Глава 3. На родине Нила Столбенского

 

Нил Столбенский - уроженец жабенский

 

Осуществляя археологический поиск средневековых деревень волости Жабна, я как-то не задумывался о том, что мои исследования проходят не просто в Жабенской волости, а на родине Нила Столбенского. Осознание данного факта пришло позже и только способствовало усилению моего интереса к этой древней земле.

"Нил Столбенский - уроженец жабенский", - говорили о нем средневековые биографы. "Житие преподобного Нила Столбенского чудотворца" сообщает, что Нил действительно родился в погосте Жабна, предположительно в 1485 году. Отсюда, будучи юношей, он проделал долгий путь в Псков, где в монастыре Иоанна Богослова (Крыпцы) принял пострижение. Но, испытывая стремление удалиться в пустынное место, Нил вернулся на родину, и на берегу речки Серемухи в глухом лесу поставил келью. Было ему в то время 30 лет. Питался он плодами своего труда, возделывая землю, и, как сказано в его житии, "душу укреплял непрестанным Богомыслием, постом, бдением и молитвами".

Жители окрестных деревень стали приходить к нему за наставлениями, молитвою. Ему снова захотелось уединенной жизни, и в 1528 году Нил ушел на озеро Селигер, где и обосновался на острове, называемом Столбное. Там он выкопал "пещеру", в которой провел зиму, а весной срубил келью. Дни и ночи он проводил в молитвах, не позволяя себе спать, а в случае крайнего изнеможения повисал на двух деревянных крюках, вбитых в стену.

Мысль о неминуемой смерти донимала Нила. Готовясь принять ее, он выкопал в часовне могилу и поставил в нее гроб, который сам вытесал. И молился он, и плакал у этого гроба каждый день.

Все его имущество составляла икона и ветхое платье - рубище. Однажды, когда на него напали разбойники, требуя сокровищ, которые он якобы прячет, Нил сказал им: "Сокровище мое в углу моей кельи". Те бросились в келью, но ничего там, кроме иконы Богородицы, не нашли.

Невзгоды испытал Нил и от окрестных жителей, которым не понравилось, что отшельник живет на их острове. Решили они устроить там пашню и выжечь лес. Вырубили все деревья, кроме одинокой сосны, росшей в келье. Нил молил их не поджигать лес, но они не послушались одинокого богомольного старца. Однако пламя погасло у кельи старца, не опалив ее.

"Получив извещение свыше о приближающемся часе смертном", Нил исповедовался у своего духовного наставника, игумена Николаевского Рожковского монастыря Сергия, и поведал тому, что по прошествии времени на Столбном острове на месте его духовных подвигов Бог воздвигнет храм, там будет обитель иноков. Нил умер 7 декабря 1555 года, произнеся свою последнюю молитву в изнеможении, опершись на крюки, вбитые в стену кельи. Его похоронили в приготовленных им же гробе и могиле. А в 1594 году на Столбном острове на Селигере по грамоте Московского и Всея Руси патриарха Иова была учреждена иноческая обитель, получившая название Нилова пустынь.

Жизнь Нила Столбенского в его житии оценивается как духовный подвиг. Биография Нила раскрывает внутренний мир людей, живших несколько сот лет назад в суровом лесном краю. Только здесь, среди дикой природы, мог выковаться столь твердый характер, закалиться сила духа. И все жители средневековой Жабенской волости мне начинают представляться такими же суровыми людьми, готовыми перенести все невзгоды, вынести любые испытания, какие бы не преподнесла им судьба.

Народная память о Ниле жива. Оказавшись в Жабнах в июне 1987 года, первое, что я услышал от местных жителей, так это то, что нахожусь на родине Нила Столбенского.

 

Сколько лет Жабнам?

 

Современная деревня Жабны уже не является крупным административным центром. Здесь - всего лишь сельсовет. Да и автобусы ходят из районного центра Фирово не каждый день. Жабны оказались как бы в углу. Но былое величие не скрыть. И сейчас в центре деревни в окружении полукольца приземистой валунной ограды стоят два каменных храма, один их которых посвящен Нилу Столбенскому, а другой - Чудотворцу Николе, да вдоль центральной улицы белеет с десяток прочных каменных домов, возведенных дореволюционными мастерами своего дела.

Все эти строения напоминают о поре расцвета Жабен конца XIX - начала XX столетий, когда здесь, в центре волости, действовали не только храмы, но и одноклассное образцовое училище, работали фельдшерский пункт, волостное управление, две красильни, один маслобойный завод, одна кузница, одна сапожная мастерская. Три раза в год народ из окрестных деревень, сел и ближайших городов спешил в Жабны на ярмарку. Сейчас даже трудно поверить, что в то время в селе было 86 дворов, что в 1897 году население составляло 424 человека, а накануне первой мировой войны - 476 человек.

