Теоретические модели злоупотребления психоактивными веществами: история становления, современное состояние и перспективы развития

Представления о природе употребления ПАВ развивались параллельно с развитием культуры и до сих пор не могут считаться исчерпывающими.

Исторически первой, вероятно, возникла моралистическая модель. Другие названия - «модель моральных принципов» (M. Gossop & M. Grant, 1990 ), «модель аморального поведения» (В.Ю. Завьялов, 1987, 1988).

Базовые положения модели: Употребление ПАВ, согласно этой модели, является аморальным поведением, мотивированным стремлением человека к излишним удовольствиям, следствием бездуховности и морального несовершенства. При этом злоупотребление ПАВ рассматривается как одно из многих, сходных, проявлений безнравственности, аморальности, или греховности. Согласно моралистическому подходу, человек полностью несет ответственность за свое поведение

Суть реабилитации и профилактики: Для изменения аддиктивного поведения требуется волевое усилие и опора на нормы морали, а также, согласно работам, проведенным в рамках религиозно-ориентированного направления профилактики злоупотребления ПАВ (Р. Медведев, 1997, 1999), покаяние, вера и возврат к религиозным ценностям и нормам поведения. Основной стратегией профилактики в рамках данной концептуальной модели является нравственное воспитание молодого поколения (В.В. Семенцов, 2000)

Место в современной системе профилактики. Авторы теоретических обзоров (M.Gossop & M.Grant, 1990, Т.И. Андреева, 2002) отмечают, что в современной системе профилактики данный подход практически не представлен, однако исследователями, на наш взгляд, игнорируется целый пласт религиозно-ориентированных и «духовно-ориентированных» исследований, широко представленных в научно-популярной литературе по проблеме злоупотребления психоактивными веществами. Однако невозможно не признать правомерность вывода авторов о том, что наиболее эффективным моралистический подход становится «во времена широкого религиозного возрождения, а также во время наиболее активных фаз социальных движений, когда большинство населения вовлечено в общие альтруистические занятия, и социальный контроль индивидуального поведения оказывается наиболее сильным» (Т.И. Андреева, 2002). Поскольку современное состояние общества характеризуется моральным вакуумом, когда прежние нормы и ценности уже не действуют, так как не соответствуют новым отношениям, а новые еще не сложились, эффективность масштабного применения данного подхода к профилактике злоупотребления ПАВ представляется сомнительной.

Моралистическое объяснение феномена злоупотребления ПАВ не может считаться в полном смысле слова научным. Первые попытки объяснить этот феномен с позиций научных знаний начали предприниматься в ХIХ веке. Здесь можно выделить несколько направлений: биологическое (медицинское), социологическое и психологическое, в рамках которых создавались различные концептуальные модели злоупотребления ПАВ.

В рамках биологического направления сформировались такие теоретические подходы к злоупотреблению ПАВ как «сомато-медицинский» (модель болезни), «психиатрический».

Сомато-медицинская (Ван Инен, 1978) модель или модель болезни (В.Ю. Завьялов, 1988; Р. Мейер, 1997)

Базовые положения модели: Злоупотребление ПАВ в этой модели рассматривается как болезнь, в формировании которой приоритетное значение имеют биологические факторы риска. Злоупотреблять психоактивными веществами начинают люди с предрасположенностью к зависимости от химических веществ. Потребители ПАВ освобождаются от ответственности за происхождение свое болезни.

Суть реабилитации и профилактики Клинически выраженные формы зависимости от ПАВ рассматриваются в рамках данной модели во внеличностном контексте как заболевание, которое требует адекватного лечебного воздействия. Лечение ведется преимущественно фармакологическими средствами и направлено на снятие физической зависимости, а также уменьшение вредных для здоровья потребителя ПАВ последствий употребления. Профилактика злоупотребления ПАВ в рамках данной модели предполагает выявление лиц, имеющих повышенную уязвимость к действию психоактивных веществ, а также проведение комплекса мер санитарного просвещения населения и психогигиены.

