Зима не становится весной. весна не становится летом.

Апрель, май & июнь 2006

 

 

Зачем кланяться подушке!?

(Как сидеть 14)

(Взрослая практика - Часть 34)

 

Следующие указания для дзадзэн переведены прямо из "Дзэндан". Они о том, как надо готовиться и подходить к месту для дзадзэн.

Подготовка места, где ты сидишь

1) Войди в комнату, где ты сидишь, с почтительным умом.

2) Расстели квадратный мат (дзанику или дзафутон) и положи на него круглую подушку (дзафу). Подушка должна быть где-то 50 см в диаметре и набита капоком. Если у тебя нет такой подушки, то ты можешь использовать вместо неё квадратный мат, сложенный вдвое или четверо.

3) Делая дзадзэн, никогда не облокачивайся на стену или стул.

4) На качество твоего дзадзэн будет очень сильно влиять высота подушки и то, как ты сидишь.

 

 

Начиная дзадзэн

 

Когда ты входишь в зал для сидения (додзё), сначала поклонись в гассё в сторону статуи Будды или свитка, висящего в центре. Потом иди к своему месту и поклонись в его сторону. В больших додзё или содо (тренировочных монастырях), кто-нибудь объяснит тебе правила. Когда много людей сидит вместе, существуют два способа сидеть: лицом друг к другу и лицом к стене. Начинающим лучше сидеть лицом к стене.

 

 

Этих указаний нет в книге "Сикантадза", и очевидно, что они были написаны для японских мирян, которые никогда не были в большом додзё. Большинство людей на западе имеют свою собственную дзафу. Японские монахи Риндзай не используют дзафу, а складывают дзафутон - который имеет длину в два метра! - но я думаю, что даже большинство западных людей, практикующих Риндзай, используют сегодня дзафу как в Сото. С ней просто гораздо легче сидеть, хотя я сам вспоминаю, что первые 3 или 4 года сидел на покрывале, сложенном до нужной высоты.

Саваки роси упоминает, что нельзя облокачиваться на стул. Он не говорит, что сидение на стуле вообще не подлежит дискуссии. Я думаю, что на западе есть практикующие, у которых просто нет другого выбора. Они не могут сидеть на подушке, по крайней мере, не много часов. Но даже если ты используешь стул, то не облокачивайся на его спинку. Лучше использовать стул без спинки. Хотя ты можешь выбрать сидение на стуле, будь готов испытать боль. Так или иначе, ты будешь страдать (даже если ты не будешь делать дзадзэн, ты будешь страдать).

В другом тексте Саваки сравнивает дзафу с мечом самурая - для твоей практики дзадзэн очень важно знать, как использовать её и как выбрать подходящую к телу.

Немного странно, что Саваки упоминает оба способа сидеть: Риндзай, сидеть лицом друг к другу, и Сото, сидеть лицом к стене. Если ты сидишь с группой людей, то забудь о том, что лучше для новичков и что лучше для опытных и просто следуй правилам группы. В большинстве мест тебя всё равно не спросят о твоих предпочтениях. Исторически существовало только сидение лицом к стене, пока Хакуин не изменил его в сидение лицом друг к другу. Вероятно, так практикуют только в японском Риндзай-Дзэн, ты не найдёшь этого в Китае или Корее. Это поможет тебе оставаться сконцентрированным на настоящем, и это поможет дзикидо (человеку, который ходит по залу и бьёт людей) увидеть, спишь ты или же находишься в каком-нибудь другом изменённом состоянии сознания.

Саваки упоминает только поклон в сторону подушки, но обычно после этого ты повернёшься и поклонишься ещё раз, лицом к комнате. В большинстве додзё, если ты приходишь первым и человек сидящий по правую или левую руку от тебя приходит потом, то ты ответишь на его поклон гассё. Так что ты поклонишься 3 или 4 раза, прежде чем начнёшь дзадзэн.

 

 

Один из вопросов, который может задать западный человек: зачем мы всё время кланяемся? Зачем я кланяюсь деревянной статуе Будды? Зачем я кланяюсь подушке? Зачем я кланяюсь деревянной дощечке перед туалетом с китайскими иероглифами, которые я даже не могу прочитать? Зачем кланяться при входе в ванную и при выходе из неё? К чему все эти идиотские поклоны?

