Очередная глава научно-мистического детектива в масштабе реального времени.

(Предыдущие части цикла: sm1, sm2, sm3, sm4, sm5, sm5½, sm6, sm6½)

События научной – а также не совсем научной – жизни складывались таким образом, что месяц июль 2015 уже вполне можно считать «этапным моментом» нашей истории-расследования.

Во-первых, опубликована одна очень важная статья (практически никем пока не замеченная), проливающая свет на то, как устроен в природе механизм, естественным образом порождающий в пространстве микромира структуру додекаэдра. То есть важнейшую структуру-ключ, словно заблокированную «инстанциями свыше» в лексиконе и умах ученых.

Во-вторых, стало вполне понятно, с какой стати образ того же додекаэдра то и дело возникает в голове у нобелевского лауреата Фрэнка Вильчека. И почему конкретно в его случае это вряд ли сулит нам большие научные открытия.

В-третьих, сразу у двух героев нашей истории практически одновременно вышли большие, почти по 500 страниц книги. Книги содержательные и поучительные – хотя каждая сильно по-своему.

В-четвертых, на июнь-июль пришлись две большие и важные для общего процесса конференции… вот только рассказ о них здесь превратит главу уже в запредельно длинное чтение. Поэтому про конференции как-нибудь в другой раз.

Ну а разбор событий по первым трем пунктам лучше всего начать несколько издалека.

«Признаваться в этом мне не так уж приятно»…

Об этом мало кто знает, но один из знаменитых писателей-фантастов XX века, Станислав Лем – по своим убеждениям абсолютный атеист и рационалист – начинал свой путь в большую литературу с мистического опыта, очень похожего на тот, что пережил в аналогичной ситуации Ричард Бах.

Излагая чуть более точно, в середине 1950-х Лем уже написал два своих первых романа, «Астронавты» и «Магелланово облако», слабость которых автор отчетливо чувствовал и сам, позднее с готовностью признавая и тривиальность сюжета, и картонную плоскость персонажей, и собственную идеологическую зашоренность.

Но затем произошло нечто удивительное. Несколько следующих романов, начиная с «Солярис» – несомненно самого знаменитого его произведения – Лем написал совершенно иным образом. Примерно, как и у Ричарда Баха при создании «Чайки Джонатан Ливингстон», все происходило так, словно кто-то сообщал Лему уже готовую шикарную историю. А он просто записывал ее на бумагу – попутно расцвечивая в меру собственных литературных способностей.

Скомпилировав из нескольких источников собственные слова писателя, свидетельство Станислава Лема [SL] на данный счет можно представить в таком виде:

Свои первые романы, в авторстве которых я признаюсь с чувством неловкости, я писал почти по совершенно готовому плану… А, вот все романы типа «Солярис» написаны одним и тем же способом, который сам я объяснить не могу. Я и теперь ещё могу показать те места в «Солярис» или в «Возвращении со звёзд», где я во время их написания оказался по сути в роли читателя.

Когда Кельвин прибывает на орбитальную станцию и не встречает там никого, когда он отправляется на поиски кого-нибудь из персонала станции и встречает Снаута, а тот его явно боится, я и понятия не имел, почему никто не встретил посланца с Земли и чего так боится Снаут.

Да, я решительно ничего не знал о каком-то там «живом Океане», покрывающем планету. Всё это открылось мне позже, так же как читателю во время чтения.

Признаваться в этом мне не так уж приятно, ведь я считаю себя рационалистом, и мне было бы куда приятней сказать, что я всё или, во всяком случае, очень многое знал наперёд, запланировал и скомпоновал, однако – «Платон мне друг, но истина дороже».

Закончить «Солярис» мне не удавалось целый год, пока наконец я вдруг — неизвестно откуда — не узнал, какой должна быть последняя глава. Я даже удивился тогда, как это мне сразу не пришло в голову. Мало того, я даже не знаю, почему я так долго не мог закончить книгу. Помню только, что первую часть я написал одним рывком, гладко и быстро, а вторую закончил спустя долгое время в какой-то счастливый день или месяц.

