Социальные условия, влияющие на распространение добрачных сексуальных отношений молодежи

Рост добрачной сексуальной активности молодежи является глобальной тенденцией, порожденной сексуальной революцией в США, изменившей нормы половой морали, ценностные ориентации и брачно-семейные установки индивидов. 

С 1970 года число американцев, живущих совместно вне зарегистрированного брака, увеличилось более чем на 1000%, достигнув в 2005 году 7,6% от общего числа браков в США. Однако, сегодня в США, несмотря на 50% рост доли сожительств за десятилетний период с 1995 года по 2005 год[121], масштаб этого явления не имеет такого распространения, как в ряде европейских стран.

По данным Х. Принца, доля сожительств среди всех брачных союзов в середине 80-х годов составляла в Швеции – 19,9%, Финляндии – 11,4%, Норвегии – 10,8%, Франции – 8,8%, Нидерландах – 7,7%, Великобритании – 6,2%, Германии – 4,7%, Австрии – 2,9%[122].

За прошедшие двадцать лет доля сожительств в этих странах возросла в два раза. По данным Д. Попеное, доля сожительств среди всех браков в Швеции в 2005 году составляла 28,4%, в Дании в 2006 году – 24,4%, в Новой Зеландии в 2006 году – 23,7%, в Норвегии в 2007 году – 21,8%, в Мексике в 2000 году – 18,7%, в Финляндии в 2000 году – 18,5%, в Канаде в 2006 году – 18,4%, во Франции в 2001 году – 17,2%, в Великобритании в 2004 году – 15,4%, в Австралии в 2006 году – 15,0, в Нидерландах в 2004 году – 13,3%, в Германии в 2005 году – 11,2%, в США в 2005 году – 7,6%, в Италии в 2003 году – 3,8%, в Испании в 2002 году – 2,7%[123].

Скорость и признаки трансформации матримониального поведения во всех странах различны. Однако процесс имеет общую направленность – автономизацию сексуального и брачного поведения, приоритет сексуальности в жизни индивидов, движение к всеобъемлющей свободе и независимости личности от различных социальных институтов (семьи, государства, религии).

Вышеприведенные данные свидетельствуют о том, что распространение добрачных сексуальных отношений молодежи является глобальной тенденцией большинства индустриально раз­витых стран, ориентированных на христианство. В исламском мире традиционная модель брачности сохраняется: добрачные сексуальные контакты и сожительства среди молодежи встречаются довольно редко. Однако вряд ли это можно интерпретировать как религиозную лояльность христианства к добрачным сексуальным отношениям. Обозначенные отличия скорее объясняются тем, что в странах, ориентированных на христианство, церковь как институт социализации утрачивает влияние на формирование семейно-брачных норм, ценностей и установок молодежи.

Для подтверждения предположения о том, что позиция христианства по вопросу добрачных половых связей молодежи значительно не отличается от соответствующей позиции ислама, осуществим сравнительный анализ отношения христианства и ислама к нелегитимным сексуальным практикам на примере России.

По христианскому учению альтернатив браку не существует, любые добрачные, равно как и вообще внебрачные сексуальные контакты за рамками брака считаются прелюбодеянием, которое является одним из смертных грехов[124]. То есть все попытки удовлетворения сексуальных потребностей вне брака погибельны для человека. Согласно христианству, сохранение девственности до брака является нормой. Соответственно, добрачные сексуальные отношения квалифицируются как отклонение от этой нормы (девиация), накладывающее на нормоотступника определенные негативные санкции. Христиане, нарушившие эти нормы, не допускаются до таинства Причащения. Искупить свою вину они могут прекращением порочной греховной практики внебрачных сексуальных отношений, добросердечным покаянием на таинстве Исповеди, а также усердным постом и молитвой.

Российский историк Н. Л. Пушкарева, проведя сравнительный анализ семьи и сексуальной морали в православии и католицизме, показала, что в православии наказания за несохранение девственности до оформления обряда замужества, различные приемы наслаждения супружеской эротикой и прелюбодеяния были не столь суровы, как в католицизме. Санкции ограничивались по преимуществу определенным числом постов (от нескольких дней до двух лет), многочисленными поклонами, чистосердечным раскаянием и покаянием[125]. Несмотря на относительную мягкость, православие, также как и католицизм, требовало от прихожан сохранения непорочности, умерения страстей, разумных ограничений в супружеской сексуальной жизни, недопустимости адюльтера.