Но такими Жабны были не всегда. Горькое испытание выпало на долю этого селения в конце XVI столетия, хотя сначала ничто не предвещало беды.

После присоединения в 1478 году Новгорода к Москве экономика Новгородской земли продолжала развиваться по восходящей: появлялись новые деревни, села, возникали починки, росло количество дворов в прежних населенных пунктах. Писцовая книга 1557 года упоминает в Жабенском погосте уже не одну, а две церкви Николая Чудотворца. Но этому росту помешал мощнейший экономический кризис эпохи Ивана Грозного. В результате Дозорная книга 1595 года, словно забыв прежнее наименование Жабен, назвала эту местность "пустошь Погост".

Источники следующего столетия крайне немногословны и содержат только указания на "погост Жабенский" (Дозорные книги 1620, 1623, 1628, 1669, 1678 годов). Краткость этих сведений получает объяснение через фразу книги 1648 года: "Погост Жабенский пуст". Одним словом - ЗАПУСТЕНИЕ.

Только во второй половине XVII века в Жабнах наметились черты возрождения. По требующим дополнительного уточнения данным в 1664 году в Жабнах была возведена новая Никольская церковь. Опись 1710 года отмечает на погосте Жабна церковь во имя Чудотворца Николая и при ней 3 двора клириков. В самом начале 1780-х годов в Жабнах было засвидетельствовано 7 дворов, на которых проживали 29 человек. Вдумайтесь в эти цифры! 7 дворов против 16 дворов 1490-х годов. Насколько была сила кризиса, если даже спустя три столетия не было восстановлено количество "дворовых мест" ?! И только XIX столетие стало для Жабен новым расцветом. Указатель населенных мест 1864-1865 годов отмечает здесь 37 дворов и население 259 человек.

XX век в историю Жабен вошел как столетие непрерывного кризиса. Уехали со своей родины люди, покинув отчие дома, закрылись храмы, запустела школа. О ярмарках помнят лишь старики, составляющие большинство жителей. Крик новорожденных стал редок. Жабны стоят. И, может быть, именно знание своей истории поможет людям выстоять и в наше не столь простое время.

Наконец-то я в Жабнах. Что это для меня значит? То, что, моя мечта - увидеть своими глазами кусочек древней Новгородской земли - осуществилась. Я стоял у храмов XVIII и XIX веков, не столь древних, но имевших своего предшественника - деревянную Никольскую церковь, описанную в книге 1495 года. Я знал, что где-то под ногами истлевают или уже истлели остатки изб тиунов, "христиан", чьи дворы прибывшие московские писцы занесли в конце XV века в книгу. Здесь, в Жабенской земле, покоится прах тех, кто своим упорным трудом обустроил этот некогда дикий край.

Где искать Жабны XV века? Вопрос не простой. Обошел деревню, осмотрел снаружи закрытые на замки храмы с облупившимися стенами, окинул взглядом проржавевшие кровли крыш и чернеющие железные луковицы глав. Первое, что приходило на ум: необходимо заложить на бывшем церковном дворе и рядом с ним несколько небольших шурфов размером 1x1 метр. Если каменные храмы воздвигли на месте прежнего деревянного, то следы по крайней мере XV века здесь выявятся обязательно.

Итак, шурф №1. Его копаем с внешней стороны. Мощность слоя на данном участке оказалась равной всего 30 см. Но, кроме нескольких кусков битого кирпича, кусков извести и редких фрагментов горшков XVIII-XX веков, ничего не обнаружено.

Исследования переносим к западному входу церкви Нила Столбенского XIX века. Шурф №2 закладываем совсем рядом с крыльцом. Прослеживается "слоеный пирог" из четырех напластований общей мощностью 60-70 см. Сверху идет строительный мусор времени возведения храма. Это - битый кирпич, булыжный камень, куски белой извести. Ниже - три слоя темно-коричневого и черного цвета. Но вся керамика поздняя, XVIII века, хотя ее в небольшом шурфе и набралось около 300 фрагментов. Ничто не говорит о том, что где-то могли размещаться средневековые дворы. Вывод очевиден: в центре современных Жабен средневекового поселения нет.

Осматриваем дворы, расположенные в полукруг церковного комплекса. И к северу от церкви, за покосившемся забором, на огороде, взгляд археолога улавливает более темный цвет земли. Явное пятно размером где-то 40x60 м. Это огород Геннадия Павловича Брагина.