Я вспоминаю, что в своей юности читал книгу ван де Ветеринга, в которой он говорит, что монахи Дзэн кланяются своим подушкам, потому что одним прекрасным днём они достигнут на них сатори. В то время я думал, что это и есть причина для всех их поклонов. Надежда, что дзадзэн наградит тебя сатори - как собака, махающая хвостом, в надежде получить кусок мяса. Сегодня я могу только посмеяться над этим.

В выпуске "Лотоса в огне" в апреле прошлого года я процитировал слова Окумура Сёхаку роси, намекающие на ответ:

"Свеча, цветы и благовония должны создать священную и мирную атмосферу. Когда мы сидим, пространство тоже практикует дзадзэн вместе с нами. Наш дзадзэн и место, где мы сидим, являются единым целым. Это также действительно для наших жизней и нашего окружения".

Окумура роси не говорит здесь о поклонах, но он объясняет важность помещения, в котором мы сидим, практикуем и живём. Или, чтобы быть более точным, мы не живём в помещении, мы живём помещение. Именно поэтому мы отдаём дань уважения пространству, даже дзафу, на которой сидим. Конечно, мы отдаём дань уважения Будде, без которого мы бы не имели возможности повстречать путь и практиковать Дхарму сегодня. Мы также отдаём дань уважения другим практикующим, из благодарности, что они идут путь вместе с нами.

 

 

Но кто-нибудь может всё ещё спросить: "Почему я должен кланяться, чтобы отдать дань уважения? Разве не достаточно просто быть благодарным в сердце и вести себя естественно?".

Но можно и просто задать встречный вопрос: почему бы и не поклониться с руками в гассё и опущенной головой?

В прошлом существовали западные люди, которые отказывались кланяться или вставать на колени перед китайским императором, даже рискуя быть за это обезглавленными. Почему? Потому что мы знаем, что встать на колени, делать простирание или даже просто склонить голову означает отречься от своего эго. И каким-то образом мы чувствуем сопротивление против этого. Мы не хотим кланяться, потому что не хотим отрекаться от своего эго.

Саваки роси однажды сказал: "Попытайся вести семейную ссору с руками в гассё - у тебя это не получится!".

Если мы складываем ладони в гассё, то что-то в наших телах впитывает всё остальное - эго со своими бесконечными претензиями больше не появляется на поверхности. Поэтому мы кланяемся, когда сидим, едим или даже просто хотим пописать в туалете. Чтобы отдать дань уважения пространству, нашим спутникам, которые живут в том же пространстве, и отпустить наши эго. Кланяться - это не махать хвостом.

 

 

Другая вещь, о которой не стоит забывать, это то, что я уже сказал по отношению о-кэсы: вещи имеют ровно то значение, которое ты придаёшь им. Если ты кланяешься, в то время как твой ум где-то блуждает, то раньше или позже ты спросишь себя: "Зачем я кланяюсь?". В таком случае гассё не будет настоящим гассё. Твои пальцы неправильно соприкасаются, твои руки больше не показывают наверх. Не только ты будешь спрашивать себя, что ты там делаешь, но и другие не увидят как ум уважения и благодарности манифестируется в твоём поклоне. Но даже если ты кланяешься согласно инструкции, делая те же движения, что и все остальные - если ты не находишься внутри действия, что бы ты ни делал, оно не будет иметь смысла. Но с другой стороны, если ты кланяешься с полным сердцем, это не может быть иначе, кроме как полным смысла - или точнее: вопрос, имеет это смысл или нет, на самом деле не появится. Ты и поклон - единое целое, поклон должен делать поклон. Так что поклон - это не подготовка к дзадзэн - когда ты кланяешься, ты уже практикуешь дзадзэн, который ничего не приносит.

(Продолжение следует... Дотё)

 

 

30 марта у нас всё ещё лежит более одного метра снега. Когда же, наконец, закончится это снежное рождество?

 

В Антайдзи все ждут морковку, которую накрыл снег в начале декабря. Я продолжу свои записи об Аум и японском буддизме в июле.

 

 

Лотос в огне

“Научись делать шаг назад, который поворачивает свет и освещает всё внутри”

Июль, август & сентябрь 2006

 

 

 

 

Взрослая практика

Извиняюсь, в этот раз нет взрослой практики. Продолжу в следующий раз.

