Глава 3. Ну и где здесь записываются в Аманиты?

Эмили Филдс стояла перед Грей Хорс Инн, разрушенное каменное здание, которое во времена Революционной войны было госпиталем.

 

В течении дня владелец гостиницы преобразовал верхний этаж гостиницы для богатых гостей и ran an organic café in the parlor.

 

Эмили заглянула через окна кафе чтобы увидеть некоторых из ее одноклассников и их семей, поедающих семгу, итальянские бутерброды, и большие порции салата Кобб.

 

У всех должно быть была та же самая после похоронная тяга к позднему завтраку.

 

"Ты сделала это."

 

Эмили повернулась, чтобы увидеть Майю Сен-Жермайн,

 

наклонившеюся над терракотовым горшком полным пионов.

 

Майя позвонила, когда Эмили уезжала из Розвуд Дэй, и попросила встретить ее здесь.

 

Как и Эмили, Майя все еще была одета в похоронный костюм - короткая, плиссированная, вельветовая юбка, черные сапоги, и черный свитер без рукавов с нежным кружевным шитьем вокруг шеи.

 

И казалось, что Майя, также как и Эмили, (попрошайничала?), чтобы найти черные траурные шмотки в закромах ее шкафа.

 

Эмили печально улыбнулась.

 

Сен-

 

Жермайн переехали в старый дом Эли.

 

Когда рабочие начали рыть полу завершенную беседку, освобождая место для

 

теннисного корта Сен-Жермайн, они обнаружили разложившееся тело Эли под бетоном.

 

С того момента, новостные фургоны, полицейские машины, и любопытные зеваки собрались вокруг собственности 24/7.

 

Семья Майи укрылась здесь в гостинице, пока все не утихло.

 

"Привет."

 

Эмили посмотрела вокруг.

 

"Твои родные на бранче?"

 Майя покачала своими густыми-черными кудрями.

 

"Они ушли в Ланкастер.

 

Что бы вернуться назад к природе или что-то в этом роде.

 

Честно говоря, я думаю, что они были в шоке, так что, может быть, простая жизнь пойдет им немного на пользу."

 

Эмили улыбнулась, думая, что родители Майи пытаются общаться с the Amish в маленьком городке к западу от Розвуда.

 

"Ты хочешь подняться в мою комнату?" спросила Майя, подняв бровь.

 

Эмили подтянула юбку - ее ноги выглянули мускулистыми от плаванья - и остановилась.

 

Если семьи Майи не было здесь, значит они были одни.

 

В комнате.

 

С кроватью.

 

Когда Эмили первый раз встретила Майю, она была не в себе.

 

Она тосковала по подруге, которая могла бы заменить Эли.

 

Эли и Майя действительно были похожи в большинстве случаев - они обе были бесстрашными и смешными, и казалось, что они были единственными людьми, понимающими настоящую Эмили.

 

У них было что-то еще общее: Эмили чувствовала что-то другое вокруг них.

 

"Пойдем."

 

Майя повернулась чтобы войти внутрь.

 

Эмили, не уверенная что ей делать, последовала за ней.

 

Она тащила Майю вверх по скрипучим, извилистым ступенькам гостиницы в ее спальню в стиле 1776 годов.

 

Она пахла сырой шерстью.

 

В комнате был косой сосновый пол, шаткая, королевских размеров кровать с четырьмя стойками и с огромным одеялом на ней, а так же загадочное изобретение в углу, которое напоминало маслобойку.

 

"Мои родители взяли для меня и моего брата отдельные комнаты."

 

Майя села на кровать с писком.

 

"Это мило," ответила Эмили, взгромоздившись на край хрупкого стула, который возможно однажды принадлежал Джорджу Вашингтону.

 

"Так, как твои дела?" Майя наклонилась к ней.

 

"Боже, я видела тебя на похоронах.

 

Ты выглядишь... опустошенной."

 

Карие глаза Эмили наполнились слезами.

 

Она была опустошена из-за Эли.

 

Эмили провела последние три с половиной года надеясь, что Эли однажды появиться на ее подъездной дорожки, такая же здоровая и пылкая как всегда.

 

И когда она начала получать сообщения от Э, она была уверена, что Эли вернулась.

 

Кто еще мог знать?

 Но теперь, Эмили знала наверняка, что Эли действительно исчезла.

 

Навсегда.

 

На вершине этого, кто-то, кто знал ее страшный секрет - о том, что она была влюблена в Эли - и тоже самое она чувствовала к Майе.

 

И возможно, что этот кто-то, тот же самый, кто знал правду о том, что они сделали с Дженной, тоже.