Хозяина застаю дома за самоваром. Старик почтенного возраста (1909 года рождения) смотрится молодцом. Во время беседы за чаем он сообщает мне несколько интересных местных названий: Пустки, Оселок. "Дедка говорил, что в старину за ручьем, до Бухаловского ручья, находили остатки деревянных строений, жернова. Может быть, Жабны были и там", - высказал Брагин свою догадку. Церковь он помнил еще действующей. Но к ее закрытию чуть ли не сам приложил руку: комсомольцем был. Теперь горько сожалеет. Никому церковь не мешала. Книг много было в церкви, когда ее закрывали. Куда делись? Сожгли почти все. Колокола сбросили, разбились они.

Я представляю горящие рукописи, слышу прощальный глухой, словно стенание, звон ударяющихся о землю бронзовых колоколов, но не могу вписать в эту картину Брагина. Перед глазами встают кадры из фильма Тарковского "Андрей Рублев" и лица иноземных захватчиков, жгущих дома, надругивающихся над русскими святынями.

А книги жаль! Трудно представить, что уничтожено. Особенно сожалею об одной рукописи, о которой вычитал в дореволюционной книжечке. Там была записана вся история Жабенского погоста и местной церкви.

Шурф, заложенный на огороде Брагина, внес нотку оптимизма. Прямо из слоя мы извлекли железный замок XVI-XVII веков, округлый, в виде бочонка, а на самом дне шурфа лежало несколько фрагментов горшков, характерных для XIV-XVI веков. Выходит, и пятно гумусированного слоя относится к этому времени. Но это явно не сама деревня Жабны: уж слишком малы ее в таком случае размеры - 35x60 м.

Следующий шурф, заложенный на огороде Василия Николаевича Суворова, значительно восточнее церкви, ближе к болотистой низинке, наконец-то подарил нам то, что искали - слои древней деревни Жабны. Черная земля содержала черепки XII-XX веков.

Небольшой раскоп размером 4x6 м пришелся на незастроенный участок. Здесь нам повезло еще раз, так как последовательность напластований не была нарушена и основные периоды истории Жабен предстали перед нами достаточно отчетливо. Вся керамика разделилась на две группы: XII-XVI и XVII-XX веков. На стыке XVI- XVII столетий обозначился перерыв в жизни поселения. Все это прекрасно сочеталось с данными письменных источников о полном запустении погоста Жабна, превратившем его в археологический памятник.

Раскоп наконец-то позволил ответить на вопрос, сколько лет Жабнам? Когда несколько сотен фрагментов керамики были отмыты, зашифрованы, классифицированы, подсчитаны по периодам, то выяснилась следующая картина. Ровно половину всех находок составляли черепки XIV-XVI веков, времени расцвета средневековых Жабен. 10 процентов коллекции составляла керамика XIII-XIV столетий, 12 процентов - черепки XII-XIII веков, остальные - XVII- XX веков. Отчетливо проследились осколки горошков домонгольского периода - второй половины XII столетия и до 1237 г. Следовательно, поселение Жабны появилось во второй половине XII века. Незначительность материала указывает скорее всего даже на конец этого столетия. Иными словами, Жабны всего на 30-40 лет моложе Москвы, основанной, как известно, Юрием Долгоруким в 1147 году. ЖАБНАМ 800 ЛЕТ! Эту дату фировчане могут смело отмечать в любой год из оставшихся до конца XX века.

Раскоп не баловал находками. Встретилась лишь короткая металлическая вязальная спица XIII-XIV веков да обломок глиняного рыболовного грузила. Такие крупные грузила использовали на больших сетях, на открытом водном пространстве. Получало объяснение нахождение поселения у болота. Значит, в древности это было озеро! И люди, пришедшие сюда, на водораздел, поставили свои дома рядом с плещущейся водой. Процесс заболачивания внутренних водоемов на северо-западе Восточной Европы известен.

Чтобы уточнить размеры древнего селища, мы внимательно осмотрели пашню на берегу болота. Средневековая керамика в основном относилась к XIV-XVI столетиям. Ее мы собрали на пространстве 140x370 м (5,2 га). Вот на каком месте стояли Жабны во время переписи 1490-х годов. Поселение же XII-XIII веков было небольшим, примерно 75x115 м (0,7 га).

Тогда пятно культурного слоя на огороде Брашна может быть трактовано как местонахождение деревянной церкви Николы. Недаром рядом с этим пятном при рытье водопроводной траншеи, по словам местных жителей, было выворочено огромное количество костей и черепов. Это кладбище. О нем, видимо писал в 1913 году К.С.Лебедев в книжечке о Валдае: "В селе есть древнее кладбище, где, по преданию, погребены родители Нила Столбенского, а потому 27 мая ежегодно совершается сюда крестный ход".

