Глава семнадцатая. Три встречи

В Литтл-Уингинге Северусу приходилось бывать неоднократно — в прежние времена Альбус не раз просил его проведать Избранного на каникулах. Упаси Мерлин входить в дом и тревожить его маггловских родственников, нет, издалека. Понаблюдать за будущим Героем, удобряющим розы, посмеиваться, видя, как тот, притаившись под распахнутым настежь окном, вслушивается в доносящиеся из гостиной звуки включенного чуть ли не на полную громкость телевизора. Тогда это казалось зельевару забавным — здесь, в отсутствие сотен глаз, смотревших на Поттера с восторгом, обожанием, ненавистью или завистью, мальчишка выглядел потерянным, в чем-то даже жалким... словно побитый пес, дожидающийся случайной милости у чужих ворот.

А вот теперь оказалось, что магический мир никогда и не готовил ему иной судьбы.

— Ты адрес-то помнишь? — поинтересовался Элайджа голосом миссис Стэмп, когда они покупали местную газету в супермаркете, намереваясь использовать ее для своих целей.

Разумеется, Темный Лорд вряд ли мог послать сюда банкира Паркинсона, уж точно не поручал ему слежку за выкормышем Дамблдора. И для участия в поимке Поттера, когда Северусу пришлось лишить уха одного из близнецов Уизли, тайный казначей Его Темнейшества был слишком ценен.

— И вообще, я не понимаю, что ты надеешься здесь увидеть, — недовольно ворчал Элайджа в спину своему спутнику, решительно направлявшемуся в сторону парка.

Сейчас здесь было довольно пустынно, если не считать девушку, неторопливо катившую детскую коляску перед собой и одновременно читавшую журнал, да пожилого джентльмена, выгуливавшего пса. "Супруги Стэмп" без особой спешки устроились на скамейке, чтобы смастерить себе нехитрый повод для визита к Дурслям, вымышленный, лживый, но в то же время вполне невинный. Северус, старательно скрывая палочку в рукаве плаща, слегка преобразил одно из объявлений, размещенных в рубрике "Разное": Уникальные луковицы тюльпанов и саженцы роз местной селекции. Советы по уходу и посадке. Обращаться: Кристофер Донат, Прайвет-Драйв, 4, Литтл-Уингинг.

Конечно, Петунья Дурсль вряд ли позволит им вломиться в дом под таким нелепым предлогом, да и вопрос о том, стоит ли вообще приближаться к жилищу родственников Гарри, оставался открытым. А интересно, какой она стала... Лили звала ее Тунья. Все та же нелепая дылда, в детстве напоминавшая Северусу недокормленную лошадь? Странно, как порой бываешь жесток, когда тебе всего десять-одиннадцать... Наверняка она была совершенно обычной девчонкой, ничем не хуже и не лучше всех остальных, просто в том сиянии, которое, как казалось тогда Снейпу, исходило от ее младшей сестры, все прочие меркли и представлялись блеклыми и не стоящими внимания.

Северус не очень понимал, что привело его сюда — Элайджа, видя его решимость, даже не пытался спорить. Никакого рационального объяснения их появлению здесь не существовало: даже если Дамблдору и удавалось столько лет прятать Избранного в этом маггловском городишке от чужих глаз, это вовсе не означало, что Кингсли последует его примеру. Да и Дурсли вряд ли приняли бы племянника с распростертыми объятиями — для жизни в их мире он был абсолютно непригоден, а значит, бесполезен.

Погода в Литтл-Уингинге разительно отличалась от той, что встретила их в Абердине — ни пронизывающего ветра, ни мелкого моросящего дождя, колкие капли которого так и норовят оцарапать лицо. Просто тихий пасмурный день, только шорох гравия под ногами нарушает сонное полуденное спокойствие: ряды почти одинаковых домов, невысокие изгороди, безукоризненные газоны. Даже цветы на клумбах и в палисадниках не радовали разнообразием. Лишь внезапный диссонанс — взвизг кошачьих голосов где-то совсем рядом. И тут же снова все смолкло.

