Семинарское занятие 2. Территориальная и социальная

Задания по теме

 

1. Познакомьтесь с общим обзором развития немецкого языка, который предлагает известный отечественный германист В.М.Жирмунский [1] (текст приводится с некоторыми сокращениями).

 

Германские языки принадлежат к индоевропейской группе языков, с которой они объединены общностью происхождения – общим лексическим фондом, грамматическим строем и законо­мерными фонетическими соответствиями. Грамматические отноше­ния слова выражаются с помощью аффиксов (внешняя флексия), а также изменением корневого гласного по аблауту (внутренняя флексия). Именная классификация по основам определяет разнообразие типов склонения с падежами, частично локального, частично более абстрактного грамматиче­ского значения; наметилась дифференциация имен на сущест­вительные и прилагательные; система глагольного спряжения, различающая несколько типов формо­образования, построена в основном на дифференциации видовых и модальных отношений. Словарный фонд, унаследованный от индоевропейской языковой общности, состоящей из слов преиму­щественно конкретного значения, образует древнейшую струк­турно-смысловую основу, из которой в дальнейшем разовьется сло­варный состав германских языков, в частности языка немецкого.

В фонетическом отношении германские языки отличаются от индоевропейского языка-основы характером ударения и закономер­ными изменениями консонантизма и вокализма. Особенно важное значение для структуры слова имела замена индоевропейского музыкального ударения силовым (экспираторным) и перенесение этого последнего на первый (корневой) слог слова. С характером германского силового ударения связан, по-видимому, ряд последующих процессов фонетического развития германских языков (растяжение кратких гласных в открытом слоге, дифтонгизация и монофтонгизация в ударных слогах) и прежде всего – постепен­ная редукция неударных слогов, способствовавшая в дальнейшем унификации падежных и глагольных окончаний. Отличие герман­ского консонантизма от индоевропейского определяется общим сдвигом согласных, так наз. первым передвижением («перебоем»), за которым последовало во многом аналогичное второе передвиже­ние в верхненемецком. Изменения наличествуют и в области вокализма (смешение индоевропейских о – а, о – а). Во всех германских языках наличествовала тенденция к фонетической асси­миляции корневого (ударного) гласного гласному окончания (не­ударному), которая осуществляется по-разному уже в процессе раздельного развития германских языков (преломление, умлаут). В немецком языке на этой основе создаются новые чередования глас­ных, которые, наслаиваясь на аблаут, получают широкое развитие как характерная для этого языка система внутренней флексии.

В склонении имен для германского языка-основы характерно дальнейшее развитие процессов, уже заложенных в индоевропей­ском: слияние потерявших свою значимость основообразующих суффиксов с падежными флексиями в падежные окончания нового типа, унификация возникших таким образом различий падежей, поддерживаемая редукцией окончаний, поглощение малочисленных и непродуктивных групп склонения более многочисленными и про­дуктивными. Индоевропей­ские локальные падежи (местный, отложительный, винительный направления) выходят из употребления, частично передавая свои функции другим, более абстрактным по своему значению падежам, частично уступая место конструкциям с предлогами, развивающимися уже в индоевропейском из наречий места.

Дифференциация прилагательных от существительных углуб­ляется развитием особых словообразовательных суффиксов при­лагательных (-ig, -ag и др.); в атрибутивной функции прилага­тельные принимают специальные, отличные от существительных, местоименные окончания (сильное склонение); в то же время они сохраняют способность к самостоятельному употреблению (суб­стантивации) с помощью развившегося в германских языках осо­бого именного (слабого) склонения на -n.

Формообразование глагола в его более древнем лексическом слое (сильные глаголы) строится на системе чередований гласных по аблауту, которая самостоятельно развилась и дифференцирова­лась в германском на основе соответствующих индоевропейских моделей. При этом старые видовые различия переосмысляются как временные (настоящее – прошедшее), из смешения аориста и перфекта, утративших свое видовое значение, образуется новая форма претерита (прошедшего). Как новая, чисто временная форма, первоначально в глаголах про­изводных, не укладывавшихся в систему аблаута, образовалось слабое прошедшее с дентальным суффиксом, новая, чисто времен­ная форма, которая становится в дальнейшем господствующим и единственно производительным типом спряжения в германских языках. Параллельно развитию предложных конструкций из при­глагольных наречий развивается система префиксации, позволя­ющая дифференцировать характер действия, обозначаемого гла­голом, его направление и протяжение.