Таким образом, наше исследование позволило выявить трехчастную структуру Жабенского погоста, остававшуюся таковой вплоть до начала XX века: поселение, церковный двор, кладбище.

Мы установили приблизительную дату появления деревни Жабны. Но соответствует ли она времени возникновения здесь Жабенского погоста - не деревни, а административного центра сельской округи? Ответ следует искать уже за пределами самого погоста. Если это центр округи, то он мог возникнуть в окружении деревень на уже освоенной и заселенной территории. Следовательно, дата появления погоста Жабны должна соотноситься с датой возникновения ближайших к Жабнам деревень. Новгородская писцовая книга 1490-х годов перечисляет 14 таких деревень: Дорища, Бухалово, Бухалова Гора, Пустки, Песей Конец, Суша, Березье, Песчан, Вельцо, Мартюшино, Юрькина Гора, Черньцово, Копытово, Каменец. Предстояло найти остатки поселений.

 

Дорища

 

В древнерусском языке слово "доръ" означало землю, расчищенную под пашню и покосы. Суффикс -ище указывает на действие, которое уже прошло. В таком случае дорище - это место, где когда-то находилась земля, освобожденная из-под леса или кустарника под хозяйственные нужды.

В XV веке эта деревня была достаточно большой. В ней было 11 дворов. Но просуществовала она только до кризиса конца XVI века. Книга 1583 года говорит о деревне в прошедшем времени. На ее месте расположилась пустошь. Дозорная книга 1595 года сообщает о находившейся здесь небольшой пашне. Далее об этом урочище ничего не известно. И только планы Генерального межевания эпохи Екатерины II помещают пустошь Дорище по обеим сторонам Дубова.

Название "Дорище" в народной устной традиции не сохранилось. На современных картах древнее поле носит название "Совхоз". Именно здесь по всем данным и должно было находиться селище. Оно было найдено довольно легко при осмотре пашни. Размеры древней деревни составляли 70x200 м. Некоторое удивление вызывало отсутствие в этой местности воды. Впрочем, рядом располагается заболоченная низина. Стояла деревня Дорище на старой дороге, ведущей из Заморино в Жабны. Собранная керамика относится к XII- XVI векам.

 

Бухалово

 

Эта небольшая деревенька состояла всего из двух дворов. Источники XVI-XVII веков упоминают в Бухалове помещичий двор. В 1780-х годах Бухалово - сельцо, включавшее восемь дворов, на которых проживал 51 человек. Спустя столетие здесь значилось 46 дворовых мест, население - 219 человек. Ныне деревня Бухалово расположена на обеих сторонах ручья Дубова в одном километре от Жабен.

Рядом с Бухаловым обнаружено два селища: одно небольшое, размером 50x80 м, с керамикой XIV-XVI веков на правом берегу ручья, второе - крупное, 125x130 м (1,6 га), на левобережье. Последнее датируется X - началом XIII и XVI-XIX веками. Маленькое поселение - это деревня писцовой книги 1490-х годов, большое - помещичий двор и сельцо времени Генерального межевания. Выяснилось также, что начало освоения верховья ручья Дубова приходится на X столетие.

 

Бухалова Гора

 

В 1490-х годах в ней числилось четыре двора, а в 1573 году - пять хозяйств. Через 10 лет здесь была уже пустошь. Пустошь Бухалова Гора отмечена на планах 1780-х годов. В настоящий момент в ее исторических границах располагается всего одна пашня, на которой и было найдено селище XIV-XVI веков.

 

Пустки

 

Писцы московского князя зафиксировали здесь восемь дворов, а их преемники через столетие - пустошь. Дозорная книга 1595 года отмечает, что данная местность делилась на шесть частей, каждая со своим названием: Пустки, Поддубье, Двор помещичий, Горка, Рядки, Рябово. На планах Генерального межевания эти пустоши группируются в глухой лесной местности вокруг небольшого озерка Доброго. Так территория средневековой деревни Пустки распалась на отдельные единицы. Древнее поселение могло оказаться в любой из шести частей.

Поиск средневековых Пустков оказался весьма трудным и сопровождался рядом неудач. В отличие от других деревень Пустки нельзя было сразу "вычислить" из-за обилия версий, каждая из которых имела право на существование. Свою первую попытку мы предприняли вместе с жителем Жабны Дмитрием Владимировичем Федоровым, бывшим лесником. Он сообщил нам, что Пустками называются покосы в верховье ручья Доброго, который вытекает из одноименного озерка. Это - бывший Алексеечев хутор, расположенный примерно в километрах шести-восьми от Жабен.

