Споры и суждения противоречивого характера не утихают и по сию пору. Это и неудивительно. Пакт был неординарным и неоднозначным демаршем.

Это был компромисс. Каждая из сторон извлекла из него как выгоды, так и потери.

Определённый моральный ущерб для СССР заключался в том, что в условиях засилья идеологической пропаганды трудно было объяснить совет-ской, да и мировой общественности, чем был вызван такой довольно неожи-данный поворот.

Наиболее существенно то, что Советский Союз, натолкнувшись на неприя-тие Западом усилий по организации коллективного отпора агрессии и оказав-шись один на один с гитлеровской Германией, по сути, сделал оптимальный выбор. Из соображений безопасности Москва пошла на этот шаг. Он был призван отсрочить неизбежное столкновение с нацистским рейхом и дать возможность лучше подготовиться к этой схватке. Прагматизм в данном случае одержал верх над идеологическими колебаниями. К тому же аналогичного рода пакты с Германией уже имелись у Англии и Франции.

Дульян, А. Г. От Мюнхена до пакта Молотова-Риббентропа: некоторые аспекты ситуации в Европе накануне Второй мировой войны  /  А. Г. Дульян. – URL: https://history.wikireading.ru/32892 (дата обращения: 11.09.19). – Текст: электронный.

Была ли альтернатива пакту и в чем она конкретно заключалась? Альтернативы в истории есть практически всегда. Но не все они ведут к лучшим последствиям.

Альтернатива подписанию пакта была. Но, как мы видели, это было не заключение англо-франко-советского союза. До нападения Германии на Польшу шансов на это не было. А после нападе-ния СССР было невыгодно вступать в войну, которая начинается с поражения одного из союзников. СССР мог остаться нейтральным и не принять участия в разделе Польши. Это означало возвра-щение к стратегии «третьего периода», уход в глухую оборону в ожидании, когда столкновение «империалистических хищников» приведёт к революциям. Но в первые годы войны ничего, способ-ствующего революциям, не происходило. Поэтому альтернатива «глухой обороны» была весьма рискованной. Выбор времени удара по СССР оставался за противником. Момент начала советско-германской войны удалось бы отодвинуть на несколько лет – пока Гитлер не расправится с Францией и Великобританией. А затем СССР остался бы один на один с объединённой Гитлером фашистской Европой и Японией, опирающейся на ресурсы Китая и Индии.

Сталин предпочёл другой вариант, вытекавший из традиционной европейской политики – участие в разделах, усиление своих стратегических позиций перед будущим столкновением.

Шубин А. В. На пути к пакту 1939 года: сложности и противоречия советско-германского сближения / А. В. Шубин. – URL: http://www.perspektivy.info/history/na_puti_k_paktu_1939_goda_slozhnosti_i_protivorechija_sovetsko-germanskogo_sblizhenija_2009-09-07.htm) (дата обращения: 11.09.19). – Текст: электронный.

…а ЧТО надо было делать?

Гордо отвергнуть немецкое предложение, храня верность идеологическим миражам вроде «ленинских норм внешней политики»? (Так, например, пытались рассуждать члены «комиссии Яковлева» на Съезде народных депутатов СССР в 1989 году, которым была поставлена задача во что бы то ни стало убедить делегатов осудить договор). В этом случае Германия оккупировала бы всю Польшу, затем ничто не препятствовало ей «взять под защиту» Прибалтику… При этом, отвергнув предложение Гитлера о ненападении, Сталин продемонстрировал бы свою враждебность – можно ли рискнуть повернуться к нему спиной и перебросить войска против Франции? «Странная война» на западе может длиться сколько угодно, поэтому танковые группы вермахта начинают наступление на Москву и Ленинград уже весной 1940 года – начинают от Минска и Пскова! С востока наступает Япония, где жаждут реванша за Халхин-Гол. Хороша альтернатива?

Подписать договор о ненападении, но без договорённости о «сферах интересов», т.е. без секрет-ного протокола? Последствия те же самые. Разве что Гитлер, полагаясь на договор, может сначала всё-таки разгромить Францию. Но вторжение в СССР всё равно начнётся с рубежа старой границы. Успеют ли сибирские дивизии прийти на помощь осаждённой Москве?

Ещё вариант – проявить инициативу и объявить войну Германии после начала вторжения в Польшу. Ну и что, что польское правительство отвергает даже разговоры на эту тему, – вперёд, на Берлин! Пусть во всех мировых столицах вопят о «большевистской угрозе», почему бы не пожертво-вать жизнями миллионов русских мужиков ради спасения «цивилизованного человечества»?

Никифоров, Ю[12]. Нам нечего стыдиться / Юрий Никифоров. – Текст: непосредственный // Литературная газета. – 2019. – 28 авг.-3 сент. (№ 34). – С. 4.

Предопределял ли пакт начало войны в Европе?

Иногда утверждают, что советско-германский пакт о ненападении подтолкнул Гитлера к нападению на Польшу и стал причиной Второй мировой войны. В наиболее отчетливой форме эта точка зрения выражена в книгах бывшего советского разведчика В. С. Резуна, писавшего под псевдонимом «Суворов». Началом войны он считал речь Сталина, которую тот будто бы произнес 19 августа 1939 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), объясняя причины заключения пакта с Германией. Хотя странно считать началом войны день, когда никаких военных действий не велось, точка зрения Резуна встретила поддержку у некоторых российских историков. Так, например, один из них, ссылаясь на ту же «речь Сталина» написал, что Сталин – «провокатор Второй мировой войны». По его словам, «Сталин не только помог Гитлеру развязать её, но инициативно, в собственных интересах развязал её сам».

Подавляющее большинство современных российских историков отвергают такую точку зрения, потому что ещё на Нюрнбергском процессе главных военных преступников было установлено, что 11 апреля 1939 г. Гитлер утвердил «Белый план» нападения на Польшу, а 3 апреля наметил его дату – «не позднее 1.09.1939 г.».

Мнение о том, что Гитлер не решился бы напасть на Польшу, не заключив предварительно согла-шения со Сталиным, относится к области предположений, которые невозможно проверить. Заметим только, что к лету 1939 г. подготовка Германии к войне завершалась, оперативные планы разработаны, Гитлер был полон величайшего презрения к руководителям Англии и Франции и нисколько не сомневался в своей победе.