Все эти фонетические и грамматические изменения предше­ствуют началу письменной традиции и потому не могут быть бо­лее точно датированы и локализованы. Они совершаются не одновременно, а последовательно и постепенно по внутренним законам развития языка и завершаются, по крайней мере час­тично, уже в период распада германской языковой общности.

На рубеже нашей эры, по сведениям античных писателей (Цезаря, Плиния, Тацита), германцы распадаются на ряд неболь­ших племен, объединенных в более обширные, по-видимому – родственные по своему происхождению, племенные союзы и территориальные группы: на западе – ингвеоны, иствеоны и герминоны, на севере и востоке – скандинавские и первоначально связанные с ними готские племена. В результате территориаль­ного расхождения наметилась постепенно углубляющаяся диф­ференциация их древних племенных наречий, но в то же время эти различия еще не настолько значительны, чтобы препятство­вать непосредственному языковому общению. В процессе этого общения языковые новообразования распространяются от одной племенной группы к другой.

Включение западных германцев с I в. до н. э. в орбиту хо­зяйственно-политического и культурного влияния рабовладельче­ской Римской империи приводит с течением времени к существен­ным изменениям в их общественном строе и культуре, связанным с разложением древних патриархально-родовых отношений. Отра­жением этого влияния в словарном составе западногерманских языков являются довольно многочисленные латинские заимствова­ния, представляющие обозначения новых предметов и понятий более высокой культуры.

Немецкий язык формируется, вместе с образованием немецкой народности, из племенных диалектов западных германцев – фран­ков (иствеонов), алеманнов и баварцев (герминонов), позднее саксов (ингвеонов) – вошедших в состав объединенной под властью франков варварской империи Меровингов и Каролингов, после ее окончательного распада в IX в. и политического обособления ее восточной части, будущей Германии. Древневерхненемецкий язык известен нам только с VIII в. в небольшом числе письмен­ных памятников, в основном клерикального характера, обнару­живающих большую диалектную пестроту, усугубляемую отсут­ствием прочной и единообразной орфографической традиции.

Сфера применения немецкой письменности в этот период еще чрезвычайно ограничена: языком средневекового клерикального просвещения, употребляемым также во всех актах письменной публичной речи, является «священный» латинский язык. Словар­ный состав немецкого языка как орудия отвлеченной богословско-философской мысли обогащается под влиянием латыни; об этом свидетельствует ряд латинских заимствований и калек, в особенности же развитие новой системы словообразовательных суффиксов, обогащающих немецкую лексику многочисленными производными словами с отвлеченным значением, относящимися к интеллектуальной сфере.

В области грамматической продолжается процесс разрушения флексии; унифицируются типы склонений в пользу наиболее продуктивных групп. Од­новременно развиваются и дифференцируются предложные кон­струкции, растет число предлогов, они приобретают более отвле­ченное значение; становится все более обязательным употребление артикля (возникшего из указательного местоимения и неопределенного числительного). В значительной степени устраняются старые различия между глагольными окончаниями разных времен и наклонений, в связи с чем устанавливается обязательность при­глагольного местоимения как способ различения лица при на­личии в ряде случаев совпадения в личных окончаниях. Появ­ляются сложные глагольные формы – страдательный залог, сложное прошедшее (первона­чально с оттенком результативности), модальное будущее (с гла­голами sollen и wollen). К концу древневерхненемецкого периода (XI в.) процесс редукции безударных окончаний в качественно безразличное -е в основном закончен: флексия получает фонети­чески обобщенный и многозначный характер.

Средневерхненемецкий (XII–XIII вв.) представляет период вполне сложившегося языка немецкой народности, относительно стабильного в своих литературных формах. Эпоха развитого фео­дализма создает сословно замкнутую рыцарскую культуру, выра­жением которой является рыцарская поэзия. Предметы и понятия новой рыцарской культуры обозначаются французскими заимствованиями и кальками, свидетельствующими о культурном влиянии Фран­ции как передовой феодальной страны. Литературный язык обнаруживает некото­рые тенденции к унификации, преимущественно – региональной, наиболее ярко выступающие в творчестве классиков средневерхненемецкой поэзии. Для разговорной формы языка характерна расту­щая раздробленность поместно-территориальных говоров, пере­оформляющихся на основе старых племенных наречий в новых границах феодальных территорий. Однако и здесь наличествует взаимодействие на основе языкового общения, влияние культур­ных центров, торговых, политических и культурных сношений между территориями.