(Дотё)

 

 

Лотос в огне

“Научись делать шаг назад, который поворачивает свет и освещает всё внутри”

Октябрь, ноябрь & декабрь 2006

 

Моя первая встреча с буддизмом

Спустя 11 лет после Аум Синрикё

Я как 16-летний школьный ученик

 

Я начал писать эту серию о секте Аум и современном японском буддизме в прошлом году. Я не настолько стремлюсь исследовать саму секту или значение залиновой атаки для японского общества в общем, сколько спросить какую роль играет буддизм в японском обществе сегодня, и какую роль он хочет играть. Если цель японского буддизма лежит в спасении страдающих существ, то он не может оставаться безразличным к залиновому нападению, которое произошло 11 лет назад. Использовал ли японский буддизм свой шанс поразмышлять о своей роли и заняться вопросами, которые были поставлены этим нападением?

Мы увидели, что школа Риндзай поняла проблему как их "собственную проблему". Структура школы и нехватка практики в храмах была свалена на тот факт, что молодые японцы не ищут ответы на вопросы своей жизни в храмах Риндзай-Дзэн. Но было сделано не особенно много конкретных предложений по улучшению или изменению внутри существующей структуры школы. Позднее я также исследую точку зрения школы Сото по отношению к случаю с Аум. Но перед этим я бы хотел подумать о самом буддизме. Молодые люди, вступающие в секту Аум, искали учение Будды, истину, освобождение. Почему же они не постучали в двери храма Риндзай или Сото или какого-нибудь другого буддийского храма в Японии?

Перед тем как попытаться ответить на этот вопрос, я хочу сначала описать, как я сам столкнулся с Дзэн в Германии в 16 лет, позднее побрил себе голову, проделал свой путь в Японию и в итоге стал абтом Антайдзи.

В первый раз я столкнулся с проблемой жизни и смерти, когда умерла моя мать. В то время мне было 7, ей 37. Я всё ещё хорошо помню, как она показывала мне и 2 моим младшим сёстрам рубцы на своём теле, после того как ей удалили обе груди. Она была врачом и, вероятно, не хотела скрывать жестокий факт жизни и смерти от своих детей. Операция пришла слишком поздно, через несколько недель она умерла от рака. Это произошло во время летних каникул, и я думаю, что был более огорчён словами "Ты слишком маленький, чтобы присутствовать на похоронах!", чем новостью о её смерти.

До смерти моей матери я жил в доме своего дедушки, который был протестантским священником. Мы жили прямо около церкви. Но когда я был ребёнком, то никогда не ощущал гостеприимство в церкви. Это было место для "больших" людей, а не для "маленьких", как мы. И когда я спросил, где находится Бог, как он выглядит, и почему мы не можем разговаривать с ним напрямую, то ответом обычно было просто: "Ты ещё слишком маленький, чтобы понять это. Ты узнаешь, когда подрастёшь!". Но, казалось, что даже взрослые не знали этого, и я чувствовал себя одураченным так же, как и с Дедом Морозом.

После смерти моей матери я проводил довольно много времени один. Сидя в одиночестве в моей комнате, я кончал тем, что думал: "Для чего все живут на самом деле? Зачем люди учатся, работают и заводят семью, если они всё равно должны умереть и покинуть этот мир с пустыми руками? Существует ли здесь какой-нибудь смысл?". Или в итоге я думал: "Откуда приходят все эти мысли? Кто думает? Это 'я'? Но кто такой 'я'?". Вопросы, хорошо знакомые любому философу, но для меня они явились неожиданностью.

Когда я спрашивал об этом своего отца, он говорил мне, спросить учителей в школе. Учителя советовали подождать до окончания школы или, по крайней мере, класса до 7. И мне снова говорили, что я слишком маленький, чтобы понять это. Но понимали ли они сами на самом деле? По меньшей мере, я так не думал. Конечно же, я не ожидал каких-нибудь ответов в церкви. Но думая об этих вопросах в своей собственной голове, я тоже не нашёл никакого решения. Я был в растерянности.

Я построил вокруг себя стену и провёл всю свою юность в унылом состоянии, живя внутри моей головы. Изменения произошли, когда я поступил в школу-интернат в 16 лет. Там я случайно наткнулся на дзадзэн. Но об этой встрече в следующий раз.

 (Продолжение следует... Мухо)

 

 

Хананоки-дерево осенью

 

 

Лотос в огне

Слова и отсутствие слов

Вистерия и деревья