Лет после Аум Синрикё (Часть 14)

Абт Мухо с детьми в ванной

Прошло 12 лет с заринового нападения в токийском метро. Я неоднократно упоминал, что упадок японского буддизма является одним из факторов, послужившим причиной роста секты Аум и ядовитой атаки. Поводом к этому утверждению было просто то, что если бы буддисты выполняли свои обязанности проповедовать и практиковать Дхарму в повседневной жизни, то люди бы искали вещи типа смысла жизни, духовного руководства или освобождения в буддийских храмах, а не в странных новых сектах. К несчастью, хотя Япония и считается буддийской страной, даже в буддийских храмах происходит не так много "буддизма".

Почему это так? Одним из объяснений, которое может быть дано, является то, что японское буддийское духовенство обычно женато. Я сам женился 5 лет назад, когда стал абтом Антайдзи. Теперь у меня двое маленьких детей. Конечно же, ещё существуют монахи и священники, которые хранят целибат, но монахи и священники, живущие в храмах со своими семьями, скорее правило, чем исключение.

Я говорю здесь "монахи и священники" за неимением подходящего английского понятия. В японском есть много слов со значением "буддийский монах/священник", но нет двух отдельных слов, описывающих разницу между монахом, живущим в целибате, и женатым священником. Слова типа "сорё", "о-басан", "осё", "ходзё" или "дзюсёку" могут подразумевать буддийское духовное лицо, вне зависимости от того, женат он или она или нет. "Дзюсёку" - это местный священник в храме, "ходзё" означает в особенности священника храма Дзэн, "унсуй" - это тренирующийся монах Дзэн, "осё" - это либо местный священник, либо опытный тренирующийся монах, "сорё" - это более разговорное слово, чем "о-басан", а пренебрежительное "бодзу" - это более общее понятие, относящееся к любому ординированному человеку. На английском иногда говорят, что в Японии есть буддийские священники, но только несколько или вообще нет буддийских монахов. В Японии такое разделение не имеет смысла, так как нет слова, выражающего это. Японский говорит о "монахах и священниках" одним и тем же словом. Это слово также включает в себя монахинь, хотя монахиня может быть также особо названа "ама-сан" или "нисо-сан".

Кстати, в Японии также не существует разделение между "сэнсэй" и "роси", которое обычно в западном Дзэн. В Японии буддистов обычно не называют "сэнсэй", хотя есть и исключения (это слово имеет в виду учителя любого рода, начиная с воспитательницы детского сада и учителя начальной школы, учителей английского, приехавших сюда поработать на каникулах, университетских профессоров, а также врачей, художников манги, артистов, музыкантов, кого-угодно...). В Риндзай Дзэн людей признают роси, когда у них есть "инка-сёмэй", вид передачи Дхармы, который требует, чтобы студент кроме всего прочего решил весь сборник коанов. В отличие от западных "роси", японские Риндзай роси никогда не говорят о себе как о "роси". Он или она никогда не скажет "Я - роси" или "Моё имя - роси Такой-то-такой-то". Люди обращаются к человеку как к "роси", или же не обращаются. Не то чтобы у человека было "право" называться роси.

В Сото-Дзэн почти каждый может, но не обязан, быть назван роси другими людьми. И опять никто не будет говорить о себе самом как о "роси". Это скорее форма обращения к старым, уважаемым священникам. Передача Дхармы в школе Сото называется сихо. Сихо гораздо легче получить, чем инку-сёмэй. Многие сыновья храмов получают сихо от своих отцов после окончания колледжа. В Сото-Дзэн сихо имеет более 15000 человек, но я думаю, что только 100 человек или даже меньше имеют инку-сёмэй в школе Риндзай. Чин, который соответствует роси в Риндзай-Дзэн, это "сике" в Сото-Дзэн (в Риндзай-Дзэн роси также называются сикэ). Также как и в Риндзай-Дзэн, количество сикэ в Сото невелико. Но священники Сото типа Кодо Саваки, к которым обычно обращаются как к роси, отказались принимать инку-сёмэй и становиться сикэ, чтобы не стать вовлеченным в политику школы, как это выразил он. Для него жить свою жизнь как монах Дзэн и иметь инку-сёмэй не сочеталось друг к другу.

