Я:С Пакстон и Амелией у них дома.

 

Телефон Пакстон отозвался текстовым сообщением. Она несколько секунд смотрела на него, а затем расхохоталась.

— В чем дело? — спросила Амелия.

— Это от твоей мамы, Амелия. Она велела дать Корин немного крекеров и миндаля, если они у меня есть. Она также написала нарезать лимоны и дать Корин понюхать их. А еще мама Корин здесь. И если ты не справишься со своей тошнотой, она поймет это в ту же секунду, как увидит тебя.

У меня свело живот.

Мелани знала. Конечно, за свою жизнь она родила довольно много детей.

— Наша мама — самая крутая мать на Земле. Клянусь, я хочу быть такой, когда вырасту, — со смехом сказала Амелия.

— Подожди. Лимоны? — спросила я, рыча.

— Да, если тошнит от запаха, поможет что-нибудь свежее, например, лимоны или розмарин. Мелани всегда совала мне в лицо розмарин, когда я была беременна Гейджем.

— Разве Лори не поймет, если увидит, что ее дочь разгуливает с лимоном под носом? — спросила Амелия со смешком.

— Корин, если ты хочешь сохранить все в секрете, тебе придется скрывать это получше.

Я вздохнула.

— Я не знаю, что делать. Должны ли мы рассказать всем? Разве не говорят, что следует подождать? Знаешь... на всякий случай.

— Чепуха, — возразила Пакстон. — Ты можешь рассказать кому угодно в любое время. Нельзя управлять судьбой, удерживая что-то внутри, как бы сильно ни хотели верить, что можно.

Вот почему мы с Пакстон были лучшими подругами. Она все делала по-настоящему, и я знала, что она права.

Амелия издала звук, который заставил нас с Пакстон закричать от неожиданности.

— У меня есть идея! Но ты должна позвонить Митчеллу и получить его согласие.

— В чем дело? — спросила Пакстон.

С выражением, говорившим, что она замышляет что-то недоброе, Амелия протянула мне свой телефон.

— Скажи Митчеллу, что он нужен нам здесь. Сейчас же.

Я понятия не имела, что она задумала, но сделала то, о чем она просила. Амелия повернулась к Пакстон и сказала:

— А ты, возможно, захочешь пойти и надеть рубашку, Пакстон! Мне нужна краска для ткани Хлои и белая футболка!

Пакстон вскочила и побежала в свою спальню.

— Больше ничего не говори, пока я не вернусь!

Амелия села рядом и одарила меня улыбкой.

— Это будет самый эпический День благодарения в истории!

 

 

Мы с Митчеллом стояли на крыльце, держась за руки и глядя на входную дверь. Пакстон и Амелия уже вернулись в дом.

— Ты уверен, что мы должны это сделать? — спросила я.

Митчелл приподнял мой подбородок.

— Я хотел прокричать это с самой высокой горы, едва ты мне сообщила. Это просто наша семья. Мы никому больше не скажем.

Я кивнула.

— Интересно, кто первым это заметит?

Он пожал плечами.

— Я не знаю. Мама уже знает, так что она не скажет ничего, что могло бы испортить сюрприз. Может быть, твоя мама?

Закусив губу, я взглянула на футболку.

— Я не могу поверить, что Амелия смогла выдумать такое!

Митчелл посмотрел вниз и рассмеялся.

— Она всегда рисовала, когда была маленькой. Я думаю, это ее художественная сторона. Она унаследовала его от нашей бабушки. Она любила рисовать и тоже была хороша в этом.

Амелия оранжевой краской для ткани в самом низу футболки нарисовала две маленькие детские ножки. А над ним написала: «Я с начинкой» — того же цвета.

Сделав глубокий вдох, я посмотрела в глаза Митчелла.

— Ты можешь поверить, как далеко мы продвинулись всего за несколько месяцев?

Он поднял руку и положил ее мне на щеку. Я закрыла глаза от ощущения тепла на своей коже.

— Я каждый божий день благодарю Бога за тебя.

Наши взгляды встретились.

— Я тоже.

Он наклонился, коснулся своими губами моих и прошептал:

— Выходи за меня замуж.

Я хихикнула.

— Ты уже спрашивал меня об этом, и я, кажется, ответила «да».

Его губы скользнули по моему подбородку. Каждый поцелуй был мягким, и по всему моему телу пробегали мурашки.

— Я хочу жениться на тебе сейчас.

Я откинула голову назад, давая доступ к моей шее.

— Прямо сейчас?

— Завтра. Давай поженимся завтра.

Вскинув голову, я посмотрела на него.

— Что?

— Все, кого мы любим, здесь. Ну, кроме твоего брата. Давай позовем пастора, спустимся к реке и поженимся.

Мое сердце бешено колотилось. Я бы вышла замуж за Митчелла в суде, если бы он попросил меня об этом. Я уже начала бояться свадебных торжеств. Казалось таким глупым тратить большие деньги, когда как все, чего я хотела — это стать миссис Митчелл Паркер. Мне не нужны были все эти навороты и фейерверки, как и моему брату. У него была прекрасная свадьба, но я как Пэм. Хотела простого.