Сегодня довольно распространенным является неверное мнение о том, что христианство негативно относится к человеческой сексуальности, считая ее греховной. Процитируем официальную позицию Церкви по этому вопросу, изложенную в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви. «Осуждая порнографию и блуд, Церковь отнюдь не призывает гнушаться телом или половой близостью как таковыми, ибо телесные отношения мужчины и женщины благословлены Богом в браке, где они становятся источником продолжения человеческого рода и выражают целомудренную любовь, полную общность, «единомыслие душ и телес» супругов, о котором Церковь молится в чине брачного венчания. Напротив, осуждения заслуживает превращение этих чистых и достойных по замыслу Божию отношений, а также самого человеческого тела в предмет унизительной эксплуатации и торговли, предназначенный для извлечения эгоистического, безличного, безлюбовного и извращенного удовлетворения. По этой же причине Церковь неизменно осуждает проституцию и проповедь так называемой свободной любви, совершенно отделяющей телесную близость от личностной и духовной общности, от жертвенности и всецелой ответственности друг за друга, которые осуществимы лишь в пожизненной брачной верности»[126].         

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл негативно относится к добрачным сексуальным практикам молодежи. По мнению патриарха, добрачные сексуальные отношения унижают человеческое достоинство и разрушают целостность человеческой личности[127].

В исламе, так же как и в христианстве, добрачные сексуальные отношения не допускаются, считаются грехом, губительным для человека. Другими словами, сохранение девственности до брака является единственной нормой, нарушение которой считается отклонением и приводит к определенным последствиям для нормоотступника. Коран предусматривает серьезное наказание (публичная порка плетью) для молодых людей, вступивших в сексуальные отношения до брака. Также для юноши возможна изоляция от общества на год (тюремное заключение), что определяется судебным вердиктом. Нарушение супружеской верности карается смертной казнью (избиение камнями)[128].

В исламе, так же как и в христианстве, молодые люди, нарушившие добрачное целомудрие, могут искупить свою вину прекращением порочной греховной практики добрачных сексуальных отношений, добросердечным покаянием и усердной молитвой. В отличие от христианства, ислам регламентирует выбор брачного партнера для тех, кто совершил прелюбодеяние. Согласно Корану, мужчина-прелюбодей не имеет права брать в жены целомудренную супругу, а должен жениться на женщине, также потерявшей девственность[129].

В арабских странах, исповедующих ислам, государство жестко регулирует семейно-брачную сферу, а все проявления альтернативных стилей жизни ассоциируются не только с девиантным, но порой и с делинквентным поведением.

Особенность ислама состоит в том, что эта религия допускает многоженство, тогда как в христианстве полигамия считается отклонением от брачной нормы. В российских регионах со значительной долей мусульманского населения многоженство фактически существует, однако не признается и не регулируется законом. Религиозные брачные нормы ислама вступают в противоречие с правовыми нормами. Так, с точки зрения ислама многоженство законно, а с точки зрения правовых норм России – нелегитимно и квалифицируется как сожительство.

В связи с тем, что российское законодательство не признает и не регламентирует незарегистрированное сожительство, то мусульмане, как и христиане, перед религиозной церемонией оформления брака должны зарегистрировать свои отношения в органе ЗАГС.