Это означает, что ни обладание сихо, ни обладание инкой-сёмэй, не являются достаточным основанием называть себя "роси". Как я сказал, даже кто-то с инкой-сёмэй не говорит здесь, в Японии, о себе как о "роси". И уж тем более этого не делают монахи и священники, у которых есть только сихо. Поэтому японские священники озадачены, когда ты спрашиваешь у них: "Вы сэнсэй или роси?". Дело в том, что они не говорят о себе ни как о "сэнсэе", ни как о "роси", а просто как о "сорё", "бодзу" и тому подобное.

Кажется, что на западе разделение между монахами и монахинями с одной стороны и священниками с другой, помогает объяснить, почему некоторые сохраняют целибат, когда другие женятся. Некоторые люди различают между "обетами монаха" и "обетами священника". Как я упомянул, это разделение не существует в Японии, хотя, в общем, ожидается, что тренирующиеся монахи и монахини в тренировочных монастырях живут в целибате, в то время как они могут жениться после тренировки, или же они оставляют свои семьи на время тренировки вне монастыря. Но идея "тренировки" почти не существует вне школы Дзэн (которая составляет менее 25% японского буддизма), и также не воспринимается чересчур серьёзно внутри японского Дзэн.

Со стороны азиатского континента, где идея женатых буддийских священников не существует с самого начала, часто исходит критика Японии, как страны, где "существуют буддийские храмы, но не существует буддийских монахов". Это происходит потому, что женатый человек не может быть буддийским священником по неяпонским стандартам (хотя и в других азиатских странах есть некоторое количество женатых буддистов, но их немного). Другой причиной плохого имиджа японского буддизма в остальной Азии является секс-туризм, в котором участвуют буддийские монахи/священники.

В Японии до реставрации Мэйдзи в 1868 году только монахи/священники школы Дзёдо-Син были официально женаты. Это началось с их основателя Синрана, который жил во времена Догэна Дзэндзи и был женат на монахине Эсин-ни. Монахи/священники других школ официально не были женаты. Конечно же, это происходило из-за буддийского обета, запрещающего любые сексуальные действия (кроме поллюций, так как в них не вовлечено никаких умышленных действий со стороны человека и поэтому это не рассматривается как "действие"). На японском это называется "фу-ин-кай" или "фу-тон-ин-кай". Сегодня об этом часто говорят, как о "фу-дзя-ин-кай", что можно перевести как "никаких неправильных сексуальных поступков", где слово "неправильные" можно интерпретировать по-разному. Первоначально "фу-дзя-ин-кай" был не монашеским/священническим обетом, а мирским обетом, который запрещал секс между людьми, неженатыми друг на друге (в соответствии с общепринятой интерпретацией).

Причины иметь первоначальный "фу-ин-кай", вероятно, многочисленны. В соответствии с одной интерпретацией сексуальные действия потребляют энергию, которая нужна человеку, чтобы достичь глубокое самадхи во время медитации. Так что человек лучше сбережёт его или её сексуальную энергию, чтобы достичь более высокие духовные состояния. Некоторые также говорят, что монахам сказали держаться подальше от женщин, потому что женщины никогда не смогут стать Буддами, и это бы являлось препятствием для монахов на их собственном поиске становления Буддой (об этом, например, размышляют в недавней теме на буддийским форуме: "Дзэн - это путь, который отказывается от чувственных объектов, а женщины - это чувственный объект").

