И кроманьонцы изменились тоже

 

Однако в большей степени изменились предки славян, балтов и германцев. Изначально, по крайней мере с верхнего палеолита, согласно антропологическим данным, в степной зоне Евразии обитали, по выражению советского антрополога Г. Ф. Дебеца, «кроманьонцы в широком смысле этого слова».

Вот типичная характеристика этого типа.

Высокий рост, по сравнению с другими глобальными антропологическими типами, широкие плечи, крупная грудная клетка, большая голова, надбровье сильное и умеренное, лоб широкий и высокий, очень широкое и несколько уплощенное лицо, нижняя челюсть массивная, широкая и высокая, с выступающим подбородком. Нос крупный, с прямым или вогнутым профилем и приподнятым кончиком. Волосы темно-русые, волнистые, часто рыжеватые. Глаза светлые. Цвет кожи очень белый с тенденцией к образованию веснушек.

Популяции близкого облика сохранились сегодня в своеобразных горных убежищах: Черногории и на Кавказе, а также в Ирландии, Скандинавии, Центральной Европе и Северной Африке.

Однако кочевой образ жизни и тяга к перемене мест внесли коррективы в исходный тип кроманьонцев. У них уменьшился рост, ширина лица, челюсти и зубы. Кроманьонцы превратились в европеоидов. Изменения коснулись и лица, и фигуры. Стал преобладать пшеничный цвет волос. Фигура стала грацильнее, а лицо уже. В степях Евразии в 3–2 тысячелетии до н. э. этот тип был широко распространен. Представителями этого типа были древние индоевропейцы. В разное время они мигрировали на юг – в Иран и Индию, а также в Европу. Индоевропейцы разошлись в разные стороны и превратились в разные народы, но в своей культуре и языке они сохранили память о своих кочевых предках.

 

 

Бычья история

 

«С кем быка ела?»

 

О кочевой жизни предков славян свидетельствуют древние обряды. Весьма интересно то, что если в Иране и Индии отказались от практики жертвоприношений скота еще задолго до новой эры, то у славян жертвоприношения сохранялось кое-где вплоть до XX века. Это указывает на то, что славяне значительно позже, нежели иранцы и индусы, отказались от кочевого образа жизни и перешли к оседлому. Как описывают этнографы, в русских деревнях бытовала молодежная игра со свадебно-эротическим компонентом. В ней участвовал наряженный быком парень. Он приходил с горшком на ухвате в избу, мычал и махал головой возле девок. Его «продавали», а после кто-нибудь из толпы «убивал» быка – разбивал горшок. В этот момент парень проворно убегал из избы. Остальные парни начинали притворно бить девушек специально припасенными жгутами из соломы, приговаривая: «С кем быка ела?» Девушка должна была ответить: «С тобой!» или «Не с тобой!».

Когда на свадьбу бьют стаканы об пол – это тоже свидетельство былого ритуала жертвоприношения и возлияния богу. Вспомним, что в пещерных святилищах скотоводческого культа в Крыму археологи находят только одни черепки от разбитых горшков с подношениями.

 

Продажа «говядины»

 

Несомненно, этот шуточный обряд ритуального заклания человека-быка свидетельствует о практике жертвоприношения быка и о его роли в свадебной церемонии.

Этнографы описывают костромской весенний обряд «Говядина». Парни вносят в избу совершено голого товарища, привязанного за руки и за ноги к шесту, и начинают бойко продавать куски «говяжьего мяса». При этом норовят предложить девушкам неприличные места. Если какая-нибудь девчонка в ужасе убегает, то ее ловят и специально предлагают срамные места «говяжьего мяса». На святочных молодежных игрищах ряженые часто пели частушку: «Бык корову тык. Корова: «Му! Спасибо, бык!» Все это недвусмысленно указывает на связь эротических культов с культом быка, приносимого в жертву.

В Ярославской губернии сват, придя в дом невесты, заводил речь примерно такого содержания: «А нет ли у вас продажной телушки? У меня есть бычок!» В былые времена свадебная церемония сопровождалась закланием быка. Это была искупительная жертва, дарующая плодородие.