В соответствии с исламскими традициями в мусульманских районах России браки продолжают заключаться в довольно раннем возрасте (в основном это характерно для республик Северного Кавказа), что разительно отличается от других регионов России. По-видимому, это является весомой причиной незначительной степени распространенности добрачных сексуальных отношений среди мусульман. Мусульманские брачные традиции находят отражение в российском законодательстве. Возрастные нормы вступления в брак в России неоднородны, имеют региональную специфику. Несмотря на то, что ст. 13 Семейного кодекса РФ устанавливает брачный возраст в восемнадцать лет, субъекты Российской Федерации в законодательном порядке могут снижать эту планку[130]. Так, например, в Чеченской республике законодательство допускает вступление в брак и до шестнадцатилетнего возраста[131]. Однако в данном случае может возникнуть правовая коллизия, поскольку ст. 134 Уголовного кодекса РФ предусматривает лишение свободы для индивида, совершившего половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста. Согласно действующему российскому законодательству, сохранение девственности до шестнадцатилетнего возраста является формальной нормой, нарушение которой считается не только девиантным поведением, но и делинквентным. После достижения индивидом шестнадцатилетнего возраста право перестает регулировать добровольные сексуальные отношения.  

Проанализировав отношение двух основных религий России к сексуальным связям за рамками брака, отметим, что позиция христианства и ислама в этом вопросе существенно не отличается. Половые связи до брака, так же как и вне брака, не допускаются, осуждаются и квалифицируются как отклонение от нормы, предусматривающее определенные санкции к девианту.

Соответственно, не столько вид конфессии (христианство-ислам) определяет нормы сексуальной морали, сколько степень религиозности страны. Так, в странах, где христианство пока еще сохраняет определенную роль и значение в жизни общества и индивидов (Греция, Италия, Испания, Польша, Мальта), нормы сексуальной морали, хотя и трансформируются под влиянием глобализации, но не так интенсивно, как в других странах Запада.  

В подтверждение того, что христианство как вид мировой религии не является определяющим фактором распространения добрачных сексуальных отношений, служат исторические свидетельства о том, что еще менее века назад во всех европейских (христианских) странах нормой считался брак, заключенный без практики добрачных половых связей. Добрачные сексуальные отношения считались девиацией, подвергались осуждению не только со стороны церкви, но и со стороны всего общества. Хотя, как было показано выше, половые связи за рамками брака существовали в течение всей истории брачных отношений. Однако нелегитимные сексуальные отношения, особенно среди женщин, скорее были исключением, нежели правилом.

С конца XX века нормы и ценности значительно изменились. Добрачные сексуальные отношения стали наиболее распространенным явлением в странах западной цивилизации, исповедующих различные направления христианства. Сегодня страны христианского мира, в противоположность странам исламского мира, являются наиболее секуляризованной частью мировой религиозной системы. Социализационная роль Церкви в странах христианской цивилизации неуклонно уменьшается. Христианская мораль в основном уже не определяет отношения между полами и не влияет на ценностно-нормативную систему современного индивида, сориентированного на ценности материализма, индивидуализма, рационализма и гедонизма, которые обусловливают предпочтение альтернативных стилей жизни и форм семейно-брачных отношений.

Процесс индивидуализации, развернувшийся в ходе социальных трансформаций в России в конце XX века, привел к отходу от многих социально значимых жизненных ценностей. Любовь, взаимопомощь, взаимоподдержка, взаимная моральная и социальная ответственность, долг, честь, достоинство и многие другие этические категории оказались вторичными на фоне таких понятий, как личная выгода, социальный успех, служебная карьера, власть и влияние в обществе, высокие и сверхвысокие доходы и т. п. Семья и дети вошли в число затратных социальных ценностей, которые не коррелировали с индивидуальными достижениями, тогда как сексуальные отношения получили статус «свободной социально-экономической зоны» и стали определяться исключительно личными интересами и экономическими возможностями «договаривающихся сторон»[132].

Резюмируя, отметим, что в основном добрачные сексуальные отношения распространены в странах западной цивилизации, то есть в странах, ориентированных на христианство, причем наиболее секуляризованных.

Раннее начало добрачной сексуальной жизни у юношей и девушек можно объяснить рядом факторов, в том числе и изменением типа общества в индустриально развитых странах Запада.