 

Эмили чувствовала себя плохо, отказываясь рассказывать своим старым подругам о том, что говорилось в сообщениях от Э.

 

Это было просто... она не может.

 

Одно из сообщений от Э было написано на старом любовном письме, которое она отправила Эли.

 

Ирония была в том, что она могла говорить с Майей о том, что было в сообщениях, но она боялась рассказать Майе о Э.

 

"Мне кажется, я все еще немного шокирована," наконец ответила она, чувствую подступающую головную боль.

 

- Но еще.. Я просто устала.

 

Майя пнула свои ботинки.

 

- Почему бы тебе не вздремнуть? Ты не почувствуешь себя лучше, сидя в этом перекошённом подобие стула.

 

Эмили обернула руки вокруг подлокотников стула.

 

- Я... - Майя похлопала по кровати.

 

- Ты выглядишь так, будто нуждаешься в объятиях.

 

Объятья были бы кстати.

 

Эмили убрала свои светло-русые волосы со своего лица и села на кровать рядом с Майей.

 

Их тела таяли в друг друге.

 

Эмили могла чувствовать ребра Майи через ткань ее рубашки.

 

Она была такая миниатюрная, что Эмили возможно могла поднять ее и кружить вокруг себя.

 

Они отстранились, остановившись в нескольких сантиметрах от лиц друг друга.

 

Ресницы Майи были черными, как уголь, и на них были крошечные блестки золота в ее irises.

 

Медленно, Майя наклонила подбородок Эмили.

 

Сначала она поцеловало ее осторожно.

 

Затем уверенней.

 

Эмили почувствовала знакомую волну возбуждения, когда рука Майи заскользила по юбке Эмили.

 

Внезапно её рука залезла под юбку.

 

Руки были холодными.

 

Глаза Эмили расширились и она убрала руку Майи.

 

В комнтае Майя белые шторы с рюшами были раздвинуты, Эмили видела машины разных марок на парковке.

 

Сара Ислинг и Тайрин Орр, одноклассницы Эмили, выходили из ресторана вместе со своими родителями.

 

Эмили увернулась.

 

Майя села обратно.

 

- Что не так?

 - Что ты делаешь? - Эмили схватила свою расстегнутую юбку своей рукой.

 

- А как ты думаешь, что я делаю? - усмехнулась Майя.

 

Эмили снова взглянула на окно.

 

Сара и Тайрин ушли.

 

Майя покачивалась вверх и вниз на скрипучем матрасе на кровати.

 

- В эту субботу проводят благотворительную вечеринку Фокси.

 - Да, я знаю.

 

Все тело Эмили пульсировало.

 

- Я думаю, что мы должны идти, - продолжила Майя.

 

- Это прозвучало забавно.

 

Эмили нахмурилась.

 

- Билеты стоят 250$.

 

Ты должна быть приглашена.

 

- Мой брат выиграл билеты.

 

Достаточно для обоих из нас.

 

Майя медленно приблизилась к Эмили.

 

- Пойдешь со мной на свидание? - Эмили встала с кровати.

 

- Я... - Она сделала шаг назад, споткнувшись на скользком половичке.

 

Многие из тех, кто был на праздновании Дня Розвуда, идут на Фокси.

 

Все популярные ребята, все качки... Все.

 

- Я должна зайти в ванную.

 

Майя выглядела смущенной.

 

- Она там.

 

Эмили закрыла изогнутую дверь ванной.

 

Она села на унитаз и стала смотреть на отпечатокна стене аманитской женщины со шляпкой и платьем до щиколотки.

 

Возможно это был знак.

 

Эмили всегда искала знаки, которые могли бы помочь ей принять решение: гороскоп, печенье-гадание, случайные вещи, как эта.

 

Может, эта картинка означала, чтоб Эмили была как Аманиты.

 

Была ли их жизнь скромной? Была ли их жизнь до безумия проста? Не сжигали ли они девушек за то, что те полюбили других девушек?

 Вдруг зазвонил телефон.

 

Эмили вытащила телефон из кармана, думая, что это звонит ее мама, чтоб узнать где она.

 

Миссис Филдс не нравилось, что Эмили и Майя стали друзьями, возможно, из-за расизма.

 

Что было бы если бы её мама узнала, чем они сейчас занимаются.

 

Экран Нокии замигал, пришло новое сообщение.

 

Она нажала "Прочесть".

 

Эм! Всё еще наслаждаешься теми же видами "деятельности" со своими лучшими друзьями, как я вижу.

 

Даже при том, что большинство из нас полностью изменились, приятно знать, что ты осталась прежней! Собираешься рассказать всем о своей новой любви? Или это сделать мне? - Э

 - Нет, - прошептала Эмили.

