Часть 3. Адаптированные имена.

 

Высший или Первый Властитель - Кшитигарпха

Предыдущий Первый Властитель - Гильгамеш

Второй Властитель - Дарк

Второй Последователь - Шен Инь

Третий Властитель - Зиллах

Четвертый Властитель - Терея

Четвертый Последователь - Неон

Пятый Властитель - Фэнгвен

Пятый Последователь - Лотус

Шестой Властитель - Хиллюр

Шестой Последователь - Тианши Юка

Седьмой Властитель - Сильвер

Седьмой Последователь – Цилинь

 

Часть 4. Локации.

 

Aslan Empire -- Империя Аслан -- Ashland kingdom (Асланд)

Fauser -- Фузи  -- Fuzu/Fuze town (Фузи/Фузу)

Rennes -- Риенн -- Ryen (Рьен)

Surrounding waters of Rennes -- Воды, окружающие Риенн -- Ryen Strait

Relic of Youtuer -- Руины Утула -- Utool Ruins (Руины Утула)

Gelanterte -- Гланорт -- Glanort (Гланорт)

Mainland -- Континент Одина -- Continent

Grave of the Souls -- Усыпальница Душ -- Soul Mound (холм души)

Immortal Island -- Бессмертный остров -- Eternal Island (Вечный остров)

Пролог. Странная Встреча.

 

Он — гордый и отчужденный Рыцарь последней эпохи; вместо доспехов он облачен в лед и холод.

 

Вращающиеся хлопья снега, похожие на мех огромного зверя, заполнили небо и все видимое пространство непроглядной белой пеленой.

Зима пришла на Континент.

В то время как на юге ее наступление проявляется незначительным похолоданием да появлением в предрассветные часы морозных рисунков на окнах, здесь — на крайнем севере Континента — все превратилось в бесплодную снежную пустыню. Громадные айсберги, плавая на поверхности океана, иногда сталкиваются друг с другом. Пронзительные звуки раздаются между небом и землей, белые волны разрывают глыбы льда. Когда-то совершенно черная земля после нескольких дней непрерывного снегопада теперь полностью укрыта снежным одеялом. А вот уже самая отдаленная часть севера, где бесчисленные ледяные сосульки, подобно острым клыкам, вздымаются ввысь и соединяют друг с другом небо и землю. Линия горизонта исчезает в их ледяном сияющем блеске.

Свет струится к земле сквозь плотные, как будто покрытые пылью облака.

Сквозь волчий вой снежной бури едва различается маленький силуэт человека, шаг за шагом движущегося к сердцу ледника, соединяющего небеса и землю.

Он не знает, что ищет. Знает только, что голос, подобно призраку-преследователю, взывал к нему из глубин сознания. И от него так просто не отмахнешься.

Резкий горький ветер грозит сдуть серебряно-белый капюшон с головы человека, синяя мания, богато расшитая узорами трепещет от сильных порывов. Под густыми ресницами человека, напоминающие золотые крылья, поблескивают янтарные глаза. Кинжальный ветер, от которого разрумяниваются щеки тринадцатилетних подростков, не оказывает на него никакого влияния. Он очень бледен, лишь глаза полны страха и трепета.

Постепенно сдвигающиеся ледники сужают долину. Вдалеке, на границе неба и земли, в ледяной стене открывает проход в бесконечно мрачную пещеру, ведущую в неизвестность.

Падающие снежинки стремительно всасываются в эту темную пустоту и исчезают в мертвой тишине. Как будто что-то поглощает их.

Скрип и хруст…

Скрип и хруст…

Эти звуки доносятся из пещеры…

Так, должно быть, кричит бесчисленная стая адовых насекомых, от которых по спине бегут мурашки, и каждый звук царапает барабанные перепонки.

Сначала этот звук походил на визг чудовищного паука, погибающего в огне. Но, вслушиваясь некоторое время, можно различить в нем оттенки наслаждения, похожие на крики молодой девушки, вмещающие в себе боль и безумное удовольствие.

Человек уже стоял у входа в пещеру.

Здесь не слышно было завывание ветра.

Казалось, что все внешние шумы проглочены этой бездной. Однако, в ее тишине время от времени раздавался звук режущего металла, отчего глаза человека наполнялись ужасом.

Он широко раскрыл глаза, в янтарных глазах отразилась бездонная тьма пещеры.

В гнетущей тишине внезапно раздался новый звук текущей по венам крови.

Человек опустил голову. Под кристальной поверхностью ледника появились зелено-черные потоки, напоминающие наполненные кровью вены. Против своей воли он присел на корточки, чтобы поближе рассмотреть это явление, хоть и понимал, что это может оказаться ловушкой. Дюйм за дюймом он опускается к земле, и вот теперь он уже полностью прижимается к холодному леднику. Под его алебастровой кожей тоже начинают вырисовываться сияющие линии, которые становятся все отчётливее, толще и ярче. Пока он наклонялся к леднику, его янтарные глаза потемнели, словно их наполнили резвящиеся рыбки с черными хвостами.