О Пустках рядом с озером Добрым говорили и другие жители Жабен: там все заросло прутняком, туда не ездят, там не косят.

Когда лопата впервые вонзилась в землю на луговине этой части Пустков и вывернула черный гумусированный слой, я обрадовался удаче. Оставалось только найти фрагменты средневековой посуды. Мы расширили нашу "закопушку" - ямку, превратив ее в аккуратный небольшой шурф. По-прежнему шла черная супесь, прекрасный слой с органикой, но ни одного черепка не было. Шурф расширили. Результат - прежний. Тогда мы перешли на другой участок поляны. И снова черная земля, и снова "керамическая пустота". Все наши поиски оказались напрасными. Остатков средневековой деревни не наблюдалось.

Я обошел местность. В лесной чащобе недалеко от полянки обнаружилось несколько сложенных из камней куч - "пирамид". Каменные курганы? Это уже походило на фантасмагорию. Нет. Перед нами явно старая заброшенная пашня, при создании которой и были уложены эти камни. Здесь действительно был хутор, а черная гумусиро-ванная земля является результатом усилий труда хуторян. Такого естественного "чернозема" в этих местах просто нет. Всюду - подзолы, на фоне которых любой археологический объект выделяется чернотой слоя. Немудрено перепутать хуторскую, неоднократно унавоженную землю с древним поселением.

На какое-то время мне пришлось отложить археологический поиск Пустков. Я продолжал опрос местных жителей, собирал названия урочищ, сведения о них. И однажды после беседы с Ниной Ивановной Ивановой из деревни Городок я, наконец-то, понял, где необходимо продолжить разведки. Нина Ивановна с огромной любовью и болью в сердце рассказывала о своей малой родине, где прошло ее детство,

- ныне не существующей деревне Рядки.

Эта небольшая деревенька затерялась среди болот и лесов. Ее основали в начале 1920-х годов крестьяне села Мартюшино. Подъезда к ней нормального не было. Кругом болота да топи. Но жители почему-то на это не жаловались и жили, по ее словам, неплохо. Старики "держали мед". Хлеб родился дородный, пашня была хорошая, почти полностью обеспечивали себя во всем. "Деда звал: "Рядки - золотое дно"", - подвела итог Нина Ивановна.

Позже уже от других бывших жителей Рядков довелось узнать окончание этой истории. Оно было грустным. Когда при Н.С.Хрущеве пошло поветрие борьбы с неперспективными деревнями, Рядки упразднили в административном порядке. Колхоз в Рядках присоединили к колхозу в деревне Яхново. Ничто не помогло, никто не услышал протесты рядковцев. Первое, что сделали яхновцы - забрали на свою колхозную усадьбу всю технику, которую вскоре и "угробили". Жители Рядков разъехались кто - куда. Процветавший колхоз, где были по-настоящему работящие люди, прекратил свое существование.

Во всей этой истории проглядывал весьма важный для меня как археолога момент: в Рядках была плодородная земля. Из-за нее рядковцы не хотели никуда уезжать. Они мирились с плохими дорогами. "Рядки - золотое дно" - эти слова крестьянина указывали на Рядки как на перспективный район поиска.

Ныне через Рядки проходит хорошая грунтовая дорога. Только уже деревни нет. На левом берегу притока ручья Доброго, мелководного ручейка, где когда-то стояли дома, теперь в земле виднеются оставшиеся от них западины. Поле, правда, сохранилось и даже распахивается; не дали зарасти лесом.

Именно на месте упраздненной деревни я и нашел напластования поселения XII-XVI веков. Древние Пустки оказались в Рядках.

 

Песей Конец

 

Я бы многое отдал, чтобы найти эту деревню. Но, увы, знаю лишь приблизительное ее местоположение. В 1490-х годах в ней было три двора. Через столетие она исчезла, став пустошью. Исчезла навсегда, не оставив следа ни в народной памяти, ни в планах Генерального межевания XVIII столетия. Почему какая-то малодворка для меня важна? А вы вглядитесь в ее название. С ним связана проблема кончанской структуры Жабенской волости. Время возникновения деревни должно указать на древнейший период бытования термина "конец" в волости Жабна. Хотелось бы, чтобы он был очень древним. А пока приходится довольствоваться тем, что имеется слабенькая привязка этой деревеньки.