 

Внезапно позади нее послышался свист.

 

Она подпрыгнула, ударив свое бедро о раковину.

 

Просто кто-то смывал в туалете за стенкой в гостевой комнате.

 

Затем послышалось шипение и хихиканье.

 

Казалось, что звук идёт из канализационного отверстия раковины.

 

- Эмили? - позвала Майя.

 

- Все нормально?

 - Хм... отлично - проворчала Эмили

 

Она посмотрела на себя в зеркало.

 

Глаза были расширены и запавшими, а её волосы с красноватым оттенком были растрёпаны.

 

Когда она вышла из ванной, свет в спальне был погашен, сгустились тени.

 

- Эй, - позвала Майя с кровати.

 

Она соблазнительно лежала на своей стороне кровати.

 

Эмили оглянулась.

 

Она была уверенна, что Майя даже не заперла дверь.

 

Все ребята Розвуда внизу если свой поздний завтрак.

 

- Я не могу этого сделать, - сболтнула Эмили

 

- Что? - Ослепляющие белоснежные зубы Майи засверкали в полумраке.

 

- Мы друзья.

 

Эмили прислонилась к стене.

 

- Ты нравишься мне.

 

- Ты тоже мне нравишься.

 

Майя провела по своей руке.

 

- Но это всё, что я могу сейчас тебе предложить - уточнила Эмили.

 

- Быть друзьями.

 

Улыбка Майи исчезла в темноте.

 

- Извини.

 

Эмили быстро обула свои мокасины, одев при этом левый мокасин на правую ногу.

 

- Это не значит, что ты должна уходить, - спокойно сказала Майя.

 

Эмили посмотрела на нее, когда достигла дверной ручки.

 

Глаза уже привыкли к сумеркам и она увидела, что Майя расстроена, смущена и невероятно красива.

 

- Я должна идти, - пробормотала Эмили.

 

- Уже поздно.

 

- Поздно для чего? - Эмили не ответила.

 

Она повернулась к двери.

 

Она подозревала, что Майя не побеспокоилась закрыть дверь на замок.

 

ГЛАВА 4. ПРАВДА В ВИНЕ... ИЛИ, В СЛУЧАЕ АРИИ, В АМСТЕЛ.

Ария проскользнула в приземистый, авангардный дом ее семьи - который находился на их обычной Розвудской улице неоклассических Викторианцев - она услышала как ее родители спокойно разговаривают в кухне.

 

- Но я не понимаю, - сказала ее мама, Элла - ее родители любили, чтобы Ария называли их по именам.

 

- Ты сказал мне, что заедешь на обед для художников на прошлой недели.

 

Это важно.

 

Я думаю Джейсон мог бы купить несколько картин, которые я нарисовала в Рейкьявике.

 

- Просто я уже опаздываю со сдачей бумаг, - ответил её отец Байрон.

 

- Я еще не вошел обратно в ритм класса.

 

Элла вздохнула.

 

- Какие у них могут быть доклады, ведь ты всего два дня в классе?

 - Я дал им их первое задание до начала семестра.

 

Байрон казался растерянным.

 

- Я сделаю это для тебя, я обещаю.

 

Как насчет Отто? В субботу вечером?

 Ария переместилась в фое.

 

Ее семья только вернулась после двухлетней поездки в Рейкьявик, Исландия, где ее отец был в творческом отпуске от Холлис, гуманитарного колледжа Розвуда.

 

Это была прекрасная отсрочка для всех них - Арии нужна была возможность сбежать после пропажи Эли, ее брату, Майку, нужно было немного культуры и дисциплины, а Элле и Байрону, которые начинали свои дни молча, казалось, что они снова влюбились в Исландии.

 

Но теперь, когда они вернулись домой, все возвращалось назад к их дисфункциональным отношениям.

 

Ария прошла на кухню.

 

Ее отец ушел, а ее мать стояла обособленно, держа свою голову в руках.

 

Когда она увидела Арию, она улыбнулась.

 

- Чем занимаешься, тыковка? - осторожно спросила Элла, вертя в руках мемориальную открытку, которую они получили на службе Эли.

 

- Со мной все в порядке, - пробормотала Ария.

 

- Ты хочешь поговорить об этом? - Ария покачала головой.

 

- Может быть позже.

 

Она убежала в гостиную, чувствуя себя глупой и расстеряной, хотя она и выпила шесть банок Red Bull.

 

И дело было не только в похоронах Эли.

 

Последнюю неделю А насмехалась над Арией по поводу одного из ее темных секретов: в седьмом классе, Ария застала своего отца целующего одну из его студенток, девушку по имени Мередит.

