Договор СССР с Эстонией был подписан 28 сентября 1939 года, с Латвией – 5 октября, а 10 октября – с Литвой, согласно которому советский Союз передавал Вильно и Виленскую область Литовской Республике.

…Подписание соответствующих соглашений с правительствами Эстонии, Латвии и Литвы о создании на территории государств Балтии советских военных баз становилось именно такими гаран-тиями: не только в собственно военной сфере, но и в политической, поскольку эти соглашения воспре-пятствовали процессу военно-политического сближения этих стран с Германией.

Ковалёв, С. Н. СССР и Прибалтика: нейтралитет и договоры о взаимопомощи 1939 года / С. Н. Ковалёв. – Текст: непосредственный    // Военно-исторический журнал. – 2011. – № 8. – С. 35.

       Данные договоры соответствовали всем нормам международного права и были зарегистрированы в Лиге Наций.Согласно этим договорам, СССР получил право иметь гарнизоны войск в этих республиках. Финляндия отказалась заключить пакт о взаимной помощи с СССР. Это привело к войне между ними, начатой Советским Союзом 30 ноября 1939 года.

 

Давление на прибалтийские государства было коротким и эффективным: Москва обвиняла власти трёх стран в нарушении пактов о взаимопомощи, в попытках создания военного союза между собой и, в случае с Литвой, в похищении служащих там красноармейцев. Странам были предъявлены ультиматумы с требованием изменения состава правительств, согласования работы полиции, МИД и военных сил с СССР и свободного распро-странения просоветской литературы и периоди-ческой печати. Мы уже не один раз останавлива-лись на вопросе легитимности подобных дейст-вий, но подчеркнем ещё раз: никаких юридических норм в международном праве, которые бы класс-сифицировали подобные действия как преступ-ление, в те годы не было.

Кириллов, В. Борьба с мифами: присоединение Прибалтики к СССР (июль 1940 г.) / Виктор Кириллов. – URL: https://eot.su/node/5556) (дата обращения: 11.09.19). – Текст: электронный.

В дальнейшем, ввиду быстро обострявшейся военно-политической ситуации в Прибалтике, активизации и укреплению позиций Германии, СССР добился согласия от правительств Эстонии, Латвии и Литвы для ввода дополнительных соединений Красной армии и Военно-морского флота, что в основном было завершено в 20-х числах июня 1940 г. ….

Конечно, Советский Союз был заинтересован в Прибалтике как в важнейшем военно-стратегическом регионе в условиях реальной мировой войны. Но вот интересный исторический факт: 14-15 июня 1940 г. Состоялись выборы в сеймы Латвии и Литвы и Государственную думу Эстонии. За представителей «Союзов трудового народа» в Литве и Эстонии проголосовало 99, 19% избирателей соответственно, а в Латвии за представителей «Блока трудового народа» – 97, % граждан. Несмотря на все издержки избирательной кампании, следует всё же признать, что почти стопроцентный факт поддержки кандидатов от левых общественно-политических объединений, означал выбор народами прибалтийских стран ориентации на социалистический образ жизни. В дальнейшем под воздействием левых сил парламенты провозгласили советскую власть и приняли декларации о вхождении в состав СССР, что было реализовано в период работы VII сессии Верховного Совета СССР в начале августа 1940 г.

 Найденко, Б. Н. До и после «секретных протоколов» 1939 года: что нужно противопоставить фальсификаторам истории? / Б. Н. Найденко– Текст: непосредственный  // Преподавание истории в школе. – 2016. – № 2. – С. 37.

Один из известных советских мифов заключается в том, что в июле 1940 г. в прибалтийских государствах произошли «народные революции», кото-рые смели предшествующий политический строй. Это было не так, однако нельзя говорить и о том, что народные массы в большинстве своем вели себя пас-сивно или же отрицательно по отношению к полити-ческим изменениям в своих странах.

