Отгадка для «загадки реальности»

В одной из прошлых публикаций сайта kniganews.org – в материале под названием «Обложки и символы» – уже рассказывалось о тех же самых амбивалентных фокусах в другом примечательном выпуске журнала, от 29 сентября 2012 года. Тема того номера была заявлена как «Путеводитель по Реальности», а в качестве ключевого образа к теме – вспоминаем прием (а) – был выбран символ ленты Мёбиуса, многократно и разнообразно воспроизведенный в иллюстрациях, но при этом НИ РАЗУ не упомянутый в текстах собственно статей о природе реальности.

Что же касается редакционной преамбулы к данной теме – прием (б) – то это для большей наглядности надо опять процитировать дословно. Хотя бы такие вот фрагменты:

Неописуемая загадка реальности. Мы формируем нашу реальность, или же она формирует нас? Начните углубляться в природу предполагаемых строительных кирпичиков вселенной – кварков, электронов, нейтрино и прочих частиц – и в конечном итоге вы закончите в своем собственном разуме. Избрав иной путь, начните игнорировать и убирать все человеческое – и вы окажетесь в «мире без нас», в такой реальности, которая нам вообще неизвестна…

Что один, что другой вариант повергают нас в чувство растерянности и интеллектуально не могут не озадачивать… Чудо условий человеческого существования в том, что для нас кварки представляются реальной вещью. Столь же реальной вещью, как милосердие…

Каждый читатель подобных амбивалентных предисловий должен сам постигать, что они означают. И несложно догадаться, наверное, что смысл этих фраз разные люди понимают сильно иначе и по-своему. Но самое главное, можно развернуто, последовательно и логично продемонстрировать, что вся эта преамбула к «Путеводителю по Реальности» – в сочетании с разными видами ленты Мёбиуса – есть вполне проявленная констатация важнейшего (но официальной наукой не признаваемого) факта в основах устройства природы.

Того факта, что «мир материи» и «мир сознания» – это две неразрывные стороны одной и той же реальности. И каждый раз, пытаясь «как можно глубже» постичь природу лишь одной из сторон, мы неизбежно будем оказываться на стороне противоположной, которую давно привыкли считать совершенно другой. Хотя на самом деле это всегда было, есть и будет одно и то же – как односторонняя поверхность Мёбиуса…

Нет никаких сомнений, что кто-то там, «на самом верху» в редакции New Scientist это прекрасно знает и желает такое знание продемонстрировать. Но напрямую и открыто подобные вещи здесь никогда не формулируются – это делается исключительно в виде двусмысленностей, всегда допускающих и иную трактовку «послания».

На вопросы типа «зачем» и «почему» это делается именно вот так – исключительно туманно и практически ни для кого не понятно – отвечать должны, конечно же, те люди, которые подобными вещами занимаются. Здесь же полезнее сосредоточиться на том, что теряет наука планеты из-за таких вот её чемоданов с двойным дном.

СОЗВЕЗДИЕ БЛИЗНЕЦОВ

Вряд ли надо пояснять, что без наличия достоверных документов и неопровержимых фактов глупо и безответственно выглядели бы рассуждения о тех конкретных результатах, которые уже давным-давно имеются на «тайных» и как бы неведомых обществу уровнях научной реальности. И одновременно это такие результаты, признание которых все еще лишь ожидается в мире науки официальной и общедоступной.

Однако ничто не мешает ответственно заниматься самостоятельными исследованиями вполне достоверных и строго проверяемых фактов. Сколь бы невероятными эти факты ни казались. Например, достаточно перспективной для изучения выглядит взаимосвязь между феноменом квантовой сцепленности в физике и явлениями синхронии в социально-бытовой или интеллектуальной жизни людей. Ведь понятно, наверное, что если мир сознания имеет ту же самую квантовую природу, что и наблюдаемый нами мир материальный, то и важнейшие, тесно связанные особенности квантовой физики – феномены сцепленности и когерентного поведения – непременно должен работать и в области осмысленной человеческой деятельности.