Митчелл рассматривал мое лицо.

— Если только ты не хочешь пышной свадьбы. Я не хочу ничего у тебя отнимать, голубка.

Я обвила руками его шею. Приподнялась на цыпочки, и наши губы снова встретились.

Наш поцелуй был мягким и медленным. Я чувствовала, как его любовь окутывает мое тело. То, как Митчелл притянул меня ближе, заставило мои колени ослабеть. Я любила этого человека больше, чем могла себе представить. И я любила нашего ребенка. Мне было все равно, как и где мы произнесем наши клятвы. Все, в чем я была уверена, это то, что я хотела быть женой Митчелла и родить ему этого ребенка.

Он оторвался от моих губ и прижался своим лбом к моему.

— Это было «да»? — спросил он.

— Это было «да». Давай поженимся завтра.

Митчелл обнял меня и приподнял, целуя на этот раз более страстно. Когда он опустил меня на землю, мы оба буквально растворились друг в друге.

— Я тогда позвоню пастору Берчу. Если он сможет это сделать, все, что нам нужно — это время.

Я возбужденно кивнула. Входная дверь открылась, и вышла Амелия.

— Вы собираетесь войти или нет?

Развернувшись, я сказала:

— Да. Нам просто нужно позвонить пастору Берчу, чтобы узнать, сможет ли он обвенчать нас завтра.

— Серьезно? — У Амелии отвисла челюсть.

Митчелл начал говорить по телефону и сделал несколько шагов в сторону. Я схватила Амелию за руки.

— Нам не нужно ничего особенного, я просто хочу быть миссис Митчелл Паркер.

Амелия начала было говорить, но изо рта не вышло ни звука. Затем она закрыла глаза на несколько секунд и открыла их.

— Я поняла. Мириам Мейер — моя хорошая подруга, и она владелица «Цветы Мейера». Я могу сбегать к ней утром и заказать тебе букет.

— Ты можешь сделать еще четыре?

Амелия догадалась, о чем я.

— Да! Я сделаю все очень просто.

— Платье? — спросила я.

— У меня есть идея, если ты, конечно, захочешь надеть платье, которое уже одевали.

— Чье?

— Моей мамы. Она решила продать его несколько лет назад, но я его тайком стащила. Я хотела позже переделать из него что-нибудь для нее, но если она увидит тебя в своем платье…

У нас обоих на глаза навернулись слезы.

— Для меня будет честью надеть платье твоей мамы. Оно подойдет мне по размеру?

— О, да.

— Это безумие, не так ли?

Амелия рассмеялась.

— Только не для меня! Я сделала то же самое в Новом Орлеане! Свадьба хотя бы будет здесь, на ранчо, с нашей семьей. Наши предки будут на седьмом небе от счастья. Им все равно, как это произойдет, главное, что вы с Митчеллом счастливы — это все, что волнует моих родителей, и я уверена, что твою маму так же.

Я кивнула.

— Спасибо, Амелия. Я бы не смогла решиться на такое без тебя.

Она притянула меня в свои объятия.

— Если ты предоставишь это мне, я обещаю устроить тебе лучшую свадьбу!

Я крепче прижала ее к себе.

— Пастор Берч сможет, — сказал Митчелл.

Отойдя от Амелии, я улыбнулась.

— Во сколько?

— Он сказал, что свободен весь день. Будет Черная пятница, так что его жена уедет за покупками.

Я прикрыла рот рукой и рассмеялась.

Амелия хлопнула в ладоши. Она уже находилась в режиме планирования.

— Тогда все готово. Перезвони ему и скажи, что мы устроим свадьбу на закате. Он может встретиться с нами здесь, в доме. Ты помнишь ту смотровую площадку у хижины? Я думаю, это будет прекрасное место для венчания.

Митчелл улыбнулся.

— Ты великолепна, Амелия.

— Я знаю. Девочки могут собираться в хижине. Это прекрасно. Мне так много нужно спланировать.

Развернувшись на каблуках, Амелия бросилась в дом, оставив нас с Митчеллом стоять на улице.

— Срань господня, — выдохнул Митчелл. — У нас не только будет ребенок, мы завтра поженимся!

Я старалась нервно не хихикать, но не смогла сдержаться.

— Это безумие!

Митчелл поцеловал меня в лоб.

— Вот что делает его таким идеальным. Готова войти?

— Да, давай сделаем это.

Мы оба глубоко вздохнули и направились в дом.

— Я не могу дождаться, чтобы увидеть выражение лиц наших родных, — сказал Митчелл.

В груди все дрожало от возбуждения.

— Ты же понимаешь, что Амелия расскажет всем, что мы завтра поженимся.

Он рассмеялся.

— У меня такое чувство, что это будут самые безумные двадцать четыре часа в нашей жизни!