Место в современной системе профилактики. В настоящее время исследователями признается ограниченность сомато-медицинского подхода к злоупотреблению ПАВ. Однако, исследования биофизиологической основы формирования аддикции, продолжаются. Успехи ученых в этом направлении, особенно, в исследовании маркеров риска[14] химической зависимости, позволяют утверждать, что предрасположенность к употреблению психоактивных веществ обусловлена генетически. Например, можно утверждать, что «физиологический аппетит» к алкоголю связан со строением Х-хромосомы. В ходе опытов на животных, а также сравнительных исследований больных алкоголизмом с наследственной предрасположенностью к этому заболеванию и больных с «социальными» формами алкоголизма (З.А. Зорина с соавт., 2002; И.П. Анохина, В.Д. Москаленко, 2002) удалось выделить ряд генетических факторов злоупотребления ПАВ. Косвенным признаком генетической предрасположенности может считаться наследственная отягощенность наркологическими и психическими заболеваниями. Наличие 2-х или более кровных родственников, страдающих алкоголизмом и наркоманиями некоторые авторы считают значимым фактором риска злоупотребления ПАВ (В.И Полтавец, 1987; В.Д. Москаленко, М.М. Ванюков, 1988; Т.Т.Сорокина, 1986). Это обстоятельство подтверждается многочисленными данными исследований наркозависимых (В.Д. Москаленко, 2002.) Для формирования химической зависимости имеет значение злоупотребление медикаментами и тяжелые соматические заболевания матери. Ряд исследователей отмечает значение минимальной мозговой дисфункции (В.Д. Москаленко, работы разных лет), осложнений после перенесенных заболеваний и травм головного мозга. Изменение межполушарных отношений за счет выраженного ухудшения работы правого полушария как признак риска злоупотребления ПАВ, выявлено в результате электрофизиологического обследования особенностей межполушарной ассиметрии головного мозга у лиц с зависимостью от ПАВ, и подростков, с наследственной отягощенностью алкоголизмом (Ю.Л. Арзуманов с соавт., 1998).

Если модель болезни связывает формирование зависимости с предрасположенностью биофизиологического уровня, с особой «чувствительностью» к некоторым веществам, то другая биологическая модель придает приоритетное значение психиатрическому статусу потребителя ПАВ. Эта модель получила название «психиатрической» (Ван Инен, 1970, 1978) или «модели самолечения» (Д. Вейлант, 1978).

Базовые положения модели. Зависимость в данной модели рассматривается как симптом «скрытого» психиатрического нарушения, а употребление психоактивных веществ как средство самолечения этого нарушения.

Суть реабилитации и профилактики Реабилитация должна основываться на определении и устранении истинных причин употребления (лечении соответствующей психической патологии). Профилактика в соответствии с этой моделью ориентирована на своевременное лечение личностной патологии потенциального потребителя.

Место в современной системе профилактики: Идея личностной патологии, лежащей в основе злоупотребления психоактивными веществами, послужила отправной точкой поиска донаркотической личности, а затем и «теории компенсации личностных аномалий», развиваемой преимущественно в рамках психоаналитического направления. Уязвимость личности зачастую связывается с различными отклонениями в развитии. Так, синдром дефицита внимания с гиперактивностью, характеризующийся импульсивностью и возбудимостью, отвлекаемостью и низкой стрессоустойчивостью, – довольно часто отмечаемая исследователями особенность, предрасполагающая к злоупотреблению психоактивными веществами (В.А. Спицын, 1999; Руководство по наркологии, 2002 и другие). В настоящее время психиатрическая модель в ее «классическом» понимании рассматривается лишь как объяснение частного случая злоупотребления ПАВ психически больными людьми.

В отличие от биологических моделей, акцентирующих внимание на внутренних причинах злоупотребления психоактивными веществами, биологических механизмах развития зависимости, в социологическом направлении аддикция объясняется внешними по отношению к индивиду причинами. В зависимости от уровня «локализации» внешних причин злоупотребления ПАВ выделяют микросоциальную и макросоциальную модели злоупотребления ПАВ.

Микросоциальная модель.

Базовые положения модели. Согласно микросоциальной модели, злоупотребление ПАВ, и особенно сопровождающееся зависимостью, является следствием нарушения межличностных взаимоотношений, при этом подчеркивается, что нарушение существует именно во взаимоотношениях между личностями, а не со стороны одного из участников взаимодействия (Orlandans, 1980).