Подобного рода нетривиальные и удивительные взаимосвязи можно наблюдать и фиксировать в самых разных проявлениях нашей жизни. Например, структура и механика квантовой природы сознания достаточно наглядно проявляется в такой разновидности синхроний, которую иногда называют «феноменом душ-близнецов».

Для общего понимания этого феномена достаточно иметь представление о двух базовых вещах. (1) О том, что сознание человека (как и других биологических существ) в процессе своей эволюции проходит через цепь инкарнаций или воплощений в материальном органическом теле. Информация обо всех этих инкарнациях сознанием накапливается, формируя его уникальную персональную индивидуальность – которая так или иначе проявляется и в каждом последующем воплощении.

Другая же базовая вещь – это (2) о том, что в близкой аналогии с информацией в молекуле ДНК, накопленная информация в сознании всякого эволюционирующего существа время от времени тоже может проходить через стадию репликации или размножения. Иначе говоря, одна и та же индивидуальность может одновременно воплотиться в два или большее число разных физических тел. Совсем не обязательно, чтобы это происходило в теле одной и той же матери, в одном и том же месте или даже строго синхронно в одно и то же время. Обязательно лишь то, что в качестве основы своей психики такого рода «души-близнецы» имеют один тот же исток. Или более наглядно – это как два соседних отростка на одной и той же ветке дерева.

Аналогия с деревом особо хороша тем, что наиболее адекватно передает общую природу нашего коллективного сознания – где абсолютно любая индивидуальность в конечном счете растет из одного и того же ствола. И при этом сама время от времени расщепляется, порождая собственные побеги – как дерево в миниатюре. Фрактально-голографический принцип самоподобия повсюду, короче говоря.

С одной стороны, вся эта ботаника коллективного сознания неплохо объясняет, откуда в истории человечества то и дело обнаруживаются яркие персонажи, в своих характерных чертах имеющие поразительно много общего (Эмпедокл и Фред Хойл, Витрувий и Альберти, Ньютон и Эйнштейн, Паскаль и Паули, список можно удлинять сколь угодно долго). Но с другой стороны, при подобном взгляде на природу человеческих реинкарнаций мы выявляем и «квантовую неопределенность сознания». Ибо в каждом конкретном случае оказывается довольно сложно определять, с чем именно мы имеем дело – с чередой воплощений одной и той же сущности или же с феноменом размножения-самоинкарнаций «близнецов-репликантов».

Самая простая ситуация для выявления душ-близнецов, конечно же, это когда они примерно одновременно рождаются в разных местах, а затем постепенно – общими чертами в индивидуальности и в страницах биографии – проявляют себя как «раздвоенное одно и то же». В историческо-географическом плане эти люди могут вообще не пересекаться по жизни, просто оставив для интересующихся удивительные параллелизмы своих биографий (как, скажем пара Вольфганг Паули и Владимир Набоков, или философы Владимир Соловьев и Свами Вивекананда).

С другой стороны, в житейско-бытовом плане особо трогательны истории про «игры в прятки», когда души-близнецы рождаются в тела противоположного пола, а затем ищут по свету ту самую свою «половинку», с которой когда-то давно, в прошлых воплощениях, они были одним целым (см. к примеру, такого рода документальный сюжет в материале «Презумпция виновности»). Правда, как показывает жизнь, даже когда такие гетеросексуальные половинки находят друг друга для воссоединения, вовсе не факт, что на этом их игра закончилась…

Здесь, впрочем, нас интересуют игры и близнецы существенно иного рода – где совершенно неважно, какого люди пола и что они там для себя ищут в личных отношениях. Но принципиальный интерес представляет та наука, которой они занимаются, и что именно им удается (или, напротив, никак не удается) там открывать. И все это на фоне примечательных параллелизмов в их биографиях и интересах, ясное дело.

