Обсуждается заявленное ходатайство.

Возражений против сделанного адвокатом Антоновым А.В. заявления от участников судебного разбирательства не поступило.

Суд, совещаясь на месте

ОПРЕДЕЛИЛ:

Удовлетворить ходатайство адвоката Антонова А.В., приобщить к материалам дела письменный текст заявления».

Из указанного текста протокола судебного заседания на стр. 565 следует, что все участники судебного разбирательства, в том числе и суд, как основной участник судебного разбирательства, согласились с изложенными в заявлении доводами. Ведь ни от кого из них не поступило возражений. Тем самым, суд признал факт нарушения принципа тайны совещательной комнаты, заказного характера настоящего уголовного дела и давления на суд влиятельных сил.

Однако суд в нарушение требований законодательства не огласил, кто конкретно оказывает давление на судебные инстанции в целях вынесения обвинительного приговора в отношении Киселёва А. С. и Квачкова В. В., не огласил, какие меры предприняты судом для пресечения подобного давления.

Кто мог оказывать давление на суд, явствует из показаний свидетеля Кочеткова В. Б. в судебном заседании 25.01.2013 (стр. 573, 574 протокола судебного заседания):

«В августе 2010 года, точное число я не помню, на последнем заседании в Москоском областном суде, при вынесении оправдательного приговора все вышли из зала. Представитель Чубайса Шугаев тоже вышел вместе со всеми и сказал Квачкову: «Рано радуетесь, следующий процесс будет без присяжных».

На вопрос адвоката Михалкиной О. И.: «Как Вы поняли фразу Шугаева?

Кочетков В. Б. ответил:

- Я расценил её, как угрозу. Я понял, что люди заранее знали о том, что происходит сейчас».

       Таким образом, из показаний Кочеткова В. Б. следует, что давление на следствие и суд мог оказывать гражданин Чубайс А. Б. и его окружение. Однако судом не были исследованы эти обстоятельства в ходе рассмотрения дела.

       По результатам разрешения уголовного дела о «покушении на Чубайса» была установлена полная невиновность Квачкова В. В. в совершении вменяемого ему преступления. Однако на протяжении всего следствия и судебного рассмотрения дела Чубайс А. Б. и его окружение пыталось представить Квачкова В. В. перед судом и общественностью основным организатором покушения. К сожалению, эти действия Чубайса не получили должной оценки со стороны органов правосудия.

Судебные заседания по делу, проходили почти в каждодневном режиме. В результате наши подзащитные – Квачков В. В. и Киселёв А. С. были лишёны на протяжении длительного времени возможности регулярно принимать пищу. Лишены возможности совершать ежедневные прогулки и получать полноценную помощь защитников.

Подобное необходимо расценивать как жестокое обращение и истязание голодом, физическими лишениями, психологическим давлением с целью получения «удобных» для обвинения показаний. Это отрицательно сказывалось на здоровье обвиняемых. Киселёв А. С. в ходе судебного процесса неоднократно обращался к врачу, у него обострилось заболевание, диагноз которого не был установлен. У Квачкова В. В. в результате такого жестокого обращения 19.12.2012 года произошёл гипертонический криз. Конвой вынужден был вызвать машину скорой медицинской помощи.

Вышесказанное является нарушением ст. 1, 3 Европейской Конвенции по защите прав человека и основных свобод, ст. 9, 11 УПК РФ.

Нарушались принципы гласности и открытости судебных заседаний, что противоречит нормам международного права, УПК РФ, в частности ст. 241, постановлению ВС РФ № 35 от 13.12.2012 года «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов». Не допускались все желающие граждане в зал судебных заседаний, хотя в Московском городском суде, как убедились все участники процесса, имеются большие залы, способные вмещать всех желающих. Судом искусственно создавались условия для недопуска в зал судебного заседания всех заинтересованных лиц.

Первые три заседания 18.10.2012, 31.10.2012, 9.11.2012 года необоснованно, не смотря на неоднократные заявления и ходатайства защиты, прошли в закрытом режиме. Впоследствии суд признал неправомерность своих действий и заседания проводил в открытом режиме. Однако в малом зале, не способном вмещать всех желающих.