Миссис и мистер Стэмп остановились посреди улицы, недоуменно глядя на дом, адрес которого был указан в наколдованном ими объявлении. Жилище Дурслей уж точно не напоминало обитель увлеченного ботаника: площадка возле ворот была вымощена плиткой, значит, здесь царил Его Величество Маггловский Автомобиль, правда, сейчас он, по всей видимости, был в отлучке, отправившись по делам вместе с господином Дурслем.

А вот его супруга... занавеска на окне чуть дрогнула. Петунья всегда была любопытной... Да и кому понравится, если возле твоего дома вот уже несколько минут переминаются с ноги на ногу два незнакомца, пусть и вполне безобидные на вид.

— Может быть, в калитку зайдем? — почти прошептал Элайджа, не понимая, отчего они медлят. — Что толку тут топтаться? Спросим — и все. Скажем, что вышла ошибка.

— Постой, — мистер Стэмп хмурился, словно вслушиваясь во что-то. Что-то все же удерживало его от вполне очевидного шага. — Подожди, я должен проверить...

Да, ощущение несколько напоминало ему то, что он испытал возле скрытого от посторонних глаз жилища Уизли, только здесь оно было намного слабее. Как будто там, впереди, притаилось что-то... если прикрыть глаза, это выглядит словно... словно спрут, готовый вот-вот выбросить вперед смертоносные щупальца.

— Нам нельзя приближаться к дому, — тихо произнес Северус, — там...

— Что, засада авроров под розовым кустом?

— Не смешно, — оборвал его "мистер Стэмп". — Присмотрись, видишь?

— Мордред тебя побери, что я должен там увидеть? Как наш министр пьет на кухне чай с поттеровской теткой?

— Да нет же, — Северусу было странно, что Паркинсон не замечает столь очевидных вещей. — Там, буквально в трех футах от калитки, смотри, будто низкая ограда.

Какой-то шутник наколдовал некое подобие штакетника, но каждая деталь невидимого простому глазу ограждения была сплетена из свитых в жгуты нитей магии. Сплошная линия, опоясывавшая дом и прилегающий садик по периметру...

— Понятия не имею, о чем ты, — раздраженно заметил Элайджа. — По-моему, обычный маггловский дом. Мы будем стоять здесь, пока кто-нибудь не соблаговолит выйти и поприветствовать нас? А если твой Поттер действительно внутри?

— Не думаю, — пробормотал Северус, и тут же громко спросил, помахивая зажатой в руке газетой, — Глория, ты не ошиблась? Проверь адрес еще раз! Что-то не похоже, чтобы здесь продавали эти твои растения.

И вновь едва уловимое движение занавески на окне, словно кто-то приподнял и тут же опустил ее край. Улица по-прежнему оставалась пустынной, пожилые супруги, жаждущие приобрести "уникальные луковицы тюльпанов и саженцы роз местной селекции", отличались завидным упорством, продолжая буквально гипнотизировать взглядом молчаливый дом. Но вот наконец дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина в элегантном светлом плаще, каблуки гулко стучали по плиткам садовой дорожки.

— Ни с места, — успел бросить Северус своему спутнику, — здесь мы в безопасности.

— Вы что-то ищете?

Ухоженная, улыбающаяся приветливо и вместе с тем несколько неестественно — да, она пыталась казаться милой. Изменилась? Конечно, да, а разве это могло быть иначе? Похоже, миссис Дурсль не забыла бросить взгляд в зеркало, прежде чем выйти на улицу.

Инициативу в переговорах взяла на себя "Глория Стэмп", так как ее "супругу" в данный момент отводилась совсем иная роль. Разумеется, Петунья потом уже не сможет припомнить, отчего она на всем протяжении разговора с весьма располагающей пожилой дамой неотрывно смотрела в глаза ее спутнику...

— Объявление? Нет, разумеется, адрес наш, но мы не знаем никакого Кристофера Доната! И никто здесь не предлагает растения на продажу! Вы уж мне поверьте, я бы сама никогда не упустила.