Внезапно, человек ощутил импульс, исходящий откуда-то из недр. Вспышка растеклась по прозрачным венам ледника, которые начали стремительно расти в толщину под ногами человека. Пучок тьмы мелькнул перед глазами до того, как он успел рассмотреть его, и исчез. Поднявшийся ветер гнал его прочь из пещеры. Человек лишь слышал порывы ветра, бьющие его по барабанным перепонкам, и не увидел, как неизвестная сила рассекала воздух на бесчисленные лоскуты.

— Ты осознаешь, что едва не погиб? — зазвучал голос в завихряющихся потоках воздуха. Не окрашенный эмоциями, чистый как вода и ветер, очень приятный юный голос, но из-за своей неприкасаемой холодности он как будто принадлежал старику.

Человек обратил посиневшее беспокойное лицо в сторону, откуда исходил этот голос. Его глаза вернулись к своему золотому янтарному оттенку. Когда он смог сосредоточить взгляд, то обнаружил, что ветер утих, и перед ним стоит человек примерно его возраста с короткими серебряными волосами и смотрит на него льдистым взглядом. Несколько непослушных прядей падало ему на лоб и развивалось от дуновения ветра. На голове слабо поблескивала диадема с россыпью черных бриллиантов. Одного взгляда было достаточно для понимания того, что она стоит целое состояние, да и в ее обладателе безошибочно угадывалось благородство и благосостояние. Человек с серебряными волосами был облачен в длинную мантию, сотканную из тонкой белой пряжи, как будто не боялся холода, которая окружала его невесомым облаком.

Человек с серебряными волосами повернулся человеку в синей мантии спиной. Человек в синей мантии огляделся. В том месте, где он нагнулся к леднику, остался отпечаток огромной обожжённой руки и походил на озлобленную душу, явившеюся из недр ада, но превращенную в ледяную статую. Если бы не этот сребровласый человек, она добралась бы до него и свернула шею.

Без всяких сомнений, это в самом деле была рука, но не человеческая. У нее было четыре пальца, каждый из которых заканчивался острым когтем. На обугленной коже виднелись остатки гноя и комки свернувшейся крови.

— Что если «замысел» начал осуществляться? Почему было выдвинуто так много…

Сребровласый человек разглядывал выход из пещеры, видневшийся в тусклом свете. Непонятно было, говорит он сам с собой или с нежданным гостем. Кажется, он выглядел удивленным и обеспокоенным.

Сребровласый человек присел на корточки рядом с человеком в синей мантии и улыбнулся, рассматривая утонченные черты лица и янтарные глаза. Его улыбка была очаровательной, как сияние кристалла, свет, падающий на бриллианты его диадемы, отражался радужными бликами в его глазах. Волосы белые с серебром делали его похожим на ангела.

— Кто ты? — спросил человек в синей мантии.

— Меня зовут Бойс, — он протянул руку и помог гостю подняться.

Ветер перестал. От Бойса исходил едва уловимый, но ни с чем не сравнимый аромат пряностей из порта Анхлюс. Считалось, что эта разновидность пряности бесценна.

— А кто ты? Что привело тебя на крайний север? — Бойс распрямился и стал похож на пятнадцати-шестнадцатилетнего ангела, созданного из льда и снега, сияния и чистоты. А все его тело переливалось алмазным светом.

— Меня зовут Алкей, — ответил человек в синей мантии. Легкий ветер, дующий из-за спины Бойса, вновь донес до него запах пряности.

И в этом воздух, напоенном запахом снега и пряностей, в свете, таинственном и священном, предвещались грандиозные события.

Алкей смотрит на человека с серебряными волосами, стоящего впереди него. Позади чудовищно черная пещера, похожая на пасть монстра из преисподней, готового проглотить тебя целиком. На лице Алкея играет прекрасная теплая улыбка. Однако за ней скрывается смутная печаль, которую ему невозможно утаить из-за своего мягкого характера — как и аромат пряностей из порта Анхлюс, исходящий от его тела.

Много лет спустя Алкей, вспоминая эту сцену, чувствовал бремя сбывающегося пророчества, сияющего, но черного как смоль.

Книга первая

Глава 1. Три красные точки.

[Западная часть империи Аслан — город Фузи]

Кинз зашел в трактир после полудня.

Заходящее солнце приветливо освещало последними лучами внутренние своды таверны, находившейся на въезде в город Фузи. Дорога к городу, проложенная среди гор много лет назад, вела прямо к ее воротам.