 

Митчелл

 

Прошло два часа с тех пор, как мы вошли в дом. Мать Корин бросилась к ней и заключила в объятия. Они поговорили несколько минут в углу, и когда я увидел, что Лори была растрогана, я понял, что она либо заметила футболку, либо ей сказала сама Корин. Я не мог оторвать от них глаз. Я никогда не видел Корин такой счастливой, а Лори была явно на седьмом небе от восторга.

Хлое очень понравилась Лори, и она потащила ее на диван, чтобы вместе почитать книгу. Мне импонировало, как мать Корин вписалась в мою семью. Это был верный знак.

— Ни один человек ни слова не сказал о футболке! Моя мама даже не заметила! Я, наверное, должна была сказать ей, — прошептала Корин, когда мы стояли у буфетного стола и накладывали еду в тарелки. Мои родители всегда отмечали День благодарения шведским столом. Еда была выстроена в ряд, ты брал, что нравится и садился за обеденный стол. В этом году у нас собралось много людей, и некоторым приходилось сидеть на кухне.

— Я знаю! — сказал я. — Мама заметила, но промолчала, думаю и тетя Ви знает. Она просто хочет, чтобы папа сам во всем разобрался.

— Это же выглядит, как детские ножки, так какого черта? Я не могу поверить, что даже Хлоя не прокомментировала.

Мы рассмеялись.

После того, как наполнили тарелки, мы направились в столовую. Я усадил Корин рядом с папой. В комнате были слышны разговоры и смех. Отец, Стид и Трипп беседовали о политике и городском совете. Амелия, Пакстон и Вайелин спорили о том, как развесить фонарики на деревьях и раздобыть достаточно стульев для всех. Хлоя сидела рядом с Пакстон, вставляя свои два цента к планированию вечеринки. Она понятия не имела, о чем они вообще говорили и для чего была вечеринка, но настояла, чтобы Патч принял в ней участие.

Мама не обращала внимания на их разговор, хотя они ни в малейшей степени не пытались вести себя тихо. Мама, Лори и тетя Ви обсуждали чаепитие, которое тетя Ви собиралась устроить в доме, который она снимала у Уэйда и Амелии. Она хотела представить Лори некоторым друзьям. Что-то вроде приветствия в Оук-Спрингс, так как Лори объявила, что переедет в Техас. Конечно, она не рассказала о причине, по которой приняла такое решение.

Корд, Уэйд и Тревор тусовались на кухне. Я слышал, как они смеялись и говорили о планах через несколько недель отправиться на родео в Увальде. Корд также пытался уговорить Уэйда спеть в баре в ближайшие выходные.

Я откашлялся и повернулся к отцу.

— Пап, у меня появилась идея, хочу на этой неделе обсудить ее с тобой.

Мой отец обратил свое внимание на меня.

— О? Мне будет интересно это услышать. Тебе вообще нравится работать на ранчо полный рабочий день?

— Нравится.

— Ты скучаешь по своей прежней работе, сынок?

— Еще не понял. Я думал, что буду, но все складывается так, как и должно быть.

— Кто-нибудь хочет еще чаю? — спросила Корин.

— Я хочу, сиди, я сам принесу, — сказал Трипп, вставая.

Корин подняла руки, останавливая Триппа.

— Мне нужно размять ноги. Схожу и принесу.

Корин направилась к буфетному столу. Я изо всех сил старался не улыбаться, потому что точно знал, что она делает.

Она вернулась и встала рядом с папой и потянулась за его стаканом и наполнила его. Трипп посмотрел на ее футболку, и его вилка застыла на полпути ко рту. Он быстро взглянул на меня, и я кивнул. Он медленно покачал головой и издал легкий смешок.

— Не могу в это поверить, — сказал он с улыбкой.

Мой отец в замешательстве посмотрел на Триппа, затем переключил свое внимание на Корин.

— Спасибо, дорогая. — И тут его взгляд упал на надпись и детские ножки. Он, не переставая, пялился на футболку, пока Корин подходила к Триппу и наполняла его стакан. Мой брат подмигнул ей, а затем Корин отошла.

Отец как завороженный встал и последовал за ней к буфетному столу. Все замолчали и уставились на него. Я уверен, всем было интересно, что он делал. Амелия вскочила, метнулась на кухню за Уэйдом, Тревором и Кордом и привела их в столовую.

— Корин, милая. Ты не повернешься? — попросил папа. Она медленно сделала это. Мой отец посмотрел на футболку. Казалось, что время остановилось, пока в его голове кусочки мозаики складывались в целое. — О, малышка, скажи мне, что это не шутка.

— Это не шутка, — сказала Корин дрожащим голосом.

— Почему дедушка и тетя Корин такие? — спросила Хлоя.

Пакстон что-то прошептала, и Хлоя ахнула.

Встав, я подошел к Корин. Обнял ее за талию, а другую руку положил на живот.

— У нас будет ребенок. Мы только на днях узнали.