 

Байрон попросил Арию не рассказывать ее матери, и Ария никогда не рассказывала, хотя она всегда чувствовала себя виноватой в этом.

 

Когда Э угрожала Арии рассказать Элле всю ужасную правду,

 Ария приняла Э за Элисон.

 

Эли, которая была с Арией, когда она застала Байрона и Мередит вместе, а Ария никогда никому не рассказывала.

 

Но сейчас Ария знала, что Э не могла быть Элисон, но угрозы Э все еще были настоящими, обещая разрушить семью Арии.

 

Она знала, что должна рассказать Элле прежде, чем это сделает Э за нее - но она не могла заставить себя это сделать.

 

Ария подошла к заднему крыльцу, пропуская свои пальцы через свои длинные черные волосы.

 

Мелькнуло что-то белое.

 

Это был ее брат, Майк, бегающий вокруг двора со своей палкой для лакросса.

 

- Эй, - понимающе крикнула она.

 

Когда Майк ничего не ответил, она вышла на газон и встала на его пути.

 

- Я еду в центр.

 

Поедешь? - Майк поморщился.

 

- Центр полон грязных хиппи.

 

Кроме того, я тренируюсь.

 

Ария закатила свои глаза.

 

Майк был настолько одержим созданием команды по лакроссу в университете Розвуд Дэй, что даже не потрудился сменить свой темно-серый похоронный костюм прежде чем начать тренироваться.

 

Её брат был типичным жителем Розвуда: грязная белая бейсболка, играет в игровую приставку PlayStation, копит деньги на зеленый, охотничий джип Чероки, который он собирается купить в 16.

 

К несчастью, без сомнений они были родными: и Ария и её брат были высокими, с иссиня-чёрными волосами и незабываемыми угловатыми лицами.

 

- Что ж, я собираюсь напиться, - сказала она ему.

 

- Ты уверен, что хочешь тренироваться? - Майк прищурил свои серо-голубые глаза, глядя на нее, обдумывая это.

 

- Ты случаем не тащиш меня на чтение стихов? - Она покачала головой.

 

- Мы пойдем в самый замызганный студенческий бар, который сможем найти.

 

Майк пожал плечами и опустил вниз палку для лакросса.

 

- Пойдем, - сказал он.

 

Майк залез в кабину.

 

- Это крутое место.

 

Они пришли в бар "Victory Brewery" и, на самом деле, это был самый затрапезный бар, который они могли найти.

 

Бар был между салоном пирсинга и магазинчиком "Хиппи Джипси", в котором продавали "гидропонические семена".

 

На тротуаре перед баром было пятно от рвоты,а полуслепой, 150-киллограмовый вышибала, читающий журнал, разрешил им войти, даже не спросив их возраст

 

Внутри бар был темный и грязный с выцветшим столом для Пин-Понга в конце.

 

Это место было очень похоже на "У Снукера", ещё один студенческий бар, но Ария поклялась даже близко не подходить к нему.

 

Две недели назад в том баре она встретила сексуального парня по имени Эрза. Как оказалось, он был не просто парнем, он был её учителем по английскому.

 

Э посылал насмешливые сообщения об Эрзе, а когда Эрза случайно увидел, что написал Э, он предположил, что Ария разболтала всей школе о них.

 

Так закончился возможный роман Арии.

 

К их столу подошла официантка с огромной грудью и с локонами, как у Хайди, и подозрительно посмотрела на Майка.

 

- Вам двадцать один?

 - О, да, - сказал Майк, сложив руки на стол.

 

- Вообще-то мне двадцать пять.

 

- Мы будем кувшин пива "Амстел, - перебила Ария, пиная Майка под столом.

 

- И, - добавил Майк, - мне одну рюмку.

 

- Егера.

 

Локоны Хайди побледнела, но вернулась с кувшином и рюмкой.

 

Майк выпил и сморщился.

 

Он стукнул рюмкой по деревянному столу и взглянул на Арию.

 

- Я думаю, что понял, почему ты стала такой сумасшедшей.

 

На прошлой неделе Майк сказал, что Ария ведёт себя ещё более странно, чем обычно, и он поклялся выяснить почему.

 

- Я умираю, как хочу знать, - сухо сказала Ария.

 

Майк сложил пальцы вместе, это был профессорский жест, который часто использовал его отец.

 

- Я думаю, ты тайно танцуешь в "Турбулентности".

 

Ария так сильно засмеялась, что пиво брызнуло из носа.

 

"Турбулентность" - это был стрип-клуб, рядом с аэропортом.

 

- Пара парней видели там девушку, похожую на тебя, - сказал Майк.

 

- Ты не должна держать это в секрете от меня.