Дело в том, что в конце XVI века из нее была устроена "выставка" ("выставлен" двор - самостоятельное хозяйство) под названием Паршуково, расположившаяся "по старой Борской дороге". Деревня с таким названием перестала существовать сравнительно недавно. Она стояла к северу от Рядков в километре от реки Шлины на берегу мелководного ручья. Мы осмотрели саму брошенную деревню Паршуково, где еще стоят срубы, ближайшую местность, но ничего не обнаружили. Песей Конец где-то близко: близок локоть - да не укусишь.

 

Суша, Березья, Песчан

 

Дворов в них было соответственно: 1,2,3, как расчет по порядку. Все исчезли в конце XVI века. Удалось найти лишь последнюю деревеньку. За прошедшие века изменилось название местности. Ныне это древнее поле именуют "Пещаница". Со всех сторон к нему подступает лес, но поле, на удивление, не зарастает, хотя и не распахивается. Может быть, это какое-то свойство именно древних окультуренных полей?

Поселение располагается рядом с дорогой на слегка покатом склоне заболоченной низинки. Размеры его 30x55 м. Извлеченная из черного культурного слоя керамика датировала время возникновения деревни XII веком.

Сначала я хотел назвать данный памятник Пещаница-1, т.е. по местности. Но в археологии принято давать название по ближайшему населенному пункту, чтобы была точная картографическая привязка. Таким пунктом оказалась деревня Нескучай. Но меня смущало ее своеобразное название. А связано оно было с помещичьими нравами прошлого века. В народе бытует следующая легенда. Местная помещица никак не могла поладить со своим строптивым крестьянином. В конце концов терпение ее лопнуло, и она выселила его с глаз долой в глушь, сказав: "Живи здесь один и не скучай!". Глагол с частицей -не превратился в существительное, имя собственное: Нескучай. Наверное, это единственный случай в русском языке подобного словообразования ("О, великий, могучий, русский язык!"). Нескучай можно найти и на современных картах. Так ссора двух людей нашла топонимическое завершение.

После некоторых колебаний, я все же назвал селище Нескучай-1. А когда вслух произнес это название, то понял, что перефразировал ехидные слова помещицы: "Не скучай один!".

 

Вельцо

 

Всего один двор был здесь в 1490-х годы. Затем период странного умолчания, и, наконец, упоминание в Переписной книге 1648 года с точной географической привязкой: "Село Вельцы на озере на Вельцы". В данной книге впервые встречено упоминание в Вельце деревянного храма Воскресения Христова. Писцовые книги более раннего времени, в том числе XV столетия, об этой культовой постройке ничего не сообщают.

Переписная книга 1669 года дает более общую привязку сельца: "Сельцо Вельцо над озером над Шлином". Книга 1710 года называет Вельцо то селом, то сельцом, то усадищем. Упоминает она и церковь во имя Воскресения Христова.

На плане 1783 года Вельцо указано на восточном берегу озера Вельцо, расположенного у восточного берега озера Шлино. В это время здесь находилось 10 дворов, где проживали 49 человек и стояли два деревянных храма. В 1864- 1865 годах количество дворов достигло 14, а население убавилось до 41 человека. Перепись 1897 года отмечает 40 дворовых мест и 185 человек. Здесь в это время были часовня и каменная церковь, возведенная в 1855 году.

В настоящее время населенный пункт Вельцо слит с деревней Мартюшино. Название Вельцо сохранилось только за озерком. Но о старом селе еще напоминает белый столп разрушающегося храма, воздвигнутого над озером на вершине холма.

Здесь, как и в Жабнах, я сначала пытался найти следы древнего поселения на холме, рядом с каменной церковью, но также напрасно. Потом у подножья, в шурфе на огороде, удалось зацепить слои XVIII века. Они содержали дерево на удивление хорошей сохранности. Обнаружились же искомые фрагменты керамики совершенно в ином месте - на небольшой вскопанной грядке на территории школьного двора. В этом была своя закономерность: земля на месте бывшего поселения была черная, насыщенная органикой. Это было крохотное селение в один двор, основанное на самом берегу озера Вельцо. Размер селища 30x35 м. Люди стали жить здесь с XII столетия.

 

Мартюшино

 

Пять ее дворов, существовавших во время описи XV века, не дожили до конца следующего столетия, ознаменовавшегося сильным запустением Жабенской волости. Возродилась деревня в XVII веке. По данным Переписных и Дозорных книг 1620, 1648, 1669, 1678 годов в Мартюшино устойчиво сохранялись четыре двора. В 1710 году было уже пять дворов, а в 1788 году - 11. Мартюшино в эпоху Екатерины II располагалось в стороне от современной деревни - к востоку, на ручье, впадающем в озеро Вельцо, южнее села Вельцо, неподалеку от существующего скотного двора. Это запечатлел план 1781 года. В то время в деревне проживали 47 крестьян. В 1864-1865 годах дворов стало 14, население - 63 человека. Перепись 1897 года зафиксировало в Мартюшине 27 дворов и 122 человека. Карта 1895 года указывает на два Мартюшина: Новое и Старое.

