Cyrus Fullerton,«Happiness and Health in Womanhood», 1937, с . 40-41

Муж, соглашающийся тоже носить кольцо, или на совместный счет в банке, или на то, чтобы дом был записан на обоих супругов, не делает никаких серьезных уступок личным потребностям жены. Неотъемлемая черта этого института в конце концов утверждается. Сам факт того, что подобные уступки являются привилегиями, на которые не может претендовать жена, содержит свои собственные последствия благодарности и более охотного подчинения. И все же, если женщине необходимо рожать детей, если человечеству необходимо выживать, какая может быть альтернатива?

Начнем с того, что проблема выживания человечества решается не обеспечением рождения следующих поколений, а его ограничением. Непосредственная угроза человечеству заключается в полном уничтожении через одно-два поколения, а не невозможность людей размножаться. Женщина, ищущая другой образ жизни, больше не морально обязана отплачивать долг природе. Семьи, где родители «заменяют» себя двумя детьми, не самые желанные для того, чтобы в них вырасти, так как неврозы, полученные из–за обостренной ситуации Эдипа, хуже в случаях, когда отношения с родителями более значимы, чем проблемы приспособления к группе братьев и сестер. Нет никаких причин, кроме предубеждений о том, что бездетные женщины избегают ответственности, заявлять, что все женщины должны рожать детей. Женщине, у которой есть ребёнок, не обязательно воспитывать его. Почти во всех культурах приветствуется нанимать няню, чтобы воспитывать детей женщин на службе государства. Практика передавать детей няням не привела к образованию расы психопатов. Ребёнок должен получать внимание и заботу, но это внимание и забота не обязательно должна исходить от единственного, постоянно присутствующего человека. Дети беспокоятся больше от изменений обстановки вокруг них, чем от смены персонала, и испытывают больше стресса от напряжения и враждебности между взрослыми, чем от незнакомцев. Группа детей будет воспитана с большим успехом одной или двумя женщинами, которые добровольно взялись за эту работу, чем если бы их разделила и тиранила единственная женщина, которая чувствует скуку и принуждение. Альтернатива состоит не в институализации родительских функций в какой-то бюрократической манере, не холодных и беспорядочных фермах детей, а в органичной семье, где общество детей может объединяться с обществом взрослых в условиях любви и личного интереса. Семья, понимаемая не как единственно верный способ существования в системе, а как выбранный способ жизни, может стать целью, способом созидания.

Если женщины смогут рассматривать деторождение не как долг или неотвратимую судьбу, а как привилегию, которую нужно заработать так, как мужчина зарабатывает право иметь семью, дети вырастут без бремени благодарности за подарок жизни, который они никогда не просили. Гениальные женщины не воспроизводят себя, потому что деторождение считается работой на полную ставку; с точки зрения генетики они могут считаться вырождающимися. В ситуации, когда женщина может родить ребёнка в хозяйстве, которое требует ее внимания какую-то часть времени, оставляя ее свободной для других сфер влияния, гениальные женщины более склонны размножаться. Уже некоторое время я размышляла над проблемой: как завести ребёнка, который не будет страдать от моих неврозов и тех сложностей, которые у меня появятся из-за привыкания к мужу и требованиям домашней жизни. План, который ни в коем случае не является проектом, эволюционировал во что-то вроде мечты. Никакой ребёнок, я считаю, не должен вырасти в клаустрофобной атмосфере городской квартиры, где у него будет мало возможности упражнять свои конечности и легкие; я должна работать в городе, где доступны ресурсы для моей работы и рынок. Никакой ребёнок не должен вырасти в одиночестве, с единственной обиженной девушкой, которая едва может упорно работать, чтобы обеспечить его и себя. Я снова подумала о детях, с которыми познакомилась в Калабрии, и пришла к мысли купить, с помощью некоторых друзей с похожими проблемами, фермерский дом в Италии, где мы можем остаться, когда позволят обстоятельства, и там родятся наши дети. Их отцы и другие люди будут тоже посещать дом так часто, как они смогут, чтобы отдохнуть и насладиться общением с детьми, и даже немного поработать. Возможно, некоторые из нас жили бы там достаточно продолжительное время, так долго, как бы нам хотелось. За домом и садом ухаживала бы местная семья, которая жила бы в доме. У детей был бы участок, на котором можно господствовать и который можно исследовать, и они могли бы научиться разным навыкам от всех нас. Это не был бы рай, но это было бы маленькое сообщество, имеющее шанс на выживание, с родителями обоих полов и множеством ролей, из которых можно выбирать. Худшего аспекта жизни в кибуце (сельскохозяйственная коммуна) можно было бы избежать, особенно если бы детей строго не отговаривали от сексуальных экспериментов с ровесниками; это неестественное ограничение имело серьезные последствия для детей в коммуне. Возможность быть с моим ребёнком и его друзьями было бы привилегией и восторгом, к которому я бы могла стремиться. Если потребуется, ребёнку даже не нужно знать, являюсь ли я его биологической матерью, и у меня могу быть похожие отношения с другими детьми тоже. Если бы мой ребёнок выразил желание поехать в Лондон или Нью-Йорк, или учиться в какой-нибудь государственной школе, это обвинительный приговор без тюремного заключения.

Любое новое предприятие, которое может разработать женщина, будет иметь недостаток в том, что оно необычное/странное: дети бы не воспитывались как другие дети в эре однообразия. Нужно решить проблемы национальности и законности. Общество создало миф о неблагополучной семье, источнике многих пороков, но в то же время полноценная семья, которая должна быть сломанной, – источник еще большего напряжения, что я могу подтвердить на своем горьком опыте. Бесструктурная органичная организация моей замены домохозяйству будет обладать преимуществом неразрушимой семьи, так как не покоится на хрупких плечах двух сбитых с толку людей, пытающихся следовать противоречивому плану. Это маленькое общество обеспечит собственную нормальность, а связи с внешним миром будут поощряться, но может случиться так, что этим детям будет невозможно влиться в общество и они станут отбросами и шизофрениками. По сути, они не будут сильно отличаться от других детей, которых я знала. Представление о возможности «влиться в общество», как будто общество представляет из себя нечто однородное, является ложным.

Для самца и самки сожительствовать продолжительное время… с точки зрения биологии, это максимально неестественное состояние.