Согласимся с И. С. Коном, что развитие общества принесло важные социальные и психологические сдвиги. Физическое, в частности половое, созревание заметно ускорилось, заставляя «снижать» границы юношеского возраста. Напротив, усложнение общественно-трудовой деятельности, в которой должен участвовать человек, повлекло за собой удлинение необходимых сроков обучения, поэтому новые поколения молодежи значительно позже, чем их ровесники в прошлом, начинают самостоятельную трудовую жизнь. Следствием этого, по мнению И. С. Кона, является как удлинение периода «ролевого моратория», когда юноша «примеряет» различные взрослые роли, но еще не идентифицируется с ними окончательно, так и изменение соответствующих социально-психологических стереотипов[133].

В этом же ключе рассуждает и Р. Зидер, согласно которому переход от индустриального типа общества к постиндустриальному способствовал преобразованию социокультурного характера молодежи как социально-демо­гра­фи­че­ской группы. Классическая фаза молодости между наступлением половой и социально-экономической зрелости (часто связанной с браком) изменилась. Молодые люди достигают социокультурной зрелости задолго до того, как обретают экономическую независимость от родителей. С одной стороны, вступление в трудовую жизнь у молодых отодвинулось из-за удлинения срока школьного и университетского образования (и часто следующей за ним фазы безработицы). С другой стороны, в более раннем возрасте «предпочтение» отдается возможности действовать и потреблять. Постин­дуст­риальное общество, по мнению Р. Зидера, благоприятствует раннему наступлению совершеннолетия – прежде всего в области потребления, а также в социальных и сексуальных отношениях, и отсрочивает наступление экономической самостоятельности (как у работающих взрослых). Молодые, еще не став производителями, уже являются потребителями. Компетентное участие молодых в потреблении делает их более зрелыми с социокультурной точки зрения, чем это было у предыдущих поколений. Молодые остаются экономически полностью или частично зависимы от родителей, но ведут себя гораздо независимее от нормативных представлений последних, особенно в социосексуальной сфере[134].

В свою очередь, С. И. Голод считает, что «снижение нижней границы возраста вступления в сексуальные отношения не столько связано с ускорением физического развития современного подростка, сколько с незавершенностью эротического созревания, т. е. несформированностью душевного строя личности»[135].

На современном этапе развития общества все более очевидным становится тот факт, что отделение сексуальности от брака, проявляющееся в добрачных сексуальных отношениях молодежи, соответствует либеральной модели рыночной экономики. Сексуальность превращается в товар, который очень хорошо продается. Невероятно больших масштабов достигла коммерческая эксплуатация всего, что связано с сексом. Для мировой индустрии с точки зрения доходности выгодна нелегитимная сексуальная активность индивидов, в том числе и раннее приобщение молодых людей к сексу. Как совершенно справедливо отмечает американский социолог А. Карлсон, слабая и находящаяся в дезорганизации семья выгодна для капиталистического рынка в краткосрочной перспективе, но в долгосрочном плане подобный тип семьи таит в себе демографическую мину замедленного действия[136].

Распространение добрачных сексуальных отношений молодежи можно объяснить как ослаблением организованного воздействия на становление личности подрастающего индивида в рамках основных институтов социализации, так и влиянием общественных дисфункций.

В любом типе культуры семья остается важнейшим агентом социализации ребенка от младенчества до подросткового возраста и далее, в процессе развития личности. В семье дети обучаются и усваивают культурные нормы, ценности, образцы поведения.

Первичные представления о семейно-брачных отношениях, установки на устройство и форму брака складываются в результате семейного воспитания и наблюдения за поведением родителей. Согласно Дж. Г. Миду, индивиды развивают свои установки посредством принятия установок других индивидов. Влияние других индивидов на установки определяется отношением к информатору, степенью доверия к нему как носителю установок. Соответственно, степень интернализации ребенком семейно-брачных норм, ценностей и установок, формирующих модель брачного поведения, зависит от степени идентификации ребенка со «значимыми другими» (с родителями или замещающими их лицами).

В результате исследования И. Ф. Дементьевой установлено, что 26% подростков решительно отказываются идентифицировать себя с родителями[137]. Другими словами, молодые люди не готовы принять в качестве эталона систему ценностей и образ жизни родителей, что свидетельствует о кризисных явлениях в семейном воспитании.  