Я побывал на месте Старого Мартюшина. Следы домов просматриваются отчетливо, но шурфовка слоя здесь не принесла желанного результата. Выходит, в XVII веке деревня возродилась на совершенно ином месте. Где стояла древняя деревенька, которую посетили и описали представители великого московского князя Ивана III, остается не ясно.

 

Юрькина Горка и Черньцово

 

В одной деревне было четыре, а в другой два двора. И хотя писцовые книги XVI века дают их привязку к озеру Вельцо, обнаружить данные средневековые населенные пункты пока не удалось. Никто ныне не помнит эти названия.

 

Копытово

 

"Биография" ее, пожалуй, самая короткая из всех мне известных "биографий" поселений Жабенской волости. В XV столетии здесь было четыре двора. Затем пустошь. Более ничего о Копытове не ведомо.

Знакомясь с картой, я обнаружил в 1,5 км от Жабен озеро Копытиха. Естественно, возникло предположение, что именно на его берегах и следует вести поиски старой деревни. Но попасть туда оказалось не так-то просто. Озеро располагалось в глухой местности, к нему вели узкие тропки в лесной чащобе. Разобраться в их хитросплетении мог только человек, хорошо знакомый с местностью. Нам посчастливилось встретиться с Дмитрием Владимировичем Федоровым, бывшим лесником, который любезно согласился отвести нас на озеро.

Вместе с Федоровым мы сошли с дороги, ведущей из деревни Жабны в Гачки, и углубились в лес. Вскоре вышли на хутор Курово, где прошли детские годы нашего проводника. Когда Дмитрий Владимирович указал на место, где стоял дом его родителей и где прошло его детство, то можно было лишь догадываться, что творилось в его душе при виде пепелища. Кругом стоял лес, уничтоживший какие-либо следы пребывания здесь человека.

Все это навевало грустные мысли о трагической судьбе нашего крестьянства. Хутор Курово ощущался мною уже как маленькая страница или строчка из книги по отечественной истории.

Слово "хутор" здесь, на Валдае, было в почете в послереволюционные 1920-е годы. Крестьянин, уверенный в себе, мог получить землю в лесах, на росчищах, старых полях, и начать обустраивать новую жизнь. Тогда думали, что ставят дома навеки, что эта земля перейдет сыновьям, внукам и будет вечно давать урожай. Сколько пота было пролито, сколько непосильного труда было вложено в эти подзолы, чтобы буквально за несколько лет преобразить лесную глубинку. Унавоженная гумусированная земля встречалась мне неоднократно в местах прежних хуторов. Все крупные и средние камушки были выбраны крестьянскими руками и сложены в кучи. Как же разительно отличаются современные колхозные поля, особенно близ деревни Поддубье, усеянные не просто камнями, а булыжниками. И, похоже, никто их убирать не намерен, хотя постоянно ломаются плуги.

Хутора располагались часто, на незначительном расстоянии друг от друга. Впервые после кризиса конца XVI столетия была практически полностью восстановлена прежняя система расселения. И не просто восстановлена, а значительно расширена. Если оценивать данный процесс с исторических позиций (а это можно теперь сделать), то следует говорить о новой мощной волне славянской колонизации Северо-Запада России, сопоставимой по размаху лишь с эпохой XIV - середины XVI века, периода расцвета Руси.

Начавшееся хуторское движение четко обозначило новый этап в аграрном развитии страны. Оно закладывало основы для качественного скачка вперед. И он бы неминуемо последовал, если бы не поголовная насильственная коллективизация. Процветающие хуторские хозяйства скандинавских стран, находящиеся в худших природных условиях по сравнению с Русской равниной, - прямой укор инициаторам первых пятилеток. Но историю не изменить, не переписать.

Мы гуськом движемся за нашим проводником в лесной чаще по узкой тропке. Впереди проводник, за ним я, замыкает шествие Игорь Воробьев, частый спутник моих археологических путешествий по Жабенской волости. Постоянно встречаются следы лосей, кабанов. Один раз даже видели отпечатки медведя. Но Дмитрий Владимирович уточнил, что следы старые, вчерашние, до ночного дождя.

