Есть право усомниться в том, являются ли войны, как между бабуинами, столь же жестокими и вредными для мужчин и женщин, когда они свободны.

Пол Шилдер,«Цели и желания человека», 1942, с. 41

Мужчина, который описал мне всё это, предположил, что все мужчины впоследствии испытывали отвращение к сексу. Он был уверен, что холод, который мужчины проявляют после полового акта, на самом деле – отвращение. Он не смог вспомнить ни одного раза, когда занимался сексом без омерзения, кроме как с одной женщиной. Легко подумать, что это особый случай крайней привередливости. Всё это выросло из чувства потери человеческого достоинства, которое является продуктом скуки и ограничений. Если разумная степень изобилия влечет за собой меньшее количество неэстетичных элементов в сексуальных контактах, то отвращение может быть уменьшено, но до тех пор, пока секс является скрытым и грязным, некоторая глубокая амбивалентность к объекту сексуального внимания всё ещё остаётся. В крайних случаях это может привести к импотенции в браке, потому что жену нельзя унижать. Когда Фривелин Фрэнк в 1967 году сказал Майклу МакКлюру, что он больше не считает женщин «грязными или мерзкими» с тех пор, как принял ЛСД, он не говорил всей правды. Восстание «Ангелов Ада»полностью изменило традиционные эстетические ценности, потому что они практиковали самые отвратительные сексуальные ритуалы в качестве праздника отвращения.

Когда мы говорим о куннилингусе, мы делаем так, чтобы это звучало настолько грязно и вульгарно, насколько возможно – чтобы вызвать отвращение. Мамочки Ангелов – нимфоманки, которые будут делать все, что связано с сексом. Ангельская мамочка сейчас менструирует, у неё месячные, она действительно кровавая. Считается, что чем она противнее, тем более высший класс показывает участник, который отлизывает ей перед всеми – обычно это по меньшей мере шесть участников – и важно, как он это делает, пока все наблюдают… Были случаи, когда член клуба блевал в процессе.²

Элдридж Кливер стал насильником, когда вышел из Сан-Квентина, «сознательно, добровольно, умышленно, методично».

Многие белые льстят себе мыслью, что похоть чёрных мужчин и их стремление к белой девушке мечты – это чисто эстетическое влечение, но ничто не может быть так далеко от истины. У его мотивации порой такая кровавая, полная ненависти, жестокая и злобная природа, что белым сложно будет найти это лестным.³

Напрасное заблуждение, что изнасилование является выражением неконтролируемого желания или какой-то навязчивой реакцией на подавляемое влечение. Любая девушка, которая была избита и изнасилована, может сказать, насколько это нелепо, когда она спрашивает причину, а ее насильник отвечает: «Потому что я люблю тебя» или «Потому что ты такая красивая» и прочую подобную чушь. Это акт убийственной агрессии, порожденный ненавистью к себе и разыгрываемый против ненавистного другого. Мужчины сами не знают глубину своей ненависти. На неё играют подстрекательские статьи в журналах, предназначенных для придурков, имеющих проблемы с мужественностью, которые продаются задорого в придорожных кафе: «Страстные Женщины: как они проявляют себя», – пишет Алекс Остин в «Male» и приступает к описанию таких безобидных манер, как снятие туфельки или проявление искреннего аппетита (к еде), которые указывают на скрытую похоть у женщин.⁴

Когда она высосала костный мозг из моих костей

И я томно повернулся к ней с поцелуем,

Рядом с собой я внезапно больше ничего не увидел

Кроме липкой кожаной сумки с гноем!

Бодлер

Барри Джеймисон описывает скрытую тактику «Изменщика: лучшего друга вашей жены» в «Stag».⁵ Цель таких статей заключается в том, чтобы показать, что мир полон грязных шлюх в хрупких масках, которые приветствуют любые бесцеремонные домогательства, несмотря на ханжеские отказы. Эти женщины доступны, просты, легки. Что бы они ни получили, они этого заслужили.

Если мы серьезно подумаем о природе и качествах общности пола, в любые годы от падения человека до настоящего времени, мы вполне можем заметить, что они были не только чрезвычайно озлоблены, но и являлись основными инструментами и непосредственными причинами убийства, идолопоклонничества и множества других отвратительных грехов у многих высокопоставленных и выдающихся людей…