С ДУМОЙ О ПОГИБЕЛИ

В первых числах апреля 2015 мировое сообщество физиков-теоретиков заметно всколыхнули две практически одновременные и совершенно независимые друг от друга публикации от пары авторитетных ученых. Всемирную известность оба светила обрели уже довольно давно – благодаря выдающимся достижениям в области теории струн. Вот только нынешние их публикации, правда, до уровня «достижений» явно не дотягивают, и заметили их коллеги совсем по другим причинам…

Что касается статьи индийского теоретика Ашока Сена, опубликованной на сайте препринтов ArXiv.org (http://arxiv.org/abs/1503.08130), то ее поначалу вообще приняли за розыгрыш и за чью-то недобрую шутку – то ли над известным ученым (подписав его именем подобное недоразумение), то ли над модераторами научной библиотеки (позволяющими публиковать что угодно, если это устраивает их идеологически).

Но быстро выяснилось, что это никакая не шутка. И что статью под странным названием типа «Оседлав гравитацию, сбежим от Судного дня» Ашок Сен написал не для научного журнала, а в качестве научно-популярного эссе для участия в каком-то там конкурсе. Суть же опуса в том, что, оттолкнувшись от весьма модных в нынешней космологии теорий – «вечной инфляции», т. е. стремительного и нескончаемого расширения вселенной, и «мультиверса», как постоянно и во множестве возникающих пузырей-вселенных, – физик увидел в этих процессах смертельную опасность для существования человечества.

И дабы избежать вот такой нашей теоретической погибели, предложил свой рецепт – как можно скорее, шире и дальше начинать распространять человеческую расу во внешний космос. Ибо только так, по мнению Сена, мы сможем избежать «пузырей вакуумного распада», спонтанно порождающих новые вселенные и мгновенно уничтожающих все вокруг себя…

Новая статья другого, еще более знаменитого струнного теоретика, Джозефа Полчински, прошла куда более заметно – в качестве «кавер-стори» ее выбрала для своего апрельского номера редакция известнейшего журнала Scientific American. На первый взгляд, статья Полчински вроде бы совсем о другом. Но по забавному совпадению она тоже посвящена вещам, весьма созвучным публикации Сена: о неминуемой погибели людей-астронавтов от таящихся в космосе теоретических опасностей.

Вообще-то статья посвящена новому парадоксу в физике черных дыр, но драматизма, видимо, ради, автор решил отправить внутрь такого объекта человека разумного. И если раньше, согласно общепринятым научным теориям, людей в такой ситуации ожидало лишь бесконечное падение в бездонную тьму дыры, то теперь – согласно расчетам Полчински и его коллег – астронавтам уготована куда более быстрая смерть – сгореть в огне «файервола», окружающего черную дыру кольцом частиц очень высокой энергии…

Сразу же надо отметить, что работа эта у Полчински не сказать, что особо новая, – в научном сообществе тему «файервола черных дыр» обсуждают уже около трех лет. Все согласны, в общем-то, что такой расклад результатов в теоретических расчетах добавляет еще один парадокс в обширный ряд проблем, указывающих на принципиальную нестыковку квантовой физики и теории гравитации.

Но вот то, что написал Scientific American на своей обложке в качестве анонса к статье – «Файерволы вокруг черных дыр объединяют общую теорию относительности и физику частиц» – это заведомая неправда и введение читателей в заблуждение. Внутри журнала, конечно, поясняется, что здесь имелось в виду. Это, мол, «разрешение нового парадокса Полчински» когда-нибудь, быть может, направит ученых на правильный путь к объединению упорно не стыкующихся теорий. Разница в смыслах фраз, как можно заметить, чрезвычайно большая…

Вполне очевидно, что уважаемый в народе журнал зачем-то прибегает тут к бесстыжему нагнетанию шумихи вокруг частной и и далеко не самой значительной из теоретических гипотез знаменитого ученого. В сетевых комментариях тех специалистов, кто достаточно чутко реагирует на подобные вещи, с сожалением отмечается, что рекламные трюки такого рода выставляют светило скорее в глупом свете, поскольку читатели могут подумать, что это сам автор заявляет на обложке подобную чепуху.

