Как это действительно началось

Сара Шепард

Безупречные

Серия: Милые обманщицы - 2

Переведено на сайте www.notabenoid.com

 http://notabenoid.com/book/9943/30746

Переводчики: Miss_Lia, BangBang, Special_Girl_21

Э лектронная библиотека детской литературы http://www.kidsbook.ru/

Аннотация:

Спенсер украла парня своей сестры. Ария страдает по учителю английского. Эмили нравится ее новая подруга Майя... намного больше, чем друг. Одержимость Ханны выглядеть безупречной доходит до болезни. И их кошмарные секреты настолько скандальны, что правда все разрушит.

 И почему я не должна рассказать об этом? Они этого заслуживают. Каждой запиской, сообщением, которые я отправлю, я опущу этих милых обманщиц. Поверьте мне, у меня достаточно грязной правды, чтобы закопать их живьем.

ГЛАВА 2. ХАННА 2/0

Мона Вандервол припарковала родительский Хаммер у парка, но оставила двигатель включенным.

 

Она бросила свой мобильный телефон в свой большой, cognac-colored Лаурен Мэркин и улыбнулась своей лучшей подруге Ханне.

 

- Я пыталась дозвониться до тебя.

 

Ханна осторожно остановилась на тротуаре.

 

- Почему ты здесь?

 - О чем ты говоришь?

 - Ну, я не просила тебя приезжать.

 

Дрожа, Ханна указала на свою Toyota Prius на стоянке.

 

- Моя машина прямо здесь. Тебе кто-то сказал, что я здесь или...?

 

Мона накрутила длинную, светлую прядь волос на свой палец.

 

- Я еду домой из церкви, дурацкая работа.

 

Я увидела тебя, я остановилась.

 

Она издала смешок.

 

- Ты принимаешь Валиум своей матери? Ты кажется не в порядке.

 

Ханна достала "Camel Ultra Light" из своей черной сумки от "Prada" и закурила.

 

Конечно она была не в порядке.

 

Ее лучшая подруга была мертва и она получает сообщения от некой "Э" всю неделю.

 

Каждую минуту сегодняшнего дня - готовясь к похоронам Эли, покупая диетическую Колу в Вава, выезжая на шоссе к Розвудскому Монастырю - она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней.

 

- Я не видела тебя в церкви, - пробормотала она.

 

Мона сняла свои солнечные очки чтобы показать свои круглые голубые глаза.

 

- Ты смотрела прямо на меня.

 

Я тебе махала.

 

Это ничего не напоминает? - Ханна пожала плечами.

 

- Я... не помню.

 

- Ну, наверное, ты была занята со своими старыми подругами, - Мона отступила назад.

 

Ханна разозлилась.

 

Ее старые подруги были скользкой темой между ними - миллион лет назад, Мона была одной из тех девчонок, которую Эли, Ханна и остальные дразнили.

 

После того, как с Дженной произошла та трагедия, она стала девочкой для битья.

 

- Извини.

 

Это было слишком.

 

- Не то чтобы я скрывалась.

 

Мона казалась оскорбленной.

 

- Я сидела за Шоном.

 

Ханна резко вдохнула.

 

Шон.

 

Шон Экард - её бывший бойфренд, их отношения закончились в прошлую пятницу на вечеринке Ноэля Кана по поводу окончания лета и возвращения в школе.

 

Ханна приняла решение, что пятница будет ночью потери её девственности, но после того как она намекнула об этом Шону, он прочитал ей лекцию об уважении к её телу.

 

В ответ Ханна взяла семеный БМВ семьи Экардов на поездочку с Моной и врезалась в телефонный столб.

 

Мона нажала на педаль газа Хаммера своей пяткой, revving the car’s billion-cylinder engine.

 

- Слушай.

 

У нас ЧП - нет спутников на бал.

 

- Для чего? - Ханна моргнула.

 

Мона подняла свою бровь идеальной формы.

 

- Проснись, Ханна! На Фокси! В эти выходные.

 

Теперь когда ты бросила Шона, ты можешь пригласить кого-нибудь крутого.

 

Ханна сосредоточила свой взгляд на одуванчиках, растущих из трещин в асфальте.

 

Фокси был ежегодным благотворительным балом для "молодых членов общества Розвуд", спонсором которого была Розвудская Охотничья Лига, отсюда и название.

 

Плата в 250 долларов давала вам право на ужин, танцы и возможность увидеть свою фотографию в "Филадельфии Инквайерер" и "Глэм-5".

 

- объединенный блог района - и это был хороший повод нарядиться, выпить, и подцепить чьего-нибудь парня.