«Краткая анатомия женщин», 1653, с. 1

Действуя на этот вид воображаемой дискриминации, определённый тип мужчин шепчет непристойности женщинам, идущим по улице, и смеётся над их унижением и растерянностью, которые он истолковывает как доказательство того, что женщины виновны в потаённых зверских желаниях, что у него возникают. Чаще всего женщины не улавливают бормотание, но тон голоса и взгляд безошибочны. Мужчины, которые оценивают женщин дерзким взглядом в автобусах и метро, позвякивая мелочью в кармане, демонстрируют те же самые полные ненависти намёки. Какое бы заблуждение ни побуждало мужчин следовать за рассеянными женщинами вверх и вниз по людным городским улицам, оно следует из того же предположения о том, что под скромным внешним видом скрыты животная страсть и склонность к упадничеству. Похоть свободных женщин недифференцирована, беспощадный зуд, который после начальной восприимчивости мужского ответа к женскому спросу крайне неудобен и отвратителен. Статьи, которые я упоминала, содержат описания способов спасения от пут этих горячих сучек. Сколько бы женщин ни хотели отвергнуть такое восприятие своего пола и сексуальности, это правда, что Ангелы Ада не испытывают недостатка в «мамочках», которые принимают в себя всех участников клуба, несмотря на то, что женщины Ангелов по статусу являются «старушками». Существуют женщины, которые стремятся к деградации так же усердно, как мужчины хотят дать им её, хотя их мотивация отличается от фантазий «Male» и «Stag», и число их намного меньше, чем в этих фантазиях. Публичный имидж Фривиллина Фрэнка сработал настолько хорошо, что он столкнулся с чем–то большим, чем его справедливая доля, и мы получили ожидаемый результат.

...Затем я провёл подбородком по её шее, крепко обнимая. Она так испугалась, что почувствовала счастье. Потом по радио заиграла песня «Все улетели на луну». Я сказал: «Ты знаешь, что будет дальше?»

Она сказала: «Давай займёмся любовью». В ярости я сказал: «ТЫ, сука», и охладел, отвернулся, стал слушать музыку… Иногда ночью, когда я переворачивался лицом кверху, я видел её слева от себя, лежащую с широко раскрытыми глазами, будто она мертва. Это помогло мне снова уснуть. Она хотела уснуть. Как-то раз она захотела пойти на прогулку. Я сказал: «Иди. И закрой за собой дверь».

Я не люблю женщин, я их презираю. Я больше не стараюсь ублажить женщину. Я злюсь, если они рядом слишком долго. Я чувствую себя так, будто могу вызвать их и уволить.⁶

Наше место где–то между мочой и калом, и пока эти экскреторные функции считаются по сути отвратительными, другая, эякуляция, тоже будет считаться таковой. Непроизвольное выделение спермы во время сна называется ночной поллюцией: само вещество липкое и вязкое, беловатое и едкое, как будто ещё более отвратительная версия соплей, если вы находите сопли отвратительными. У человеческих существ есть необычные способы избегать своих состояний, так в поезде можно встретить джентльмена в котелке, рассеянно ковыряющегося в носу и поедающего всё, что он там находит, но если мы вернём его в сознание, это может вызвать глубокое смущение, стыд, унижение, отвращение и даже ненависть. Очень легко, проходя сквозь глушь сексуальных нравов, впасть в смятение от отвращения, поскольку позорных навязчивых действий можно избежать, приписывая партнеру весь стыд и все принуждение.

Женщина искушала меня, и я ел.

Когда мужчине стыдно мастурбировать, и вместо этого он обманывает женщин ради поиска сексуальной разрядки, стыд, который должен сопровождать акт мастурбации и существенно не меняется, за исключением того, что фрикции происходят внутри женского органа, и эякуляция может происходить во влагалище, теперь переходит к женщине. Мужчина рассматривает ее как сосуд, в который он слил свою сперму, своего рода живую плевательницу, и с отвращением отворачивается от нее. Пока мужчина не в ладах с собственной сексуальностью и пока он считает женщину исключительно сексуальным существом, он будет ненавидеть её, по крайней мере время от времени. Чем истеричнее ненависть к сексу, тем более экстравагантно её выражение. Нет необходимости цитировать средневековые ограничения на прием женщин в церковь и на таинства, чтобы продемонстрировать это, хотя примеры имеют свойство быть поразительными и невероятными.

Издержки духа и стыда растрата –

Вот сладострастье в действии. Оно

Безжалостно, коварно, бесновато,

Жестоко, грубо, ярости полно.

Утолено, – влечет оно презренье,

В преследованье не жалеет сил.

И тот лишен покоя и забвенья,

Кто невзначай приманку проглотил.

Безумное, само с собой в раздоре,

Оно владеет иль владеют им.

В надежде – радость, в испытанье – горе,

А в прошлом – сон, растаявший, как дым.