Горожане всех ремесел гуляли на улицах. Время от времени среди них мелькали и уходили в закат люди с дорожными сумками различных размеров, и сразу было понятно, что они не местные. Также встречались те, кто покидал город с повозками, до верху груженными пряностями, которые делались только в Фузи из местных растений. Из-за своей низкой стоимости они очень хорошо продавались во всех южных портах.

С двух сторон дорогу окружал травяной ковер, который уже пожелтел от наступления зимы. Ветер лениво поднимал листья и нес их по воздуху. Под лучами солнца они казались обсыпанными золотой пылью.

Да и весь городок выглядел сотканным из золотого тумана и был напоен ароматом меда, ягодного вина и фруктового чая.

Тем не менее, Кинза не беспокоили окружающие пейзажи. Единственное, что его сейчас заботило — это группа людей, сидящих в холле трактира.

Был и другой человек, привлекший его внимание — юноша Цилинь, который обслуживал сейчас гостей, лавируя между столами и разливая чай.

Можно подобрать много слов, чтобы рассказать об этом юноше. Когда он вырос, подходящими для описания стали такие слова, как довольно красивый, высокий и бесстрашный. Цилинь родился со светлыми, по-звездному блестящими глазами, которые сочетались с темными бровями, напоминающими острые кинжалы да улыбкой, похожую на безупречно изогнутую луну. Каждый день у входа в таверну толпились фузийские девушки с красочными головными платками или лентами в волосах, чтобы только взглянуть на него и едва не дрались друг с другом за эту возможность.

Им нравилось рассматривать темные волосы Цилинь, часто скрытые банданой из кожи ягненка, и рукава, которые были всегда закатаны, дабы не мешать при уборке столов и мытье посуды. Загорелые сильные предплечья выглядели так, будто принадлежали более взрослому человеку. Красивые и четко очерченные линии мышц выгодно отличали его от постояльцев-мужчин с телами мягкими, как сыр, которые сидели за столами и выпивали кружку за кружкой козье молоко на меду.

Они также наблюдали за тем, как он взбирается на фруктовое дерево во дворе для сбора плодов или стоит на крыше и сметает вниз опавшие кленовые листья. Длинная и худая фигура придавала ему сходство с леопардом.

Или вот он стоит во дворе в осенних сумерках; ветер треплет его волосы, делая похожим на странствующего певца. Хотя он думает в этот момент примерно следующее: «Ну вот опять, я разбил три тарелки в этом месяце, госпожа хозяйка снова вычтет их стоимость из моего жалованья».

Конечно, Цилинь любил пофлиртовать и подразнить влюбленных девушек, как свойственно юношам его возраста. Пусть он и бегал на посылках, но его окружала какая-то звездная, благородная аура.

Все проезжавшие мимо гости в один голос утверждали, что Цилинь со своими светлыми глазами и остроконечными бровями, должно быть, родом из Гланорта, столицы Аслана. Однако за свои семнадцать лет, нога Цилинь ни разу не ступала за пределы Фузи. Он бы и рад идти целый день до Гланорта, но так ни разу и не решился покинуть спрятанный в лесах городок.

Сегодня был особенный день — на постоялом дворе при въезде в Фузи, остановились гости из столицы.

Их целью был духовный зверь Бинг Мо, Ледяной енот, и они ожидали его появление в Фузи этим вечером.

Цилинь знал много преданий и сказок, сохранившихся в городе, но слова «духовные звери» и «мастера души» были для него совершенно новыми. Хоть он и знал, что весь Континент Одина построен на фундаменте из Сил души, но единственным человеком в Фузи, как-то связанным с этими силами, была сухая восьмидесятилетняя дама. Горожане поговаривали, что в дни молодости она сначала служила гувернанткой в одной столичной семье, но после познания некоторых свойств сил души вернулась в Фузи. Всего один раз Цилинь был свидетелем ее магии — однажды она использовала силу для того, чтобы вода из колодца сама перетекла в ведро. Это простое действие отняло у нее столько сил, что она захрипела и начала задыхаться, словно собиралась умирать.

Тогда Цилинь был очень разочарован. Он ведь столько слышал великих деяниях мастеров души! В легендах они казались непобедимыми и всемогущими — одной рукой они могли управлять облаками и приливами. Их ставили в один ряд с богами.

Цилинь всегда старался узнать о них побольше, беседуя с путешественниками. Но гостей их маленького городка вряд ли можно назвать фигурами столичной важности. Поэтому они лишь понаслышке знали о чудесах, совершающихся членами королевской семьи.

Кинз внимательно осмотрел помещение, чтобы выбрать, куда сесть, и, прежде чем он добрался до свободного столика, женщина в темно-зеленом одеянии, расположившаяся напротив, надменно произнесла:

— Разве ты не видишь, что все места заняты?