Миссис Дурсль машинально указала рукой на кусты и клумбы позади себя, что должно было красноречивее всего рассказать этим случайно забредшим сюда людям о ее интересе к садоводству. Но взгляд ее ни на секунду не отрывался от лица мужчины, молча стоявшего рядом с женой.

— Но как же... — притворно недоумевал Элайджа, намеренно затягивая этот бесполезный разговор. Он знал, что Северусу нужно время.

— Наверное, в типографии ошиблись. Вы же сами понимаете, какие сейчас работники! Вот и муж мой тоже жалуется — все хотят только получать деньги! А так — сущие бездельники! Я немедленно им позвоню! Не хватало еще, чтобы люди приезжали издалека по какому-то дурацкому объявлению!

— Не стоит беспокоиться, — негромко проронил Северус, одновременно накладывая на Петунию Обливиэйт и Конфундус.

Их миссия здесь была выполнена. Глаза Петунии округлились — сова, одно слово, сова. Она как-то судорожно вздохнула, но ее растерянность длилась всего пару секунд.

— Так вы говорите, автобус? Пройдите чуть вперед, потом налево — там, на соседней улице, будет остановка.

И она, даже махнув им рукой на прощание, пошла по направлению к дому, и Северус видел, как невидимая преграда легко пропустила ее, тут же смыкаясь вновь.

— Возвращаемся? — Элайджа смотрел на своего спутника вопросительно, — или у тебя еще какие-то планы?

— Разве что выпить кофе, — устало отозвался тот. — Знаешь, в Лейпциге, в магическом квартале, есть неплохое место. Не так далеко от центра. Ты не против?

И, отойдя от жилища миссис Дурсль на порядочное расстояние, они одновременно активировали свои портключи и уже через несколько мгновений оказались на оживленной центральной площади Магического Лейпцига.

 

* * *

Это была та самая кофейня, куда Снейп с некоторых пор приходил чуть ли не каждый день, чтобы без помех прочитать утренний выпуск "Пророка". В том, что сейчас они оба появились здесь под чужой личиной, было даже что-то забавное — Северус и Элайджа старались не показываться вместе на публике, чтобы странная дружба банкира с обычным аптечным зельеваром не привлекла излишнего внимания.

— Ну, что ты там высмотрел? — Элайджа, встряхивая стальными кудрями, носить которые ему оставалось не более пары часов, придвинулся ближе к Северусу, окружая их столик Заглушающими чарами. — А эта поттеровская тетка вполне себе ничего. Приличная женщина. Я-то думал, после всего, что в газетах писали о его детстве, что из дома выползет настоящая Горгона, а тут... Ну, что они ставили решетки ему на окна... Вранье же, правда?

— Все, что писали о жизни Поттера у родственников, боюсь, лишь незначительная часть того, что происходило на самом деле. Закажешь себе торт, Глория?

— Разумеется, дорогой! — тут же парировал Элайджа. — Я не могу выбрать между "Персиковым чудом" и "Шоколадным каскадом". Что скажешь?

— Возьми оба, — равнодушно бросил Северус.

— Ты-то откуда знаешь, как он жил у своей тетки? — недоверчиво спросил Элайджа.

— Представь себе, имел честь заниматься с Поттером легилименцией на пятом курсе. Насмотрелся таких картинок в его воспоминаниях, что...

И тут же сам оборвал себя: ему казалось неуместным делиться с Паркинсоном подробностями чужой жизни. Тем более, вырванными против воли. Ничего, тогда Поттер, помнится, отплатил ему сторицей.

— Ладно, плохая тетка, значит, плохая, — согласился Элайджа, — в конце концов, это неважно. Почему к дому-то подойти нельзя?

— Ловушка, защитный контур по всему периметру (1). Скорее всего, его генерируют зарытые в землю артефакты — ни одному волшебнику не по силам поддерживать такой уровень магии постоянно.

— А ловят-то кого? — миссис Глория Стэмп изящно и с достоинством подносила ко рту первый кусок "Персикового чуда".