Социально-экономические преобразования в России в конце XX века обусловили социокультурные изменения. В результате радикальных реформ «тотальное государственное регулирование социальной жизни сменилось бесконтрольностью, породившей моральную деградацию общества, безнравственность и бездуховность. Коллективизм сменился крайним индивидуализмом, доходящим до откровенного эгоцентризма. Человек оказался вне интересов государства. Воспитание молодежи было полностью передано на усмотрение семей, большинство из которых оказалось к этому не готово»[138].

Многие социальные нормы и ценности эпохи социализма оказались невостребованными в новую эпоху, однако новая ценностно-нормативная система периода демократии до сих пор не сформирована. Это нередко приводит к конфликту субкультур отцов и детей, в том числе и относительно добрачных сексуальных отношений, взгляды на которые часто не совпадают, поскольку старшее поколение в большей степени склонно воспринимать добрачные половые связи молодежи как отклонение от норм добрачного поведения.

Однако, по мнению Е. М. Черняк, большая разница во взглядах и сексуальном поведении молодежи по сравнению со старшими поколениями нельзя рассматривать как падение нравов, всеобщую распущенность, гибель семейных ценностей. По данным опроса Е. М. Черняк, добрачный сексуальный опыт многие студенты обоего пола оценивают как подготовку к браку для определения сексуальной совместимости. Подавляющая часть ответов сводится к мысли, что сексуальные отношения – важнейшая составная часть семейных отношений, поэтому нужен добрачный опыт при серьезном отношении друг к другу[139].

На трансформацию традиционной модели матримониального поведения молодежи большое влияние оказывают кризисные проявления в институте семьи. Согласимся с И. С. Коном, что чем прочнее семья, чем определеннее взаимоотношения поколений в семье, чем строже и всеохватнее социальный контроль, тем выше «половая сдержанность до брака» и тем менее распространены добрачные сексуальные связи, в том числе среди молодых людей и подростков[140]. 

В современных условиях институт брака характеризуется нестабильностью. Брак, продолжающийся в течение всей жизни супругов, становится все большей редкостью. Сохранение брачного союза уже не гарантирует ни большой стаж совместной жизни, ни наличие ребенка или даже нескольких детей. Подтверждением этому свидетельствуют данные официальной статистики, фиксирующие чрезвычайно высокие показатели разводимости (например, в 2008 г. на 1179 тыс. заключенных браков пришлось 703 тыс. разводов[141] или 60% от общего числа заключенных браков; за период с 1992 года по 2008 год соотношение числа разводов к числу браков в среднем составляет 64%, то возрастая до 84% в 2002 г., то снижаясь до 54% в 2007 г.). Вследствие разводов количество несовершеннолетних детей, ежегодно остающихся без одного из родителей, находится в диапазоне от 300 до 400 тыс. детей[142].

Кроме того, в результате распространения добрачных сексуальных отношений увеличивается количество детей, рожденных вне зарегистрированного брака, составляя почти треть от всех рождений (если в 1990 году их доля составляла 14,6%, то в 2007 году – 28,0%, что в абсолютных цифрах составляет 451 тыс. детей[143]). Из них по совместному заявлению родителей было зарегистрировано 43,5% детей (по-видимому, родители ребенка состоят в незарегистрированном брачном союзе), а по заявлению одной матери 56,5% детей.

Обозначенные факторы приводят к росту числа неполных семей. Если в 1989 году число детей, проживающих в неполных семьях, достигало 5,3 млн., а их доля от общего числа несовершеннолетних детей в семьях составляла 13,8%, то перепись 2002 года показала, что в неполных семьях воспитывается уже 7,1 млн. детей, а их доля от общего числа детей в семьях возросла до 23,3%[144].

Стремительный рост количества детей в России, воспитывающихся в неполной семье, увеличивает риск разного рода отклонений. Для успешной социализации и усвоения традиционных матримониальных норм, ценностей и установок необходимым условием выступает образец поведения родителей. Однако неполная семья, в основном образованная вследствие развода родителей, имплицитно предполагает наличие сексуальных связей до повторного брака.

