт­рольный «язык», но и топографические карты и ценные сведения о распо­ложении фашистских войск. В ту осеннюю ночь каждый разведчик убил по одному вражескому офицеру, а Сулейманов — двух и часового.

Однажды ночью за километр от передовой отполз Сулейманов с раз­ведчиками в степь, охотясь за «языком». Усталость, земляная пыль затруд­няли дыхание, хотелось пить. Все вперед и вперед двигался командир. Вдруг загудела степь, снаряды стали рваться рядом. Это враг начал артиллерий­ский налет. В спину Сулейманова, словно раскаленный нож, вонзился оско­лок. Разведчики не оставили в беде своего командира, рискуя жизнью, вы­несли его из-под обстрела.

На полгода выбыл из строя мужественный разведчик. Он вернулся в свою часть, когда шли бои за Мелитополь.

Снова в разведку Сулейманов водил свое подразделение в атаки вме­сте с пехотой. Смело действовали разведчики: штыком, прикладом, гранатой они помогли пехоте выбить гитлеровцев из Парка культуры и отдыха Ме­литополя. Очищали от врага близлежащие к парку улицы.

Перекоп. И опять в разведке, в открытой степи ранило Сулейманова, Вражеская пуля попала в ногу, боевые товарищи снова спасли его.

С каждым днем, часом победного шествия наших войск фронт отодви­гался на Запад. Много уже освобожденных городов и сел осталось позади боевого пути дивизии, с которой шел горец-разведчик.

Было это недалеко от Никополя. На хуторе Шевченко часть останови­лась на короткий отдых. Но враг отдохнуть не дал, начал обстрел.

Заместитель командира полка гвардии майор Рябов приказал младше­му сержанту Сулейманову:

— Видишь рощу, из неё враг ведет огонь. Пойди со своими ребятами, прочеши.

Шесть разведчиков по команде Сулейманова разошлись по роще. Гит­леровцы открыли огонь, их было в десять раз больше. Разведчики вступи­ли в неравный поединок и выиграли его. В часть привели 58 пленных авто­матчиков. В этом бою Сулейманов лично уничтожил 9 вражеских автомат­чиков и взял в плен одиннадцать.

Боевой путь разведчика Сулейманова — это путь мужества и отваги. Много на этом пути ратных подвигов. Фронтовая газета призывала учить­ся у Сулейманова выполнять воинский долг. Вот что рассказывал в ней о своем командире сержант Г. Наривский: «Разведчики старшего сержанта Якова Сулейманова накопили в прошедших сражениях немалый опыт, по­казав блестящие образцы отваги и умения. Мы получили боевую задачу — захватить пленного. Группа незаметно двинулась к вражеским траншеям, как раз впереди нас расположился расчет станкового пулемета. Старший сержант Сулейманов скомандовал: «Броском в траншею противника!» Все бросились вперед. Первым достиг траншеи Чернов. Огнем из автомата он уничтожил шесть гитлеровцев, а седьмого взял в плен вместе с пуле­метом.

В другом бею наша группа в 11 человек получила задание выбить про­тивника из деревни. Мы разведали, где он расположил свои огневые точки. В первых двух домах были четыре ручных пулемета и два ротных пулемета. Мы подошли к деревне без единого выстрела. Забросав гранатами враже­ские огневые точки, бросились в деревню. Немцы подняли панику. Мы, воспользовавшись ею, захватили в плен 17 гитлеровцев и трофеи: 3 ручных пулемета и ротный миномет».

Шли бои за Белоруссию. Однажды командир полка Герой Советского Союза Лебедев поручил подразделению Сулейманова прикрыть саперов, которым за ночь предстояло перекинуть мост через речку. Как только раз­дался шум топоров и пил, противник открыл по саперам пулеметный огонь. Ночью под обстрелом врага Сулейманов с восемью разведчиками перепра­вился на вражеский берег. Потоки трассирующих пуль выдали местонахож­дение противника. Разведчики уничтожили 4 пулеметные точки. К утру мост был построен.