 

Ханна заплатила за свой билет еще в июле, думая, что пойдёт туда с Шоном.

 

- Не знаю, пойду ли, - угрюмо проборматала Ханна.

 

- Конечно, ты пойдешь.

 

Закатила Мона свои голубые глаза и вздохнула.

 

- Слушай, просто позвони мне, когда они сделают тебе лоботомию.

 

А потом она развернулась и была такова.

 

Ханна медленно пошла к своей машине.

 

Её друзья уже уехали и её серебристая машина одиноко стояла на пустой парковке.

 

Ею овладело тяжёлое чувство.

 

Мона была её лучшей подругой, но тем не менее у Ханны было много секретов от неё.

 

Например, сообщения Э.

 

Или как её арестовали субботним утром за угон

 

машины мистера Экарда.

 

Или о том, что Шон бросил её и ничего не вернёшь.

 

Шон был дипломатичен, он сказала своим друзьям, что они решили встречаться и с другими люьми.

 

Ханна поняла, что она может повернуть всю эту историю в свою пользу и никто не узнает правду.

 

Но если она скажет что-либо из этого Моне, она подумает, что жизнь Ханны вышла из-под контроля.

 

Ханна и Мона сами создали себе имидж и общим правилом двух королев школы было то, что они должны быть идеальны.

 

Это означало оставаться тоненькими как тростинка, одевать узкие джинсы Пэйдж раньше всех и никогда не терять контроль.

 

Любые трещины в их имидже могли сделать их немодными придурками всей школы, а они не хотели возвращаться к своему прошлому.

 

Никогда.

 

Ханна притворилась, что ничего из этого ужаса прошлой недели не произошло, хотя на самом дела всё было.

 

Ханна никогда не занла никого, кто бы умер, тем более кто был убит.

 

А то что таким человеком, оказалась Эли, было так жутко, еще и сообщения от Э.

 

Если бы кто-нибудь узнал о той истории с Дженной и мог рассказать... Если бы кто-нибудь имел дело со смертью Эли... Да, жизнь Ханны явно выходила из-под контроля.

 

Ханна подошла к своему дому, массивному кирпичному эпохи Георгов, который больше походил Mt. Кейл.

 

Когда она посмотрела на себя в зеркало заднего вида, она ужаснулась. Её кожа была покрыта пятнами, жирная, а её поры были расширены.

 

Она приблизилась к зеркалу и вдруг... Кожа вновь была чистой, как прежде.

 

Несколько раз глубоко вздохнув, Ханна вышла из машины.

 

Последнее время у неё было много таких галлюцинаций.

 

Трясясь, она проскользнула домой и направилась на кухню.

 

Открыв двери в кухню, она замерла.

 

Мать Ханны сидела за кухонным столом перед блюдом с сыром и крэкерами.

 

На её тёмно-золотистых волосах был шиньон, а её часы Чопард, инкрустированные бриллиантами, сверкали в лучах полуденного солнца.

 

Гарнитура для телефона Моторола была на ухе.

 

А рядом с ней стоял отец Ханны.

 

- Мы ждали тебя, - сказал её отец.

 

Ханна отступила на шаг назад.

 

В его волосах появилось больше седины, он носил новые очки в тонкой оправе, но в то же время он выглядел также: высокий, морщинистые глаза, голубой свитер.

 

Голос тоже остался тем же: глубоким и спокойным, как у ведущего национального радио.

 

Ханна не видела и не разговаривала с отцом почти 4 года.

 

- Что ты тут делаешь? - выдавила из себя Ханна.

 

- У меня была кое-какая работа в Филадельфии - сказал мистер Мэрин, его голос нервно вздрогнул на слове "работа".

 

Он взял свою чашку с рисунком добермана.

 

Это была его кружка, из которой он пил, когда жил с ними. Ханне стало интересно как долго ему пришлось искать её в буфете.

 

- Твоя мама позвонила и рассказала мне об Элисон.

 

Мне жаль, Ханна.

 

- Да, - сказала Ханна.

 

У неё закружилась голова.

 

- Ты хочешь о чем-либо поговорить? - сказала её мама, откусывая кусочек чеддера.

 

Ханна наклонила свою голову, смущаясь.

 

Мисс Мэрин и Ханны были больше похожи на отношения босса и подчиненного, нежели матери и дочери.

 

Эшли Мэрин прогрызла себе путь наверх, к вице-президенту рекламной фирмы "McManus & Tate" в Филадельфии, поэтому она обращалась со всеми, как со своими подчинёнными.

 

Ханна не могла припомнить, когда в последний раз мама задавала ей личные вопросы.

 

Возможно никогда.