Вследствие того, что большинство заключаемых браков распадается, размывается эталон успешной социализации в области брачного поведения. В современной России перед молодым поколением, социализирующимся в условиях нестабильности и неустойчивости брака, встает непростой вопрос о том, стоит ли вступать в юридически оформленный брачный союз, если существует большая вероятность того, что он рано или поздно распадется. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие молодые люди, желая обезопасить себя от неудачного выбора супруга и имущественных потерь вследствие развода, все чаще предпочитают проверить партнера в добрачном сожительстве.

Трансформация традиционной модели брачности не может не вызывать беспокойства за будущее института семьи. Это будущее формируется уже сегодня в процессе социализации детей. Во многом оно зависит от тех норм, ценностей, установок и образцов поведения, которые будут переданы подрастающему поколению различными институтами социализации.

В современных обществах первичная социализация происходит в нуклеарных семьях, воспитательный потенциал которых уступает расширенным семьям. Ослабление межпоколенных связей ограничивает передачу от поколения к поколению традиционных культурных норм, ценностей, образцов поведения, в том числе и брачного поведения. В семьях с несовершеннолетними детьми большая часть родителей занята в сфере общественного труда. Это приводит к тому, что семейный контроль за поведением детей значительно ослабляется, а родители имеют крайне ограниченные возможности для общения с детьми и решения воспитательных задач. Результаты социологических исследований показывают, что на воспитательную функцию родители тратят в Москве в среднем: мужчины 39 минут, женщины 1 час 40 минут в день. В Московской области эти показатели равны соответственно 12 минутам и 1 часу 10 минутам[145].

Половым воспитанием подростков занимается лишь незначительная часть родителей, причем, как правило, матери. По результатам исследования И. С. Кона, основными источниками знаний о сексуальности являются печатные издания, фильмы и телепередачи, разговоры с друзьями. Родителей и других родственников упомянули 11% мальчиков и 26% девочек[146]. Это негативно влияет на добрачное поведение молодежи, поскольку роль родителей в формировании половой морали и сексуального сценария является ключевой. Они могли бы предостеречь молодых людей от совершения многих ошибок в области добрачного поведения.

Ослабление воздействия на становление личности молодого человека в рамках семьи в какой-то мере может быть компенсировано влиянием других институтов социализации (средств массовой информации, сверстников, образовательных учреждений, общественных организаций). Однако среди множества институтов и каналов социализации в российском обществе отсутствует единая прежде система функционально организованной и упорядоченной социализационной деятельности. Культурный плюрализм, вариативность норм и поведенческих практик способствуют распространению разного рода отклонений. Как отмечает Т. А. Гурко, «часто происходит конфликт между тем, чему детей хотят научить родители, и тем, что исходит из других источников информации, например, СМИ»[147].

В России, по мнению А. И. Ковалевой и Вал. А. Лукова, происходит трансформация социализационной функции системы образования, проявляющаяся прежде всего в снижении его роли в обеспечении интеграции молодежи в общество и воспитании подрастающего поколения[148].

С крушением Советского Союза в силу идеологических и финансовых причин была разрушена эффективная советская система социализации молодежи. Важнейшим институтом социализации подрастающих индивидов являлись внешкольные учреждения, деятельность которых была направлена на развитие интересов и способностей личности, удовлетворение ее разносторонних потребностей в познании, общении, практической деятельности, восстановлении сил и укреплении здоровья. В России система внешкольных учреждений развита недостаточно, что, по мнению автора исследования, нередко приводит к различным отклонениям. Основными каналами социализации в советский период развития общества были пионерская организация и комсомол. В российском обществе предпринимаются попытки сформировать новую эффективную систему молодежного и детского движения. Однако в связи с раздробленностью этой системы, идейным плюрализмом, организационной слабостью, отсутствием финансовых средств эти попытки пока не увенчались успехом, и достичь весомых результатов в воздействии на молодежь не удалось.

Группа сверстников как один из агентов социализации молодежи оказывает решающую роль в формировании нормативных ценностей подростков, часто подталкивая их к более ранней сексуальной инициации. Как отмечают исследователи, в определенных подростковых группах существует тирания сексуальных ценностей. Сверстники ожидают от подростка приобретения сексуального опыта в возможно более раннем возрасте и считают тех, кого не устраивает такое требование, несовременными, людьми второго сорта[149].