 

Пир на весь мир

 

В былине «о Добрыне и Маринке» рассказывается о богатыре-подростке, который идет к колдунье Маринке, которая предлагает парню жениться на ней. Добрыня упирается, и Маринка (прообраз Мары – богини смерти) превращает парня в тура – золотые рожки:

«Рожки у тура в золоте, ножки у тура в серебре, шерсть у тура в бархате». Как полагают исследователи, это ритуальное превращение подростка – наглядное свидетельство обряда инициации. Богатырь должен пойти в чисто поле, пожевать муравой травы и сам добыть себе невесту. Тур – это распространенный образ в русском фольклоре. Часто эпитетом к слову «тур» является слово «буй» – т. е. буйный, могучий, энергичный; например: «Буй Тур Всеволод». Князья и воеводы с почетом носили такой титул. На Русском Севере, в Нижегородской, Пензенской, Орловской губерниях до революции был распространен обряд принесения в жертву «общинного» быка, которого называли «братчиной». В Костромской губернии специально «общинного» или «обещанного» быка растили три года и закалывали зимой и устраивали пир на всю деревню. В Нижегородской губернии коллективную трапезу приурочивали к периоду мясоеда – ранней весне и поздней осени.

 

Первая жертва

 

В Новгородской губернии после завершения летних купальских обрядов и Петрова дня в особое место на холме пригоняли около 30 голов баранов и быков. Скот убивал специальный мужик. Мясо тут же варили в огромных котлах. Часть мяса складывали в специальном амбаре. Остальное шло на устройство общинного пира. Навар выливали на землю. Это была дань Матушке-земле. Головы отделяли от туши и складывали отдельно. Это может указывать на обряд расчленения жертвы. В русских сказках богатырь, одолев змея, расчленяет его тело и разбрасывает по полю. Согласно арийскому канону брахманы весной приносили в жертву стельную корову и отождествляли ее с Небесной коровой, а плод в ее чреве – с солнцем. Этот обряд знаменовал собой начало нового космического цикла, начало нового солнечного года.

Вспомним ведийские мифы о космическом первочеловеке Пуруше. Боги принесли Пурушу в жертву и раздели его тело на части. Из уст первочеловека вышли брахманы – жрецы, из рук – кшатрии – воины, из бедер – вайшьи – земледельцы, из ног – шудры – аборигены Индостана, низшее сословие. Весьма интересно, что земледельцы стоят довольно низко на иерархической лестнице варн. Обряд принесения в жертву человека, быка или коня был копией самого первого обряда, творимого богами. Он, по мнению древних ариев, как и самое первое жертвоприношение, давал начало новому циклу и поддерживал космические силы в равновесии. При этом существующие реалии жизни оставались неизменными. Счастливая жизнь продолжалась до той поры, пока продолжались жертвоприношения. С учетом этого мы можем понять и русские обряды жертвоприношения быка.

 

Ритуальная смерть

 

В Олонецкой губернии крестьяне считали, что кость «ильинского» быка утраивает удачу. (Жертву и трапезу устраивали на Ильин день – отсюда и название.) Поэтому во время коллективной трапезы каждый норовил ухватить кусок мяса с костью – считалось, что вместе с ним мужик захватывает счастье. В Орловской губернии кости «общинного» быка после братчины закапывали в хлеву, чтобы в личном хозяйстве не переводился скот. Интересно и то, что ритуальное заклание быка и коллективная трапеза совпадали с проводами весны. Чучело Ярилы или Костромы топили в реке или разрывали. При этом куклу Ярилы с подчеркнутыми признаками пола нес в гробу старик, одетый в лохмотья. Люди, сопровождающие «похоронную» процессию, пытались оплакивать похороны Ярилы и Костромы. Однако внезапно из засады на них нападала толпа молодежи и, вырвав куклы из рук, топтала, разрывала или топила их в реке. При этом те, кто сопровождал процессию, притворно заламывали руки, рыдали и плакали сквозь хохот. Этим подчеркивается, что смерть не настоящая, что вслед за ней наступит новая жизнь, полная света и радости.