Раздались радостные возгласы, и отец заключил нас с Корин в объятия.

— Вы только что сделали меня самым счастливым человеком на свете, — сказал он. Через несколько мгновений, удерживая нас, он повернулся ко всем лицом.

— Еще один внук! — крикнул он.

Хлоя встала на свой стул, сложила руки вместе и подняла глаза в молитве.

— Пожалуйста, пусть это будет девочка, боже!

Еще один взрыв смеха разнесся по комнате, и Стид поднял свою дочь и обнял ее. Все направились к нам, и закрутилось: объятия, поцелуи, рукопожатия и поздравления.

Амелия ударила вилкой по бокалу с вином, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Есть еще новости! Поскольку никто в этой семье не любит соблюдать традиции, у нас есть еще одно небольшое объявление от Митчелла и Корин. Держитесь крепче... все будет хорошо.

Теперь все взгляды снова были прикованы к нам. Я прочистил горло и притянул Корин ближе.

— Мы с Корин поженимся завтра на закате на смотровой площадке у хижины.

— Вот о чем вы, девочки, говорили! — сказала моя мама, указывая на них. — Боже мой, это так волнующе! Еще одна свадьба!

Хлоя сжала кулаки и начала бегать по комнате.

— Линкольн и Патч будут «цветочными» козами!

Все взгляды переместились на Хлою, потом на меня и Корин.

Улыбнувшись, Корин всплеснула руками.

— Почему бы и нет! По-моему, замечательный план!

Остаток ужина все говорили о ребенке и о том, как, черт возьми, они так долго не замечали раскрашенную футболку. Затем пришло время для свадебных разговоров, и моя мама, Лори и тетя Ви начали придумывать меню и какую палатку установить для приема гостей. Папа их перекрикнул, желая знать, в какое время нам нужно быть на смотровой площадке, чтобы успеть все украсить. Это был хаос.

Я посмотрел на Корин и покачал головой.

— Ты готова ко всему этому безумию?

Вложив свою руку в мою, она ответила:

— Я никогда и ни к чему не былаготова больше.

— Ты не хочешь сбежать сегодня вечером в Вегас и пожениться, чтобы избежать всего этого безумия?

Корин посмотрела мимо меня на людей, которых мы любили. Затем покачала головой и рассмеялась.

— Я люблю сумасшедших. Я люблю этот хаос. — Ее глаза встретились с моими. — Я люблю тебя.

Я уставился в ее прекрасные голубые глаза. Никогда даже в самых смелых мечтах я бы не осмелился поверить, что могу быть таким счастливым. И таким безумно влюбленным.

 

 

Амелия попросила меня, Уэйда и Стида поместить фонарики на деревьях. Вайелин достала фонари, и Тревор развешивал их на дереве, которое росло рядом с местом, где должна была состояться церемония. А еще маленькие чайные свечи излучали идеальное сияние.

Тревору и Корду пришла в голову идея использовать тюки сена для сидений. Поскольку будет только семья и несколько близких друзей, которые смогли прийти в последнюю минуту, нам не нужно было много мест.

Папа вместе с одним из своих самых близких друзей, которых он знал со времен колледжа, ставил палатку для приема гостей. Мы старались, чтобы все было просто. Из гостевого дома принесли гриль, а в меню красовались хот-доги и гамбургеры. Люси предложила приготовить свой фирменный домашний картофельный салат и салат из макарон, потому что знала, что Корин его любит. Миссис Джонсон готовила несколько своих знаменитых, отмеченных наградами пирогов с черникой, лимоном и лавандой. Они были любимыми у Корин, и она попросила их вместо торта.

Список гостей состоял в значительной степени из семьи, за некоторыми исключениями. Роберт и Мэри со своим новорожденным сыном Джимми; Люси; шериф Миллер и миссис Джонсон.

— Я думаю, у нас достаточно тюков, — крикнул мне Корд с дерева. — Тебе нужна какая-нибудь помощь?

— Мы почти все развесили. Спрошу у папы, не нужно ли им чего-нибудь. Если нет, нам следует вернуться в дом, чтобы самим подготовиться.

Корд показал мне поднятый вверх большой палец.

Я включил последний комплект фонариков и слез с дерева. Должно выглядеть красиво.

Спустившись вниз, я огляделся.

— Вау, я не могу поверить, что мы справились.

Трипп шлепнул меня по спине.

— Вот что происходит, когда у тебя большая семья, которая собирается вместе, чтобы ни произошло.

Я кивнул, комок в горле не давал мне заговорить.

Трипп продолжил:

— Должен сказать, я впечатлен, братишка. Ты кажешься довольно спокойным в свете того, что через несколько часов ты женишься.

— Ты вообще нервничаешь? — усмехнулся Уэйд.

— Немного, — сказал я. По правде говоря, мой желудок был скручен в узел. — А ты нервничал, Уэйд?

— Черт возьми, да. Не потому, что я не хотел жениться на Амелии. Это был другой тип нервяка Я не могу этого объяснить.