Маленького роста, худенький, проводник идет легко, почти бесшумно. Игорь сзади топает, как слон, надавливая всем весом на стопу. Это его и подвело. У озера, когда тропинка подошла к воде, неожиданно рядом с Игорем раздался страшный шум, точно взрыв. Душа ушла в пятки, как принято говорить в таких случаях, и у меня. Хлопок, еще хлопок и... веер утиного выводка с заботливой мамашей высыпал из-под ног Игоря. Оказывается, все семейство тихо сидело в густой траве. Птицы не подали признаков жизни, когда мы с Дмитрием Владимировичем прошествовали мимо. Но утиные нервы явно сдали, услышав топот "чудовища".

Озеро Копытиха оказалось небольшим, с топкими берегами. Дмитрий Владимирович, еще раз окинув его взглядом, указал на единственное место, удобное для жилья, - восточный берег. Но на возвышенности ничего не оказалось, зато у ее подножья, на небольшой площадке, мы сразу зафиксировали слой. Шурф врезался в какую-то яму. Керамика оказалась типичной для селищ XII-XIV веков. Такие же черепки не составило труда собрать у берега в чистейшей воде.

Открыто еще одно поселение.

 

Каменец

 

Данная однодворная деревенька исчезла в XVI веке. Но след ее не затерялся полностью. Обыскная книга 1595 года отмечает, что именно из этой деревни были "выставлены" дворы Глухова Гора, Горелушка, Курово. На родине Дмитрия Владимировича Федорова в Курове люди впервые обосновались триста лет назад. Дальнейших сведений о Каменце письменные источники не содержат. Зато на плане села Жабны 1861 года, который хранится в одном из Петербургских архивов, мы находим знакомые названия урочищ: Глухова Гора, Горелушка, Курово и местность Каменник, явно бывший Каменец. Там и была деревня писцовой книги XV века. Но попробуй отыщи в этой глухомани остатки одного двора!

 

Некоторые выводы

 

Топографирование деревень позволило выявить примерные границы округи погоста Жабна. Выяснилось, что ее территория включает не только участки, расположенные в глубине водораздела, но и часть восточного побережья озера Шлино, верховье реки Шлины. Протяженность погостской округи с севера на юг составляет 15 км, с запада на восток - 7 км, общая площадь - около 105 квадратных км.

Из четырнадцати деревень нам удалось найти ровно половину (Бухалово, Бухалова Гора, Вельцо, Дорище, Копытово, Песчан, Пустки). Пять из них возникли в XII столетии, а одно (Бухалово) - в начале X века. Поселение на месте погоста Жабна также было основано в XII веке и, как выясняется, не случайно. Здесь на водоразделе семь столетий назад появилась целая сеть деревень. Погост Жабна среди них занимал центральное место. Погост не мыслился без округи, не мог располагаться в пустынной местности. Следовательно, поселение на месте погоста Жабна, которое нам удалось выявить, было погостом с момента основания, т.е. с XII века.

Но найденные памятники археологии свидетельствуют и о том, что освоение глухих водораздельных лесных участков началось довольно рано - в X столетии. Это была первая волна колонизации, слабая, стихийная. В XII веке водораздел осваивается весьма интенсивно. Здесь складывается целая система расселения, предопределившая возникновение во второй половине - конце того же столетия погоста Жабна. XII век можно считать второй колонизационной волной. Третья волна - это период XIV - середина XVI века. Бурное освоение лесных чащоб, массовое строительство деревень. Расцвет Руси. Конец XVI века (эпоха Ивана Грозного) - глубочайший кризис, чуть ли не полное запустение местности. Во второй половине XVII века наметилось возрождение экономики, но пустоши преобладают. С XVIII века началась четвертая повторная "тягучая" волна освоения водоразделов, длившаяся два века. Даже в период Генерального межевания Валдайского уезда Новгородской губернии 1781 года количество дворов на территории всей округи Жабенского погоста было в два раза меньше, чем в 1495 году. И только в XIX столетии здесь, наконец, была восстановлена былая численность населения. Спустя три столетия!!! Такова цена, которую заплатил центр Русской земли за бездарное правление одного царя - Ивана Грозного.

1920-е годы можно теперь рассматривать как пятую волну внутренней колонизации. Она восстановила, казалось, исчезнувшую навсегда прежнюю систему расселения. И даже перекрыла ее по своему размаху. Но период хуторской истории края оказался недолгим. Он сменился регрессом - разгоном хуторян и колхозным строительством, итоги которого были налицо еще накануне Перестройки: обескровленная деревня, заросшие пашни, сверхнизкие урожаи, угрожающая демографическая ситуация на селе.

Что последует далее? Неумолимая история, подведя итог прошедшему, перелистнула страницу. Новый лист - чистый...