 

Новое рождение не за горами

 

Мы можем предполагать, что эти весенние «похоронные» обряды с эротическими элементами в далеком прошлом сопровождались жертвоприношениями стариков и старух и последующим зачатием их душ в новых телах. По свидетельству историков, подобная практика была распространена у осетин, алан, скифов, ариев и других ранних кочевников.

У русских и других славян сохранился обряд, когда старик или старуха пытается угостить маленького мальчика или девочку пряником или яблочком; при этом, заглядывая детям в глаза, старики просят пособить их душе, помолиться об их воскрешении. У Пушкина злая колдунья передает царевне яблочко, отведав которое та засыпает беспробудным сном. Здесь имеется в виду смысловой перевертыш: колдунья убивает, а не просит молодушку о своем воскрешении из мертвых. В библейском рассказе о грехопадении фигурирует змей, притаившийся у корней древа. Он предлагает отведать Еве яблочко с древа познания добра и зла. Таким образом, лютый змей, хозяин преисподней, выдает разрешение на новое рождение. Это подарок змея, от которого невозможно отказаться.

 

Страшные скифы

 

Геродот писал о скифах страшные вещи: когда воин убивает первого своего врага, он должен испить его свежей крови. При этом считается, что дух убитого врага начинает помогать своему победителю. Наверняка есть какая-то смысловая связь между этими обычаями и случаями вампиризма у средневековых румын, сербов, болгар, венгров. С вампирами (пьющими кровь) во времена Средневековья боролись, как могли. Их вторично умерщвляли в могилах осиновым колом, отрезали им головы и т. д. Однако мы можем видеть, что народы, живущие на Балканах и на Карпатах, могли унаследовать эти обычаи от своих кочевых предков – скифов и аваров.

Скифы, по утверждению Геродота, также собирают головы убитых врагов и приносят своему царю. За каждую голову они получают вознаграждение. Это утверждение Геродота даже и не требует много пояснений. Обычай платить выкуп за голову врага был распространен в Древнем Мире повсеместно. Дело в том, что древние кочевники полагали, что душа человека обитает в его голове, а не в сердце. Именно поэтому головы убитых врагов «коллекционировали», пытаясь заставить служить себе духов убитых противников. Царь являлся хозяином плененных таким образом душ.

Также Геродот пишет, что скифы убивали своих стариков, варили их в котлах и поедали в голодные годы. По утверждению Геродота, старика мог убить его сын, если он посчитает, что тот уже недостаточно силен, чтобы оказывать помощь всей семье. Здесь, очевидно, мы видим у Геродота несколько упрощенное представление о ритуале покидания тела. Дело вовсе не в «голодных годах». Скифам для удовлетворения голода довольно было скота, который они разводили в большом количестве. У скифов было перепроизводство скота, который те уничтожали во время ритуалов жертвоприношения. Геродот явно недоговаривает. Стариков убивали, а их тела сжигали, дабы подарить душе новое тело. Таков был закон.

 

Что чувствует убийца?

 

Нам, современным людям, не то что Геродоту, такое скифское поведение кажется ужасным и антигуманным. Однако мы современные люди и не видим всех реалий – мистических и духовных, с которыми жили люди прошлого. Еще древние индоевропейцы, постоянно воевавшие друг с другом, установили как закон: душа убитого человека может вселиться в новое тело. И происходит это вселение довольно быстро: с третьего по девятый день, и далее – до сорокового дня после гибели. Убивающий своего врага или родственника чувствует его душу, присутствие этой души. Это выражается в особом возбужденном состоянии убийцы. Дух убиенного начинает мучить того, кто лишил его жизни, ночными кошмарами и постоянным своим присутствием и требовать от него компенсации. Компенсация может быть в данном случае только одна – новое зачатие и новое рождение. Тогда убийца чувствует огромное облегчение.