Все это так. Но избежит ли грешный

Небесных врат, ведущих в ад кромешный?⁷

Шекспир был прав, уравнивая силу вожделения и интенсивность отвращения, которое за ним следовало. Первые проявления сифилиса в Европе были гораздо более зрелищными, чем нынешние проявления болезни. Незнание о природе инфекции также внесло лепту в отношение к сексу. Не составит труда найти у средневековых поэтов описания здорового животного наслаждения, как наивная гордыня Жены Бата за то, она доводила своих мужей до изнеможения. Для многих гуманистов само удовольствие стало сомнительным, и погоня за сексуальным объектом была воспринята как обманчивая, даже когда дама оказывалась покорной, поскольку удовольствие не было равнозначно фантазиям возбужденного вожделением мозга. Но чем больше неоплатоники стремились обесценить секс, тем больше процветал эмпиризм, и тем больше сексуальное желание, искаженное, сублимированное или извращенное, вспыхивало в странных проявлениях. Конец поэмы Шекспира все еще встревожен желанием, сама ярость синтаксиса свидетельствует о сохраняющейся силе вожделения. Болезнь, идеализм, отвращение не могли в конечном итоге скрыть либидозную энергию елизаветинцев, которых после всего принуждали полупублично испражняться, ходить немытыми, есть еду, отвратительную для наших органов чувств, так что они не смогли бы существовать, если бы были привередливы, как люди двадцатого века.

       Post coitum omne animal triste est («Всякаятварьгрустнапослесоития»). Романтики разработали предложение, которое всегда присутствовало в эротическом письме, что настоящее сексуальное наслаждение обязательно уступало горячим представлениям о похоти, что являлось полным утверждением превосходства неслыханных мелодий над услышанными. Великие любовные отношения пресекались смертью или не доставляли удовольствия из–за какого-то другого запрета. Дихотомия разума и тела, которая, как они представляли, пошла от Платона, на самом деле укоренилась в чувствительности европейцев, а затем была обоснована Декартом. Вкус романтиков к умирающей героине сам по себе является проявлением сексуального отвращения и женоненавистничества. Воображать умирающую женщину – всё равно что убить её: обречённой на заклание на алтаре человечества, ей можно наслаждаться с нескрываемым восторгом. Байронский великий любовник, унесённый в пустоту ужасными огнями запретной любви, которые изнурили его мозг, скривили губы и зажгли тусклое пламя в его глазах, испортили удовольствие от всех возможных реальных событий снами о несбыточном. Акт бессмертного обожания неугодных был фактически только отрицанием наслаждающихся. Даже у поэта, известного как Дилан, есть всего два женских образа: дама низин с грустными глазами, девушка из северной страны, недоступная и нетронутая, идругиелюди, запутанныеипрезренные. Эта грубая версия романтизма лежит в основе различия между двумя типами девушек, которые почти повсеместно преобладают в нашем обществе, особенно в тех его частях, где авангардная сексуальная мораль не смогла замаскировать или изгнать отвращение как ненадлежащее и невротическое чувство. Любая женщина, которая впервые ложится в постель с мужчиной, знает, что она рискует быть подвергнутой презрению. Её любовник может уйти или отвернуться от нее сразу же после оргазма и уснуть или притвориться спящим; он может быть немногословным и грубым с утра: он может больше никогда не позвонить. Она надеется, что он не будет унизительно обсуждать ее со своими друзьями. Слова, используемые для описания женщин, которые не хотят вступать в отношения с мужчинами, которые хотят их сношать, представляют собой эпитеты, перенесённые с ненависти к сексу, не приукрашенные эстетической профилактикой и романтическими фантазиями. Для многих здесь разлюбить означает развеять ауру и узреть неприкрытые факты сексуальных отношений.

       О! Каэлия, Каэлия, каэлия гадит!⁸

       Искушенные мужчины понимают, что это отвращение является проекцией стыда, и поэтому не дадут ему взыграть, но поскольку они были приучены к туалету и цивилизованы таким же образом, что и все жертвы отвращения и презрения, они все еще чувствуют угрызения совести. Они всё ещё произносят «Иди нахер!» как едкое оскорбление; они всё ещё считают пизду самым унизительным оскорблением в словаре. «Пиздолиз», «сукин сын» и «хуесос»– это слова, которые используются, чтобы вызвать чувство унижения. Заставить играть роль женщины в половом акте – это самое глубокое унижение, которое только усугубляется, если жертва к своему ужасу обнаруживает, что ей это нравится. Невозможно оценить степень этого чувства в цивилизованном обществе, подобном нашему: люди склонны сводить его к минимуму ради самооценки, но никого не смущает отвращение, сопутствующее промискуитету, хотя можно поспорить, что если секс – это хорошо, то он не должен становиться отвратительным, если им заниматься часто и с разными людьми.

Я склонен полагать, что признание морального превосходства, которое обычные мужчины так готовы принести (женщинам), является взяткой, комплиментом и галантностью, чтобы успокоить пол при лишении существенных привилегий, которые действительно поставили бы их в равное положение с мужчинами: тем более, что я считаю, что те мужчины, которые лично наиболее вежливы с женщинами, называют их ангелами и т. д., тайно относятся к ним с величайшим презрением.