 

- Ам, все хорошо.

 

Но спасибо, - добавила она с ноткой высокомерия.

 

Могут ли они на самом деле винить ее за резкость? После того как ее родители развелись, ее отец переехал в Аннаполис, начал встречаться с женщиной по имени Изабель, и унаследовал великолепную почти-падчерицу, Кейл.

 

Новая жизнь отца совсем не нравилась Ханне, поэтому она навестила его только раз.

 

Отец не пытался с ней связаться всё это время ни по телефону, ни по электронной почте.

 

Даже не присылал подарки на дни рождения, только чеки.

 

Ее отец вздохнул.

 

- Сегодня не лучший день для обсуждения всего.

 

Ханна посмотрела на него.

 

Обсуждать что?

 

Мистер Мэрин прокашлялся.

 

- Ну, твоя мама позвонила еще и по другой причине.

 

Он опустил свои глаза.

 

- Машина.

 

Ханна нахмурилась.

 

Машина? Какая машина? О.

 

- Плохо, что ты украла

 

машину Экардов, - сказал её отец.

 

- Ты покинула место аварии? - Ханна посмотрела на мать.

 

- Я думала, что всё уже улажено.

 

- Ничего не улажено.

 

Мисс Мэрин строго взглянула на неё.

 

Возможно меня одурачили, хотела сказать Ханна.

 

Когда копы отпустили её в субботу, мама загадочно сказала Ханне, что она "всё уладит", так что Ханна не попадёт в неприятности.

 

Загадка была решена, когда Ханна увидела, что её мама и молодой офицер Даррен Уилден занимались этим на кухне на следующий день после того как Ханну выпустили.

 

- Я серьезно, - сказала Миссис Мэрин,

 

и Ханна перестала ухмыляться.

 

- Полиция отозвала дело, но это не меняет того, что происходит с тобой, Ханна.

 

Сначала ты украла из Тиффани, теперь это.

 

Я незнаю что делать.

 

Так что я позвонила твоему отцу.

 

Ханна посмотрела на тарелку сыра, слишком странным на вид either of them in the eye.

 

Интересно, а сказала ли мама отцу, что Ханну поймали на воровстве в магазине Тиффани?

 

Мистер Мэрин прочистил горло.

 

- Хотя дело было передано полиции, Мистер Экард хочет всё уладить полюбовно, без суда.

 

Ханна немного втянула свой рот.

 

- Разве страховка не покрывает это?

 - Это не совсем так, - ответил Мистер Мэрин.

 

- Мистер Экард сделал твоей матери предложение."

 

- Отец Шона - пластический хирург, - сказала её мама, - но его главный проект - это реабилитационная клиника для ожоговых больных.

 

Он хочет, чтобы завтра ты пришла туда в 3-30.

 

Ханна сморщила свой нос.

 

- Почему мы не можем просто заплатить ему?

 

Зазвонил телефон Мисс Мэрин.

 

- Я думаю, это будет хороший урок для тебя.

 

Сделать нечто полезное для общества.

 

Чтобы понять, что ты натворила.

 

- Но я понимаю! - Ханна Мэрин не хотела проводить все свое свободное время в ожоговой клинике.

 

Если она должна была быть добровольцем, почему это не могло быть какое-нибудь шикарное место? Как ООН, с Николь и Анджелой?

 - Все уже решено, - резко сказала Мисс Мэйрин.

 

Потом она начала разговаривать по телефону: - Карсон? Ты уже сделал макеты?

 Ханна сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони.

 

Честно говоря, Ханна просто хотела подняться наверх, снять платье для похорон - ее бёдра пополнели или они так выглядят из-за отражения?) - снять макияж и выпить водки.

 

Потом бы она снова вошла и выглядела бы по-другому.

 

Когда она посмотрела на своего отца, он еле заметно улыбнулся.

 

Сердце Ханны подскочило.

 

Его губы шевельнулись, как будто он хотел что-то сказать, но тут зазавонил его сотовый.

 

Он поднял палец, давая знак Ханне подождать.

 

- Кейт? - спросил он.

 

Сердце Ханны упало.

 

Кейт.

 

Великолепная, безупречная фактически-падчерица.

 

Её отец держал телефон между подбородком и плечом.

 

- Привет! Как прошёл кросс? - он помолчал, а потом расцвёл в улыбке.

 

- Меньше, чем за 18 минут? Прекрасно.

 

Ханна схватила толстый кусок чеддера с тарелки.

 

Когда она ездила в Аннаролис, Кейт и не смотрела на неё.

 

Эли, которая поехала с Ханной для моральной поддержки, казалась всем самой милой девушкой, забирая всё внимание у Ханны.