Воинствующие народы очень рано усвоили эту нехитрую истину. Они опытным путем пришли к тому, что душа существует после своей смерти и она желает воплотиться в новом теле после своей нежданно-негаданно пришедшей кончины. Дабы облегчить путь вселения души в новое тело, кочевниками были усвоены определенные приемы. Надо было сжечь тело покойного. Тогда дух убиенного уже не испытывал привязанностей к прежнему телу, которое исчезало вместе с дымом погребального костра и превращалось в пепел. После этого момента следовало и производить зачатие. Душа убиенного сама легко шла на новое рождение и с легкостью соглашалась на рождение в роду победителя. Такова была нехитрая, но вместе с тем весьма действенная практика людей, постоянно воющих друг с другом.

 

Жреческий клан

 

Довольно скоро из общины свободных кочевников выделилась прослойка людей, наиболее подверженных мистическим переживаниям и связям с душами предков и врагов, а также с богами. Эта прослойка выделилась в отдельный родовой жреческий клан. Жрецы стали передавать секреты своего мастерства по наследству. В этом и состояла сакральная миссия жрецов – любое действие требовало согласования с высшими силами. Именно от этого зависел исход: успех или неуспех любого предприятия. Жрецы не имели права на ошибку – от их советов, пророчеств зависела жизнь их соплеменников, родственников, детей, сыновей, дочерей и их потомков, а также их собственная жизнь. Нравы прошлых эпох были суровы к людям и требовали, чтобы человек совершал свои действия в соответствии с законами космоса.

Когда мы говорим «законы космоса» сегодня, мы понимаем под этим нечто иное. У нас другие представления о морали и нравственности. Нам трудно понять людей, живших несколько тысяч лет назад. Именно поэтому не стоит огульно судить тех, кто жил раньше. Ведь эти люди являлись нашими предками!

Племена индоевропейцев, кочевавшие на огромном пространстве от Днепра до Саян, 5 тысяч лет назад выработали определенную религиозную традицию поведения, мыслей и слов. Они жили в соответствии с этой традицией не одно тысячелетие. И уже это должно вызывать у нас некоторое уважение к этим людям.

 

«Путевка» в жизнь

 

Индоевропейцы, арии, киммерийцы, скифы, саки, сарматы, аланы, печенеги, половцы, авары и прочие и прочие, кочевавшие по Великой степи, были уверены, что душа возвращается в мир специально для новых воплощений. Эта уверенность заставляла кочевников не особенно дорожить своей и чужой жизнью. Душа – вечная скиталица, она лишь меняет одну телесную оболочку на другую. Предметом особого интереса было иное – надо суметь возродиться в своем собственном родовом клане. Потому души умерших и погибших на поле брани далеко не отходили от своих родственников в заоблачные выси, прося их об одном – чтобы они выдали им «путевку» на новое рож-дение. Души могли встречаться во многих воплощениях. Они встречались и вновь расставались и были уверены, что встретятся вновь в новой жизни. Процветание клана, основанного на родственных связях и исповедующего религию предков, – вот что было основой существования праиндоевропейцев. Жрецы управляли процессом новых рождений души. Они умели вызвать из иного мира душу, которая отметила себя великими заслугами в прошлых жизнях. Само по себе это не простое дело – уговорить душу великого в прошлом человека родиться вновь. Душе сверху видно все, и она может узреть, по указаниям многих мистиков, всю жизнь, которую ей предстоит прожить. Душа великого в прошлом человека не пойдет абы куда. Ей подавай рождение и жизнь, которая будет по крайней мере не хуже предыдущей! По всей видимости, вопрос о новом рождении новой души был предметом своеобразного торга между жрецами родственного клана и этой душой.