В фонетическом и грамматическом отношении средневерхненемецкий период характеризуется полным развитием системы умлаутов, которые получают грамматическую функцию, дальней­шей унификацией склонения с закреплением морфологически обобщенных показателей множественного числа, дальнейшим раз­витием сложных глагольных форм.

Переходный период в истории языка образует ранний нововерхненемецкий (XIV–XVI вв.). В условиях начинающегося раз­ложения феодализма, роста городов, усиления межтерриториаль­ных связей экономического и культурного характера создаются предпосылки для концентрации диалектов в единый националь­ный язык. Основой литературной нормы немецкого националь­ного языка становится к концу этого периода смешанный по своему происхождению колониальный восточносредненемецкий диа­лект так наз. «саксонских земель», объединивший, в связи с условия­ми своего происхождения, средненемецкую основу со значительны­ми элементами южнонемецкого и менее значительными севернонемецкого. Эта норма постепенно закрепляется в письменной форме, пер­воначально еще очень зыбкой и противоречивой, в практике канцелярий (особенно саксонской) и первопечатников, но только с периода реформации (XVI в.) она получает более широкое зна­чение и распространение, в особенности в результате деятель­ности Лютера, на которого ориентируются последующие грам­матисты-нормализаторы XVI–XVII вв. Благодаря специфичес­ким условиям исторического развития Германии, ее экономичес­кой отсталости и политической раздробленности, при отсутствии единого хозяйственно-политического и культурного центра стра­ны, авторитетного и в языковых вопросах, объединение наци­онального литературного языка происходит замедленными тем­пами, отражая борьбу между крупными территориями за поли­тическое преобладание и культурную гегемонию; регулирующую роль выполняет при этом письменная норма национального лите­ратурного языка в ее конкурирующих вариантах, средненемецком и южнонемецком. Особенно важное значение для национального и культурного единства Германии имело распространение верхне­немецкого литературного языка в области нижненемецкого, утра­тившего к XVII в. значение самостоятельного языка и вошедшего как группа нижненемецких диалектов в состав общенемецкого языка.

Развитие национального языка связано с национализацией просвещения, частично осуществленной бюргерской реформацией, с вытеснением латыни, с возникновением деловой письменности, практической прозы на национальном языке и бюргерской лите­ратуры, воспитанной гуманизмом и реформацией.

Фонетическая система немецкого языка претерпевает в этот переходный период весьма значительные изменения по сравнению с средневерхненемецким. Там, где эти изменения имели узко местный характер и не получили общего распространения как признаки национального литературного языка, они являются в настоящее время различительными чертами местных диалектов, границы которых обычно совпадают с границами средневековых феодальных территорий.

Грамматический строй новонемецкого языка определяется как сложное сочетание и взаимодействие элементов фонетически обоб­щенной внешней флексии с грамматическими чередованиями гласных как внутренней флексией и с новыми аналитическими средствами. Происходит дальнейшее развитие грамматической системы и уточнение грамматических правил: предложные кон­струкции пополняются употреблением предлогов нового типа, выражающих по преимуществу логические связи и отношения (uneigentliche Präpositionen); окончательно закрепляется в пись­менной форме литературного языка дифференцированная гла­гольная система с объективным будущим, относительными вре­менами, условным наклонением и широким использованием конструкций со служебными глаголами модальности, развивши­мися в результате частичной грамматизации группы претерито-презентных глаголов. В области синтаксиса результатом унифи­кации падежных форм является установление относительно связного порядка слов. В то же время окончательно диф­ференцируется развернутая система логических форм союзного подчинения, существующая в современном немецком литературном языке (предложения следственные, целевые, условные, уступительные и т. п.).

Процесс объединения немецкого литературного языка завер­шается в новонемецкий период (XVII–XIX вв.). В условиях длительной феодальной раздробленности Германии, окончательно ликвидированной только в XIX в., отдельные различия фонетико-орфографического и грамматического характера сохраня­ются в письменной форме языка до второй половины XVIII в., а в области бытовой лексики и по настоящее время. Некоторая дифференциация в обиходном произношении литературного языка наблюдается еще в XIX в. и не может считаться вполне устра­ненной даже после выработки норм сценического произношения (Bühnendeutsch). В то же время местные народные диалекты сохраняют до сих пор исключительную территориальную расще­пленность в границах феодальных территорий конца XVIII в., а также значительные различия между диалектами. Поглощение местных диалектов национальным языком совершается путем об­разования между ними промежуточных форм так называемых «полудиалектов», отбрасывающих наиболее резкие отклонения от нормы как препятствие для языкового общения.