 

Ханну сводило это с ума и она съедала всё, что было можно, в радиусе мили. Но всё это было давно, тогда Ханна была толстой, уродливой и всё время ела и ела.

 

Когда она схватилась за свой живот мучаясь от переедания, ее отец покачал своим пальцем и сказал: "Поросенок тебе плохо?" У всех на глазах.

 

Ханна побежала в ванную и засунула зубную щётку в рот, вызывая рвоту.

 

Кусок чеддера застыл во рту у Ханны.

 

Глубоко вздохнув, она выплюнула сыр в салфетку и выбросила в мусорку.

 

Вся эта ерунда произошла давным-давным... когда она было совершенно другой Ханной.

 

Это знала только Эли и та, которую Ханна похоронила.

 

ГЛАВА 5. РАЗДЕЛ ИМУЩЕСТВА.

Спенсер проснулась на полу своей ванной комнаты, без малейшего понятия, как она там очутилась.

 

Часы на радио в душе показывали 6:45

 

а из окна вечернее солнце бросало тени на их двор.

 

Все еще был понедельник, день похорон Эли.

 

Она должно быть заснула... и ходила во сне.

 

Лунатизм был для нее типичным явлением - однажды все стало гораздо серьезней, на столько, что в седьмом классе ей пришлось провести ночь в Университетской Клинике Оценки Сна в Пенсильвании, с подключенными к ее мозгу электродами.

 

Доктор сказал это просто стресс.

 

Она встала и умыла свое лицо холодной водой, глядя на себя в зеркало: длинные светлые волосы, изумрудно зеленые глаза, заостренный подбородок.

 

Ее кожа была безупречна, а зубы белоснежно белыми.

 

Это было нелепо, что она не выглядела так же ужасно, как чувствовала себя.

 

В ее голове снова возникло уравнение: Э знала про Тоби и Дело Дженны.

 

Тоби вернулся.

 

Поэтому, Тоби должен был быть Э.

 

И он просил Спенсер держать рот на замке.

 

Все её мучения в шестом классе снова возобновились.

 

Она вернулась в свою спальню и прижала свой лоб к окну.

 

Слева была их семейная мельница. Она уже давно не работала, но родителям нравилось, что она придавала настоящий сельский вид их двору.

 

А справа по всему газону семьи ДиЛаурентис была полицейская лента с надписью "Не Пересекать".

 

Место упокоения Эли, которое было покрыто цветами, свечами, фотографиями и другими вещами в её честь, становилось больше.

 

Через улицу от этого дома был дом Кавано.

 

Две машины у дороге, баскетбольная сетка во дворе, небольшой красный флажок на почтовом ящике.

 

Со стороны все казалось таким нормальным.

 

Но вот на самом деле...

 Спенсер закрыла глаза, вспоминая май седьмого класса, год спустя после того "дела Дженны".

 

Она села на поезд до Филадельфии, чтобы встретить Эли в городе и пойти за покупками.

 

Она была настолько занята, печатая Эли сообщение на своём новом телефоне, что проехала 5 или 6 остановок, пока поняла, что кто-то сидит напротив.

 

Это был Тоби.

 

Смотрит на неё.

 

Её руки начали трястись.

 

Весь год Тоби был в школе-интернат и всё это время Спенсер его не видела.

 

Как всегда его волосы свисали на глаза, на нём были огромные наушники, но что-то в Тоби в тот день было... сильнее.

 

Страшнее.

 

Чувство вины, беспокойство по поводу случая с Дженной, которые Спенсер пыталась скрыть, нахлынули на неё с новой силой.

 

Я доберусь до тебя.

 

Она не хотела ехать с ним в одном поезде.

 

Она высунула одну ногу с сидения, потом вторую, но рядом прошел кондуктор и ей пришлось остаться на месте.

 

- Ты едешь на 30-ю улицу или на Восточный Рынок? - внезапно спросил он.

 

Спенсер отшатнулась.

 

- Тридцатая, - прошептала она.

 

Когда проводник ушел, она взглянула на Тоби еще раз.

 

Его лицо расплылось в широкой и зловещей улыбке.

 

Через секунду его лицо было снова беспристрастным, но его глаза говорили: только.

 

Ты.

 

Подожди.

 

Спенсер вскочила и перешла в другой вагон.

 

Эли ждала её на платформе тридцатой улицы. Когда ои взглянули на поезд, Тоби смотрел прямо на них.

 

- Я вижу, кого-то выпустили из его маленькой тюрьмы, - сказала Эли с усмешкой.

 

- Да.

 

Спенсер попытался отшутиться.