 

Огненный страж и бог

 

Однако согласие или несогласие души (духа) на новое рождение – это только полдела. Рождение великой души можно предсказать. Для этого жрец культа должен вступить с ней в контакт, когда она находится еще в ином мире. Выпустить душу из иного бытия мог, по воззрениям индоевропейцев, хранитель и страж того мира. Многоглавый царственный дракон, испускающий животворящий огонь, соединяющий в себе сразу три мира – подземный, земной и небесный, владел душами, как стадами. Он, как пастух, пас их на горних (небесных) пастбищах и заботился об их благополучии и сохранении. Вот кто был истинным хранителем благополучия рода! От его верховной воли зависело благополучие людского рода на земле. Недаром дракон как символ счастья сохранился в мифологиях китайцев, тибетцев, японцев, корейцев. В свое время представления о небесном драконе были заимствованы их предками у индоевропейцев, кочевавших в Великой степи. Однако сами индоевропейцы отказались от прежних богов, заменив их на новых. И лишь рудименты былой веры в счастливого дракона судьбы мы видим у славян, балтов, германцев, италиков, иранцев, индусов. Так, у сербов, хорват, болгар и других южных славян сохранилось чествование Бадняка, сжигаемого под Новый год. Как правило, идол Бадняка вырубают из дубового полена или используют для этих целей дубовый пень с «бородой» – корешками. Из горящего пня или полена выбивают искры, приговаривая: «За плод и здравие!» Сколько искр – столько детей, скота, счастья будет в доме. Сожженный пепел рассыпают по пастбищу и подмешивают в корм скотине, чтобы она была здорова. Этот обряд проходит 24 декабря в Сочельник – в день зимнего солнцеворота. Так, у болгар, по свидетельству этнографов, во всех домах поздно ночью тушат свет и зажигают священный агнец – огонь – Бадняк. При этом старики всю ночь сидят у священного костра и следят, чтобы пламя не погасло. Мы можем предполагать, что этот обряд южные славяне в той или иной форме заимствовали у своих предков скифов, половцев, печенегов и других кочевников. По мнению В. Н. Топорова, основанного на этимологических исследованиях, сжигание Бадняка свидетельствует о ритуале, связанном со змеем, возлежащим у корней Мирового древа.

 

Хранитель сомы

 

В «Ригведе» имеется интересный персонаж – небесный крылатый змей Гандхарва. Он пребывает в верхнем Небе и ассоциируется с солнцем и солнечным светом. Гандхарва является супругом «женщины вод» – апсарас. Он хранитель сомы. В наиболее поздней из всех Вед – «Атхарведе» число гандхарвов возрастает до нескольких тысяч. Им уже придается статус вредоносных и злокозненных демонов, витающих в воздухе. Переосмысляется роль гандхарвов. Тем, кто их случайно увидит, грозит несчастье и гибель. В «Шатапатха-брахмане» гандхарвы похищают у богов сому. Таким образом, мы видим, как трансформировался образ крылатого змея, дарующего счастье.

Несколько слов надо сказать и о самой соме. Этот галлюциногенный напиток использовался брахманами во время жреческого ритуала. Питье сомы вызывало экстаз. Этим пользовались жрецы, вызывая у себя измененные состояния сознания. Сохранилась технология приготовления напитка. Однако растение, из которого он изготавливался, точно не установлено. Возможно, это была конопля. Стебли сомы вымачивали в воде, выжимали при помощи давильных камней, процеживали через сито из овечий шерсти, разбавляли водой, смешивали с молоком и ячменем, а затем разливали по деревянным сосудам.

 

«Напиток всезнания»

 

Эпитеты, которыми наделяли сому, говорят сами за себя: «напиток всезнания», «небесный напиток», «напиток возлюбленных». Во время трансовых состояний жрецы озирали творение людей и богов, заглядывали в прошлое и будущее. В «Ригведе» говорится о том, что сома приносит богатство, счастье, удачу, дарует жизненную силу, находит путь, отвечает на все вопросы, приходит на помощь, удаляет все болезни, награждает певцов, наделяя их красноречием и пророческим даром, а также дарует веру и мощь, побеждающую неприятеля.

В ведийский период прослеживается устойчивая связь сомы с луной – царством мертвых и обителью первопредков. В некоторых текстах сома отождествляется с царем подземного мира – Ямой.