Так что же теперь изменилось, что монахи и священники сегодня женаты? Смешно, но изменились не буддийские правила, и они не были по-другому интерпретированы духовенством, а просто изменились японские законы. Это японское правительство решило в 1872 году, что монахи/священники сами могут выбирать, хотят они жениться или нет, хотят они есть мясо или нет. Так в отличие от китайской культурной революции или японской оккупации Кореи никого не заставляли жениться или оставлять монашество. Монахам и священникам была просто дана свобода самим решать, что им делать. Во время реставрация Мэйдзи японское правительство отошло от поддержки буддизма, на которого в значительной степени опирался режим Токугавы для контроля над страной между 1600 и 1868 годами, в сторону Синто - местного японского шаманства - который вернул власть в руки императора. Особенно в первые годы эры Мэйдзи буддизм активно подавляли тем, что сжигали какие-нибудь храмы или же продавали их народу за смехотворно маленькую цену (для использования в качестве дров).

Так почему же это антибуддийское правительство должно было дать буддийским монахам/священникам свободу? Обычно говорится, что это было сделано для того, чтобы лишить их привилегированного статуса. Говоря монахам сохранять целибат, правительство освободило их от обязанности нести ответственность за детей, также как и от долга заботиться о семье. Целибат тоже можно интерпретировать как привилегию. Говоря монахам самим делать свой выбор, правительство выбросило их из приюта тёплой утробы, которым оно было для буддийского духовенства во время эры Токугавы. Само по себе для японского буддизма это должно было быть большим шансом, но так получилось, что это стало одной из причин его упадка. Когда им сказали думать своей головой, большинство монахов/священников в итоге поженились и превратили их храмы в семейные дома.

Действительно ли являются "женатые монахи" проблемой в буддизме? Японский буддизм принадлежит к буддизму Махаяны, а буддизм Махаяны - это движение, которое началось в Индии как реформация старого буддизма, где многие не чувствовали, что он отвечает их нуждам. Говорят, что в отличие от старого буддизма, который был только буддизмом для монахов, покидающих свой дом, практикующие миряне стояли в центре этого нового движения. Целью этого движения является не побег индивидуума из сансары, а скорее отождествление со всем и каждым внутри страдания. Прямо с самого начала буддизм Махаяны отказался отделяться от мирянства. Это был буддизм, который большей частью практиковался мирянами вместе с мирянами и для мирян. Поэтому совершенно логично, что даже монашество Махаяны должно стараться жить такой вид жизни, который не очень отдалён от вида жизни мирянства. Так "упадок" женатых монахов японского буддизма можно даже заново интерпретировать как "прогресс" в сторону отождествление монахов, монахинь и мирян. Тогда почему же на самом деле у нас есть с этим проблема?

Я не первый абт Антайдзи, который женат и имеет детей. Но до сих пор ни один абт Антайдзи не передал храм одному из своих детей, как это принято в других храмах. Также абт разделяет между своей семьёй и храмом. Он не рассматривает храм как свой дом, и он, например, будет есть вместе с практикующими в храме, в то время как его семья ест отдельно. Другие практикующие либо хранят целибат, либо оставляют свои семьи за стенами храма. Практикующие не могут жить в храме как парочки, так как их отношения не позволили бы им в равной степени открыться всей сангхе.

Это не означает, что в Антайдзи не существует проблем с отношениями и женитьбой. Статус кво ни в коем случае не является идеальным решением. На самом деле у нас здесь целая куча проблем. Есть много вопросов, на которые мы должны будем дать ответ в будущем. Что означает для "монаха" быть женатым? В каком смысле семью можно назвать местом для практики с одной стороны, и в чём разница между местом практики и семьёй с другой? Если мы и остальные женатые буддисты не найдём ответы на эти вопросы, то может быть у женатого буддизма нет будущего.

Я только задал вопрос. Я вернусь к нему в апреле или мае, чтобы подумать над тем, как и почему женитьба монахов/священников послужила причиной упадка японского буддизма. Как эта проблема выглядит здесь, в Антайдзи? Является ли секс главной проблемой, и если нет, то что является настоящей проблемой?

(Продолжение следует... Дотё)

Скрещивание ног