— Я тебя понимаю. — Я кивнул. — Вот что я чувствую. Я готов жениться на Корин, но в то же время меня чертовски лихорадит.

— Предсвадебный мандраж. Мальчики, каждый из вас испытает это на себе. — Мы обернулись и увидели, что к нам подходит отец.

— Ты волновался до того, как женился на маме? — спросил Тревор.

Папа рассмеялся.

— Меня так трясло, что я не мог есть. Я просто боялся, что она придет в себя и поймет, что совершила ошибку, выйдя за меня замуж.

Мы усмехнулись.

Отец положил руку мне на плечо.

— Я горжусь тобой, Митчелл. Ты следовал зову своего сердца, и это все, чего я когда-либо хотел для своих детей. Вот мое счастье. — Он оглядел своих сыновей и Уэйда. — Я горжусь каждым из вас.

Момент становился тяжелым, и я понимал, что мой отец изо всех сил пытается сдержать слезы.

Уэйд откашлялся.

— Если ты не хочешь опоздать на свою свадьбу, нам лучше убраться отсюда и вернуться в дом.

Все согласились, и мы начали пробираться к грузовикам. Я сел с Триппом, и мы отправились к дому родителей. Это был первый раз, когда я остался с ним наедине, после того как он узнал, что Харли вернулась в город.

— У тебя все в порядке? — спросил я.

Он крепче сжал руль.

— Я в порядке.

— Лжец. Если ты еще сильнее вцепишься в руль, то вытащишь его из приборной панели.

Трипп тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

— Я не могу поверить, что она вернулась. Почему именно сейчас? Почему после стольких лет она решила, что хочет жить в Оук-Спрингс? Было недостаточно, когда я попросил ее вернуться? Я, блядь, не понимаю.

— Ты уверен, что она вернулась навсегда? — спросил я.

Брат посмотрел на меня, а затем снова на дорогу.

— Я тут кое-что покопал. Ну, на самом деле, я попросил Карен немного поискать, чтобы получить информацию.

— Ты заставил свою секретаршу делать за тебя грязную работу?

— Эй! Я хорошо ей плачу. Кроме того, она одна из самых больших сплетниц, которых я знаю. Эта женщина в курсе всего, что происходит в этом городе. Я удивлен, что она не знала, что Корин беременна. Хвала твоей будущей жене за то, что она держалась ниже травы.

Я рассмеялся.

— Хорошо-хорошо, и что же Карен выяснила?

— Док Харрис попросил Харли взять на себя его практику еще несколько месяцев назад. Я думаю, что те несколько раз, когда она была в городе, помогала ему, и он был впечатлен.

— И она согласилась? Ну, она же ненавидела Оук-Спрингс. Не могла дождаться, когда уберется отсюда.

— Наверное. — Трипп пожал плечами. — Папа сказал, что, когда он видел ее у ветеринара, она сказала, что пока будет приезжать по несколько раз в месяц и к Рождеству переедет полностью. Док хочет уйти на пенсию и путешествовать со своей женой, пока они еще могут свободно передвигаться.

— Ух ты. И она никогда не звонила, чтобы сказать тебе об этом?

Он хрипло рассмеялся.

— С какого хрена она мне будет звонить? Она высказала свою позицию по отношению к нам давным-давно, когда бросила меня ради ублюдка, которого встретила в колледже. Насколько я знаю, они все еще вместе. Я не спрашиваю ее родителей, когда вижу их. Мама сказала, что, судя по тому, что она узнала от них, Харли до сих пор не замужем. Хотя не знаю наверняка.

— Я удивлен, что мама больше не копалась в этой теме.

— Да, если только она знает, но не говорит.

— Это возможно. Я думаю, ты скоро все узнаешь.

— Наверное, — сказал Трипп. Он ударил меня по плечу. — Хватит моих драм, чувак. Ты женишься.

Я улыбнулся.

— Я женюсь.

Чем ближе мы подъезжали к дому наших родителей, тем больше у меня в животе все переворачивалось.

Если бы кто-нибудь сказал мне год назад, что я женюсь, я бы арестовал эту задницу и оставил в тюрьме на ночь. Но сейчас? Теперь мне не терпелось сделать Корин своей женой. Чтобы каждую ночь держать ее в своих объятиях и просыпаться рядом с ней. Мысль о том, что она носит моего ребенка, заставила понять, что это было единственное, чего я хотел. Жизнь с Корин и нашим ребенком.

Трипп подъехал и припарковался позади грузовика Стида. Он заглушил двигатель и посмотрел на меня.

— Ты готов это сделать?

С широкой улыбкой я ответил:

— Никогда еще не был так готов.

Корин

 

Стоя перед зеркалом, я смотрела на себя в свадебном платье, которое когда-то принадлежало маме Митчелла, Мелани.

— О боже, ты выглядишь сногсшибательно, — восхищенно произнесла Вайелин, застегивая последнюю пуговицу.