Окончательное объединение немецкого литературного языка происходило в XVIII в. в условиях подъема буржуазного раз­вития, на основе возникшей в это время классической немецкой литературы. Начиная с XVIII в. и в особенности в XIX в. не­мецкий язык проникает в область философии, политики, науки и техники. Обогащение словарного состава отражает культурные достижения в этой области. Развитие научного и политического языка связано с ростом международных языковых сношений и образованием обширного фонда интернациональных слов науки и культуры. Одновременно для создания терминов, обозначающих новые явления и понятия общественной и культурной жизни, широко используется система словосложения на национальном лекси­ческом материале.

 

2. На основании обзора развития немецкого языка и лекции заполните следующую таблицу, используйте при этом ключевые слова:

Периоды развития	Особенности фонологиче-ской системы	Особенности лексической системы	Особенности граммати- ческой системы	Историческая характери-стика эпохи
Германский язык-основа
Древневерхненемецкий
Средневерхненемецкий
Ранний нововерхненемецкий
Новонемецкий

3. С опорой на составленную таблицу подготовьте сообщение о периодах развития немецкого языка.

Вопросы для обсуждения

1. Формы существования языка (литературный язык, национальные варианты и диалекты немецкого языка).

2. Письменные центры и их представители.

3. Первые памятники письменности.

 

Задания по теме

1. Познакомьтесь с информацией о древних памятниках письменности, которую приводит В.М.Жирмунский [2] (текст предлагается с некоторыми сокращениями). Обратите внимание на значение следующих сокращений:

агс. – англосаксонский;

гот. – готский;

дрвн. – древневерхненемецкий;

дрисл. – древнеисландский, древнесеверный.

 

Изучение древнейших этапов развития германских языков весьма затруднено отсутствием письменных памятников. Развитие письменности на древнегерманских языках относится к сравнительно позднему времени: будучи результатом христиа­низации, оно связано с усвоением элементов греко-римской обра­зованности господствующим классом возникающего феодального общества. Применение алфавитов – греческого (у готов) и латин­ского (у западных и северных германцев) – для связной записи на германских языках первоначально служило целям церковной пропаганды и было делом клириков, единственно образованных людей средневековья.

Для самой ранней эпохи мы вынуждены обращаться к свиде­тельству германских собственных имен (племенных, географиче­ских и личных), сохраненных античными писателями в соответ­ствующем греческом или латинском переоформлении, сопоставляя их с аналогичными словами в современных германских языках: так, напр., племенное название suēbi (у Тацита) в сопоставлении со средневековым немецким swâben «Schwaben» свидетельствует о состоянии языка, предшествовавшем характерному для западно­германских языков переходу ē > â.

Кроме собственных имен в сочинениях римских писателей в небольшом числе встречаются в латинском оформлении заимство­ванные германские слова, обозначающие явления природы или предметы культуры, с которыми римляне познакомились через посредство германцев: например, у Цезаря – ūrus «зубр» (ср. дрвн. ûr «Аuerochs»), аlces «лось» множ. (дрвн. ёlасhо «Еlch»); у Тацита glēsum «янтарь» (ср. нем. Glas – римляне получали янтарь с побережья северных морей через германцев), frameа «(германское) копье», barditus «боевая песня (у германцев)»; у Плиния – sāро «мазь для волос» (употреблявшаяся германцами) (ср. дрвн. seifa «Seifе»); у более поздних авторов harpa «арфа» (дрвн. harfа «Наrfе»), rūnа «рунический знак» (ср. гот. rûnа «Runе») и немн. др.

Германские собственные имена, как и другие слова, встре­чаются в большом числе и в памятниках латинской письменности раннего средневековья. Они также привлекаются как косвенные свидетельства фонетического развития древнегерманских наречий в период, предшествующий возникновению письменности на гер­манских языках. С лексической точки зрения наиболее ценный материал содержат так наз. «варварские правды» (V–IX вв.): представляя записи обычного права германских народов, сделан­ные на латинском языке, они сохранили германскую терминоло­гию общественно-правовых отношений, существовавшую у фран­ков, алеманнов, баварцев, лангобардов, вестготов и др. в период разложения военной демократии и зарождения феодализма.