 

Я классный.

 

Ария осторожно подтянула свой вязанный мохеровый лифчик.

 

Она сделала один для себя, для Эли и для своих старых подруг, она надела свой на служубу по Эли, чтобы отдать должное.

 

К сожалению, в шестом классе грудь у Арии была на один размер меньше, а мохер чертовски чесался.

 

- А тебе не приходило в голову, что я могу вести себя странно по двум причинам? Первая - это то, что мы вернулись в Розвуд, а я его терпеть не могу, а вторая - моя лучшая подруга мертва.

 Майк пожал плечами.

 

- Я думал, тебе на самом деле не нравилась эта девчонка.

 

Ария отвернулась.

 

Были моменты, когда ей действительно не нравилась Эли.

 

Особенно когда Эли не воспринимала её всерьёз, или когда она не отставала от Арии, добиваясь подробностей о Байроне и Мередит.

 

- Это не правда, - соврала она.

 

Майк налил много пива в свой бокал.

 

- Разве не странно, что она была вот так брошена в землю? А конкретно в яму, а потом засыпана землей? - Ария зажмурилась.

 

У ее брата не было чувства тактичности.

 

- Так ты думаешь, что ее кто-то убил? - спросил Майк.

 

Ария пожала плечами.

 

Этот вопрос преследовал её, вопрос, который никто не задавал.

 

На церемонии памяти Эли никто не сказал, что Эли была убита, только то, что её нашли.

 

А что же это могло быть ещё, кроме убийства? Только что Эли ночевала с ними.

 

В следующую секунду она уже исчезла.

 

А через три года её тело обнаружили в яме на заднем дворе её дома.

 

Ария думала, связаны ли Э и убийца Эли и всё это в свою очередь имеет какое-то отношение к Делу Дженны.

 

Когда произошло Дело Дженны, Арии показалось, что она видела кого-то, кроме Эли, возле домика Тоби на дереве.

 

Позже той же ночью Ария была испуганна этим видением и она решила поговорить об этом с Эли.

 

Она нашла её вместе со Спенсер, шепчущимися за закрытой дверью в ванной, но когда Ария попросила зайти внутрь, Эли сказала ей идти спать.

 

К утру Тоби признался.

 

"Готов поспорить, что убийца - это кто-то не из нашего круга", - сказал Майк.

 

"Например, кто-нибудь, на кого ты бы никогда не подумал".

 

Его глаза заблестели.

 

- Как на счет Миссис Крэйфорд?

 

Миссис Крэйфорд была их пожилой соседкой с права.

 

Она уже скопила 5 тысяч долларов монетами в кувшинах и попыталась обменять их на наличные в ближайшем магазине.

 

Местные новости даже сделали репортаж на эту тему.

 

- Да уж, ты всё понял, - безжизненно сказала Ария.

 

- Ну, кому-то ведь нравится, -

 

Майк по тарабанил пальцами по столу.

 

- Теперь я знаю, что происходит с тобой, я могу сосредоточиться на Эли Д.

 

- Вперёд.

 

- Если полицейские не смогли найти Эли на её собственном заднем дворе, Майк всемогущий может попробовать.

 

- Я думаю, что нам надо поиграть в пив-понг, - сказал Майк. Ария не успела сказать ни слова в ответ, как Майк уже взял несколько шариков для пинг-понга и пустой стакан из-под пива.

 

- Это любимая игра Ноэля Кан.

 

Ария ухмыльнулась.

 

Ноэль Кан был одним из самых богатых ребят в школе и типичным Розвудским парнем, именно поэтому Майк его боготворил.

 

Самое ироничное было то, что ему тоже нравилась Ария, а она же свою пыталась подавить, что есть мочи.

 

- Пожелай мне удачи, - сказал Майк и приготовился кидть мячик.

 

Он не попал в стакан, мячик покатился по столу и упал на пол.

 

- Промазал, - пропела Ария, а её брат взял своё пиво и выпил весь стакан до дна.

 

Майк попытался во второй раз закинуть шарик от пинг-понга в стакан Арии, но снова промахнулся.

 

- Отстой!

 Ария дразнила его, от пива у неё кружилась голова.

 

- Как будто-то бы ты лучше, - парировал Майк.

 

- Хочешь поспорить? - Майк лишь фыркнул в ответ.

 

- Если ты проиграешь, ты отведёшь меня в "Турбулентность".

 

Меня и Ноэля.

 

Но не когда ты работаешь, - быстро добавил он.

 

- Если же я выиграю, то ты будешь моим рабом на неделю.

 

В школе тоже.

 

- Идет, - сказал Майк.