— Зачем она вообще хотела избавиться от этого платья? — спросила я.

Амелия вздохнула.

— Вот почему я сохранила его. Оно слишком красиво, чтобы отдавать.

Мои глаза встретились с глазами Вайелин.

— Ты уверена, что не хочешь сама его надеть?

Печаль промелькнула на ее лице, но быстро сменилась улыбкой.

— Если я когда-нибудь снова выйду замуж, я хочу чертовски сексуальное платье, которое заставит моего будущего мужа захотеть... ты знаешь скинуть... его штаны.

Мы посмотрели на Хлою. Она пыталась приладить бантик в персиковый пушок Гейджа. Бедняжка. Она отчаянно хотела маленькую сестренку.

Я снова повернулась к своему отражению в зеркале.

Это происходило. Я выхожу замуж. И, боже, я действительно выглядела так, как надо. Амелия приподняла мои волосы у корней и распустила их, чтобы обрамить мое лицо. Она чуть не обожгла мне щеку, пытаясь завить мои волосы.

Платье было потрясающим — серебряное кружево поверх тюля цвета слоновой кости. А-силуэт, обтягивающий лиф и юбка из тюля. Платье было легким как воздух и струилось с каждым моим движением. Вырез в виде сердечка был покрыт кружевами и вышивкой бисером — моя грудь выглядела потрясающе. Кружевные бретельки придавали всему платью органичный вид.

Почему Мелани хотела отдать это платье?

— Не могу поверить, как здорово тебе оно подошло, — сказала Вайелин, ставя передо мной пару белых балетных туфель.

— Оно сидит на мне как перчатка, — тихо выдохнула я.

— Слава богу! И мои туфли тоже. Думаю, что это будет идеально!

Я приподняла подол платья и надела туфли. Пакстон подошла ко мне и внимательно осмотрела, а затем воткнула мне в волосы веточки гипсофилы.

— Вот, это именно то, что нужно для последнего штриха. Хлоя, что ты думаешь? — спросила Пакстон у дочери.

Подняв взгляд, Хлоя встала. Она глубоко вздохнула и прикрыла рот рукой.

— Ну как? — спросила я, кружась и расправляя платье.

Опустив руку, Хлоя наморщила нос:

— О, твое платье не белое!

Я посмотрела вниз и рассмеялась.

— Да, не совсем белое.

— Это называется грязно-белое, — добавила Хлоя.

— Хлоя Паркер! — грозно произнесла Пакстон, уперев руки в бока.

Маленькое личико Хлои вытянулось, и она уставилась вниз.

— Я все равно думаю, что ты похожа на принцессу.

Я улыбнулась, а Пакстон покачала головой.

— Мне очень жаль, Корин. Это потрясающее платье. Она не понимает.

Отмахнувшись, я подошла к Хлое и присела. Платье раздулось вокруг меня, и глаза Хлои загорелись.

Она провела пальцем по бретелькам.

— Так красиво!

— Оно красивое, и должно быть такого цвета. Тебе не обязательно одевать белое. Некоторые невесты носят розовое!

Хлоя ахнула.

— Розовый! Я надену розовое, когда выйду замуж.

— Мама идет! — воскликнула Амелия. — Пакстон, уводи Корин в спальню!

Я взял Хлою за руку, и мы быстро скрылись в спальне. Она хихикала так, словно это была самая смешная вещь на свете — прятать нас от Мелани.

— Гейдж! — воскликнула Пакстон.

— Я его держу, — сказала Вайелин, вытаскивая Гейджа из переноски.

Пакстон встала у двери и чуть ее приоткрыла, чтобы мы могли подслушать разговор.

Когда дверь в спальню открылась, я приложила палец к губам, показывая Хлое, чтобы она замолчала.

— Девочки, вы знали, что Линкольн и Патч привязаны снаружи, и у них на шеях ленты и маленькие Смурфики? Не говоря уже о том, что Патч ест из корзины цветочные лепестки.

Амелия откашлялась, и я догадалась, что она так указывала на спальню, чтобы предупредить маму, что Хлоя там.

Хлоя прошептала:

— О нет!

— Все в порядке, Хлоя, у меня есть еще! — сказала Пакстон, подмигнув.

— Хлоя приготовила коз к свадьбе, но я не стала расспрашивать Корда, почему он привязывает еще и Смурфиков, — сказала Вайелин.

Мелани вздохнула.

— О, хорошо. Хорошо. Я вижу, они готовы к церемонии.

Амелия улыбнулась. — Да, действительно.

— Корин в спальне с Пакстон и Хлоей?

— Мам, почему бы тебе не присесть?

— Ерунда, мне не нужно садиться. Вайелин, дай мне подержать Гейджа.

— Эм-м, нет, ты не можешь.

Я прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Представила лицо Мелани, когда Вайелин сказала ей «нет».

— Что значит «не могу»? Я хочу подержать своего внука.

— Ну, я его уже держу. Перестань быть жадиной, мама!