Готовился прорыв обороны врага в районе Новоселки. Третий ба­тальон шел из резерва в этом направлении. Подразделение Сулейманова было придано батальону для уничтожения моста в расположении против­ника. Командир батальона приказал Сулейманову пробраться через пере­довую линию вражеской обороны, чтобы взорвать мост в Новоселках, если он есть.

Ночью разведчики подошли к яру. По нему, охраняя занимаемый гит­леровцами рубеж, курсировали взад и вперед 8 танков. Только здесь пред­стояло пройти разведчикам в тыл, и здесь провел подразделение Сулей­манов.

Узнав, что путь отхода вражеских танков лежит через мост, развед­чики сумели незамеченными проскочить по яру, спуститься вниз, пройти вдоль берега реки к мосту. Выждав удобный момент, они сняли часовых. заложили взрывчатку. Мост взлетел на воздух.

Наутро, когда началось наступление наших войск, немцы не сумели построить мост, чтобы выручить свои танки. Танки были подожжены сами­ми же немцами.

Внимание разведчиков привлекла группа военных, вышедшая из лесу. Оказалось, что это советские воины прорвались из окружения. Сулейманов повел их к линии фронта, но на пути отхода появилось 6 танков. Тогда он свернул на знакомый уже разведчикам путь вдоль берега реки. Прорваться через линию фронта было не так легко. Вот как рассказывает об этом в до­кументе военных лет командир 646-го стрелкового полка майор Тарасов: «Старший сержант Сулейманов проявил исключительную смелость и храб­рость. В бою за населенный пункт Новоселки, на подступах к городу Барановичи, где немцы особенно ожесточенно оборонялись, во главе группы бойцов в 20 человек, искусно маскируясь, подполз на близкое расстояние к позициям противника, внезапно забросал гранатами участок немецкой обороны шириной в 100 метров, вынудил противника отступить, тем самым дал возможность выйти из окружения группе бойцов и офицеров — 200 человек».

На второй день с рассветом началось наступление наших войск.

Освобождена Белоруссия.

Снова победное наступление. Бои за освобождение Варшавы, Польши.

Прорыв в Восточную Пруссию.

Сулейманов слыл смелым разведчиком, и когда в части узнавали о по­том его подвиге, этому никто не удивлялся.

Здесь отважный разведчик совершил новый подвиг. Об этом рассказал нам документ военных лет, датированный январем 1945 года и подписанный командиром полка Тарасовым: «25 января 1945 года в бою за сильно укреп­ленный пункт обороны и Пляйжиль, что на подступах к городу Норден-бург, Сулейманов во глазе группы бойцов в 25 человек пробрался в тыл противника. Перерезал в трех направлениях телефонный кабель, дезоргани­зовал связь немецких позиций с командованием. Когда гитлеровцы стали отступать, старший сержант Сулейманов, находясь в тылу противника, взорвал мост через Мазуриннер-канал. Подпустив противника, отступа­ющего на автомашинах, на близкое расстояние, внезапно забросал машины противотанковыми гранатами. Так он разбил 6 автомашин с пехотой.

Подоспевшие на помощь пехоте 2 танка были также подбиты им, а эки­пажи танков — 6 человек захвачены в плен. В этом бою враг потерял уби­тыми и ранеными 125 солдат и офицеров*.

За этот подвиг Яков Магомед-Алиевич Сулейманов был представлен к званию Героя Советского Союза.

Весной наши части добивали окруженную группировку гитлеровцев а Восточной Пруссии. Враг был прижат к самому морю.

Готовилось наступление на порт Пиллау. Подразделению Сулейманова предстояло достать «языка».

6 разведчиков с командиром тронулись, как всегда, в рискованный

 

 

Автоматчики.