Суть реабилитации и профилактики Реабилитация наркозависимых и профилактика злоупотребления ПАВ в рамках данной модели ориентирована на работу со значимым окружением человека: семьей, сверстниками, школьным окружением, и ставит целью выработку «положительных взаимоотношений» (Х. Сименс, 2002).

Место в современной системе профилактики. Положения этой модели вошли в Концепцию профилактики злоупотребления психоактивными веществами в образовательной среде (2000). Основными объектами реализации профилактической деятельности, согласно Концепции, являются семья, учебные заведения, места досуга.

Макросоциальные модели связывают злоупотребления психоактивными веществами с функционированием общества в целом.

В рамках этой концепции можно проследить два взаимодополняемых направления.

В рамках первого из этих направлений производство, распространение и потребление психоактивных веществ, рассматриваются как особые социальные явления, несущие определенную функциональную нагрузку. Эти явления могут рассматриваться в рамках правового (Боголюбова Т.А., 1991), социально-экономического (Л.М. Тимофеев, 1998) и социокультурного подходов (С. Гроф, 1992,1996; Омельченко Е.Л., 1998, Я.А. Свеженцева, 2000 и другие). Особый интерес в связи с новыми возможностями профилактической деятельности вызывает социокультурная модель злоупотреблению ПАВ.

Базовые положения модели. Согласно этой модели, психоактивные вещества выполняют определенные функции в обществе и могут включаться в процесс освоения индивидом культурных норм. Так, культурологические исследования традиции употребления психоактивных веществ, начиная с архаических обществ, показали, что прием ПАВ являлся инструментом прохождения важных жизненных трансформаций и служил связи поколений. Наркотические вещества могли выступать как катализатор необходимой трансформации личности в кризисные периоды жизни индивида или общины (А. Ван Геннеп, 1921; С. Гроф, 1992, 1996; И.Л. Андреев, 2000). Косвенным подтверждением того, что психоактивные вещества могут выступать инструментом прохождения трансформационного кризиса, может служить тот факт, что в большинстве случаев формирование аддиктивного поведения приходится именно на переходный подростковый возраст. Употребление психоактивных веществ в подростковом возрасте связывается с чувством недостаточной идентичности (Э. Эриксон). При этом привлекательность приема ПАВ в ходе становления идентичности, заключаются в возможности качественного скачка к новой самоидентификации (процесс, сходный с инициацией в архаических обществах).

Суть реабилитации и профилактики Представления об инициационном потенциале психоактивных веществ используются при создании профилактических программ, основанных на принципах трансперсональной психологии и процессуальной психотерапии (например, Н.Е. Невярович, 2002).

Место в современной системе профилактики. В настоящее время невозможно говорить об эффективности профилактической работы трансперсональной ориентации, поскольку нет никаких данных о результатах проводимой профилактической работы.

Другая, получившая большее распространение, модель в рамках макросоциальной концепции злоупотребления ПАВ рассматривает связь особенностей функционирования общества и злоупотребления ПАВ как причинно-следственную.

Базовые положения: Определенные социальные условия могут выступать в качестве причины злоупотребления ПАВ. Наиболее часто исследователями в качестве социальной причины распространения аддиктивных расстройств отмечается ухудшение социально-экономического положения современного российского общества (Б.М. Левин, М.Б. Левин, 1991, 1998; В.Д. Лисовский, Э.А. Колесникова, 2001 и другие). Кроме социально-экономических причин важную роль в становлении и развитии аддикции исследователи социального контекста злоупотребления ПАВ отводят явлениям духовного вакуума и отсутствия единой системы ценностей (Р. Инглхарт, 1997; Б.М. Левин, 1998; И. Вингендер, 2000 и другие). Рассмотрение механизма влияния социальных деформаций на формирование аддиктивного и зависимого поведения выходит за рамки социологического объяснения, но может быть дополнено философскими и психологическими теориями. Так, кризис существовавшей системы ценностей и культурных норм приводит к обострению «экзистенциальной тревоги». Человек без достаточной поддержки со стороны социальных институтов (государства, семьи, церкви, системы воспитания) вынужден формировать собственную систему ценностей и норм. Оборотной стороной свободы самовыражения современного человека является одиночество, изоляция и отчужденность, а также утрата чувства безопасности (Э. Фромм), что может спровоцировать обострение инфантильной потребности в зависимых отношениях, и в свою очередь способствовать формированию зависимости от ПАВ (З. Фрейд)