— Я не жадина! Он мой внук, Вайелин.

— Ну, и мой племянник, так что...

— Послушай, мам, у нас вроде как есть для тебя сюрприз, и ты не сможешь удержать Гейджа в руках, когда увидишь его. Ты можешь уронить его.

— Уронить? Амелия, да будет тебе известно, что я вырастила семерых детей и ни разу не уронила ни одного из вас!

— Никогда? Ты уверена? Потому что иногда мне приходится подвергать сомнению психическое состояние Корда, — сказала Вайелин.

— Да, я уверена! С другой стороны, может быть, я роняла тебя? Что происходит?

Амелия крикнула: «Выходите все немедленно!»

Хлоя распахнула дверь и выбежала наружу.

— Бабушка! У нас твое грязное платье!

Я закрыла глаза и постаралась не рассмеяться.

Пакстон застонала.

— Господи, вот уж эта девочка... и Стид хочет еще одну!

— Мое грязное платье? — повторила Мелани.

Я вышла вслед за Пакстон из комнаты. Мелани стояла ко мне спиной, Хлоя скакала перед ней и держала за руки.

— Мам... — шепнула Пакстон.

Мелани повернулась и открыла рот, чтобы что-то сказать, но увидела меня в своем свадебном платье. Слезы наполнили ее глаза, пока ее взгляд блуждал вверх и вниз по платью.

— Как? Где ты?.. О боже! Ты выглядишь такой... красивой!

— Мама, не плачь! Корин сейчас тоже расплачется, и мне снова придется делать ей макияж! — взмолилась Амелия, крепко обнимая мать.

Мелани поднесла руки ко рту и уставилась на меня.

Вайелин стояла рядом со своей матерью.

— Амелия сохранила твое платье и собиралась что-нибудь из него сшить.

— Но, когда в последнюю секунду Митчелл и Корин решили пожениться, я поняла, что она должна надеть твое свадебное платье.

Слезы потекли по лицу Мелани, и она повернулась, чтобы опуститься на диван. Пакстон села рядом с ней.

— Пожалуйста, не плачь, Мелани, — попросила я едва слышным шепотом.

Она вытерла слезы и посмотрела на меня.

— Ты прекрасно выглядишь. Платье смотрится так, как будто оно предназначалось для тебя!

Я попыталась рассмеяться, но вместо этого вырвалось рыдание.

— Стоп! Не вытирай! — воскликнула Амелия.

Я аккуратно вытерла уголки глаз.

— Ты не возражаешь, что я его одела?

Мелани подошла ко мне и взяла мои руки в свои.

— Не возражаешь?! Для меня это большая честь. И когда Митчелл увидит тебя в этом платье, я надеюсь, он поступит так же, как когда-то его отец!

— Что сделал папа? — спросила Вайелин, возвращая Гейджа Пакстон.

Амелия протянула всем салфетки.

— О, твой отец всегда был таким милым и романтичным. В тот момент, когда он увидел, что я иду по проходу, он начал плакать. Не знаю, как я сдержалась, когда увидела слезы, катящиеся по его щекам. Моему отцу пришлось поддержать меня, потому что он думал, что я упаду прямо в проходе.

Мы все дружно вздохнули.

Я взяла руки Мелани в свои.

— Я молюсь, чтобы мы с Митчеллом были так же благословлены нашим браком, как вы с Джоном. Вы оба такой удивительный пример настоящей любви, и я... я… — Мелани наклонила голову и вытерла мои слезы. — Я не помню, что собиралась сказать! — выпалила я.

Притянув меня в свои объятия, Мелани обняла меня.

— Это из-за ребенка.

Я засмеялась и крепче прижала ее к себе. Стук в дверь заставил нас обеих сделать шаг назад. Вошел Стид и замер, увидев меня.

— Митчелл сейчас упадет в обморок.

Джон вошел следом за Стидом и остановился, как только увидел меня. Его глаза метнулись к Мелани и снова ко мне.

— Мел, твое свадебное платье.

— Подожди, это твое свадебное платье, мама? — спросил Стид.

— Да! Амелия сохранила его и посмотри, как он подошло Корин, как будто сшито для нее.

Джон встал передо мной. Подняв мою правую руку, он поцеловал ее тыльную сторону.

— Когда-то давным-давно в этом платье была самая красивая девушка. Я был просто загипнотизирован ею, пока она шла по проходу. Это было похоже на сон, и я молился, чтобы она, взглянув на меня, не убежала, думая, что совершила ошибку.

— Никогда, — прошептала Мелани, и у меня в груди стало легко.

Джон еще раз взглянул на меня, а затем поймал мой взгляд.

— Осмелюсь сказать, ты так же прекрасна, как моя любимая невеста, и мой бедный сын понятия не имеет, что с ним сейчас произойдет.

Я издала еще один глупый смешок-всхлип.

— Пришло время это выяснить, — объявил Стид. — Хлоя, ты приготовила Патча и Линкольна?