— Либо нас, либо Поттера. Но, скорее, всех вместе. Защита не реагирует на магглов, но оповестит установившего ее, если к дому приблизится любой, несущий в себе магию. Что-то похожее они устроили и на подступах к Норе, но там чары значительно сильнее. И тут у нас два варианта: либо Кингсли полагает, что кто-то может начать поиски настоящего Поттера, либо ждет появления Гарри в Литтл-Уингинге.

— Если верно второе, он и сам не знает, где Поттер.

— Вовсе не обязательно. Если к мальчишке применили Обливиэйт, но при этом он в маггловском мире... знаешь, всякое может случиться. Поттер же легко сбрасывал заклятия, наложенные самим Темным Лордом. Даже Империо. Представим себе, что господин Министр знает, где Гарри, и в то же время опасается, что к тому по каким-либо причинам вернется память. Тогда... почему бы ему не наведаться к родственникам? Ведь идти ему в сущности некуда, магии-то нет.

— Но ты же сам сказал, что защитный контур реагирует на магов. А магия Поттера...

— Она же все равно есть! — Северуса раздражала внезапная непонятливость его собеседника. — Есть магическое ядро, но оно как будто спит. Понимаешь? А вот разрушить темное проклятие, сковавшее его магию, как ты сам понимаешь, без посторонней помощи он не сможет.

— Маг и не маг одновременно...

— Да.

— Хорошо, — "миссис Стэмп" откинулась на спинку кресла, что, видимо, означало, что с первой порцией торта покончено и она нуждается в небольшом перерыве, прежде чем взять приступом "Шоколадный каскад". — Но в таком случае даже глупо строить предположения, видел ли господин Министр ту самую базу данных, или же Поттера не было там изначально. При этом искать его обычными маггловскими способами, то есть через полицию и больницы, ты отказываешься?

— Тебя не убедила ловушка на доме Дурслей?

Элайджа покачал головой, обдумывая услышанное.

— Пожалуй, в этом что-то есть. Раз они даже там подсуетились... Так что тетка? Судя по тому, как ты гипнотизировал ее взглядом, ты переворошил ее память, начиная с рождения?

— Она не видела Гарри с того дня, как он покинул дом накануне своего семнадцатилетия. Не сказал бы, что ее это печалит. Следов постороннего вмешательства тоже не обнаружил — авроры, хотя и знакомы с некоторыми приемами легилименции, работают весьма топорно, так что если бы кто-то из них накладывал на нее Обливиэйт или какие-либо иные заклятия, я бы заметил следы. Все чисто. Похоже, никто из них не вступал в контакт с Петуньей. Да и зачем? Если Гарри там появится, чары на доме сами оповестят господина Министра. Если бы сегодня туда сунулись мы...

— А ты давно видишь магию, Северус? — спросил Элайджа совсем тихо, словно сам сомневался в надежности наложенных им заглушающих чар. — Это же... ты хоть представляешь себе, насколько редко встречается подобный дар?

Зельевар лишь пожал плечами.

— Я заметил это, когда отправился покупать волшебную палочку. Должно быть, я все же не зря умирал.

— С этим не шутят.

— Я предельно серьезен.

Десертная ложечка в руках миссис Стэмп уже приближалась к "Шоколадному каскаду", намереваясь нарушить целостность шедевра кондитерского искусства, как вдруг внезапно замерла в воздухе. Лицо сидящей дамы угрожающе побагровело, губы вытянулись в струнку — и Северус инстинктивно обернулся, пытаясь понять, что же послужило причиной столь внезапной перемены. За один из свободных столиков возле окна усаживались двое молодых людей в мантиях Лейпцигского Магического университета: парень галантно отодвинул для девушки кресло и тут же низко склонился к ней, а рука его как бы невзначай скользнула по ее плечу.

— Мерзавец, — чуть ли не в голос произнес Паркинсон. Хорошо, что остальные посетители кофейни не могли его услышать.

— Кого ты имеешь в виду? — парень все еще стоял к ним спиной, так что Северус не видел его лица.

— Ты что, ничего не понимаешь?! Это же Теодор Нотт! И с ним моя дочь!