 

- Ты не собираешься этого делать, так как это не имеет значение.

 

Она отодвинула стакан на сторону стола Майка и прицелилась.

 

Шарик несколько раз удрился от стол и приземлился точно в стакан, даже не затронув его стенок.

 

- Ха! - воскликнула Ария.

 

- Ты проиграешь!

 Майк выглядел потрясённым.

 

- Это был просто удачный бросок.

 

- Неважно! - радостно засмеялась Ария.

 

- Слушай, я вот думаю... Может, мне заставить тебя ползти на четверньках позади меня к школе? Или заставить тебя носить мамину фальдур?

 

Фальдур Эллы была традиционная Исландская кепка, если ты носил её, то выглядел как сумасшедший эльф.

 

- Да пошла ты.

 

Майк вытащил мячик для пинг-понга из своего стакана.

 

Мяч выскользнул из его рук и укатился.

 

- Я принесу, - сказала Ария.

 

Она остановилась, чувствую себя приятно подвыпившей.

 

Мячик укатился к барной стойке и Ария наклонилась, чтобы поднять его.

 

Одна парочка проскользнула мимо неё, сев за стол за углом, скрытый от посторонних глаз.

 

Ария заметила, что у девушки были длинные темные волосы и розовое тату в виде паутины на ее запястье.

 

Это тату было знакомо ей.

 

Очень знакомо.

 

И когда она что-то шепнула парню, с которым была, он начал маниакально кашлять.

 

Ария выпрямилась.

 

Это был ее отец.

 

И Мередит.

 

Ария толкнула Майка.

 

- Мы должны идти.

 

Майк закатил свои глаза.

 

- Но я только что заказал вторую рюмку Егеря.

 

- Очень жаль.

 

Ария схватила его за куртку.

 

- Мы уходим.

 

Сейчас же.

 

Она кинула сорок баксов на стол и потянула Майка за руку, пока он не встал.

 

Он немного шатался, но у нее получалось толкать его по направлению к двери.

 

К несчастью, Байрон выбрал этот самый момент, чтобы издать один из своих отличительных смешков, который, как всегда говорила Ария, звучал как крик умирающего кита.

 

Майк застыл, тоже узнав его.

 

Лицо их отца было повернуто к ним профилем, и он держал руку Мередит через стол.

 

Ария видела, что Майк узнал Байрона.

 

Он нахмурил свою бровь.

 

- Подожди, - пропищал он, смущенно глядя на Арию.

 

Она попыталась сделать беспечное лицо, но вместо этого она почувствовала, как уголки ее рта опустились.

 

Она знала, что у нее было такое же лицо, какое делала Элла, когда пыталась защитить Арию или Майка от вещей, которые могли причинить им боль.

 

Майк прищурил свои глаза, глядя на нее, затем посмотрел на отца и Мередит.

 

Он открыл рот, собираясь что-то сказать, потом закрыл его, делая шаг к ним.

 

Ария потянулась чтобы остановить его - она не хотела чтобы происходило прямо сейчас.

 

Она не хотела чтобы это происходило вообще.

 

Потом Майк подобрал челюсть, отвернулся от их отца и вылетел из Victory, налетев на официантку по пути.

 

Ария выбежала вслед за ним.

 

Она прищурилась от яркого дневного света на стоянке, оглядываясь по сторонам в поисках Майка.

 

Но ее брат уже ушел.

 

ГЛАВА 5. РАЗДЕЛ ИМУЩЕСТВА.

Спенсер проснулась на полу своей ванной комнаты, без малейшего понятия, как она там очутилась.

 

Часы на радио в душе показывали 6:45

 

а из окна вечернее солнце бросало тени на их двор.

 

Все еще был понедельник, день похорон Эли.

 

Она должно быть заснула... и ходила во сне.

 

Лунатизм был для нее типичным явлением - однажды все стало гораздо серьезней, на столько, что в седьмом классе ей пришлось провести ночь в Университетской Клинике Оценки Сна в Пенсильвании, с подключенными к ее мозгу электродами.

 

Доктор сказал это просто стресс.

 

Она встала и умыла свое лицо холодной водой, глядя на себя в зеркало: длинные светлые волосы, изумрудно зеленые глаза, заостренный подбородок.

 

Ее кожа была безупречна, а зубы белоснежно белыми.

 

Это было нелепо, что она не выглядела так же ужасно, как чувствовала себя.

 

В ее голове снова возникло уравнение: Э знала про Тоби и Дело Дженны.

 

Тоби вернулся.

 

Поэтому, Тоби должен был быть Э.

 

И он просил Спенсер держать рот на замке.

 

Все её мучения в шестом классе снова возобновились.