Весьма ценным свидетельством древнейшего характера явля­ются германские заимствования в языках других народов, в раз­ное время вступавших в соприкосновение с германцами (славян, литовцев, финнов).

Более богатый материал дают рунические надписи, сохранив­шиеся во всех местах распространения древних германцев. Руни­ческий алфавит был распространен у всех германцев до принятия ими латинского или греческого алфавита. Его происхождение в точности неизвестно, но по характеру отдельных букв он пред­ставляет настолько значительное сходство с латинским и грече­ским письмом, что несомненно восходит к образцу, заимствован­ному у культурных народов Средиземноморья. В настоящее время полагают, что основой рунического алфавита послужил один из северноиталийских алфавитов, близкий к латинскому. Древнейшая форма рунического алфавита имела 24 знака.

Руны употреблялись для кратких надписей и встречаются на оружии и предметах домашнего обихода, сделанных из дерева, на каменных плитах (могильных памятниках) и др.; по форме рунических знаков можно сказать, что первоначально они выре­зались на дереве. Германцы, как и другие народы на ранних ступенях культурного развития, приписывали письму магическое значение, употребляя его преимущественно в сакральных целях для заговоров, заклинаний, прорицаний. Самое слово «руна» (гот. rûnа, aгc. rûn) означает «тайна» (ср. нем. raunen «таинственно шептать» < дрвн. rûnên); в значении «песни» («волшебной») оно заимствовано финнами. Как сообщает Тацит, германцы вырезали знаки на деревянных палочках и, разбросав их на белом платке, пользовались ими для гадания; в качестве толкователя знаков выступает жрец или отец семейства. Отсюда, вероятно, идет употребление слова stab (дрисл. stafr, aгc. stæf) в значении «буквы»; слово Buchstabe (дрвн. buohstab) обозначало первоначально буковую палочку с вырезанной руной, слово Buch «книга» (дрвн. buoh) – буковую дощечку или в со­бирательном значении «письмена», «буквы» (ср. гот. bôkôs «книга», «письмо» – множ. число от bôkа «буква»). «Чтение» букв обозна­чается по-немецки словом lesen (дрвн. lesan) – букв.: «собирать» (руны), по-английски – словом read – букв.: «гадать» (по рунам); готское us-siggwan – «читать», букв.: «петь» (ср. нем. singen) связано, вероятно, с чтением нараспев христиан­ских богослужебных текстов. Для письма английский язык со­хранил слово write (aгc. wrîtan «ritzen»), первоначальное значение которого – «вырезать» (руны), тогда как немецкий пользуется заимствованным латинским термином scrîban «schreiben» < лат. scrībere, обозначающим новую технику письма, воспринятую под влиянием латинско-христианской культуры; с этой техникой свя­зано и готское mêljan «писать» (буквально: «malen»).

С введением христианства руническое письмо было вытеснено латинским алфавитом (у готов – греческим). На территории Гер­мании рунические памятники очень немногочисленны и ограничи­ваются предметами обихода, относящимися главным образом к VI–VII вв. Гораздо большее распространение руны получили в Англии и, в особенности, у скандинавских народов, где они известны, начиная с III в.

В период раннего средневековья образование и письмен­ность носили исключительно клерикальный характер. В условиях господства клерикальной идеологии латинский язык как язык богослужения и церковных книг ста­новится в Западной Европе орудием клерикального просвещения, языком науки и школы, возникающей под сенью церкви, языком государственных актов и канцелярской переписки, находящейся на попечении клириков, единственных грамотных и образованных представителей феодального общества. Таким образом, латинский язык выполняет в средневековой Европе все важнейшие общест­венно-политические и культурные функции будущих националь­ных литературных языков; но вместе с тем это язык не нацио­нальный, а международный, и притом в основном – только письменный, т.е. язык специального назначения, по самому сво­ему характеру недоступный широким народным массам.