В соответствии с п. 23 названного постановления ВС РФ несоблюдение требований о гласности судопроизводства (статья 241 УПК РФ) в ходе судебного разбирательства свидетельствует о нарушении судом норм процессуального права и является основанием для отмены судебных постановлений. Намеренное создание судьей условий, ограничивающих или исключающих доступ лиц, не являющихся участниками процесса в открытое судебное заседание, или условий, препятствующих его фиксации, свидетельствует о нарушении профессиональной этики.

С конца ноября 2012 года и до судебных прений на заседании практически не появлялись представители прессы. Хотя до того представители ряда СМИ постоянно присутствовали в зале суда. Возможно, понимая несостоятельность обвинения и несостоятельность предъявляемых доказательств, заявлений свидетелей о давлении на них в ходе предварительного расследования, работники компетентных органов провели «разъяснительную» работу среди руководителей СМИ, освещающих процесс. Но и эти обстоятельства судом первой инстанции были оставлены без внимания.

Последнее слово подсудимые высказали 6.02.2013 года. А уже 8.02.2013 года суд огласил приговор, который зачитывал около 2-х часов. За один день невозможно подвести итоги всему процессу, сделать соответствующие выводы и составить столь объёмный приговор на 44 страницах по такому многотрудному делу. Это говорит о том, что приговор был составлен заранее до окончания процесса. Данные обстоятельства подтверждают заказной характер дела и попрание судом норм закона и морали.

Все упомянутые выше нарушения основополагающих норм международного и российского законодательства свидетельствует о незаконности и необоснованности приговора, несоответствии его требованиям ст. 297 УПК РФ.

Апелляционная инстанция не дала должной оценки указанным нарушениям, допущенным Мосгорсудом при рассмотрении дела, и не отменила вынесенный приговор полностью. Выводы Судебной коллегии «Не усматривает судебная нарушений требований закона, ограничивающих право осужденных на защиту ив почти каждодневном, по мнению адвокатов осужденных, режиме судебных заседаний, поскольку, видно из протокола судебного заседания, осужденные не были лишены возможности общения со своими защитниками, а также приёма пищи в перерывах судебного заседания», «Каких-либо данных, свидетельствующих о том, что при этом судом была нарушена тайна совещательной комнаты, из материалов уголовного дела не усматривается, не приведены такие данные и в апелляционных жалобах», «То обстоятельство, что приговор был провозглашён через два часа после удаления суда в совещательную комнату, не является основанием для признания его необъективным и постановленным с нарушением закона», «…доводы осужденных и их защитников о том, что протокол судебного заседания составлен с нарушением требований уголовно-процессуального закона и их замечания отклонены необоснованно, судебная коллегия также находит несостоятельными», не соответствуют ходу рассмотрения дела в Мосгорсуде и являются также необоснованными.

Приведённые выводы лишний раз подтверждают, что вторая инстанция даже не ознакомилась полностью с материалами дела. К примеру, суд первой инстанции не провозгласил приговор через два часа после удаления в совещательную комнату, как утверждает Судебная коллегия. Суд вынес приговор 08.02.2013 года после удаления 06.02.2013 года в совещательную комнату. Таким образом, на вынесение приговора затрачен один день, а не два часа, как указывает коллегия. Но и за один день невозможно составить приговор при столь объёмном деле. Это говорит о том, что приговор был готов заранее.

А вывод Судебной коллегии «Принцип состязательности и равноправия соблюдён. В ходе судебного разбирательства, как это видно из материалов уголовного дела, стороны не были ограничены в праве представления доказательств, имеющих значение для данного уголовного дела» вообще вопиющ, как фактическая попытка сокрыть нарушения суда первой инстанции. Материалы дела, наоборот, указывают, что сторона защиты была лишена права представления доказательств, имеющих значение для разрешения дела, в полном объёме.

Кроме вышеизложенных нарушений, Московский городской суд используя информацию содержащуюся в моем дополнении к апелляционной жалобе от 11 апреля 2013 года внес изменения в уже изготовленный протокол судебного заседания, по собственной инициативе, хотя ни я никто другой из участников процесса об этом не просил. Таким образом, суд "подогнал" протокол судебного заседания под уже вынесенный приговор, что является грубейшим нарушением уголовно-процессуального законодательства.