Археолог С. И. Руденко, раскопавший скифские курганы на Алтае V–IV века до н. э., обнаружил специальные палатки из войлочных шкур, в которых скифские жрецы вдыхали коноплю, бросая ее на горящие камни. Этот скифский обряд камлания описан и у Геродота. Очевидно, от скифов его переняли и тувинские шаманы, вместо конопли использующие для этих целей можжевельник.

Греческий лексикограф Гезихий сообщал, что «скифское курение» обладает особой силой. Оно вызывает обильное потоотделение и эйфорическое состояние у тех, кто практикует этот ритуал. Фракийцы, согласно историческим данным, изготовляли из конопли священный напиток.

 

Все мыслимые формы творца

 

Очень может быть, что перед брахманами и жрецами древнего культа во время экстатических путешествий в иные миры представал сам бог-творец в виде огненного многоглавого дракона. Хранителем сомы в «Ригведе» помимо небесного дракона Гандхарвы также назван Тваштар (творец). Сын Тваштара – Вишварупа – трехголовый змей. Иногда Вишварупу называют Триширас – «трехголовый» или по имени отца – Тваштар.

Имя Вишварупа переводится на русский язык как «принимающий все возможные формы». Предполагается, что бесконечная трансформация божества, которую наблюдали брахманы во время своих экстатических видений, и породила само это божество и его имя. Вишварупа богат скотом и лошадьми. Вероятно, еще в ведийский период Вишварупа считался хозяином скота и людей. Кроме того, Вишварупа называется жрецом богов. У Вишварупы есть сестра Саранью – «быстрая», «проворная» – божественная кобылица, которая производит на свет двух божественных близнецов – Ашвинов. Кроме того, Саранью – мать Ямы и его сестры Ями. Яма стал царем подземного мира и первым человеком, прошедшим через смерть. До него на земле обитали бессмертные боги. Иногда Саранью называют солнечной девой, и она уже предстает в виде прекрасной златокудрой красавицы. Мужем Саранью является бог солнца Вивасвата, который так же, как и его супруга, может по своему желанию принимать облик коня.

 

Змей – помощник воров

 

Таким образом, в ранних ведийских мифах мы видим, что трехголовый змей Вишварупа имеет весьма блестящую родословную. Его род происходит от самого творца, а его сестра – божественная солнечная дева и кобылица производит на свет от самого солнца популяцию смертных людей. Однако на значительно позднем этапе мифотворчества образ Вишварупы переосмысляется. Так, в «Махабхарате» он назван демоном (асуром), похитившим скот и лошадей. В борьбе богов и асуров Вишварупа тайно встает на сторону асуров и начинает помогать им. С ним вступает в борьбу громовержец Индра. Для начала он пытается заключить сделку со змеем. Он подсылает к Вишварупе несравненных красавиц – водных дев апсар. Здесь мы видим некий намек на жертвоприношения огненному трехголовому змею. Согласно легендам, в жертву дракону приносились юные девушки, топившиеся воде. Однако соблазнить Вишварупу не удается. Он продолжает помогать демонам – асурам. Тогда Индра, пройдя через очистительные процедуры отпущения грехов, вступает в поединок с Вишварупой и срубает все три его головы. Этот сюжет аналогичен иранскому сюжету о Траэтаоне – драконоборце, который также поразил трехголового дракона Ажи-Дахаку. Ажи-Дахака – Друг – от авестийского «ложь».

Этот сюжет красочно описывается в «Авесте». Траэтаон трижды обезглавливает дракона. Здесь мы видим явную параллель в русскими сказками о Иване-царевиче и Иване – коровьем сыне, убивающем трех многоглавых змеев. В образе Вишварупы мы можем угадать облик кочевников, занимающихся разведением скота. В «Авесте» кочевники – туранцы (отсюда название страны – «земля тура» – «земля быка») постоянно угоняют скот у оседлых скотоводов и земледельцев и приносят его в жертву своему богу – многоголовому змею.