Короче говоря, очевидная неловкость ситуации подмечена и здесь. Но при этом, насколько можно судить по обсуждениям коллег, никому и в голову не приходит обратить внимание на синхронность публикаций Полчински и Сена – в сопоставлении с примечательными параллелизмами их биографий. Если же присмотреться к этим моментам – с особым интересом к вещам, которые на сегодняшний день «выпали» из интересов исследователей, – то можно почерпнуть из этой истории нечто действительно содержательное..

ПОЗАБЫТЬ О ТАХИОНАХ

Оба наших героя родились почти одновременно, но в существенно разных местах планеты – Джо Полчински в 1954 году в США, Ашок Сен в 1956 в Индии.

В конце 1970-х, как и все стремящиеся к успеху ученые третьего мира, Сен решил перебраться в Америку, защитил там диссертацию, поработал в разных университетах и лабораториях, однако после десятка лет жизни в США стал понимать, что его место все-таки там, откуда он родом. В отличие от большинства своих соотечественников, он отказался от вполне благополучно складывавшейся карьеры за океаном и в конце 1980-х вернулся в Индию. Где и работает благополучно по сию пору.

Как и многие другие теоретики своей эпохи, Полчински и Сен выбрали для исследований самую перспективную, как тогда казалось, и стремительно развивавшуюся область – теорию струн. Массу сведений о впечатляющих успехах именно этих двух ученых, занявших бесспорно заметное место в пантеоне светил современной теоретической физики, можно без труда найти в справочной литературе и в научных веб-ресурсах.

В разные годы тот и другой были удостоены за свою работу одних и тех же почетных наград – от весьма престижной среди физиков Медали Дирака до новой и знаменитой своими внушительными денежными призами премии Юрии Мильнера в области фундаментальной физики. Короче говоря, научные биографии двух теоретиков хотя и имеют здесь черты несомненного сходства, но это, по большому счету, обычная траектория успеха для множества самых разных талантливых и получивших признание ученых.

Принципиальный момент, объединяющий биографии именно Полчински и Сена – это та важная роль, которую они в свое время – работая независимо друг от друга – сыграли для постижения физики тахионов и для возвращения интереса теоретиков к данной теме. А поскольку именно эти очень странные частицы тахионы играют ключевую роль в объединении физики материи и физики сознания в единое неразрывное целое, будет полезно несколько подробнее рассказать, о чем вообще идет тут речь…

Столетие тому назад, когда восход новой не-классической физики ознаменовался появлением теории относительности Эйнштейна, теоретикам стало ясно, что никакая частица и никакой объект нашего мира не могут перемещаться быстрее скорости света. Из математики преобразований Лоренца следовало, что для наблюдателя в другой системе отсчета всякий такой объект не только перемещался бы со сверхсветовой скоростью, но и фактически двигался бы обратно во времени.

А этого, ясное дело, допустить в серьезной теории было невозможно. Потому что подобные допущения разрушили бы каузальность, или причинно-следственные связи нашего мира. Это позволяло бы – теоретически – убить, скажем, ваших родителей до того, как они начнут плодить потомство, ну а подобные возможности сразу превращают нашу вселенную в непролазную кучу противоречий и логических абсурдов…

С другой стороны, рассуждая с несколько иных позиций квантовой физики, теоретики признавали, что в математике их уравнений таки имеется прямое указание на существование подобных «сверхсветовых частиц» – с очень странными физическими свойствами, следующими из конструкции комплексных чисел, где оперируют квадратным корнем из минус единицы. Следуя этой логике, получали, что подобные частицы, впоследствии названные тахионы (т. е. «быстрые»), существуют во мнимом времени и обладают мнимой массой. Как это понимать, никто разъяснить не мог, поэтому тахионы в теории как бы «запретили и спрятали».