Народному языку в монастырских школах не обучали, но им приходилось пользоваться при обучении латыни. С этим связаны первые попытки применения латинского письма для записей на немецком языке. Древнейшие из них представляют глоссы, т.е. словари к латинским текстам (VIII–IX вв.). Из них наиболее ранним является так наз. Керонский глоссарий: он был составлен в третьей четверти VIII в. в баварском монастыре Фрейзинге, под лангобардским культурным влиянием, и известен в нескольких списках, преимущественно алеманнских. Практическую цель преследуют и подстрочные переводы, например, перевод устава монахов-бенедиктинцев (монастырь Сан-Галлен, конец VIII в.). С распоряжением Карла Великого препо­давать на родном языке основы непонятной массам христианской веры связаны первые переводы некоторых важнейших молитв («Отче наш», «формула крещения», «символ веры»), сделанные в конце VIII и в начале IX в. в нескольких монастырях (Сан-Галлен, Вейссенбург, Фрейзинг). Из связных переводных памятников клерикальной прозы, вышедших из монастырских школ, наиболее ранним является перевод богословского трактата Исидора Севильского «О католической вере» (конец VIII в.). По систематической и продуманной нормализации орфографии (на основе рейнскофранкского диалекта) этот памятник выделяется среди других, и его возникновение приписывается некоторыми исследователями просветительной деятельности сотрудников Карла Великого. К первой половине IX в. относится перевод свода еван­гелий сирийца Татиана, вышедший, по-видимому, из знаменитой монастырской школы в Фульде. К концу X в. – началу XI в. относится переводческая деятельность Ноткера, руководителя монастырской школы в Сан-Галлене. Для целей школьного пре­подавания он перевел с латинского языка целый ряд произведений классической и религиозной литературы, бывших в употреблении в средневековых школах, в том числе «Риторику» и «Категории» Аристотеля, моральный трактат Боэция «Об утешении философией» (Vв.), аллегорическую энциклопедию Марциана Капеллы «Брак Филологии и Меркурия» (начало V в.), «Псалтырь» и др. Переводы Ноткера интересны как сознательная попытка создать немецкую философскую терминологию для пояснения латинских научных терминов, встречающихся в школьном преподавании. Он также пользуется очень точной и продуманной орфографией на южнонемецкой (алеманнской) основе. Язык Ноткера обнаруживает значительную редукцию окончаний, являющуюся переходным эта­пом к средневерхненемецкому. Еще заметнее эти явления в памятниках XI в., например, в переводах аббата Виллирама («Песнь песней») и др.

Поэтические памятники древневерхненемецкого языка служат в большинстве случаев задачам пропаганды новой веры. Из них наиболее значительные относятся к IX в.: «Муспилли» («Muspilli»), поэма о страшном суде, написанная древнегерманским аллитерационным стихом; обширное стихотворное евангелие монаха Отфрида из Вейссенбурга, который первый ввел в немецкую поэзию рифму, следуя образцу латинских церковных гимнов; «Песнь о Людвиге» («Ludwigslied»), прославляющая в церковном духе победу западнофранкского короля Людовика III над норман­нами (в 881 г.), и некоторые другие. К не­многочисленным дошедшим до нас остаткам дохристианского устно поэтического творчества относятся отрывок старинной эпи­ческой песни о Хильдебранде (из цикла Дитриха Бернского), написанный аллитерационным стихом (конец VIII в.), и два язы­ческих заговора, так наз. «Мерзебургские заклинания» (X в.). «Песнь о Хильдебранде» обнаруживает своеобразное смешение нижненемецких и верхненемецких особенностей. По своему сло­варю и стилю, связанному с древнегерманской эпической тради­цией, этот памятник значительно отличается от переводной кле­рикальной прозы.