— Ну и что тут такого? — Северус поспешил отвернуться, так как рассматривать вошедших было явным нарушением всех правил приличия. — Насколько я понимаю, они учатся вместе. Или ты думаешь, что совместный поход в кафе...

— Я думаю, что мы обойдемся и без этого охотничка за чужими деньгами.

Зельевар в последний момент успел перехватить руку Паркинсона, явно собравшегося от души хватить кулаком по столу.

— Твоя дочь должна стать монахиней? Или посвятить себя подсчету галлеонов в ваших фамильных сундуках?

— Мне лучше знать, Северус, что она должна, а что — нет! Уж точно не обжиматься в кафе не пойми с кем! Ты заметил? Он ее лапал на глазах у всех — а ей хоть бы что!

— Послушай, Элайджа, — Северус тщетно пытался унять пыл разгневанного отца, — на мой взгляд, Теодор всего лишь вел себя галантно — не более. А уж положить девушке руку на плечо... Это вовсе не значит, что завтра он потребует Панси себе в жены.

Но Паркинсон пропускал все увещевания собеседника мимо ушей.

— Вот они, ее поздние возвращения! У них, видите ли, дополнительные занятия! До шести вечера! Ей не дается гоббледук! Ей надо поработать в библиотеке! Ты бы знал, сколько вранья я слышал от нее за последние две недели!

— Но... — Северус осознавал, что все, что он скажет дальше, будет бессмысленным и, возможно, только раззадорит разошедшегося Элайджу, но он не собирался молчать. — Ты чуть не испортил ей жизнь помолвкой с младшим Малфоем. Все, что она делала в последние годы в школе, совершалось по твоей указке. И ей пришлось за это расплачиваться! И вот теперь ты опять хочешь вмешаться? Дай ей самой выбирать, она умная девочка!

Но Паркинсон, не желая ничего слушать, уже поднимался из-за стола.

— Мне нужно вернуться домой, — бросил он Снейпу, аппарируя прямо из кафе.

Через некоторое время и зельевар двинулся к выходу, окинув ничего не подозревающих Панси и Тео сочувственным взглядом. Ничего, уж у кого-кого, а у этой девчонки есть характер! Так что дома господину банкиру предстояла нешуточная битва.

А ему надо было подумать. И вовсе не о злосчастной судьбе мисс Паркинсон. Метаться взад-вперед по комнате, уже вернув себе собственный облик, смотреть на прогорающие в камине дрова, ловить огненные отблески на стенках бокала с виски. И представлять себе того проклятого мальчишку, наивного и беззаботного, и в то же время постоянно ждущего удара, что оборвет его жизнь. Игрушку министров и пророчеств. Найти его, спасти... А зачем, Северус? Чтобы вовлечь его в новую игру, которая, вполне вероятно, обернется для Гарри всего лишь очередным кругом ада. И все же... "Я отыщу тебя, а потом, обещаю... я не стану мешать тебе"...

И там, где-то далеко-далеко, а, быть может, и совсем близко, завертелись незримые шестеренки, сдвигая с места намертво заржавевшее Колесо судьбы, с каждой секундой все убыстряя его обороты.

 

* * *

— Стивен! Стивен!

Какое странное имя, словно и не его вовсе... Будто старое пальто, отданное тебе кем-то за ненадобностью — немного жмет в плечах, зато широко в талии, да и рукава местами прохудились... Голос миссис Макмиллан доносился снизу, разве все уже проснулись? Еще темно, только мигают цифры на часах, нет, без очков не разглядеть. Стук, дверь в его комнату приоткрывается. Наверное, стоит зажечь настольную лампу.

— Стивен, извини, если я тебя разбудила. Мне пора ехать на дежурство. Звонил мистер Джордан, у него сестра заболела, он не сможет сегодня прийти. Ты погуляешь с Риком?

— Да, конечно, миссис Макмиллан.

— Я же просила звать меня просто Энн.