Кинз поднял голову и солнечно улыбнулся.

Около тридцати лет Кинз и его благородное семейство являлись самыми известными в столице мастерами души, благодаря своим способностям контролировать духовных зверей.

Он внимательно посмотрел на женщину в темно-зеленом и ответил:

— Я вижу.

Сказав это, он взял чайник и неспешно наполнил дымящийся напиток в чашку.

— И что с того? — обратился он к ней все с той же ясной улыбкой.

Кинз начал подносить чашку ко рту, но на полпути разжал пальцы. Чашка упала на деревянный пол и разбилась вдребезги. Однако жидкость замерла в воздухе в виде жемчужных капель, которые не превратились в ледышки, но сдерживались вместе какой-то неведомо силой.

Стоящий в стороне Цилинь от изумления так широко раскрыл глаза, что они едва не вываливались из глазниц.

Кинз залился мелодичным смехом, легко взмахнул рукой и собрал парящие в воздухе капли в ладонь. Перед тем как Цилинь понял, что случилось, в руках Кинза появилась новая чашка из льда, от которой исходил холодный пар. Кинз вновь взял чайник, налил кипящую жидкость в свою ледяную чашку, и она не растаяла.

Лицо женщины в темно-зеленом платье словно покрылось инеем. Она хотела встать, но Кинз жестом велел ей сидеть. Сделав глоток чая, он произнес:

— Тебе следует беречь свои силы души, если хочешь захватить Бинг Мо и сохранить при этом жизнь. Не так ли, Луя?

Женщина в темно-зеленом промолчала. За нее ответил рядом сидящий мужчина:

— Что ж, Бинг Мо один, и, в любом случае, за него придется побороться. И чем меньше будет желающих, тем лучше.

Кинз взглянул на говорившего, и его лицо скорчилось от отвращения. Это был Туока, человек, которого он бы желал видеть в последнюю очередь из-за полученных от него ран. Три года назад, когда они вместе охотился за другим духовным зверем, в схватке Туока отрубил Кинзу мизинец своим ледяным мечом. Но в итоге, зверем завладел один из юных графов имперской столицы, которому было восемь лет.

С того момента минуло три года, Туока смотрел на Кинза с дикой и высокомерной улыбкой, обнажая грязные зубы.

— Не обязательно умирать ради Бинг Мо, зачем разрушать дружескую атмосферу? — произнесла искусно накрашенная женщина, сидящая за соседним столом. Она была одета как странствующая танцовщица — колокольчики и дешевые украшения охватывали всю ее стройную фигуру. Однако, она занимала достаточно высокое положение в обществе.

— Если ты не испугаешься и не убежишь, поджав хвост, то сохранишь свою ничтожную жизнь и не превратишься в лужу крови.

Она выглядела веселой, будто бы выпила несколько бокалов хорошего вина. Но обращалась не к кому-то из присутствующих, а к некой точке в пустоте.

Кинз глубоко вздохнул и обратился к ней, взяв наполовину боязливый, наполовину пренебрежительный тон:

— Лиуна, а зачем ты здесь? Ведь у тебя уже есть Гонг Ри.

Лиуна кокетливо хихикнула, снова обращаясь к точке в пустоте рядом с ней и ответила:

- Гонг Ри слишком долго был один, ему одиноко. Не так ли, Гонг Ри?

Тут же рядом с ней с громким ревом материализовался величественный красный лев, на морде которого было четыре горящих глаза, а когда он открывал пасть, из нее выходил горячий завихряющийся воздух. Рядом с таким зверем женщина казалась маленькой девочкой.

Местные жители, ставшие свидетелем этой сцены, стремглав выбежали из таверны. Они еще никогда не видели воочию настоящего духовного зверя, а в своем воображении представляли их обычными львами или тиграми.

— Кроме того, — продолжила Лиуна. — Бинг Мо весьма непростая мишень, что для меня крайне важно, ведь мой мальчик любит атаковать первым.

Лиуна потрепала за загривок зверя и прошептала ему еще несколько ласковых слов, словно любящая мать своему ребенку.

— Складно звучит, — фыркнул Кинз. — Позволяешь ему нападать первым? Значит, он первый и умрет. Каждому известно, что мастер души может владеть только одним духовным зверем. Если хочешь заполучить Бинг Мо, сначала тебе придется позволить своему Гонг Ри погибнуть.

— Верно, — мягко ответила Лиуна, продолжая гладить своего зверя. — А какое вам всем до этого дело?

Туока и Луя фыркнули, не ответив.