 

- А он всё ещё неудачник с большой буквы "Н".

 

Но через пару недель Эли исчезла.

 

А это уже было не так смешно.

 

Громкий звук из компьютера Спенсер испугал её.

 

Сигнал известил о новом письме.

 

Она быстро подошла к компьютеру и открыла письмо.

 

Привет любимая!

 

Не разговаривал с тобой уже 2 дня и схожу с ума.

 

- Рэн.

 

Спенсер вздохнула, чувствуя волну нервного возбуждения.

 

Когда её сестра привела Рена на семейный ужин и Спенсер увидела Рена, что-то с ней произошло.

 

Как будто он заколдовал её в ту секунду, когда появился в ресторане "Мошулу", сделал глоток красного вина и взглянул ей в глаза.

 

Он был британцем, экзотичным, остроумным и любил те же группы инди, что и Спенсер.

 

Он так не подходил её идеальной, податливой сестре Мелиссе.

 

Но он так подходил для Спенсер.

 

Она это знала... И похоже, он это тоже знал.

 

До того, как Мелисса увидела их целующимися в пятницу вечером, между Спенсер и Рен были двадцать минут неповторимой страсти.

 

Но так как Мелисса болтлива, а родители Спенсер всегда вставали на её сторону, то они запретили Спенсер видеться с Реном.

 

Она очень скучала по нему, но что ей было делать?

 Чувствуя беспокойство, она спустилась по лестнице и прошла по длинному, узкому коридору, где её мать повесила пейзажи Томаса Коула, которые она унаследовала от их отца.

 

Она зашла в их семейную большую кухню.

 

Её родители восстановили её, какой она была в 19 веке, за исключением новой рабочей поверхности и современной бытовой техники.

 

Семья собралась за кухонным столом. На ужин была тайская еда из ресторана.

 

Спенсер застыла на пороге.

 

Она не разговаривала с ними с похорон Эли. Туда она приехала одна и почти не видела их после во дворе.

 

На самом деле она не разговаривала с ними с того момента, как они сделали выговор по поводу Рена два дня назад, а сейчас они снова наказывают её, начав ужинать и не позвав Спенсер.

 

И у них были гости.

 

Ян Томас, старый друг Мелиссы и первый её бывший, кого поцеловала Спенсер, сидел на месте Спенсер.

 

- О, - воскликнула она.

 

Ян был единственный, кто посмотрел на Спенсер.

 

- Привет, Спенс! Как дела? - спросил он так, будто ужинал на кухне Хастингсов каждый день.

 

Для Спенсер было тяжело, что Йен тренировал её команду по хоккею на траве в Розвуде.

 

- Все хорошо, - сказала Спенсер, переведя взгляд на свою семью, но никто не смотрел на неё и никто не объяснил ей, почему Йен сидел на их кухне и ел тайскую еду.

 

Спенсер подвинула стул к краю стола и начала накладывать курицу в лимонном соусе на тарелку.

 

- Ну, Йен.

 

Ты обедаешь с нами?

 

Миссис Хастингс пронзительно взглянула на неё.

 

Спенсер закрыла рот, горячая волна прошла сквозь неё.

 

- Мы встретились на мемориальной службе, - объяснил Йен.

 

Сирена перебила его и Йен уронил вилку.

 

Скорее всего, шум исходил от дома семьи ДиЛаурентис.

 

Полицейские машины ехали туда без остановки.

 

- С ума сойти, да? - сказал Йен, проводя рукой по своим светлым вьющимся волосам.

 

- Не знал, что здесь всё ещё так много копов.

 

Мелисса слегка толкнула его.

 

- Тебя не один раз арестовывали, пока ты жил в этой опасной Калифорнии? -

 Мелисса и Йен расстались, потому что он уехал на другой конец страны, чтобы учиться в колледже в Беркли.

 

- Нет, - сказал Йен.

 

Прежде чем он сказал ещё что-нибудь, Мелисса, в своей типичной манере, перешла на другую тему: о себе.

 

Она повернулась к миссис

 

Хастингс.

 

- Мам, цветы на службе были того же цвета, в какой я хочу покрасить свою комнату.

 

Мелисса достала журнал "Марта Стюарт Ливинг" и открыла его на помеченной странице.

 

Она постоянно говорила о переделках в доме, она делала ремонт в своём доме в Филадельфии, который родители подарили ей за поступление в Вартонский Колледж Бизнеса при Университете Пенсильвании.

 

Они никогда бы не сделали такого для Спенсер.

 

Миссис

 

Хастингс наклонилась, чтобы посмотреть.

 

- Мило.

 

- Прекрасно, - согласился Ян.