Гримаса шутливого недовольства на ее милом лице. Она еще молодая, хотя и доктор в клинике. На самом деле у нее длинное имя, Анна Доротея... Стивен в точности не знал, сколько ей лет. Каждое утро, когда он видел ее, у него было такое чувство, будто они знакомятся заново. Он как-то даже рассказал ей об этом. Она тогда ответила, что ничего страшного, просто последствия амнезии — на затылке еще можно нащупать несколько шрамов. В больнице сказали, что пришлось наложить пять швов. И еще один на лбу, около переносицы, а тот старый, над виском, на зигзаг похожий... Стивен понятия не имел, откуда он взялся.

— Я выведу Рика прямо сейчас, — он уже выпростал ноги из-под одеяла, но миссис Макмиллан остановила его.

— Подожди, еще не рассвело. Если не будешь больше спать, то позавтракай сначала.

Ему совсем не хотелось есть, поэтому, если в доме никого не было, он мог просто забыть о том, что человеку положено завтракать, обедать и ужинать.

— А можно я что-нибудь в саду поделаю? Мистер Джордан собирался...

— Знаешь, — женщина присела рядом с ним на край кровати, — думаю, он будет против, если мы тут без него станем самовольничать.

Она легко провела ладонью по его волосам, словно гладя ребенка.

— Если тебе уж так хочется, подстриги газон и срежь те цветы, что уже отцвели. Договорились?

Ее глаза всегда улыбались, а вот Стивен так не умел — он старательно растягивал губы, пытаясь казаться приветливым, но ему было совершенно невдомек, отчего люди радуются или смеются. Он просто забыл...

"Рано или поздно ты все вспомнишь, — говорила ему миссис Макмиллан, когда в самом конце июля решила перевезти его из клиники к себе домой. — А если и не вспомнишь, тоже не страшно. Иногда начать жить заново очень даже неплохо!"

Эти зеленые цифры, 6:30... между ними две точки, они так мигают, что Стивену всегда становится тревожно. Иногда ему снятся сны — в них почему-то темно и очень много вспышек. Они тоже зеленые, а еще красные, желтые... Он рассказал про них миссис Макмиллан, она считает, что от нее у него не должно быть тайн. "Может быть, ты видишь фейерверки? — предположила она. — Был какой-то праздник? Нет?"

Она надеялась, что по каким-то мелким деталям им удастся восстановить его прошлое, понять, что с ним случилось, кто он и откуда. "У моей мамы были рыжие волосы..." Вот и все, что осталось в его памяти. Будто там, у него в голове, кто-то хорошенько поработал метлой и тряпкой.

Миссис Макмиллан... такая добрая, хорошая. Красивая... наверное, он не очень понимал, что это значит. Зачем она возится с ним? А ее мужа зовут Джаред, он тоже доктор, психотерапевт, и знает массу хитростей, но со Стивеном они почему-то не проходят. Наверное, это как тогда, в клинике... они таскали его на всякие обследования, но, стоило ему переступить порог кабинета, их аппаратура переставала работать. Они смеялись, говорили, что он словно заколдованный...

Нет, сам про себя Стивен знал, что он вовсе не слабоумный, но... Офицер полиции, который несколько раз приходил в госпиталь, сказал, что никого из родственников так и не удалось найти. И что Стивена тоже никто не разыскивает. Стивен... так звали того человека, который обнаружил его, избитого и совершенно ничего не помнящего, на окраине Престона. Почему-то они долго рассматривали его руки — запястья и дальше, ближе к локтю — потом, когда стали спрашивать про наркотики, он понял, что искали следы от уколов.

Если бы ему было что ответить на их вопросы, он бы точно все рассказал. Но в голове совершенно пусто — и тогда, и сейчас. Он умел читать и считать, имел какое-то представление об окружающем его мире, хотя порой самые простые вещи ставили его в тупик. Один раз он услышал от кого-то из врачей, что его познания пребывают примерно на уровне начальной школы, но в целом развитие личности вполне адекватно его возрасту. Интересно, что тот доктор имел в виду? Стивен не мог сказать, сколько ему лет. Наверное, семнадцать или чуть больше.