Кинз чувствовал себя неуютно в этой компании, но не посмел уйти. Даже если Лиуна призовет своего духовного зверя, их силы будут равны. Кинз сделал глубокий вдох и повернулся к окну, за которым начали сгущаться сумерки.

Таверна быстро опустела, разговоры прекратились. Все сидели в молчании, не тревожа друг друга. Цилинь, застывший на все это время с чайником в руках, тихо отступил за стойку бара.

Сумерки просочились в трактир, придавая обстановке особую таинственность. Цилинь принялся подливать масло в огонь бронзовых ламп, и вскоре помещение вновь наполнилось светом, который, однако, не смог добираться до самых дальних углов, создавая причудливую игру теней. Внезапно каждый почувствовал, как похолодел воздух, а вода в посуде начала медленно твердеть.

Тишину таверны рассек резкий звук металлических колокольчиков, от которого даже снаружи на водном зеркале озера появилась рябь.

— Надо же… — раздался странный мягкий голос сверху из темноты. — Почему здесь все еще так много людей?

Из тени на лестнице появился расплывчатый силуэт девочки двенадцати-тринадцати лет, облаченную в пурпурную робу до колен. Ее волосы были растрепаны, губы бледны, лицо имело больной серый оттенок. Большие глаза, присыпанные пеплом, не отражали свет. Их обрамляли темные круги, словно девочка не спала много дней. Она стояла на лестнице, слой за слоем, ее лодыжки обхватывал неизвестный металл с серебряными колокольчиками, которые призрачно позвякивали.

— Я очень не люблю шумные места. Не могли бы вы все замолчать?

Призрачный голос, от которого кровь стынет в жилах. Облик и звук голоса, порожденные самой тьмой, делали девочку похожей на гостью из преисподней. Воздух наполнился смрадом, исходящего из болота смерти.

Девочка медленно спустилась. Проходя мимо Луя, повернулась к ней и мягко произнесла:

— Чем меньше будет желающих, тем лучше…

Голова Луи беззвучно повалилась на пол.

Ее тело без головы продолжало прямо сидеть за столом, даже ее руки остались в том же положении — готовились налить чай, а из дыры в шеи фонтаном била кровь.

От увиденного Цилинь уронил чайник на пол. Он почувствовал, что невидимая рука схватила его за живот, к горлу подступала рвота. Пронзительный звук наполнил его уши.

Девочка прошествовала мимо трупа Луи, и приблизилась к Цилинь. Металлические браслеты на ее запястьях жутко позвякивали.

Руки Цилинь задрожали при виде этой ужасной девочки. Разум его завопил, гоня к выходу, однако тело не слушалось и онемело от страха.

Вскоре, девочка подошла к нему почти вплотную.

Однако в следующий момент она обошла его, глаза ее оставались неподвижны, словно юноша и не существовал. Девочка приблизилась к Лиуне и ее огненному льву. В ее глазах появилось невинное удивление:

— Почему он здесь? Разве он не знает, что сюда идет Бинг Мо, — сказала она, разглядывая чудовищного зверя. — Он ищет смерти?

Красный лев уставился на нее. Под ее пристальным взглядом он попятился назад, его высокомерие мгновенно исчезло. Он задрожал и заскулил, как побитая собака, и рассеялся в воздухе.

Тем временем девочка уселась в кресло, скрестив ноги и обхватив их руками. Ее огромные мертвые глаза продолжали изучающий осмотр присутствующих.

Лиуна, преодолевая страх, наконец произнесла:

— Если ты пришла, чтобы заполучить Бинг Мо, я не стану с тобой соперничать. Я признаю поражение.

Девочка нахмурилась, покачала головой и произнесла своим слабым призрачным голосом, который исходил не из ее тщедушного тельца, но из космоса:

— Нет, я здесь не за этим.

Тем временем солнце полностью скрылось за горизонтом, ночь расписала чернилами каждый дюйм города, не коснувшись только мерцающих окон домов.

— Кто ты? — спросил Туока.

— Я — это я, — ответила девочка с раздражением. — И я — не ты. Не нужно задавать мне вопросы. Я же сказала, что хочу побыть в тишине.

Туока по-прежнему сидел за столом, не зная, что еще сказать.

Цилинь нагнулся, уже не в силах сдерживать рвоту.

На полу под ногами у ничего не подозревающего Туока появились несколько острых кристаллов, они росли, как виноградная лоза, и через мгновенье прокололи ноги и все внутренности Туока насквозь, сделав его похожим на страшного морского ежа, и разорвали его тело на части. Теперь его тело походило на ледяную статую с вывернутыми внутренностями, испускавшими белый пар.

Таверну наполнил холод, предвещая надвигающуюся опасность.

— Что ты такое? — в ужасе закричала Лиуна.

Девочка, не замечая ее, уставилась на какую-то точку в потолке.