 

Она вернулась в свою спальню и прижала свой лоб к окну.

 

Слева была их семейная мельница. Она уже давно не работала, но родителям нравилось, что она придавала настоящий сельский вид их двору.

 

А справа по всему газону семьи ДиЛаурентис была полицейская лента с надписью "Не Пересекать".

 

Место упокоения Эли, которое было покрыто цветами, свечами, фотографиями и другими вещами в её честь, становилось больше.

 

Через улицу от этого дома был дом Кавано.

 

Две машины у дороге, баскетбольная сетка во дворе, небольшой красный флажок на почтовом ящике.

 

Со стороны все казалось таким нормальным.

 

Но вот на самом деле...

 Спенсер закрыла глаза, вспоминая май седьмого класса, год спустя после того "дела Дженны".

 

Она села на поезд до Филадельфии, чтобы встретить Эли в городе и пойти за покупками.

 

Она была настолько занята, печатая Эли сообщение на своём новом телефоне, что проехала 5 или 6 остановок, пока поняла, что кто-то сидит напротив.

 

Это был Тоби.

 

Смотрит на неё.

 

Её руки начали трястись.

 

Весь год Тоби был в школе-интернат и всё это время Спенсер его не видела.

 

Как всегда его волосы свисали на глаза, на нём были огромные наушники, но что-то в Тоби в тот день было... сильнее.

 

Страшнее.

 

Чувство вины, беспокойство по поводу случая с Дженной, которые Спенсер пыталась скрыть, нахлынули на неё с новой силой.

 

Я доберусь до тебя.

 

Она не хотела ехать с ним в одном поезде.

 

Она высунула одну ногу с сидения, потом вторую, но рядом прошел кондуктор и ей пришлось остаться на месте.

 

- Ты едешь на 30-ю улицу или на Восточный Рынок? - внезапно спросил он.

 

Спенсер отшатнулась.

 

- Тридцатая, - прошептала она.

 

Когда проводник ушел, она взглянула на Тоби еще раз.

 

Его лицо расплылось в широкой и зловещей улыбке.

 

Через секунду его лицо было снова беспристрастным, но его глаза говорили: только.

 

Ты.

 

Подожди.

 

Спенсер вскочила и перешла в другой вагон.

 

Эли ждала её на платформе тридцатой улицы. Когда ои взглянули на поезд, Тоби смотрел прямо на них.

 

- Я вижу, кого-то выпустили из его маленькой тюрьмы, - сказала Эли с усмешкой.

 

- Да.

 

Спенсер попытался отшутиться.

 

- А он всё ещё неудачник с большой буквы "Н".

 

Но через пару недель Эли исчезла.

 

А это уже было не так смешно.

 

Громкий звук из компьютера Спенсер испугал её.

 

Сигнал известил о новом письме.

 

Она быстро подошла к компьютеру и открыла письмо.

 

Привет любимая!

 

Не разговаривал с тобой уже 2 дня и схожу с ума.

 

- Рэн.

 

Спенсер вздохнула, чувствуя волну нервного возбуждения.

 

Когда её сестра привела Рена на семейный ужин и Спенсер увидела Рена, что-то с ней произошло.

 

Как будто он заколдовал её в ту секунду, когда появился в ресторане "Мошулу", сделал глоток красного вина и взглянул ей в глаза.

 

Он был британцем, экзотичным, остроумным и любил те же группы инди, что и Спенсер.

 

Он так не подходил её идеальной, податливой сестре Мелиссе.

 

Но он так подходил для Спенсер.

 

Она это знала... И похоже, он это тоже знал.

 

До того, как Мелисса увидела их целующимися в пятницу вечером, между Спенсер и Рен были двадцать минут неповторимой страсти.

 

Но так как Мелисса болтлива, а родители Спенсер всегда вставали на её сторону, то они запретили Спенсер видеться с Реном.

 

Она очень скучала по нему, но что ей было делать?

 Чувствуя беспокойство, она спустилась по лестнице и прошла по длинному, узкому коридору, где её мать повесила пейзажи Томаса Коула, которые она унаследовала от их отца.

 

Она зашла в их семейную большую кухню.

 

Её родители восстановили её, какой она была в 19 веке, за исключением новой рабочей поверхности и современной бытовой техники.

 

Семья собралась за кухонным столом. На ужин была тайская еда из ресторана.

 

Спенсер застыла на пороге.

 

Она не разговаривала с ними с похорон Эли. Туда она приехала одна и почти не видела их после во дворе.

 

На самом деле она не разговаривала с ними с того момента, как они сделали выговор по поводу Рена два дня назад, а сейчас они снова наказывают её, начав ужинать и не позвав Спенсер.