В языковом отношении древневерхненемецкие памятники обна­руживают большую пестроту, которая усугубляется отсутствием прочной орфографической традиции. Приспособление латинского письма к немецкому языку происходит самостоятельно в различ­ных монастырских центрах, обычно – без какой-либо системати­ческой регламентации и, притом, на основе различных по своей фонетике диалектов. Таким образом, почти каждый памятник имеет свою орфографию, как и свои фонетические особенности. Перво­начальные различия племенных диалектов западных германцев (франков, алеманнов, баварцев) в результате передвижений и смеше­ний по-новому переоформляются в границах племенных герцогств, на которые распадается восточная часть франкского государства при преемниках Карла Великого. Различают для древненемецкого периода следующие основные группы диалектов: 1) средненемецкая (франкская) группа (mitteldeutsch) – с диалектами среднефранкским – mittelfränkisch (Кёльн, Трир), рейнскофранкским – rheinfränkisch (Майнц, Франкфурт, Вормс, Шпейер) и восточнофранкским – ostfränkisch (Вюрцбург, Бамберг); 2) южнонемецкая группа (oberdeutsch) с диалектами алеманнским – alemannisch (юго-запад – монастыри Сан-Галлен, Рейхенау) и баварским – bairisch (юго-восток – монастырь Фрейзинг). Из более крупных текстов «Исидор» принадлежит рейнскофранкскому диалекту, «Татиан» и более поздний Виллирам – восточнофранкскому, «Муспилли» – баварскому, «Отфрид» – южной части рейнскофранкского, граничащей с алеманнским (монастырь Вейссенбург на границе Эльзаса), Ноткер – южной части алеманнского (Сан-Галлен в Швейцарии).

Самостоятельное положение сохраняет в этот период древне­саксонский язык, представленный на территории северной Герма­нии небольшим числом письменных памятников, главным обра­зом – IX в., среди которых самым значительным является поэма «Hêliand» («Спаситель»), стихотворное переложение жизни Хри­ста в формах древнегерманского аллитерационного эпоса. Произ­ведение это написано по заказу Людовика Благочестивого, сына Карла Великого, и связано с христианизацией саксов, начало ко­торой было положено Карлом. В результате насильственного включения саксов в империю Каролингов начинается постепенно усиливающееся воздействие верхненемецкого языка (франкских диалектов) на нижненемецкий, заметное уже в языке «Хелианда».

Развитие письменного древневерхненемецкого языка совер­шается под влиянием церковной латыни. Изучение латыни в мо­настырских школах сопровождалось освоением более отвлечен­ных и сложных форм богословско-философской мысли. На древне­немецких переводах латинской клерикальной прозы мы наблюдаем процесс развития примитивного языка, приспособляющегося к выражению более сложных понятий и отношений между поня­тиями. В связи с этим обогащается словарный состав как идео­логический инвентарь языка и вместе с тем изменяется его синтаксическая структура: развиваются предлоги с более от­влеченным значением, появляются новые формы сложного пред­ложения.

2. Ответьте на следующие вопросы:

1) К каким источникам обращаются ученые, которые исследуют древнейшие этапы развития германских языков, характеризующиеся отсутствием письменных памятников? Сведения какого рода становятся доступными благодаря этим источникам?

2) Под влиянием какого исторического процесса происходит развитие письменности на древнегерманских языках и какие алфавиты применяются для связной записи?

3) Что Вам известно о руническом алфавите? Для каких целей применялись рунические надписи? Каким образом связана с рунами этимология слов со значением «читать» и «писать» в германских языках?

4) Дайте характеристику роли латинского языка в Западной Европе в период раннего средневековья.

5) Каковы первые попытки применения латинского письма для записей на немецком языке?

6) Назовите основные переводные памятники немецкой письменности.

7) Какие поэтические памятники древневерхненемецкого языка Вы знаете? Какие из них являются отголосками дохристианского устного поэтического творчества?

8) Какие основные группы диалектов различаются для древненемецкого периода и как распределяются по ним упомянутые выше тексты?

9) Назовите известный памятник древнесаксонского языка.  

10) Каким образом изучение латыни в монастырских школах повлияло на развитие немецкого языка?

3. Найдите соответствия в германском, австрийском (и/или швейцарском) национальных вариантах немецкого языка. Проверьте себя по ключу на стр. 59.

Германия	Австрия	Швейцария
1. der Junge, -n 2. der Bürgermeister, = 3. der Briefträger. = 4. der Fahrer, = 5. die Haltestelle, -n 6. das Krankenhaus, Krankenhäuser 7. die Anzeige, -n 8. der Glückwunsch, Glückwünsche 9. das Frühstück 10. das Brötchen, = 11. die Kartoffel, -n 12. die Tomate, -n 13. der Pilz, Pilze 14. die Bohne, -n 15. die Telefonkarte, -n 16. die Telefonzelle, -n 17. die Kleidung (sg.) 18. das Fahrrad, Fahrräder 19. der Führerschein, -e 20. der Schreibtisch, -e 21. der Stuhl, Stühle 22. ausmachen 23. abschließen 24. klingeln 25. zumachen 26.bunt 27. prima	A. der Paradeiser, = B. läuten C. der Sessel, = D. absperren E. das Schwammerl, Schwammerln F. zusperren G. der Bub, -en H. abdrehen I. der Erdapfel, Erdäpfel J. das Spital, Spitäler K. die Semmel, -n L. die Telefonwertkarte, -n M. die Fisole, -n N. die Station, -en O. super	a. die Kleider (pl.) b. die Taxcard с. das Spital, Spitäler d. das Morgenessen e. der Führerausweis, Führerausweise f. der Chauffeur, -e g. das Pult, -e h. die Station, -en i. der Pöstler, = j. die Annonce, -n k. das Velo, -s l. der Stadtpräsident, Stadtpräsidenten m. läuten n. die Telefonkabine, Telefonkabinen o. die Gratulation, -en p. farbig