Суть реабилитации и профилактики Сторонники этой точки зрения предлагают в основном политические способы решения проблемы злоупотребления психоактивными веществами.

Место в современной системе профилактики. Идеи, лежащие в основе этой модели, нашли отражение во всех государственных программах по профилактике злоупотребления ПАВ: Концепции профилактики злоупотребления ПАВ в образовательной среде..., 2000; Федеральной целевой программы «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 2002 - 2005 годы», аналогичных региональных программ.

Психологические модели злоупотребления психоактивными веществами основное внимание уделяют особенностям личности потенциального потребителя психоактивных веществ, с которыми и связывают риск злоупотребления психоактивными веществами.

Все многообразие подходов к аддикции, развиваемых в рамках психологических моделей не может быть представлено в кратком обзоре. Поэтому в настоящей работе будут рассмотрены только те психологические теории, на основе которых разработаны профилактические программы для детей и подростков, которые активно внедряются в образовательный процесс в настоящее время.

В истории профилактической деятельности впервые (в начале 70-х ХХ-го века в Великобритании и США) наиболее ярко и явно идея личностного риска злоупотребления психоактивными веществами представлена в модели аффективного обучения.

Базовые положения: Согласно этой модели зависимость от психоактивных веществ чаще развивается у людей, имеющих «предрасполагающие личностные дефициты» (M.Gossop & M.Grant, 1990). Предрасполагающими к злоупотреблению ПАВ личностными проблемами считаются трудности в дифференциации, выражении и регуляции эмоций, низкую самооценку, слабо развитые навыки межличностной коммуникации, распознавания социального влияния и ответа на него.

Суть реабилитации и профилактики: Программы, разработанные в рамках этой модели, рассчитаны преимущественно на работу с подростками группы повышенного риска наркотизации. Задачами профилактической работы являются: развитие навыков распознавания и выражения эмоций; открытость переживаниям, которая предполагает глубокое и адекватное осознание своих мыслей и чувств; отсутствие неадекватных психологических защит.[15]; формирование способности принимать свои чувства и мысли как основу для выбора поведения, повышение самооценки, определение значимых ценностей. Работа по программам проводится преимущественно в форме тренинга, групп самопомощи, обучающих групп. При этом проблема употребления ПАВ на занятиях может вообще не затрагиваться. Ведущим принципом аффективного обучения является то, что коррекция личностных дефицитов, предрасполагающих к употреблению ПАВ, сама по себе приведет к снижению употребления и позволит предотвратить формирование химической зависимости.

Место в современной системе профилактики В рамках этой модели созданы профилактические программы аффективного обучения, которые применяются преимущественно в работе с экспериментирующими с ПАВ подростками. Наиболее распространены в настоящее эти программы в Великобритании и скандинавских странах. Анализ эффективности почти 20 лет работы по программам аффективного обучения в США показал, что, несмотря на эффективную коррекцию личностных проблем (повышение самооценки, развитие навыков общения со сверстниками в малых группах). Однако не отмечалось снижения численности употребляющих ПАВ среди прошедших обучение по сравнению с контрольной группой. (Substance Abuse. A comprehensive textbook..., 1992). В настоящее время содержание программ аффективного обучения, как правило, включается как составная часть в программы формирования жизненных навыков

Модель формирования жизненных навыков

Базовые положения модели. Под жизненными навыками понимаются те навыки личностного поведения и межличностного взаимодействия, которые позволяют людям контролировать и направлять свою жизнь, развивать позитивную адаптацию к социальному окружению и вносить изменения в окружающую среду в соответствии с интересами и потребностями индивида.