"Ты уж не огорчай миссис Макмиллан, — говорила полненькая добродушная медсестра, когда его забирали из больницы. — Она так много для тебя делает! Тебе у нее будет хорошо, не то что..." Он прекрасно знал, что она хотела сказать. "Не то что в психушке"... В лучшем случае, отправили бы его в какой-нибудь реабилитационный центр, вряд ли, конечно, там, наверное, надо платить деньги, которых у него нет. Ни единого пенса. Ему до сих пор неловко, что он живет здесь, как нахлебник. Да, разумеется, он помогает в саду и по дому, но никакой особой необходимости в этом нет: несколько раз в неделю к Макмилланам приходит женщина из деревни, она убирается и готовит, а с садом мистер Джордан прекрасно управляется и сам. Но стоило Стивену заикнуться о том, что он попробует подыскать себе работу на автозаправке, мистер Макмиллан решительно пресек эти разговоры, объяснив это тем, что молодому человеку стоит для начала окрепнуть.

И вот сейчас миссис, нет, она же просит называть ее просто Энн, опять напомнит про завтрак, скажет, чтобы он непременно сделал себе омлет. А ветчина и сыр в холодильнике... И молоко в ячейке на дверце. Он же найдет?

Рик, едва завидев в руке Стивена поводок, радостно вскочил с каминного коврика, который он считал своим законным местом. Он крутился под ногами, обметая их рыжим хвостом, терся мордой о коленку, мешая надеть на себя ошейник. И эти мудрые всезнающие глаза на вытянутой морде... Когда Стивен выходил из дома и приближался к калитке, его на несколько секунд охватывало какое-то неприятное чувство, словно озноб, но потом, стоило оказаться на деревенской улице, все исчезало без следа. Пасмурно и безветренно, только облака висели над выгонами и холмом с развалинами низко-низко, обещая неминуемый дождь. Если ветер гнал по небу клочья туч, похожие на рваные одежды, ему почему-то тоже становилось не по себе, как будто они несли в себе что-то страшное, от чего он не мог защититься.

Хозяин выгона не возражал, если они с Риком забредали на его территорию: пес с детства дружил с соседскими овцами, так что они позволяли подходить к себе близко-близко, порой даже не обращая на него внимания. Мальчик с собакой брели по траве, еще чуть-чуть — и будет тропинка, ведущая к серым камням. Развалины аббатства, так говорила миссис Макмиллан. Летом и в сентябре по выходным приезжали туристы, крутились возле обломков древних шершавых стен, фотографировались, но сейчас, когда погода начала портиться, их стало значительно меньше.

— Рик, да ну тебя, уйди, — Стивен, наклонившийся завязать шнурок на кроссовке, шутливо отмахивался от своего рыжего поклонника, так и норовившего лизнуть его в лицо, а потом, присев на камень, обнял пса за шею, притягивая ближе к себе добрую доверчивую морду. — Вот, понимаешь...

Он провел рукой по своим отросшим чуть ли не до плеч волосам, нет, на лбу и за ушами они, конечно, были короче, а вот на затылке... "Ты не хочешь подстричься, Стивен?" — как-то спросила его миссис Макмиллан, а он, боясь огорчить ее, мялся, смущенно мотая головой, словно стесняясь отказать ей в такой пустячной просьбе. "Твоя мама водила тебя в парикмахерскую, а тебе это не нравилось?" Нет, он точно знал, что это была не мама. Какая-то другая женщина... но стоило ему только попытаться сосредоточиться на мельчайшем отблеске своего прошлого, как воспоминание незамедлительно отзывалось резкой болью в висках, а еще почему-то в том месте, где сходятся ребра.

— Понимаешь... — ему нравилось разговаривать с Риком: он не смотрел с участием, не предлагал помочь или немедленно обратиться к врачу, он просто слушал. — Понимаешь, вроде все на месте... — мальчик улыбнулся, — ну, голова, уши, лапы...

Он потрепал собаку по холке — тонкая золотистая шерсть на ощупь казалась мягкой.

— Ну, вот представь себе: все есть, а тебя как будто напополам разорвали...