Если вернуться к аналогичному рассказу Ричарда Баха, то довольно сложно не заметить тут работу практически тех же самых принципов, где в «протокол передачи» подчеркнуто встроена пауза перед финалом-развязкой. Ведь это очень важный на самом деле сигнал, отчетливо дающий писателю возможность поразмышлять и понять-разделить – где тут его собственные таланты, а где «дар свыше».

Как и Бах со своей «Чайкой», Лем тоже прекрасно понимал, что романы типа «Солярис» были ему «подарены». Однако общий мировоззренческий комплекс интеллектуала-медика с дипломом о высшем образовании категорически не позволял писателю принять это как данность. Поэтому Лем придумал для себя вполне рациональную и удовлетворительную, как ему казалось, акушерско-гинекологическую метафору.

Подобно тому, как беременная женщина вынашивает и рожает свое дитя, зачастую не имея ни малейшего представления о том, как этот плод в ней формируется, так и он, писатель Станислав Лем, может порождать порою книги – совершенно не понимая, каким образом они у него в голове образовались…

Ричард Бах прекрасно все понял с первого же раза. Так что он и по сию пору вполне осознанно продолжает сочетать имеющиеся литературные способности с необычными идеями-подарками от верхних этажей сознания. Для военного летчика пробить «внутреннюю цензуру» оказалось значительно легче, чем для медика-гинеколога с аналогичным мистическим опытом.

Поэтому в книгах Баха многослойный мир нашей реальности («сознания-океана», если угодно), многоуровневая природа человека в этом океане, незримые собеседники и прочие ангелы в голове – это все вполне обычное дело. Получаемые «оттуда» идеи бывают настолько интересны, что писатель ничуть не боится выглядеть сумасшедшим.

Ярчайший тому пример – и самая последняя книга Баха, вышедшая буквально только что, в последних числах июня 2015. Фактически, это сборник его фирменных, коротких и очень личных историй, последние годы размещавшихся на собственном сайте писателя, а ныне собранных под одной обложкой и под общим названием «Ангелы по совместительству». [RB]

Здесь, однако, более подробный разговор пойдет совсем о другой книге – вышедшей почти одновременно с баховскими «Ангелами» и тоже посвященной вещам удивительным и прекрасным. Но только с точки зрения большого ученого.

В каком-то смысле можно говорить, что выдающийся физик-теоретик Фрэнк Вильчек, уже не раз появлявшийся на страницах нашего расследования, своей новой книгой пытается пробить собственную «внутреннюю цензуру». Ну а что при этом получается, судить читателям…

«Прекрасный Вопрос»

Начало продаж книги Вильчека «Прекрасный вопрос. В поисках глубинного устройства природы» [FW] вряд ли случайно было приурочено к известному революционному празднику — Дню взятия Бастилии — 14 июля 2015. По правде говоря, крайне затруднительно отыскать в этом произведении хоть что-то революционное, однако работа – по дружному признанию ученых коллег-писателей – получилась у автора все равно замечательная.

Относительно того, чему посвящена, собственно, его новая книга, сам автор говорит во вступительной главе такими словами:

Эта книга представляет собой длительную медитацию над единственным Вопросом:
Воплощает ли мир прекрасные идеи?
Вопрос наш может показаться довольно странным. Идеи это одна вещь, а физическое воплощение в теле – это совершенно другое. Что это вообще означает – «воплощать» некую «идею»?

Воплощение идей – это то, что делают художники. Отталкиваясь от своих визионерских концепций, художники создают физические объекты (или квази-физические продукты, вроде музыкальных партитур, которые разворачиваются в звуковые полотна). Наш Прекрасный Вопрос, таким образом, близок по смыслу такому:
Является ли мир произведением искусства?

Поставленный таким вот образом, наш Вопрос ведет нас к другим.
Если имеется смысл в том, чтобы рассматривать мир как произведение искусства, то является ли это успешным произведением?
Физический мир, рассматриваемый как произведение искусства, является ли он прекрасным?