Модель основывается на когнитивно-поведенческом подходе: теории социального научения А. Бандуры и теории проблемного поведения Р. Джессора[16] Согласно этим теориям важнейшим фактором развития тех или иных форм поведения является социальная среда. Дети учатся тому, как следует себя вести, через подражание наблюдаемым моделям поведения, а также систему положительного и отрицательного подкрепления. Влияние социального окружения – сверстников, семьи –может способствовать или препятствовать началу наркотизации. Если ребенок воспитывается в семье, в которой сильны традиции здорового образа жизни, активность по поддержанию и укреплению здоровья становится для него привычным поведением. Если же ребенок видит преуспевающих, известных людей, употребляющих психоактивные вещества, как в своем непосредственном окружении, так и на экране телевизора, он подражает им. Наблюдая во дворе за группой подростков, употребляющих ПАВ, ребенок вырабатывает убеждение, что это нормальное поведение, которому можно подражать. В дошкольном детстве такое социальное научение происходит по большей части неосознанно, но с возрастом восприимчивость к социальным влияниям все больше зависит от знаний, установок, убеждений и представлений о собственном будущем. Восприимчивость к социальным влияниям связана также с низкой самооценкой, неуверенностью в себе, повышенной зависимости от социального одобрения, несформированными навыками самоконтроля, отсутствием серьезных жизненных целей. Центральное понятие теории А. Бандуры – «самоэффективность», которая предполагает «умение осознавать свои способности и выстраивать поведение, соответствующее специфической задаче и ситуации» (А.Бандура, 2001, c. 23)

Р. Джессор рассматривает отклоняющееся от социальных норм поведение как неоднозначное, имеющее не только негативные, но и позитивные для личности стороны. Проблемное поведение (употребление ПАВ, прогулы школьных занятий, мелкие правонарушения и так далее) может выполнять ряд важных для личности функций. Например, «курение, алкоголизация, употребление наркотиков могут быть инструментами налаживания отношений со сверстниками, своеобразной социализацией, установлением автономии, приобретении более взрослого статуса. Вышеприведенные характеристики – это характеристики обычного психосоциального развития, при котором поведение риска пытается выполнить функции рычага необходимых и естественных изменений» (Н.А Сирота, В.М Ялтонский с соавт., 2001, с.58). При этом подчеркивается, что различные виды проблемного поведения – это части одного целого. Поэтому при разработке программ профилактики разных видов поведения риска, необходимо учитывать те функции, которые выполняет такое поведение, и предложить альтернативные виды поведения, удовлетворяющие потребностям детей и подростков, то есть изменить форму поведения, оставив прежними цели развития (Jessor R., & Jessor S.L, 1977.)

Суть профилактики: Профилактическая работа призвана способствовать развитию самоэффективности, формированию психологической невосприимчивости к вредным социальным влияниям. Это реализуется посредством тренинга устойчивости к социальному давлению.

Место в современной системе профилактики: В рамках модели формирования жизненных навыков разработаны первые отечественные профилактические программы: «Навыки жизни. Программа ранней профилактики химической зависимости для детей 9-12 лет» (А.В. Соловов, 2000), программа профилактики курения (А.А. Александров, В.Ю. Александрова, 1996), «Полезные привычки» (ред. О.Л. Романова, 1998). Последняя из приведенных выше программ предполагает работу с младшими школьниками на протяжении всего срока обучения в начальных классах. 

Идеи Р. Джессора используются также в основанной на теории стресса и копинга Р. Лазаруса модели копинг-профилактики наркоманий, разработанной известными отечественными превентологами - Н.А. Сиротой и В.М. Ялтонским (1996, 2000, 2001)

Базовые положения модели Согласно теории Р. Лазаруса каждый человек находит собственные способы совладания со стрессом (копинг-стратегии) на основе имеющегося у него личного опыта (личностные ресурсы или личностные ресурсы). В зависимости от используемых стратегий и ресурсов у него могут развиваться разные формы поведения, как адаптивные, так и дезадаптивные. «Развитие личностных ресурсов и навыков разрешения проблем помогает подросткам не включатся в употребление ПАВ» (Н.А. Сирота, В.М. Ялтонский, 2000, с.4).