Ослабление организованного воздействия на становление личности подрастающих индивидов в рамках семьи, образовательных учреждений, общественных организаций привело к возрастанию роли в процессе социализации молодежи средств массовой информации (телевидение, кино, интернет, радио, печать и др.). Согласимся с А. И. Ковалевой и Вал. А. Луковым, что СМИ распространяют и популяризируют определенные образцы, стили и нормы поведения, моделируют и внедряют в массовое сознание образ реальности, к которой необходимо стремиться[150].

Влияние телекоммуникации на подрастающего индивида оценивается социологами неоднозначно: с одной стороны, телевидение может оказывать реальную помощь молодежи как в занятиях, так и в расширении кругозора, открывая совершенно новые горизонты знания, а с другой – на телеэкранах преобладают низкопробные западные фильмы, насыщенные насилием, агрессией, жестокостью и сексом.

СМИ, являясь одним из основных институтов социализации, обладают большими возможностями для нравственного воспитания индивида, для формирования традиционных брачно-семейных норм, ценностных ориентаций, установок и образцов поведения. Однако деятельность современных российских СМИ носит крайне деструктивный и деморализующий характер.   

Как отмечает Л.Л. Рыбаковский, именно под влиянием СМИ произошло изменение репродуктивных установок, внедрение в сознание российской молодежи западных образцов семейного, репродуктивного и сексуального поведения[151].

СМИ нередко внушают подросткам такое представление о половых отношениях, которое крайне унизительно для человеческого достоинства, поскольку в нем нет места для таких понятий, как целомудрие, верность своему партнеру и любви. Интимные отношения мужчины и женщины не только обнажаются и выставляются напоказ, оскорбляя естественное чувство стыдливости, но и представляются как акт чисто телесного удовлетворения, возможный при любых обстоятельствах между случайно познакомившимися людьми, не связанного с глубокой внутренней общностью и какими-либо нравственными обязательствами.

Массовая культура американского образца и СМИ обесценивают не только любовь, но и интимные отношения мужчины и женщины, размывая духовную основу и сводя их к физиологии, тем самым превращая человека в похотливое животное, руководствующееся лишь инстинктом. Однако, в отличие от животных, у которых совокупление происходит для продолжения рода, человеческие половые сношения становятся сейчас одним из видов развлечения, а репродуктивная потребность замещается другими потребностями, преимущественно гедонистического характера.

Элементами эротики пронизано содержание различных информационных источников: реклама, кинофильмы, журналы, плакаты и т.д. Американскими исследователями подсчитано, что в среднем к десяти годам дети видят на экране более 9000 эпизодов секса, намеков на него, разговоров об интимной близости. К двадцати годам эта цифра возрастает до 93000. При этом 80% информации о сексе вне брака, более того, довольно часто даже нет намеков на постоянную, прочную связь[152].

В результате исследования современных художественных фильмов, проведенного О. Л. Лебедь и Ю. В. Перченко[153], установлено, что семья и семейные отношения не представлены как таковые, чаще всего они редуцируются до брачно-сексуальных отношений. Изучение российских песен, звучащих по радио, показало, что в них чаще представлены сексуальные отношения. Образ семьи в песнях крайне негативный[154].

Согласно теории референтных групп, каждый индивид ориентируется на определенную группу, нормы, идеалы и ценности которой он воспринимает в качестве образцов, эталонов собственного поведения. Для многих людей одной из таких референтных групп нередко выступают их кумиры – «звезды» шоу-бизнеса: актеры, певцы, телеведущие, спортсмены и т.д. Молодые люди склонны идентифицировать себя со своими кумирами, осваивая при этом свойственные им нормы, ценности и образцы поведения. Многие современные фильмы, музыка, книги формируют образы современных героев, которые сексуально раскованны, вызывающе одеты, красивы, основными ценностями которых выступают богатство и секс. Но практически невозможно увидеть с экрана обратную сторону чрезмерной свободы сексуальных отношений (нередко граничащей с вседозволенностью), проявляющуюся в абортах, внебрачных и часто заброшенных детях, болезнях (ВИЧ, гепатит и др.), несбывшихся надеждах, разбитых судьбах молодых людей.