 

4. Прочитайте забавный рассказ жителя Тюрингии, который незаконно охотился и рыбачил в княжеских лесах и сумел обмануть полицейского [3]. Обратите внимание на то, что текст представляет собой смесь литературного немецкого языка и тюрингского диалекта.

 

Das eene Mal, wo de Polizei auch hinter mir her war, ver­gaß ich nech. Es ging wieder um die Forelle... ich machte als zwölfjähriger Bursch und der letzte von sieben Brü­dern, weil ich's Geschicke hatte, nach der nächtlichen Jagd den „Sicherer“. Ich versteckte den Rucksack mit der Beute an einem bestimmten, ganz geheimen Platz, von wo sie im Morgengrauen abgeholt wurde.

Wie ich nun in der Nacht wieder meinen bestimmten Auf­trag habe, spür ich doch, dass am helllichten Tage ein Spitzel sei schlachtes Handwerk getan haben muss... ich kann's nech sagen, aber ich fühl's einfach mit allen Fasern in mei'n eigenen Rücken, dass hinter mir wer ist... ein rechter Wil­derer verwächst mit der Natur und allen ihren Warnzei­chen wie eine Kreatur aus Wald und Feld... kurzum: mein Instinkt sagt mir, dass ich in den Sack diesmal Steene tun muss und de Forellen in meine Stiebel. Ich mach's auch schiene vor an den Flussweiden, dass ich mir den Knöchel vertreten hab, stöhne und ächze schwer, dass der dumme Poliziste soll drauf 'neinfalle, wie ich mir de Schuh abstreif...

Und wirklich hat er an der bewussten Stelle den Rucksack gefunden, und es waren nur Steene darinne – worüber er sich grauslich geärgert hat, dar dumme Karl. Schließlich hätt er doch auf unsrer Seite stehen sollen bei seinem win­zigen Gehalte als ferschtlicher Poliziste...

 

5. Опираясь на прочитанный текст, найдите соответствия литературных слов и словоформ в тюрингском диалекте.

Тюрингский диалект	Литературный немецкий
1. eene 2. de 3. nech 4. sei 5. schlacht 6. wer 7. Steene 8. Stiebel 9. schiene 10. Poliziste 11. ´neinfalle 12. darinne 13. Karl 14. ferschtlich	A. schön B. reinfallen C. nicht D. Steine E. Polizist F. Kerl G. schlecht H. die I. eine J. darin K. fürstlich L. Stiefel M. sein N. jemand

 

6. Какие фонетические и грамматические особенности тюрингского диалекта Вы заметили?

Литература

Основная литература – 4.

Дополнительная литература – 2.

 

Вопросы для обсуждения

1. Характерные особенности артикуляционной базы немецкого языка (сравнение с артикуляционной базой английского и русского языков).

2. Основные типы немецкой фразовой интонации (интонация завершенности и незавершенности, вопросительная интонация).

3. Фразовая интонация в немецком языке и ее компоненты (различие между немецкой фразовой интонацией и фразовой интонацией русского языка; ударные и безударные слова во фразе; членение фразы на отдельные интонационные единицы; паузы и их распределение в потоке речи).

 

Задания по теме

1. В каких предложениях предпочтительна падающая интонация? В каких возможна падающая и повышающаяся интонация? Обоснуйте Ваш выбор с учетом коммуникативного намерения говорящего.

1) Verkaufen Sie Ihr Motorrad?

2) Ich trinke Orangensaft.

3) Wie groß ist Daniela?

4) Wie alt sind Sie?

5) Wir nehmen die Landkarte und zwei