Суть профилактики: основной целью копинг-профилактики является развитие осознания, понимания собственного выбора, выработка наиболее оптимального и эффективного для этого человека решения. Задачами профилактической работы являются развитие и модификация поведенческих стратегий, способствующих совладанию с требованиями социальной среды. К таким стратегиям относятся стратегии разрешения проблем, поиска и оказания социальной поддержки и избегания вовлечения в наркотизацию. Также важное место занимает работа по развитию ресурсов личности и социальной среды, с помощью которых можно делать «здоровый и осмысленный поведенческий выбор» (там же, с.4). К таким ресурсам относятся: способность и возможность осуществлять оценку проблемной ситуации, сформированность позитивной Я-концепции (самооценки, самоуважения, самоэффективности), способность самостоятельно контролировать свое поведение, умение сопереживать, понимать окружающих и прогнозировать их поведение, повышение социальной компетентности, восприятия и оказания социальной поддержки.

Место в современной системе профилактики: в рамках этой модели авторами разработана «Программа формирования здорового жизненного стиля» (программа рассчитана на подростков старше 12 лет).

Последние две модели, рассмотренные в этом обзоре, могут быть отнесены к психосоциальным, поскольку при объяснении злоупотребления ПАВ учитывают не только личностные черты, но и социальное окружение потенциального потребителя психоактивных веществ.

Поскольку, на наш взгляд, именно этот подход в настоящее время представляется наиболее убедительной объяснительной моделью злоупотребления ПАВ, а также, что особенно важно для ведения первичной профилактики с дошкольниками и младшими школьниками, сосредотачивает внимание на приобщении к психоактивным веществам, рассмотрим интеракционистский подход к злоупотребления ПАВ подробнее.

Этот подход к объяснению поведения человека берет начало в «теории поля» К. Левина, и в настоящее время представлен целым спектром учений, развивающихся в основном в рамках социальной и экологической психологии. Интеракционистский подход акцентрует внимание на взаимодействии среды и человека. Магнуссон и Эндлер (D. Magnusson, N. Endler, 1977) сформулировали четыре «базисных элемента» психологически адекватного понятия взаимодействия:

1. Актуальное поведение есть функция непрерывного многонаправленного процесса взаимодействия или обратной связи между индивидом и ситуациями, в которые он включен.

2. В этом процессе индивид выступает активным деятелем, преследующим свои цели.

3. На личностной стороне взаимодействия существенными причинами поведения оказываются когнитивные и мотивационные факторы.

4. На стороне ситуации решающей причиной становится то психологическое, которое ситуация имеет для индивида (цитируется по хрестоматии Психология социальных ситуаций./ под ред. Н.В. Гришиной, 2001)

Поведение ребенка и подростка в ситуации первой пробы рассматривается как зависимая переменная. Факторами, влияющими на поведение ребенка и подростка, являются конкретные социальные обстоятельства, а также его отношение к ситуации, которое в свою очередь объясняется конкретными условиями его социализации и индивидуально-природных свойств. Влияние ситуации на поведение опосредуется «воспринимающе-когнитивными системами индивида». (D. Magnusson, N. Endler, 1977).

В отечественной психологии с такой трактовкой поведения человека согласуются исследования, оперирующие понятием личностного смысла, введенного А.Н. Леонтьевым (1975), и понимаемого как оценка значения для субъекта объективных обстоятельств и его действий в них, а также положения теории установки (Д.Н. Узнадзе, 1961, Ш.А. Надирашвили, 1974). Согласно этим концепциям поведение опосредуется установкой как целостным психическим состоянием индивида, формирующимся под воздействием действительности. Установка является готовностью к активности в определенном направлении, и возникает на базе взаимодействия актуальной потребности и среды. При этом в результате неоднократного «столкновения» потребности и ситуации ее насыщения, установка личности закрепляется, фиксируется. Таким образом, многообразие устойчивых взаимосвязей индивида с внешним миром представлено системой фиксированных вторичных установок, тогда как непосредственное поведение управляется динамической первичной, или актуальной установкой (Д.Н. Узнадзе, 1961; А.С. Прангашвили, 1967).