Эстония, Латвия и Литва на протяжении 20 лет своего существования не были демократическими государствами. Достаточно вспомнить о том, что становление государственности в этих странах проходило в 1918 г. в условиях немецкой оккупации. В 30-е гг. здесь были установлены авторитарные режимы, нередко называемые в литературе «президентскими диктатурами» (Константина Пятса в Эстонии, Карлиса Улманиса в Латвии и Антанаса Сметоны в Литве) со столь знакомыми нам цензурой, запретом деятельности политических партий, «культом личности» (латышская пресса, например, провозгласила Улманиса «величайшим деятелем Европы» и «дважды гением»). Сильным ли является аргумент о «неконституционной», а, следовательно, нелегитимной смене политических режимов в странах Прибалтики в июле 1940 г., если лидеры этих государств уже давно правили не согласно конституциям?

Кириллов, В. Борьба с мифами: присоединение Прибалтики к СССР (июль 1940 г.) / Виктор Кириллов. – URL: https://eot.su/node/5556) (дата обращения: 11.09.19). – Текст: электронный.

Большинство зарубежных историков и политологов, а также некоторые современные российские исследователи, характеризуют этот процесс как оккупацию и аннексию независимых государств Советским Союзом, осуществлённую постепенно, в результате ряда военно-дипломатических и экономических шагов и на фоне разворачивающейся в Европе Второй мировой войны. Современные политики говорят также об инкорпорации, как о более мягком варианте присоединения.

Для правовой оценки ситуации, сложившейся в Прибалтике в конце 30-х годов прошлого века, термин «оккупация» не может быть использован, поскольку между СССР и прибалтийскими государствами не было состояния войны и вообще не велось военных действий, а ввод войск осуществлялся на договорной основе и с ясно выраженного согласия существовавших в этих республиках тогдашних властей – как бы к ним не относиться. Кроме того, в Латвии, Литве и Эстонии на протяжении всего периода их пребывания в составе Советского Союза, за исключением времени оккупации Германией этой части территории СССР в годы Великой Отечественной войны, действовали национальные органы власти…

Когда сравнивают события в Прибалтике с немецкой оккупацией ряда стран Европы до и во время Второй мировой войны, забывают и о последовательности действий в ходе этих событий. В случае с присоединением Прибалтики войска были введены сначала ограниченным контингентом согласно пактам о взаимопомощи, и, как мы установили ранее, сами эти войска не были фактором устрашения или давления. Затем значительная часть войск была введена, а также сформирована из местного населения уже после присоединения. В случае же с оккупацией Австрии и Чехословакии Германией ввод войск предшествовал оформлению присоединения территорий, т.е. военная агрессия, оккупация, в данном случае является фактом.

Кириллов, В. Борьба с мифами: присоединение Прибалтики к СССР (июль 1940 г.) / Виктор Кириллов. – URL: https://eot.su/node/5556) (дата обращения: 11.09.19). – Текст: электронный.

При оценке факта ввода советских войск на территорию прибалтийских государств следует учитывать, что мировым сообществом в то время происшедшее было воспринято с пониманием – как объективно вынужденная мера, а не проявление экспансионистских замыслов. Фактически такое разви-тие событий было предопределено тем, что на протяжении всех 1930-х годов ведущие европейские державы отказывались предоставлять государствам Балтии какие-либо гарантии, считая неизбежной их абсорбцию либо Германией, либо СССР. Отстраненно наблюдать, как Прибалтика быстро превра-щается в зону исключительно германского влияния со всеми вытекающими из этого последствиями, советское политическое руководство не могло.

…У. Черчилль, указывая на жизненную необходимость для СССР улучшить свои стратегические позиции в преддверии войны с Германией, отмечал: «Им (Советам) нужно было силой или обманом оккупиро-вать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно расчётливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».

Ковалев, С. Н. Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны / С. Н. Ковалев. – Текст: электронный  // Взгляд: деловая газета. – 2009. – 4 июня. – URL: https://vz.ru/information/2009/6/4/294019.html (дата обращения: 11.09.19).

 

Вынужденные меры, предпринятые Советским Союзом, были с пониманием встречены многими иностранными деятелями и специалистами.

Так, известный английский политический деятель Ллойд Джордж писал в 1939 г. польскому послу в Лондоне, что «СССР занял территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны… Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии».