— Ты понятия не имеешь, кто я, — прозвучал скорбный ответ.

— Она Гуди Лиджиер, — прохрипел Кинз.

- Что? Ты знаешь меня? — Лиджиер уставилась на Кинза, ее одежды зашевелились, как клубы дыма — Или…ты видишь?

Девочка свернулась калачиком в кресле, ее тело окружило зеленое свечение. Позади нее пространство заполнило…существо, похожее на бабочку. Оно стало стремительно увеличиваться в размерах, грозя сломать крышу. Его тело было покрыто мелкими остроконечными чешуйками, каждая из которых мерцала призрачно зеленым светом. Огромные крылья из кристаллических костей объединялись мягкой мембраной. Их окружали слизистые щупальца, как у кальмара. Вот такая бабочка, скорее напоминающая уродливую летучую мышь, сейчас стояла позади Лиджиер.

— Оно прекрасно, не так ли… — Лиджиер погладила щупальца монстра, на концах которых покоились полузакрытые глаза.

Кинз и Лиуна повскакивали со своих мест и бросились прочь из таверны.

Никто не желал конкурировать с таким монстром.

Цилинь, загнанный в угол, не мог убежать. Все его тело, от головы до кончиков пальцев, онемело. Он посмотрел сначала на девочку с пустыми глазами, затем вслед убегающим Кинзу и Лиуне.

Если когда-то он жаждал постичь мир сил души, то теперь единственным его желанием было побыстрее избавиться от этого кошмара.

В этот момент Лиджиер повернулась к нему.

— Я голодна, — сказала она юноше. – Принеси мне что-нибудь поесть.

Стуча зубами от страха, юноша попятился, пока не наткнулся на стену.

— Эй, — обратилась к нему Лиджиер. — Тебе лучше поторопиться, если убежишь, я рассержусь.

И Цилинь отправился выполнять поручение. Лиджиер осмотрелась и сосредоточила взгляд на том, что было за входной дверью:

— Они здесь… Зря Кинз и Лиуна убежали от меня, как от чудовища. Ведь настоящие монстры поджидали их впереди.

Легкая печаль омрачила ее детские черты, словно она в самом деле переживала за обоих.

В этот момент, ветер рассеял ночные тучи. Лунный свет упал на дорогу перед таверной. На перекрестке в двух сотнях метрах от нее лежали трупы Кинза и Лиуны. Свет луны покрывал их тела инеем.

Еще пятнадцать минут назад Лиджиер была единственной, кто остался в таверне. Сейчас же, место снова наполнилось суетой, причиной которой стали Цилинь, Лиджиер и еще восемь человек.

Восемь новых пришельцев, облаченных в одинаковые белые тоги, выглядели грозно и благородно. Все мужчины были в шлемах и выглядели как статуи. На поясах поблескивали золотые мечи. Женщины были одеты в струящиеся платья из снега и тумана, ткань дымкой облегала их фигуры. На их запястьях браслеты из ледяного синего бисера, похожие на слезы океана.

Они сидели в конце передней, а напротив них, все также в кресле лениво располагалась Лиджиер, будто душа покинула ее тело.

Две абсолютно разные ауры заполнили помещение.

— Почему люди из клана Шен вошли в хаос? — холодно спросила Лиджиер мужчину в белом. – Кому-то из вас не хватает духовного зверя?

Восемь человек обернулись к Лиджиер. Они не боялись, но действовали осторожно с первого момента, как переступили порог таверны. Когда они увидели Лиджиер, одиноко сидящую в кресле, их удивлению не было предела.

Мужчина лет тридцати, глава этой компании, попивая приготовленный Цилинь чай, тихо ответил:

— Мало кто может подчинить своей воле Бинг Мо, только люди из кланов, подобного нашему. Ибо Бинг Мо — зверь, обладающий высшей магией воды. И он встречается не каждое столетие. Поэтому наш клан и желает им завладеть.

Он допил содержимое стакана и продолжил:

— А как насчет тебя? Мне кажется, что ты достаточно проявила себя в Гланорте. Что тебе нужно здесь?

— Ай-яй-яй… — вытянула затекшие ноги Лиджиер и потянулась. — Да, я действительно наделала много шума в столице, и то же самое устрою в этом маленьком городке.

Она начала медленно раскачиваться из стороны в сторону.

— Занятно… Столько охотников пришло сюда в одно и то же время. Если мне и нужны соперники, только такие, как вы. Но не ждите пощады.

Очень своеобразным движением она потянулась со странным долгим звуком, исходящим из ее маленького тельца.

— Хотя, вы тоже хороши. Не стыдно идти вместе против одной маленькой девочки?

— Это ты и маленькая девочка? — усмехнулся молодой человек в белом. — Да ты старуха по человеческим меркам.