Иными словами, поведение рассматривается как внешняя сторона деятельности, а внутренним аспектом или «отражательно-побудительной стороной» поведения (А.Н. Леонтьев, 1975) является оценка ситуации индивидом и готовность действовать в ситуации определенным образом.

Немногие экспериментальные данные, полученные при исследовании процесса приобщения к психоактивным веществам, подтверждают правомерность этого подхода к проблеме. В этом отношении обращает на себя внимание работа A.W. Stasy, M.B. Newcomb, P.M. Bentler (1992). Результаты их исследования показали, что социальное влияние на употребление наркотиков, опосредуется степенью чувствительности субъекта к этому влиянию. Ученые установили, что переменные, опосредующие социальное влияние могут действовать как своего рода буфер. Личностные характеристики, опосредующие и нейтрализующие наркогенное социальное влияние, в научно-популярной литературе получило название «антинаркотический барьер». Вариантов «степеней чувствительности» (то есть личностных особенностей), равно как и вариантов социального влияния, а также вариантов их разнообразных сочетаний, может быть выделено много. Наиболее часто внимание исследователей и разработчиков профилактических программ привлекают следующие пары: «социальное давление – устойчивость по отношению к давлению среды», (Н.А Сирота, В.М. Ялтонский, 2000; А.В. Соловов, 2000), «пронаркотическая реклама в СМИ – навыки критического восприятия информации» (О.Г Романова, 1998). Привести полный перечень возможных сочетаний противодействующих средовых и внутриличностных «агентов» не представляется возможным, кроме того, некоторые авторы, например, Д.В. Семенов (2001) считают, что рассмотрение «степеней чувствительности» по сути, ведет к бесплодному поиску «личности наркомана», а не раскрывает механизмы наркотизации. Механизм приобщения к психоактивному веществу может рассматриваться как процесс преломления воздействия социального окружения через призму отношения субъекта к миру, в котором мотивационные процессы, взаимодействуя, формируют результирующее побуждение.

В рамках психосоциального, интеракционистского подхода отечественными авторами (Э.Е Бехтель, 1986; А.Г. Макеева, 1995) выдвинуты теоретические основания для ведения профилактической работы с детьми дошкольного и младшего школьного возраста. Центральным в разработанной отечественными авторами модели является понятие «установки»: «наркогенной», «антинаркотической» (А.Г. Макеева, 1995), «алкогольной» (Э.Е. Бехтель, 1986). Установка предваряет и определяет дальнейшее поведение (употребление ПАВ или отказ от него). Модель может быть условно названа моделью «установки к употреблению ПАВ»

Базовые положения модели Исследования отечественных ученых (Э.Е Бехтель, 1986; А.Г. Макеева, 1995) дают основания говорить о наличии определенной установки по отношению к возможности употребления того или иного психоактивного вещества, которая формируется до начала употребления в процессе социализации ребенка и определяет в дальнейшем его поведение.

Установки к употреблению психоактивных веществ можно определить как отношение к психоактивным веществам, изменению состояния человека под воздействием того или иного психоактивного вещества, обычаям и всем атрибутам их употребления, а также, сформировавшаяся под влиянием этого отношения готовность вести себя определенным образом в ситуациях, связанных с употреблением того или иного психоактивного вещества.

Иными словами термин «установка в отношении употребления психоактивного вещества» позволяет обозначить комплекс индивидуально-психологических особенностей, определяющих поведение в ситуации, связанной с употреблением психоактивного вещества. Выбор в качестве специфического личностного образования, влияющего на вероятность приобщения к психоактивным веществам, «установки» как одной из составляющих мотивационного компонента активности не случаен. П.К. Анохин (1974) выдвинул принцип опережающего отражения, по которому моделирование и предвосхищение результатов деятельности в сознании человека происходит за счет поступающей к организму информации. Провоцирующее действие информации в формировании приобщения к наркотикам рассматривает Д.В. Колесов (1984, 2000). Информация влияет на индивида лишь тогда, когда вносит определенную упорядоченность в его действия. Следовательно, необходим фактор, который бы обусловливал связь между поступающей информацией и упорядоченностью действий. Таким фактором и является установка.