— Да! Мамочка, лепестки!

Пакстон подошла к столу и подняла сумку.

— Вот они!

Амелия хлопнула в ладоши.

— Ладно, народ! Пришло время шоу! Мама, приди в себя!

— Я пришла, да будет тебе известно, — сказала Мелани, бросив на Амелию недовольный взгляд. Мы с Джоном рассмеялись.

— Вайелин, цветы! Нам нужны цветы! — крикнула Амелия.

Вайелин бросила взгляд на Амелию, когда та начала собирать букеты.

— Господи, когда в тебе проявился адский организатор свадеб?

Амелия слегка толкнула Вайелин.

— Заткнись, нам нужны цветы! Пакстон! Вот твой букет.

Пакстон удобнее перехватила спящего Гейджа и взяла букет. Затем Вайелин протянула мне мой. Розовые и белые розы.

Все начали выходить из хижины, но Джон задержался со мной.

— Я должен тебе кое-что дать, — сказал он.

Мое сердце вздрогнуло, когда он протянул мне маленькую Библию.

— Это принадлежало моей матери. На тебе ее обручальное кольцо.

Я ахнула.

— О, Джон.

— Мелани держала ее во время церемонии, и я знаю, что эта Библия благословила наш брак. Так же как благословит ваш с Митчеллом. — Слезы снова наполнили мои глаза. — Не плачь. Девочки разозлятся, если я заставлю эти прекрасные голубые глаза покраснеть.

Я поцеловала его в щеку.

— Спасибо тебе за Библию. И спасибо тебе за то, что поведешь меня к алтарю.

— Это честь для меня, Корин.

Пакстон заглянула к нам. — Начали! Приготовьтесь!

Сделав глубокий вдох, я кивнула. Мы вышли на крыльцо хижины и спустились по ступенькам. Как только мы завернем за угол, я увижу Митчелла.

Каждый шаг, казалось, был как в замедленной съемке. Мое сердце бешено колотилось в груди.

— Притормози, дорогая. Он никуда не денется.

Я усмехнулась и сжала руку Джона.

— Я не осознавала, что иду быстро.

— Это больше похоже на кросс!

Еще один смешок, и мы свернули за угол. Единственным человеком, которого я видела, был Митчелл и его удивительные подозрительно блестящие глаза, наполненные безграничной любовью.

Я глубоко вздохнула и, не сводя с него взгляда, шла с Джоном к любви всей моей жизни. Митчелл одарил меня своей ослепительной улыбкой.

Джон поднял мою руку в сторону Митчелла.

— Она сокровище, сынок. Чти ее всегда.

Митчелл ответил:

— Да, сэр. Конечно.

Когда я подошла к Митчеллу, мы повернулись лицом друг к другу. Он не отпускал мою руку, и я не хотела, чтобы он это делал. Я была совершенно потеряна. Его прикосновение было единственным, что удерживало меня на земле. Иначе мои колени бы подкосились.

Пастор начал говорить, но я не слышала ни слова. В тот момент остались только Митчелл и я. И наш ребенок. Я даже не вздрогнула, когда Патч вырвал поводок у Хлои и побежал, а Уэйд дернулся и поймал козла. Ничто другое в мире не имело значения, кроме Митчелла. Мужчина, которому я отдала свое сердце больше года назад. С первого момента, как он поцеловал меня, я знала, что он навсегда останется тем, кто будет держать мое сердце в своих руках. Он показал мне жизнь, о которой я и мечтать не смела.

Не успела я опомниться, как мы уже обменивались кольцами. Я готовилась к поцелую, когда пастор Берч преподнес мне сюрприз.

— Корин, Митчелл хотел бы кое-что сказать, прежде чем я объявлю вас мужем и женой.

Я посмотрела на пастора, а затем снова на Митчелла.

— О, хорошо, — прошептала я дрожащим голосом.

Митчелл держал меня за руки, потирая большими пальцами мою кожу.

— В первый момент, когда я понял, что люблю тебя, то испугался до смерти и сбежал. Я не был готов. Потом, когда мое сердце, наконец, впустило эту любовь, я почувствовал себя новым человеком и вернулся к тебе, но ты не была готова простить меня.

Мой подбородок дрожал.

— А потом это случилось. Наша любовь была слишком сильна, чтобы мы могли не сойтись вместе. Каждый день я просыпался с тобой и говорил себе, что не могу быть еще более счастливым. Так любить. И каждую ночь, когда я засыпал с тобой, я понимал, что утром был неправ, потому что происходило что-нибудь еще, что заставляло меня любить тебя больше. Потому что я все больше влюбляюсь в тебя и становлюсь счастливее с каждой секундой дня, Корин.

Он сжал мои ладони и потер их большими пальцами, заставляя мое сердце трепетать.

— Я не могу поверить в то, что чувствую к тебе, Корин. Ты моя жизнь. Мое будущее. Мое все. Спасибо тебе за любовь ко мне и за то, что сделала меня т