 

И у них были гости.

 

Ян Томас, старый друг Мелиссы и первый её бывший, кого поцеловала Спенсер, сидел на месте Спенсер.

 

- О, - воскликнула она.

 

Ян был единственный, кто посмотрел на Спенсер.

 

- Привет, Спенс! Как дела? - спросил он так, будто ужинал на кухне Хастингсов каждый день.

 

Для Спенсер было тяжело, что Йен тренировал её команду по хоккею на траве в Розвуде.

 

- Все хорошо, - сказала Спенсер, переведя взгляд на свою семью, но никто не смотрел на неё и никто не объяснил ей, почему Йен сидел на их кухне и ел тайскую еду.

 

Спенсер подвинула стул к краю стола и начала накладывать курицу в лимонном соусе на тарелку.

 

- Ну, Йен.

 

Ты обедаешь с нами?

 

Миссис Хастингс пронзительно взглянула на неё.

 

Спенсер закрыла рот, горячая волна прошла сквозь неё.

 

- Мы встретились на мемориальной службе, - объяснил Йен.

 

Сирена перебила его и Йен уронил вилку.

 

Скорее всего, шум исходил от дома семьи ДиЛаурентис.

 

Полицейские машины ехали туда без остановки.

 

- С ума сойти, да? - сказал Йен, проводя рукой по своим светлым вьющимся волосам.

 

- Не знал, что здесь всё ещё так много копов.

 

Мелисса слегка толкнула его.

 

- Тебя не один раз арестовывали, пока ты жил в этой опасной Калифорнии? -

 Мелисса и Йен расстались, потому что он уехал на другой конец страны, чтобы учиться в колледже в Беркли.

 

- Нет, - сказал Йен.

 

Прежде чем он сказал ещё что-нибудь, Мелисса, в своей типичной манере, перешла на другую тему: о себе.

 

Она повернулась к миссис

 

Хастингс.

 

- Мам, цветы на службе были того же цвета, в какой я хочу покрасить свою комнату.

 

Мелисса достала журнал "Марта Стюарт Ливинг" и открыла его на помеченной странице.

 

Она постоянно говорила о переделках в доме, она делала ремонт в своём доме в Филадельфии, который родители подарили ей за поступление в Вартонский Колледж Бизнеса при Университете Пенсильвании.

 

Они никогда бы не сделали такого для Спенсер.

 

Миссис

 

Хастингс наклонилась, чтобы посмотреть.

 

- Мило.

 

- Прекрасно, - согласился Ян.

 

Смешок недоверия вырвался из Спенсер.

 

Сегодня была служба памяти Элисон ДиЛаурентис, а всё о чём они могут думать - это цвет краски?

 Мелисса повернулась к Спенсер.

 

- Что это было?

 - Что ж... Я просто... - пробормотала Спенсер.

 

Мелисса выглядела обиженной, как будто Спенсер сказала что-то грубое.

 

Она нервно теребила вилку.

 

- Проехали.

 

Воцарилась тишина.

 

Даже Йен что-то теперь подозревал.

 

Её отец выпил вина.

 

- Вероника, ты видела там Лиз?

 - Да, я поговорила с ней немного, - ответила мать Спенсер.

 

- Я думаю, она выглядела очень хорошо, учитывая обстоятельства.

 

Под Лиз Спенсер предположила, что они имели в виду Элизабет ДиЛаурентис, младшую тётю Эли, живущую по соседству.

 

- Должно быть, она чувствует себя ужасно, - торжественно сказала Мелисса.

 

- Даже представить не могу.

 

Йен сочувственно хмыкнул.

 

Спенсер почувствовала, как её нижня губа затряслась.

 

- Эй, а что на счёт меня? - хотелось закричать ей.

 

- Разве вы не помните? Я была лучшей подругой Эли! -

 С каждой минутой молчания Спенсер чувствовала себя всё более нежеланной.

 

Она ждала, что кто-нибудь спросит, как она держится, предложит ей кусочек жареной тэмпуры, или, по крайней мере, скажет "будь здорова", когда она чихнёт.

 

Но они всё ещё наказывали за тот поцелуй с Реном.

 

Даже хотя сегодня было... Сегодня.

 

Ком стоял у неё в горле.

 

Она всегда была любимицей для всех: для её учителей, тренеров по хоккею, издателей школьной книги года.

 

Даже её парикмахер, Ури, говорила, что она её любимая клиентка, потому что цвет так хорошо ложился на её волосы.

 

У неё было куча школьных наград, 370 друзей на "My Space", не считаю сообществ.

 

Она не был любимицей своих родителей, невозможно было затмить Мелисс