путь. Этой ночью зловеще молчали степь и хутора. Больше двух километров прошли разведчики, никого не встретив на пути. Но вот, словно из-под земли, на шоссе появилась небольшая группа солдат.

— Руки вверх! — раздалось из засады, и советские разведчики окру­
жили гитлеровцев. Среди солдат оказался офицер.

Он рассказал разведчикам, что в порту Пиллау сотни солдат жду г транспорт, готовятся к решительной контратаке.

— Транспорт не придет, завтра в порту будут наши. Пойди в порт,
скажи: кто хочет сохранить жизнь, пусть приходит сюда.

Офицер ушел и через час привел 80 солдат, потом он ходил в Пиллау еще раз и привел еще большую группу пленных.

В третий раз офицер отказался идти. Тогда у Сулейманова возник дерзкий план. Оставив двух разведчиков для охраны пленных, он приказал четырем разведчикам переодеться в форму немецких солдат и пойти в порт 11иллау. Вёл их в город-порт пленный немецкий офицер.

В одном из дворов, обнесенном высокими каменными стенами, собра­лось до 400 немецких солдат и офицеров. Стоял невообразимый гвалт. Сол­даты о чем-то громко спорили, стараясь перекричать друг друга. Раздава­лись истерические выкрики. План у Сулейманова возник молниеносно. Он приказал разведчикам забраться на заборы двора с 4-х сторон, открыть огонь по скопищу гитлеровцев, а сам прикрыл огнем выход.

Во двор полетели гранаты, заработали автоматы, до 100 гитлеровцев, мечтавших о реванше, нашли здесь смерть. Остальные разбежались кто куда.

На рассвете, когда отважные разведчики были уже далеко, противник открыл артиллерийский огонь, но он, к счастью, вреда не причинил.

Так в ту ночь шесть молодых разведчиков: Бовт, Селиванов, Нарив-ский, Манаев, Кондратьев, Репин под командованием старшего сержанта Сулейманова, ошеломив врага, взяли в плен 320 солдат.

В то же утро разведчикам пришлось еще раз побывать в порту Пиллау.

Днепропетровская Краснознаменная орденов Аенина, Суворова II сте­пени дивизия, в составе которой был полк майора Тарасова, заняла порт и, завершив разгром последней вражеской группировки, вышла к морю, а отсюда по шоссе в составе войск 1-го Украинского фронта двинулась на Берлин.

Яков Сулейманов громил гитлеровцев в Берлине — на чердаках уце­левших домов, в подвалах, на улицах. Участвовал в освобождении от немец­ких захватчиков Чехословакии.

Здесь, в летних лагерях, командир полка майор Тарасов поздравил старшего сержанта Сулейманова с присвоением ему звания Героя Совет­ского Союза. Всю войну он был в разведке. Боевые подвиги разведчика отмечены также двумя орденами Славы II и III степени. На боевом счету Героя Советского Союза Якова Сулейманова до 500 уничтоженных враже­ских солдат.

 

ПАВЕЛ ДЖАПАРИДЗЕ                               ГЕРОЙ ШТУРМА

КЕНИГСБЕРГА

До войны мы жили в одном городе — Махачкале, а узнали друг друга далеко от него. Это было вскоре после победы над фашистской Германией. Наша часть стояла в Херцберге, где мы принимали пер­вые партии капитулированных вояк.

Мне сообщили, что капитан Рыбников, отъезжающий на парад Побе­ды в Москву, думает заехать в Махачкалу. Так я узнал о земляке, с кото­рым прошел большой путь с прославленной ордена Суворова дважды Крас­нознаменной Горловской 126-й стрелковой дивизией.

Стояла осень 1942 года. Фашистские орды рвались к городу Орджо­никидзе. В этот тяжелый период войны лейтенант Рыбников, окончивший Бакинское пехотное училище, получил назначение на фронт.

В наступательных боях Рыбников был дважды ранен, обморозил ноги, лицо, руки.