 

Смешок недоверия вырвался из Спенсер.

 

Сегодня была служба памяти Элисон ДиЛаурентис, а всё о чём они могут думать - это цвет краски?

 Мелисса повернулась к Спенсер.

 

- Что это было?

 - Что ж... Я просто... - пробормотала Спенсер.

 

Мелисса выглядела обиженной, как будто Спенсер сказала что-то грубое.

 

Она нервно теребила вилку.

 

- Проехали.

 

Воцарилась тишина.

 

Даже Йен что-то теперь подозревал.

 

Её отец выпил вина.

 

- Вероника, ты видела там Лиз?

 - Да, я поговорила с ней немного, - ответила мать Спенсер.

 

- Я думаю, она выглядела очень хорошо, учитывая обстоятельства.

 

Под Лиз Спенсер предположила, что они имели в виду Элизабет ДиЛаурентис, младшую тётю Эли, живущую по соседству.

 

- Должно быть, она чувствует себя ужасно, - торжественно сказала Мелисса.

 

- Даже представить не могу.

 

Йен сочувственно хмыкнул.

 

Спенсер почувствовала, как её нижня губа затряслась.

 

- Эй, а что на счёт меня? - хотелось закричать ей.

 

- Разве вы не помните? Я была лучшей подругой Эли! -

 С каждой минутой молчания Спенсер чувствовала себя всё более нежеланной.

 

Она ждала, что кто-нибудь спросит, как она держится, предложит ей кусочек жареной тэмпуры, или, по крайней мере, скажет "будь здорова", когда она чихнёт.

 

Но они всё ещё наказывали за тот поцелуй с Реном.

 

Даже хотя сегодня было... Сегодня.

 

Ком стоял у неё в горле.

 

Она всегда была любимицей для всех: для её учителей, тренеров по хоккею, издателей школьной книги года.

 

Даже её парикмахер, Ури, говорила, что она её любимая клиентка, потому что цвет так хорошо ложился на её волосы.

 

У неё было куча школьных наград, 370 друзей на "My Space", не считаю сообществ.

 

Она не был любимицей своих родителей, невозможно было затмить Мелиссу, она не выносила, что они ненавидят её.

 

Не сейчас, когда всё в её жизни было так шатко.

 

Когда Йен встал и пошёл позвонить, Спенсер глубоко вздохнула.

 

- Мелисса? - надломленно сказала она.

 

Мелисса посмотрела на неё, а потом начал снова накладывать еду себе на тарелку.

 

Спенсер кашлянула.

 

- Поговори со мной -

 Мелисса едва заметно повела плечом.

 

- Просто... Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня.

 

Ты была абсолютно права.

 

На счет... ну ты знаешь.

 

Её руки так сильно тряслись, она старалась держать их на бёдрах.

 

Извинения заставляли её нервничать.

 

Мелисса положила руки на свои журналы.

 

- Извини, - сказала она.

 

- Я думаю, что тема закрыта.

 

Она встала и отнесла свою тарелку в раковину.

 

- Но... - Спенсер была шокирована.

 

Она взглянула на своих родителей.

 

- Мне действительно жаль, девчонки...

 

Она почувствовала слезы, подступающие к ее глазам.

 

На лице отца промелькнула симпатия, но он быстро отвернулся.

 

Её мать положила оставшуюся курицу в лимнном соусе в пакет.

 

Она пожала плечами.

 

- Ты застелила свою постель, - сказаоа она, вставая и убирая остатки в их большой холодильник.

 

- Но...

 - Спенсер.

 

Мистер Хастингс заговорил своим голосом "хватит говорить".

 

Спенсер замолчала.

 

Йен зашел назад в комнату, широкая ухмылка застыла на его лице.

 

Он почувствовал напряжение и его улыбка сникла.

 

- Давай.

 

Мелиса остановилась и взяла его руку.

 

- Пойдем за десертом.

 

- Конечно.

 

Йен хлопнул Спенсер по плечу.

 

- Спенс, хочешь пойти? - Спенсер не очень хотела, да и судя по тому как Мелисса взяла под руку Яна, она тоже не очень хотела, чтоб Спенсер пошла, однако, Спенсер не успела ответить.

 

Миссис Хастингс быстро сказала, "Нет, Йен, Спенсер не будет десерт."

 

Тон её голоса был таким же, каким она выговаривала собакам.

 

- В любом случае спасибо, - сказала Спенсер, сдерживая слезы.

 

Чтобы не заплакать, она откусила большой кусок манго с карри.

 

Она так быстро его проглотила, что острый сосус обжег ей горло.

 

Наконец, после неприятных звуков Спенсер выплюнала всё на салфетку.