Он сам усмехнулся своим словам. Как-то раз мистер Макмиллан смотрел по телевизору какую-то передачу, там рассказывали про жизнь на других планетах. И там еще была одна женщина... она утверждала, что ее похитили инопланетяне, держали несколько дней на своем корабле, проводили какие-то опыты, а потом отпустили обратно на Землю. Мистер Макмиллан тогда ужасно возмущался, что показывают всякую ерунду. "А что, если и меня так же?" — Стивену эта мысль вовсе не показалась бредовой. "Что ты сказал?" "Что, если меня тоже похитили инопланетяне? И я жил у них, долго-долго, а потом, когда вернулся обратно, они забрали себе все мои воспоминания, чтобы я не мог никому рассказать про них". Мистер Макмиллан долго смеялся, а потом назвал его выдумщиком и перевел разговор на другую тему. Он считал, что Стивену следует больше гулять, хорошо питаться, делать что-то посильное, читать, однако не переутомляться. Все, что юноша находил в домашней библиотеке людей, приютивших его, не вызывало у него ни малейшего узнавания. И сами книги казались какими-то легковесными, несерьезными, что ли...

Мистер Макмиллан честно старался ему помочь — они даже вместе пересмотрели все газеты за начало мая, пытаясь понять, не является ли Стивен жертвой какой-то катастрофы. Но там не нашлось ничего подходящего, разве что 2 мая случилось землетрясение в Японии... восемь баллов, не шутка... А еще наблюдались странные погодные явления в районе Грампианских гор, по всей видимости, столкновение двух атмосферных фронтов. И все это не давало ответа на вопрос, почему некий парень, который даже не помнил своего имени, оказался в больнице города Престона.

Ему нравилось гулять с Риком, бродить по холмам: его лица касался ласковый ветер, прилетевший из дальних стран, рассказывал свои тайны, только вот Стивен не понимал его языка. А еще он любил вглядываться по вечерам в каминное пламя, слушая, как о чем-то своем шепчутся дрова, и тепло, исходившее от огня, было подобно плащу, заботливо накинутому ему на плечи в ненастный день.

...Мальчик и пес взобрались на холм и, обогнув развалины, начали спуск в небольшую долину между двух холмов — там, впереди, росло несколько деревьев, к которым Рик всегда устремлялся с таким рвением, словно именно в этом месте и было зарыто его собачье счастье. Стивен и сам не мог понять, что так привлекло его внимание... ему почудилось, что за тонкими стволами, мелькнула какая-то фигура. Конечно, он не мог ничего четко разглядеть на таком расстоянии, но был почти уверен, что видит высокого мужчину с длинными черными волосами, в странной одежде, доходящей почти до земли. Мальчик отчего-то даже не испугался, а лишь ускорил шаг, пытаясь понять, человек ли это или просто причудливая игра света. Рик не проявлял ни малейшего беспокойства — будь здесь чужой, пес немедленно бы залился лаем и бросился в бой.

Нет, показалось, конечно — просто сломанные ветки... Но что, если кто-то... нет, этого не может быть! Но непонятное ощущение, почти уверенность, что кто-то ищет его, так никуда и не уходило. И впервые за много месяцев он улыбнулся, не так, как делал это в доме миссис Макмиллан, а по-настоящему.

— Знаешь, Рик, — пес, словно почувствовав перемену настроения хозяина, тут же подлетел к нему, — мне кажется, сегодня хороший день. Даже очень хороший. Сам не знаю почему. Пошли, пора возвращаться.

И той же ночью мужчина, спавший в своем доме за много миль от этого места, видел во сне черноволосого зеленоглазого мальчика: рядом с ним трусИл большой золотистый ретривер, а он шел по лугу, беззаботно помахивая поводком. И Северус отчего-то тоже улыбался ему в своих видениях.

______________________________________________________________

(1) Идея магического контура вокруг дома Дурслей навеяна "Е2-Е4", за что огромное спасибо замечательному автору — Раде Девил!

Глава опубликована: 02.04.2015