Весной 1943 года он снова вернулся в строй. Участвовал в осво­бождении Северного Кавказа, Украины, Белоруссии, советских прибалтий­ских республик.

Осенью 1944 года войска 1-го Прибалтийского фронта под командова­нием генерала армии (теперь маршала Советского Союза) Ивана Христофоровича Баграмяна прорвали оборону противника юго-восточнее города Шауляй по реке Дубасса и с боями двинулись к реке Неман.

Первый батальон 690-го стрелкового полка, в котором начальником штаба. был капитан Рыбников, наступал на город Тильзит.

Расположенный на южном берегу Немана, этот город являлся важным узлом железнодорожных и шоссейных дорог. Его обороняли гренадерские дивизии и отдельные полки, сформированные исключительно из немцев, проживающих в Восточной Пруссии, на которых гитлеровское командова­ние возлагало особенно большие надежды.

Шли проливные дожди. По колено в грязи, по бездорожью и трясинам батальон с боями шел вперед. Перед наступающими частями стояла задача захватить железнодорожный и автомобильный мосты и ворваться в Тильзит.

Батальон штурмовал позиции врага в течение всей ночи. Две стрелко­вые роты по горло в воде форсировали реку Ягве и вышли к рощице, что была в двух километрах от северного предместья Тильзита.

Батальон занял оборону по реке Неман и готовился взять город.

Наступила зима. Река покрылась толстым льдом. По льду после мощ­ной артиллерийской подготовки, при исключительно четком взаимодей­ствии различных родов войск, стрелковые части начали штурм Тильзита.

Город был взят. Родина высоко оценила мужество героев штурма, на­градив их боевыми орденами и медалями.

В числе этих героев был и наш земляк — капитан Рыбников, награж­денный орденом Красной Звезды.

Полчища озверелых фашистов, спасаясь, ринулись к морю. Враг метал­ся. Пытался не пропустить наши войска в глубину своей обороны. Основ­ные усилия он сосредоточил на обороне города-крепости Кенигсберга, а также порта Пиллау.

Неотступно преследовал врага на Земландском полуострове первый батальон, которым теперь командовал Рыбников. Он получил задачу занять населенный пункт Айсейлн и выйти к морю.

Враг пошел на хитрость. Через передний край гитлеровцы пропустили много подвод с гражданским населением. И тут же началась контратака, и» обозов открылась автоматная стрельба.

Батальон Рыбникова в этих крайне сложных условиях отбил контрата­ку врага, отрезал путь к отступлению вражеской мотопехоте, захватил 200 автомашин, танки, большое количество пленных.

За умение ориентироваться в военной обстановке и находчивость в этих боях капитан получил вторую награду — орден Красного Знамени.

Наши войска рассеяли группировки врага на Земландском полуостро­ве. Но противник встречными ударами срезал наш клин.

Батальон Рыбникова получил приказ совершить 26-километровый пе­ший марш и занять оборону на высоте 80,0 у господского двора Прилаккен. Эта высота находилась на пути наступающего противника.

Рыбников должен был ввести в бой свой батальон только в случае про­рыва нашей обороны. Едва батальон закрепился, как с тыла последовала атака немцев.

Командир батальона поднял в контратаку третью роту, находящуюся в резерве. Противник был отброшен в лощину.

На высоте и у её подножия бойцы заняли круговую оборону.

По приказу командования батальон Рыбникова был переброшен на другую высоту. За время неравного многодневного поединка принял на се­бя удар двух пехотных полков противника. Он нанес врагу большой урон и без приказа командования не отступил.

В этих боях капитан Рыбников проявил исключительную находчивость, мужество. Благодаря его боевой смекалке и личному примеру все атаки вра­га были отбиты. В самый критический момент он лично подбил танк, заста­вив остальные танки противника повернуть вспять. Враг не сумел развить наступления в северном направлении, хотя кое-где ценою больших жертв и вклинился в оборону батальона.