 

Но когда слёзы высохли, она увидела, что её родители даже не обернулись посмотреть, не подавилась ли она.

 

Они просто вышли из комнаты.

 

Спенсер вытерла глаза и посмотрела на отвратильный кусок изжёванного манго на салфетке.

 

Она чувствовала себя точно так же.

 

ГЛАВА 14.

Эмили чувствует себя прекрасно после того, как поймала на крючок бывшего партнера Эли.

 

- Скажи батерфляй! - скомандовал Скотт Чин, фотограф для ежегодника Розвуд Дэй

 

Это был четверг и команда по плаванию находилась в бассейне для командного фото перед началом встречи школы Тэйт

 

Эмили входила в состав команды по плаванию так долго, что никогда не задумывалась о подходящем купальнике для фото

 

Она позировала, держа руки у края стартовой линии, и пыталась улыбнуться.

 

"Великолепно!" крикнул Скотт, морща свои розовые губы.

 

Большенство школьников задумывались о том, был ли Скотт гей.

 

Внешне Скотт никогда не признавал этого, но он также и ничего не делал, чтобы рассеять слухи.

 

Поскольку Эмили маневрировала через платформу к своему вещевому мешку, заметила что команда прогуливается к их открытой трибуне

 

Тоби находился в центре толпы, надевая голубую рубашку чемпиона и вращая его плечи вперед и назад для разогрева.

 

Эмили задержала свое дыхание.

 

Эмили думала о Тоби с тех пор как он спас ее вчера

 

Она даже не представляла, что Бен мог бы вот так ее подобрать - он беспокоился, что поднимая ее, он мог потянуть плечевые мышцы и тем самым подвергнуть риску сегодняшние соревнования.

 

И мысли о Тоби вызвали кое-что еще: те воспоминания об Эли, которые Эмили почти забыла.

 

Это был один из последних дней,которые она когда-либо проводила с Али.

 

Она никогда не забудет этот день-чистое голубое небо,цветы распустились и везде были пчелы.

 

Алин дом на дереве пах Kool-Aid, sap и сигаретным дымом-Али по-тихому тягала Парламент из пачки старшего брата.

 

Она схватила Эмили за руки.

 

"Ты не можешь рассказать другим об этом," сказал она.

 

-Я стала тайком подглядывать за тем старшим парнем,и это удивительно.

 

Улыбка Эмили погасла.

 

Каждый раз,когда Али говорила ей о парне,который ей нравился, маленький кусочек ее сердца будто отваливался.

 

-Он такой сексуальный,-продолжала Али.

 

-Я почти хочу зайти с ним дальше.

 

"Что ты имеешь в виду?" Эмили никогда не слышала ничего столь ужасающего в своей жизни.

 

"Кто он?"

 "Я не могу сказать.

 

Эли лукаво улыбнулась.

 

- Вам с девчонками это не понравится.

 

После этого, потому что Эмили не могла больше терпеть,она наклонилась и поцеловала Али.

 

Это длилось лишь одно прекрасное мгновение,а потом Али отстранилась и засмеялась.

 

Эмили попыталась притвориться,будто она просто играла....они пошли в отдельный дом обедать.

 

Она так долго думала об этом поцелуе,что с трудом могла вспомнить,что было до него.

 

Но теперь Тоби вернулся, и он был такой милый... все это заставило Эмили думать, что парнем Эли, возможно, был Тоби?

 Кого еще бы они могли не одобрить?

 То, что Тоби не был тем, кто обычно привлекает Эли, имело смысл.

 

В конце седьмого класса она была повернута на плохих мальчиках, постоянно повторяя, как бы она хотела встречаться с кем-нибудь, кто был "типа нехорошим".

 

Быть отосланным в исправительную школу квалифицировалось как плохо, а может Эли увидела в Тоби то, чего другие не видели.

 

Эмили подумала,может она сможет увидеть тоже самое сейчас.

 

И, это покажется немного странным, но, возможно, из-за того, что Эли нравился Тоби, сделало, кажется, его гораздо более привлекательным для Эмили.

 

Что было достаточно хорошо для Эли, то было, конечно, достаточно хорошо и для нее.

 

Как только собрание прервалось на соревнование по нырянию, Эмили вытащила свои шлепанцы из сумки, собираясь пойти к Тоби.

 

Её пальцы нащупали сотовый телефон через полотенце.

 

Он мигал, она бы пропустила семь звонков от Майи

 

Горло Эмили напряглось.

 

Майя звонила, писала в IM, присылала сообщения и е-мейлы всю неделю, а Эмили не отвечала.