Для людей, хотя бы в общих чертах знакомых с «философским контекстом» современной научной жизни, должно быть вполне очевидно, что Вопрос, поставленный Вильчеком, хотя и не сказать, что свежий-оригинальный, но звучит все равно достаточно необычно и интересно.

Потому что прежде, хотя и предпринимались попытки называть математическое устройство вселенной «элегантным», однако все равно, науке – с опорой на имеющийся у нее массив знаний о мире – так или иначе приходится признать довольно неприятную вещь. Если ты не видишь цели в существовании всего этого гигантского космоса, то жизнь вселенной представляется для тебя нелепой и бессмысленной.

Известно множество попыток каким-либо образом видоизменить это гнетущее умозаключение, превратив жизнь человека на подобном фоне в нечто вдохновляющее и определенно имеющее смысл. Но все это так или иначе неизбежно сводится к очень локальным, крошечным проблемам человечества планеты Земля. К таким делам, которые абсолютно никак не влияют на космос – как мир, неумолимо расширяющийся к итоговому состоянию безграничного остывающего кладбища, где одна за другой гаснут все звезды…

Понятно, наверное, что такую научную картину для «глубинной сути и будущего вселенной» ученые предлагать людям стесняются (хотя и понимают, что никаких других разумных альтернатив, поприличнее, у них в расчетах, к сожалению, не просматривается).

И вот тут-то появляется книга нобелевского лауреата Фрэнка Вильчека, где всем интересующимся относительно доходчиво и с красивыми картинками разъясняется, что на самом деле мы всю свою жизнь имеем чудесную возможность – любоваться и восхищаться Вселенной как прекраснейшим произведением искусства.

Причем делать это можно – что очень важно – ни в малейшей степени не посягая на фундаментальные основы современных физических теорий… (Для того, чтобы это понималось очень четко, Вильчек специально переименовал Стандартную Модель в Core Theory – то есть «теоретическое ядро» нашей науки, которое наверняка должно сохраниться уже навсегда.)

Надо ли удивляться, что новая работа чрезвычайно понравилась практически всем коллегам-физикам из тех, кто тоже время от времени выпускает научно-популярные книжки об успехах современной науки в деле постижения мира. Наглядности ради, здесь полезно скомпилировать такой совокупный отзыв научно-пишущего сообщества:

Прекрасные размышления о прекрасной вселенной. Эта замечательная серия медитаций – о природе красоты и физической вселенной – простирается от музыки и восприятия цвета до фундаментальных идей на самых передовых рубежах сегодняшней физики.

В менее умелых руках такая затея могла бы легко выродиться в нечто вроде мистического мумбо-юмбо в стиле нью-эйдж. Однако Фрэнк Вильчек – это один из проницательнейших, наиболее креативных и наиболее знающих среди живущих ныне физиков-теоретиков.

В сознании Вильчека нет никакого четкого разделения между физикой, искусством, поэзией и музыкой. Если вам когда-нибудь становилось интересно, что имеют в виду эти физики, когда они описывают теорию как «прекрасную», то книга Вильчека – это идеальное место прояснить подобные вопросы.

Вильчек одновременно и один из великих в этой области, и тот, кто не боится в доступной форме рассуждать о чудесных сложностях и непонятностях всей той загадочной красоты, которая лежит в сердцевине нашего понимания физического мира. Читайте его – и вы никогда уже не будете думать о вселенной так, как прежде…

В многочисленных ныне выступлениях автора, представляющего публике новую книгу (которую сам Вильчек, кстати, считает одним из наиболее значительных произведений всей своей жизни), отчетливо прозвучала, в частности, такая идея.

Выбирая стиль и уровень подачи весьма нетривиального, прямо скажем, материала, ученый в качестве основы взял следующий принцип:

«Это то, что мне самому хотелось бы получить, когда я был ребенком»…