Сегодня в массовой культуре и средствах массовой информации добрачные сексуальные отношения молодежи часто квалифицируются как норма поведения, а сексуальное воздержание до брака трактуется как немодный, несовременный тип поведения, некий анахронизм. В ряде случаев девственность интерпретируется как антиценность, стигма, от которой необходимо скорее избавиться.

Нельзя не согласиться с А. И. Антоновым, считающим, что общественному мнению навязываются в качестве престижных образцы внесемейного поведения: холостячество, сожительство, адюльтерный брак, серийный брак с серией браков-разводов, повторный брак, неполная семья с одним родителем, мать-одиночка, внебрачные рождения[155].

М. С. Мацковский замечает, что распространение порнографии, безответственное раскрепощение нравов, проникновение в молодежную среду чужеродных российской культуре ценностных ориентаций крайне болезненно сказывается на институте семьи[156].

Отрицательная роль СМИ в вопросе социализации молодежи отмечается уже не только учеными, но и молодыми людьми. По данным опроса, проведенного Институтом гуманитарных исследований Московского гуманитарного университета, 70% опрошенных московских студентов считают, что публикации СМИ вызывают ощущение страха и незащищенности, 60% – злость и агрессию, 45% побуждают к насилию, 64% – проповедуют разврат и проституцию[157].

По данным опроса ВЦИОМ[158], проведенного в 2006 году, большинство россиян считает необходимым введение цензуры на телевидении сцен секса и насилия. Причем такую позицию разделяют уже не только представители старших возрастных групп, но и молодых (соотношение сторонников и противников цензуры в группе 18–24 летних – 50% к 37%, в группе 60 лет и старше – 69% к 17%).

По мнению зарубежных экспертов, правительства многих стран мира в целях предотвращения «сексуализации» (человек воспринимается только как сексуальный объект) и сохранения психологического и физического здоровья молодого поколения должны законодательно ограничить демонстрацию в СМИ сексуальных образов[159].

Итак, современные СМИ, создавая и пропагандируя низкопробные образцы культуры, оказывают деструктивное и деморализующее влияние на молодых людей, дезориентируют их, смещая акценты в системе брачно-семейных норм, ценностей и установок. Тем самым они обусловливают распространение добрачных сексуальных отношений молодежи.

Подчеркивая неоднозначное воздействие основных институтов социализации на нравственное становление личности подрастающего индивида, согласимся с А. Г. Эфендиевым и М. В. Кондрашовой, что «созданная система социальных институтов в своей основе наряду с позитивными моментами включает достаточно уродливые нравственные стандарты и регуляторы. Она во многом деструктивна из-за деформированности немалой части своих нравственных основ…»[160].

Радикальные социально-экономические преобразования в России в 90-х годах XX века привели к размыванию нравственных ориентиров в области добрачных отношений. Общественные структуры не предлагают молодому человеку четко очерченных путей и способов социализации. То, что представлялось в советском социуме значимым и важным, перестало быть таковым. Прежняя традиционная модель добрачного поведения, во многом заданная и предопределенная, ориентировавшая молодых людей на вступление в юридически оформленный брачный союз в довольно раннем возрасте, который предшествовал сексуальным отношениям, сменяется широким спектром возможностей, открываемых для молодого поколения ослаблением регламентации социализационного процесса и моральной регуляции добрачного поведения.

Достижение заданных ориентиров развития личности в советском обществе достигалось посредством эффективной системы социального контроля, регулирующей добрачное поведение молодежи. Социальные нормы предписывали молодому поколению вступление в брак без практики добрачных сексуальных отношений. Эти нормы в основном соблюдались, поскольку отклонения сталкивались с негативными социальными санкциями, заставляющими следовать конформному поведению.

Молодые люди в современной России получили широкий спектр возможностей в выборе социального поведения и в отсутствии ориентиров все чаще должны сами решать, что нормально и что нет.

Сравнивая социальную политику в СССР и современной России, отметим, что