 

С этими новыми пропущенными звонками, она чувствовала себя более смущенной.

 

Часть ее хотела найти Майю в школе и запустить свои руки в ее мягкие, вьющиеся волосы.

 

Сесть сзади неё на велосипед и прогулять школу.

 

Целуя Майю, она чувствовала азарт.

 

Но часть ее хотела чтобы Майя просто... исчезла.

 

Эмили посмотрела на экран мобильного и у нее словно в горле застрял комок.

 

Затем медленно она закрыла его.

 

Это было похоже на то, как в восемь лет она решила выбросить Би-Би, свое защитное одеяло.

 

Большим девочкам не нужны одеяла, сказала она себе, но было ужасно закрыть крышку мусорного бака с Би-Би внутри.

 

Она сделала глубокий вдох и пошла к трибунам.

 

По пути она посмотрела наверх, ища Бена.

 

Он был на стороне Розвуд Дэй, шлепая Сета по плечам полотенцем.

 

Со вторника Бен держался от Эмили подальше, делая вид, что она не существует.

 

Это безусловно лучше, чем делать ее параноиком, говоря за ее спиной всякие вещи.

 

Она отчасти хотела, чтобы Бен увидел, как она подходит к Тоби.

 

Смотри!

 Я разговариваю с парнем!

 Тоби положил свое полотенце на плитку плавательного бассейна и надел наушники и включил iPod.

 

Волосы Тоби были убраны с лица, а его голубые плавки, на которые Эмили не отваживалась посмотреть раньше, делали его глаза еще более голубыми.

 

Когда он увидел Эмили, он оживился.

 

привет.

 

Я же говорил, что мы увидимся, не так ли?

 - Да

 

"Эмили застенчиво улыбнулась.

 

Так, гм, я просто хотела сказать спасибо.

 

что помог мне вчера

 

и позавчера.

 

"Ах.

 

Ну, это ничего

 

Именно тогда появился Скотт со своими съемками на ежегодник.

 

- Попались! - закричал он и сделал фото.

 

- Я прямо вижу перед собой заголовок: "Эмили Филдс заигрывает с врагом" - сказал он Эмили, понизив голос, - хотя я думал, что он не твой тип

 

Эмили вопросительно посмотрела на Скотта.

 

Что было, которое что-то предполагаемо значило?Но он далеко трепетал

 

Когда она повернулась снова к Тоби, то он играл в свой IPod, так что она решила идти обратно к своей команде.

 

Она сделала три шага, когда Тоби сказал ей:

 - Эй, не хочешь пойти подышать?

 Эмиили остановилась.

 

Она быстро взглянула на Бена.

 

Он по-прежнему не обращал на нее внимания.

 

- Ну хорошо, пошли, - решила она.

 

Они прошли сквозь двери бассейна мимо детей, котоыре бежали на автобус, и сели рядом с фонтаном основателей.

 

Вода сбегала вниз из вершины длинного сверкающего пера.

 

Было облачно, поэтому вода была серой и мутной, а не искрящейся.

 

Эмиили посмотрела на кучу мелких монет на дне фонтана.

 

- В последний учебный день выпускники засовывают любимого учителя в этот фонтан, - сказала она.

 

"Я знаю", сказал Тоби.

 

- Когда-то я тоже здесь жил, помнишь?

 - Ой.

 

Эмили почувствовала себя идиоткой.

 

Конечно же жил.

 

А потом его отослали подальше.

 

Тоби вытащил пакет шоколадного печенья из своего мешка.

 

Он протянул их Эмили.

 

- Будешь? Перекуска перед соревнованиями?

 Эмили пожала плечами.

 

- Может половинку.

 

- Держи, - сказал Тоби, передавая ей одно печеньице.

 

Он отвернулся.

 

- Забавно, насколько парни отличаются от девушек.

 

Парни хотят переесть друг друга.

 

Даже те, кто постарше.

 

Как мой психиатр в Мэне. Однажды у нас было соревнование по поеданию креветок у него дома.

 

Он съел на шесть креветок больше.

 

А ему, кстати, не меньше тридцати пяти.

 

- Креветки.

 

Вздрогнула Эмили.

 

Потому что она не хотела спрашивать так явно: У тебя был психиатр?". Вместо этого она спросила: "А что случилось с психиатром после того как он съел все креветки?". "Его вырвало".

 

Тоби дотронулся поверхни воды кончиками пальцев.

 

Вода в фонтане пахла хлоркой даже больше, чем в бассейне.

 

Эмили провела руками по коленям.

 

Интересно, он посещал психиатра по той же причине, по которой взял на себя вину за случай с Дженной?

 

Роскошный автобус въехал