А.Г. Макеева (1995) выделяет в структуре установки к употреблению психоактивных веществ три компонента: информационный, оценочный и поведенческий.

Первый компонент установки, информационный, включает несколько информационных блоков. Первый информационный блок установки содержит данные о видах наркогенных веществ и их физических свойствах. Второй содержит информацию о нормах и образцах наркогенной субкультуры (осведомленность о способах употребления, о смысле символических действий, представление о людях, употребляющих психоактивных вещества). Третий - представлен системой нормативных оценок наркотизма (отношением к его различным проявлениям в ближайшем социальном окружении, в обществе, знанием социальных и юридических аспектов наркотизма). Данные морально-этического характера содержит четвертый блок. Также информационный компонент установки может содержать опыт переживания измененного состояния.

Информация способна вносить свой вклад в регуляцию поведения только тогда, когда становится личностно значимой. Это осуществляется в ходе формирования оценочного компонента установки. Процесс формирования «личностной значимости» новых объектов А.Г. Макеева, так же, как и Э.Е. Бехтель, связывает с характером отношений ребенка к носителю информации о новом объекте. Так, в пьющих семьях ребенок усваивает положительное отношение к алкоголю, если родитель – потребитель алкоголя является для ребенка объектом любви и уважения. Предполагается, что этот процесс обеспечивается механизмом генерализации или эмоционального переноса: переноса отношения к субъекту на все, что с ним связано (его взгляды, поведение, манеру одеваться, говорить, привычки и так далее). Иными словами, происходит мотивационное опосредование. А.Г. Макеева (1995) выделяет нескольких уровней психического отражения, на которых проявляется опосредование:

1. уровень непосредственно воспринимаемых ситуаций (например, формирование алкогольных установок у ребенка из пьющей семьи);

2. уровень целенаправленного моделирования процесса воздействия на личность.

Принципиальным отличием опосредования этого уровня является «отсутствие непосредственных, чувственно подкрепляемых воздействий. Воспитатель – образ и того фактора, которому придается в ходе мотивационного опосредования личностное значение, он же устанавливает связь между двумя факторами» (А.Г. Макеева, 1995, с.19). Примером может служить целенаправленная антинаркотическая беседа или пронаркотическая реклама. Процесс фиксации той или иной оценки ситуации, которая будет в дальнейшем направлять поведение, может происходить «на разных уровнях сознания». Профилактическая работа с детьми проводится именно на этом уровне.

Важным для практической профилактической работы является то, что процесс усвоения той или иной установки зависит от эмоциональной насыщенности информации и от ее модальности. Чем более эмоционально насыщена информация, чем глубже процесс ее переработки, усвоения, «тем более интимно она вплетается в личностную структуру, становясь уже чем-то внутренним по отношению к личности, частью ее мировоззрения» (Г.П. Предвечный, Ю.А. Шерковин, 1975) при минимальной эмоциональной насыщенности информации ее усвоение будет поверхностным. Информация останется знанием, не ставшим внутренним побудительным мотивом поведения. Вероятно, именно этой особенностью формирования установки объясняется низкая эффективность информационного подхода в профилактике злоупотребления психоактивными веществами. Знание этой закономерности позволяет подобрать адекватные методы психологического воздействия в профилактической работе с детьми.

Третий компонент установки – поведенческий (для его обозначения мы в последствии будем использовать термин «поведенческая готовность»). Этот компонент отражает реальное или предполагаемое поведение в наркогенной ситуации. Термин «наркогенная ситуация» предложен Д.В. Колесовым для обозначения моментов общения, в которые человек подвергается усиленному давлению в пользу пробы наркотического вещества, то есть ситуаций предложения пробы (Д.В. Колесов, 2001). В данном случае вполне оправдано расширение термина «наркогенная ситуация» за счет включения в него моментов «столкновения» человека с тем или иным психоактивным веществом. При этом наркогенное влияние ситуации зависит в большей степени от особенностей восприятия ситуации индивидом, чем от объективно устанавливаемой степени опасности и силы наркогенного давления. Иными словами, под наркогенной ситуацией