Глаза Лиджиер сузились:

— Повтори, что только что сказал.

Две острые сосульки, гибкие как змеи, поползли с потолка к молодому человеку, целясь ему в глаза и готовые напасть в любой момент. Парень побледнел и сильно смутился. Но не рассчитывал ставить свою жизнь на карту, поэтому громко проглотил слюну и стиснул зубы.

От этого Лиджиер смягчилась, две ледяные кобры исчезли в облаке пара.

— Не доставляй нам неприятностей, — обратился к парню мужчина средних лет.

Лиджиер вернулась на место, ее глаза вновь наполнились странной пустотой.

Цилинь решил убежать сразу, как подаст еду Лиджиер и разольет чай новым посетителям. Говоря по правде, как бы раньше он не жаждал погрузиться в таинственный мир мастеров души из имперской столицы, сейчас, после стольких смертей единственным его желанием было поскорее отсюда убраться.

Только он собрался уйти через черный ход с чайником в руках, как споткнулся и начал падать.

Он уже закрыл глаза, готовясь рухнуть на пол. Однако что-то мягкое коснулось его, и он упал на какую-то губчатую кровать.

Цилинь открыл глаза, над ним нависло такое прелестное лицо, которое могло принадлежать разве что только богине. Он посмотрел вниз и обнаружил, что упал на серебристо-белое полотно, сотканное из воздушной паутины, которая поймала чайник, чай и его самого.

Цилинь попытался подняться и услышал мелодичный женский голос:

— Ты в порядке? — произнесла девушка, после этого взмахнула рукой, и серебристо-белая паутина, обратившись в дым, всосалась в ее ладонь.

— Со мне все хорошо, спасибо, — смутился Цилинь, густо покраснев.

Девушка, его ровесница, была облачена в белую робу, ее волосы, цвета воронова крыла, связанные на затылке, мягко мерцали. Глаза круглые и темные, длинные ресницы как туманом украшали ее угловатое лицо с кожей мягкий и белой, как снег. Она казалась изящной принцессой.

— Меня зовут Шен Инь. Я из столицы, — нежно улыбнулась девушка.

— А я - Цилинь, — ответил юноша.

Желание убежать исчезло. Его кошмар превратился в самую прекрасную грезу. Он выпрямился, чувствуя, как кровь закипает в его груди. Он еще никогда не видел столь прекрасной девушки, от красоты которой перехватывало дыхание.

- Тебе надо бы присесть, ты ужасно выглядишь, — произнесла Шен Инь.

Цилинь с благодарностью сел. Он не мог налюбоваться неземной красотой Шен Инь. Все ужасы последних часов были забыты. Даже если бы на него неслось стадо быков, он бы не сдвинулся с места.

— Леди…вы тоже мастер души? — изумился Цилинь.

- Да, мы все, — ответила девушка, положив руки на стол. Ее запястья обвивали нити из полупрозрачных бусин. — Мой клан хорошо известен в столице, и каждый в моей семье — мастер души. Они — мои родственники, посмотри на того, кто сейчас говорил прямо в центре. Это - мой брат Кинас, он всегда такой стойкий, такой страшный.

Цилинь уставился на Шен Инь, которая присела рядом, и его дыхание участилось. Он мог чувствовать слабый аромат магнолии, исходящий от ее тела, не увядший, но свежий, будто бы этот цветок распустился где-то совсем рядом.

— Ого, вы, должно быть, самые могущественные мастера души в столице? — глаза Цилинь засияли от любопытства. Он снова был готов познавать мир души.

- Что? Да, наш клан считается довольно сильным среди мастеров души, но ты, видимо, имеешь в виду весь мир духовной силы, в котором самых талантливых называют не мастерами души, а Благородными Властителями. Они на вершине всего мира духовных сил.

Шен Инь улыбнулась. В ожидании появления Бинг Мо, она с радостью предпочла беседу с симпатичным юношей из окраины молчанию своих родственников.

— А ваш брат тоже Благородный Властитель?

— Мой брат? — удивилась девушка. Невежественность юноши позабавила ее. — Даже сотня таких, как мой брат, могут погибнуть мгновенно.

— Погибнуть мгновенно?

— Да…так же, как только что Луя и Туока погибли от руки Гуди Лиджиер. В мире мастеров души, если уровень духовных сил между двумя соперниками не слишком отличается, и, если один подавляет другого, то более сильная сторона может ограничить духовную силу другого и убить его через мгновенье.

— Благородные Властители так могущественны?

— Разумеется, но ты совсем не понимаешь наш мир. С детства у нас есть возможность встретить Благородного Властителя, хоть их и очень мало в столице. Они сродни богам, существующим скорее в легендах, нежели в реальном мире.