Отличившиеся в этих боях солдаты и офицеры были отмечены награда­ми. Командира батальона Рыбникова наградили орденом Отечественной войны I степени.

Главным опорным пунктом гитлеровцев в Восточной Пруссии был го­род-крепость Кенигсберг, который обороняла почти стотридцатитысячная группировка войск.

Кенигсберг окружали мощные форты, отдельные из которых вмещали до батальона пехоты с орудиями и минометами.

После всесторонней подготовки начался штурм прусской твердыни. По фортам били артиллерия и авиация, но они продолжали жить.

Только артиллерийский огонь по амбразурам фортов заставил против­ника замолчать, а потом и капитулировать.

В противотанковых рвах были проделаны проходы для танков. Ими воспользовались и стрелковые подразделения.

Батальон Рыбникова, сосредоточив огонь всех средств на огневых точ­ках и живой силе противника, после нескольких часов боя прорвал внутрен­ний отвод и ворвался на северную окраину города. 8 апреля батальон Рыб­никова продвинулся в глубину города иа 4 километра. Батальон вел бой за каждый дом, каждый этаж. Управление батальоном в этих условиях было затруднено.

Находясь с наступающими подразделениями, часто в первой шеренге, комбат умело справлялся с этими обязанностями и личным примером во­одушевлял бойцов на подвиг. Почти каждое здание переходило из рук в ру­ки по нескольку раз.

Восьмого апреля, задолго до темноты, батальон, которым командовал Рыбников, взял в плен до 1000 солдат и офицеров противника. Захватил много техники и вооружения (бронетранспортеры, пушку, пулеметы, ав­томаты). Противник потерял в этом однодневном бою до 200 убитыми и ранеными.

Батальон продолжал теснить врага в глубь города. 9 апреля утром командира батальона ранило. Укрывшись в безопасном месте, он сам извлек осколок из живота.

Раненого офицера пытались захватить гитлеровцы, переодетые в граж­данское платье. Но он, собрав все силы, е пистолетом в руке загнал их я подвал одного из домов.

Раненый, он продолжал руководить боем еще два дня. Батальон захва­тил в плен еще 300 солдат и офицеров противника, взял многочисленные трофеи.

Всего к концу штурма Кенигсберга, как об этом говорится в докумен­тах военных лет, батальон взял в плен свыше 1500 солдат и офицеров. Про­тивник, стоявший на пути первого батальона 690 стрелкового полка, поте­рял также до 700 убитыми и ранеными.

Штурм Кенигсберга был закончен 10 апреля.

В 200—300 метрах от пригорода Кенигсберга, по опушке леса, тянув­шегося на 14—16 километров в глубину, противник подготовил оборону, чтобы помешать продвижению наших войск на порт Пиллау. За каждым деревом здесь таилась смерть. Из засады по наступающим били танки. С де­ревьев посылали смертоносные пули снайперы и автоматчики, прозванные «кукушками». Рыбников снова вел батальон в наступление. Продвигаясь с боями по «огневому лесу», как назвали это место солдаты, батальон захва­тил сильно укрепленный населенный пункт и важную высоту, вышел на опушку леса, перерезал дорогу, что вела в порт Пиллау. В ходе этих боев в лесу и при выходе к Балтийскому морю батальон пленил еще 900 солдат и офицеров.

За умелое руководство боями при штурме Кенигсберга, за лично про­явленное мужество Александр Ильич Рыбников был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

... В Калининграде, на улице Чайковского, у Дома пионеров, установлен обелиск в честь героического подвига воинов батальона, которым командо­вал Герой Советского Союза А. И. Рыбников. На нем такие слова: «В бою за район зоопарка и прилегающие к нему улицы 8 апреля 1945 года коман­дир стрелкового батальона Герой Советского Союза капитан Александр Ильич Рыбников проявил исключительное мужество и высокое мастерство в руководстве войсками».

МИШИ БАХШИЕВ,                                                КОМАНДИР