Уже на этом начальном этапе исследований, надо отметить, в новой физике была упущена очень важная для понимания «механическая» аналогия с известным феноменом в гидродинамике, носящим название «эффект предельной скорости». Суть его в том, что скорость любого тела, движущегося в сплошной жидкой среде, ограничена и не может превышать некоторую конечную величину. Это связано с тем, что увеличение скорости (в соответствии с известным принципом Бернулли) сопровождается непрерывным уменьшением давления. Значит, при некоторой скорости давление становится нулевым. Скорость, соответствующая такому давлению, оказывается для жидкости предельной, потому что при дальнейшем росте нарушается главное свойство жидкости – ее сплошность, то есть непрерывность среды. Иначе говоря, сплошная жидкость перестает существовать, распадаясь на капли…

Несложно сообразить, что из этой внятной аналогии – если бы пространство считали флюидом-эфиром – можно было бы выводить гипотезы о том, как быстрые тахионы в виде «капель» отрываются от ткани нашего пространства-времени и уходят в пространство иное, где время «мнимое». Соответственно, причинно-следственные связи тахионов с «действительным» пространством мира нашего оказываются физически разорванными… Но история новой физики в XX веке складывалась, как известно, таким образом, что в ней с подачи Эйнштейна самым первым делом отменили эфир. А потому аналогии с гидродинамикой тут заведомо не котировались.

Очень важные шаги к пониманию общей картины начали происходить лишь к середине 1990-х годов – во многом благодаря теории струн вообще и революционным работам Джозефа Полчински в частности. Эффектно развив давно известные, полученные еще в XIX веке, гидродинамические результаты Дирихле, Полчински ввел в теорию понятие о D-бранах – как энергетически стабильных потенциальных поверхностях, дающих очень плодотворную основу для существенно новых взглядов на природу частиц, пространства и времени.

С подачи Полчински в терминах физики бран стало очень удобно (и модно) рассматривать буквально все – от формы и взаимодействий струн-частиц до геометрических трансформаций «миров-вакуумов» с разнообразными спектрами энергий. Ну а особо важно для нашей истории то, что по сути дела одновременно с богатейшей мат-физикой бран Джозеф Полчински в команде с молодым исландским коллегой Ларусом Торлациусом обнаружил чрезвычайно любопытную структуру, которой дали название «тахионный кристалл».

О собственно физических аспектах этого открытия, о тесно примыкающей к нему теме «конденсации тахионов» и о важнейшей здесь роли нашего второго героя, Ашока Сена, можно почитать в главе «Тахионный кристалл» и в примыкающих к ней текстах «Книги новостей». О сопутствующей этим исследованиям весьма странной истории – эдакого загадочно-таинственного толка – рассказывается в материале «ТК, или интеллектуальная симуляция дебильности».

Ну а здесь, подытоживая общую суть происходящего, можно констатировать два таких момента.

(1) Несмотря на принципиальную важность данной идеи для постижения единой физики материи и сознания (или, глядя на проблему чуть иначе, именно по этой причине), концепция тахионного кристалла продолжает оставаться в науке примерно тем же, что и концепция додекаэдра. Фактически, это заблокированная информация, вытесненная в «коллективное бессознательное» ученых. И до тех пор, пока она не извлечена оттуда для активной и сознательной разработки, выбраться из нынешнего глубочайшего кризиса, скорее всего, науке не удастся.

(2) Яркой и наглядной демонстрацией того, насколько легко и просто удается «сбивать с верного курса» и гонять по бесплодным кругам даже самых продвинутых теоретиков планеты, можно считать новейшие публикации Джо Полчински и Ашока Сена. Где все рассуждения строго выдержаны в рамках традиций и «стандартных моделей», а в итоге получается то, что получается: мысли о погибели. Есть такие работы, нет таких работ, разницы для прогресса науки, в сущности, абсолютно никакой. Единственное, пожалуй, что существенно – ни у Полчински, ни у Сена в этих текстах ни единым словом не упоминаются тахионы…