— А много их, этих Благородных Властителей?

— Семь. С начала времен в нашей империи всегда существовало семь Благородных Властителей. Только когда старший Властитель умирает, его место занимает наследник, занимавший место предыдущего Властителя. Число Властителей никогда не изменяется, их всегда семь. Наследники Властителей известны как «Последователи», каждый Властитель имеет одного Последователя.

— И они все сильны?

— Конечно, ты даже не представляешь себе, как. Благородные Властители ранжируются на основе своих духовных сил, от Властителя седьмой ступени (Седьмого Властитель) до Властителя первой ступени (Первый Властитель или Высший Властитель). От самого слабого до самого сильного. Во главе три первых Властителя. Никто не знает, как они выглядят. Они почти никогда не появляются на публике. Однажды еще до моего рождения десятки тысяч духовных зверей в Долине Севера вышли из-под контроля. В это время моя мама видела Пятого Властителя, появившегося для покорения душ зверей. В истории моего клана, это был единственный Властитель, которого видел кто-то из моей семьи. Никто не знает, насколько велики духовные силы Благородных Властителей, и никто не видел их духовных зверей.

— Почему никто не видел их? Даже я уже видел двоих — льва и бабочку…или, летучую мышь, наверное… Я не знаю, что это было, я не посмел рассмотреть его. Слишком жутко оно выглядело. Эти его бесчисленные липкие щупальца… страх, да и только, — сказал Цилинь, украдкой покосившись на Лиджиер, опасаясь, что она услышит.

— Конечно, намного проще увидеть среднего духа мастера духовых зверей. Я тоже часто выпускаю своего духовного зверя. Но Благородные Властители – совсем другое. Во-первых, сами они появляются крайне редко, даже нам не удается их встретить. Во-вторых, их собственные духовные силы - ужасающе мощны. События, ради которых им приходится призывать своих духовных зверей, случаются достаточно редко, — сказала Шен Инь, и ее лицо выражало чувство бесконечного уважения и почитания при упоминании Властителей.

Цилинь не мог оторвать взгляда от лица девушки и начал осознавать, что Благородные Властители начинают ему нравиться. Подумав немного, он снова спросил:

— Леди, а на что похож ваш духовный зверь?

— Я не могу сказать, боюсь, ты придешь от этого в ужас, — ответила она, хитро улыбаясь и указала на место, которое раньше было оплетено серебристо-белой паутиной. От этого Цилинь побледнел.

— Я все еще не могу поверить, что Властители действительно самые сильные люди в мире… Это потрясающе!

— Да, они, на самом деле, самые могущественные в Асланской империи. Континент Одина разделен на четыре страны в четырех частях света. Мы находимся в западной части Аслана — в царстве воды. Царство огня в Фолиаерской империи на Востоке, царство ветра — Империя Индус на Севере, и также самая большая и самая таинственная Гееская империя на Юге, царство Земли. В каждой из них по семь Благородных Властителей. Поэтому на Континенте двадцать восемь самых могущественных мастеров души.

— Ах да, леди, а кто такой Бинг Мо, о котором все говорят?

— Это - очень сильный духовный зверь, которого не каждый способен контролировать своей духовной силой. Но если это получится, он станет тебе служить, и неважно, будет ли это сражение или другое дело. Обычно духовная сила таких зверей больше человеческой. Поэтому мы часто используем их как оружие. Этот Бинг Мо лучше всех способен управлять водой, а раз мы рождены в царстве воды, мы также способны использовать ее силу. Вот почему так много людей хотят им завладеть. Однако нужно иметь достаточно сил, иначе погибнешь.

— Леди, раз у вас есть духовный зверь, зачем вам Бинг Мо?

— Мне не нужен Бинг Мо. Это мой брат Кинас хочет его заполучить его.

— Тогда почему сюда пришло так много людей?

— Бинг Мо — прекрасный могущественный духовный зверь. Еще сильнее, чем мой Ткач грез, — засмеялась Шен Инь, наклонившись ближе к юноше. — Только не разговаривай с моим братом, иначе он снова рассердится. Охота на духовного зверя — дело серьезное, которое отнимает почти все силы. Охотник должен использовать свою духовную силу, чтобы подчинить себе душу зверя. Если говорить проще, он выпускает свою душу из тела и начинает поглощать душу зверя. И если что-то пойдет не так, зверь может поглотить его. А это не смешно… Вот почему мы долго настраиваемся перед атакой на таких зверей. Вот почему нас так много. Мы защитим Кинаса, пока он будет поглощать душу Бинг Мо.

— Вот значит, как…- пробормотал Цилинь.

Ночная тьма отражалась в холодном зеркале озера.

Где-то в лесу посреди оглушительного ночного мо