Подобные оценки в послевоенный период разделялись и многими исследователями этого времени на Западе. «Секретный протокол, – отмечал известный учёный А. Тейлор, – исключил из германской сферы влияния прибалтийские государства и восточную часть Польши… Это соглашение, в конечном счёте, было антигерманским. В случае войны оно ограничивало германское продвижение на Восток». Известный общественный политический деятель Великобритании Д. Прискотт вспоминал в 1979 г.: «Советско-германский пакт не был для меня травмирующим шоком, он воспринимался как мрачная необходимость для выживания СССР перед лицом дьявольского вероломства Британского правительства и его лейбористских адвокатов».

Найденко, Б. Н. До и после «секретных протоколов» 1939 года: что нужно противопоставить фальсификаторам истории? / Б. Н. Найденко. – Текст: непосредственный // Преподавание истории в школе. – 2016. – № 2. – С. 37.

 

Присоединение к СССР Литвы, Латвии и Эстонии оказалось непрочным. Методы его осуществления и осо-бенно последующая «советизация» породили у населения этих республик сильные антисоветские настроения, которые впоследствии стали одной из причин распада СССР.

Есть мнение, что если бы СССР не «оккупировал» Прибалтику, то там как раз бы и образовывалась та буферная зона, которая не позволила бы в кратчайшие сроки разбить все передовые советские части.

…Прибалтийские государства не имели никакого шанса сохранить нейтралитет в наступающей Второй мировой войне, как это, например, сделала Швейцария. Их политический и экономический вес в Европе был слишком слабым. Если они и могли «откупиться» от Гитлера, то разве что верной службой. Так что присоединение Прибалтики было для СССР  единственным средством не дать использовать эту территорию для захвата Ленинграда уже в первые дни войны. А именно это произошло бы, если бы 22 июня 1941 г. немцы стартовали бы из-под Нарвы. Ленинград со всеми своими промышленными предприятиями был бы потерян в ходе пригра-ничного сражения, а на эвакуацию людей просто не хватило бы времени. Кроме этого, соеди-нение фронта с финской границей способствовало бы объединенным действиям Германии и Финляндии на северо-западной части фронта.

Значительная часть Прибалтики была оккупирована немцами за несколько дней, однако блицкриг был провален – полностью эту территорию им удалось взять под контроль только к октябрю 1941 г. За это время удалось обеспечить более серьёзную оборону на фронтах и провести эвакуацию. Без сомнения, начало войны было бы ещё более трагическим, если бы не сдвинутая на Запад граница СССР.

Кириллов, В. Борьба с мифами: присоединение Прибалтики к СССР (июль 1940 г.) / Виктор Кириллов. – URL: https://eot.su/node/5556) (дата обращения: 11.09.19). – Текст: электронный.

 

Сегодня можно встретить множество оценок, как правило, осуждающих, подписания между СССР и Германией Договора о ненападении и Дополнительного секретного протокола к нему. Но существуют и другие источники, которые позволяют представить логику принятия этого решения советской стороной.

Так, например, представляют интерес воспоминания известного советского дипломата И. М. Майского, занимавшего тогда пост посла СССР в Англии. Вот что он писал в 1961 г. в своей рукописи «СССР был прав. (Из воспоминаний советского посла)»: «К пакту был приложен секретный протокол, который требует некоторых разъяснений. В дни, предшествовавшие приезду Риббентропа в Москву, когда германская сторона настойчиво искала сближения с СССР, Советское правительство стояло не только перед дилеммой «тройной пакт или соглашение с Германией?», но также перед выбором: «простой пакт о ненападении или такой пакт плюс разграничение сфер влияния между СССР и Германией в Европе?». Как ни неприятно звучало для советского уха выражение «разграничение сфер влияния», однако, в сложившейся обстановке такое разграничение было, конечно, наименьшим злом. Советское правитель-ство, в конце концов, пришло к выводу, что соглашение, которое ему предстояло подписать с Германией, должно быть не просто пактом о ненападении, а пактом о ненападении плюс и разграничение сфер влияния в Восточной Европе. В секрет-ном протоколе, приложенном к пакту, и было оформлено такое разграничение.

…Взвесив все «за» и «против», Советское правительство пришло к выводу, что плюсы, безусловно, превышают минусы. В результате пакт о ненападении с секретным протоколом был подписан. Это был вариант меньшего зла, навязан-ный нам глупо-преступной политикой Чемберлена и Даладье».