Коллективной бездуховностью и пошлостью.

 

 

Пройдут года сегодняшних тягот, летом коммуны согреет лета,исчастье

сластью огромных ягод дозреет на красных октябрьских цветах.

 

Какомупародисту, какому Архангельскому,какомувообщепостороннему

человеку,несодержащемув себеэтойпошлойсласти,содержащемухоть

что-нибудь кроме нее, – по силам такие строки?

Тоскливая ограниченность его кругозора ещенастойчивей,чем в прямых

декларациях,бросаетсявглаза вегомногочисленныхвпоследнее время

сатирах. Сатира, еще более, чем апологетика, лишена дистанции восприятия. "Я

волком бы выгрыз бюрократизм..." Никого не минуют учреждения и чиновники, но

люди обычно живутдругим, а туда –попадают. Маяковскийже этим и в этом

живет.У него бюрократы и те, кто сними борется,выступают каквеличины

одногоизмерения и, в лучшем случае, равныхпорядков.В конце концовэто

приводит к тому,чтоМаяковский, борясьс чиновником,не убивает его, а,

наоборот, утверждает.

Нонигдетак не проявиласьего ограниченностьиотсутствиевсякой

духовной опоры, как в изобличении мещанства и быта.

Онобъявляетбытсвоимглавным врагом, онраздуваетлюбуюмелочь

общежитиядоразмеровнационального бедствия. Весьбылой пафосборцаи

трибуна, всю оставшуюся энергию разрушения он устремляет в эту узкую щель.

 

 

Опутали революцию обывательщинынити. Страшнее Врангеляобывательский

быт. Скорее головы канарейкам сверните – чтоб коммунизм канарейками небыл

побит.

 

Вот кто угрожает коммунизму – канарейки.

(Тольконенадовспоминатьолюбви кживотным.Этотема других,

отдельных стихов, принадлежностьдругой маски. Надо знать, почему написано,

когда написано, для кого написано. Впрочем, в Водопьяном у Лили Юрьевны есть

и канарейка – подарок Маяковского.)

Этот страстный призыв: сверните головы! – прозвучал в 21-м году. Через

восемьлет–та жетема,та жеопасностьи стольжеактуальна.Но

прибавился коллективный опыт.Оказалось,что лучше сворачиватьголовыне

канарейкам, аихвладельцам: "Изобретатель, даешьпорошокуниверсальный,

сразу убивающий клопов и обывателей".

 

Что жеон сделал, обыватель Маяковского, чем онстрашен и чем опасен?

Изпотокапроклятийи общих фразпопытаемся извлечьего страшнуювину,

обрекающуюегонанеминуемуюгибель,отдельно отканарееки вместес

клопами.

"Человек приспособилсяи осел...пережил революцию... завел абажуры и

платьица..."Не боретсявместе с "нищимКитаем",а, напротив,опасается

собственных бурь. "Будучи очень в семействе добрым,так рассуждает лапчатый

гусь: "Боже меня упаси от допра *, а от МОПра* – и сам упасусь".

 

Не правда ли, очень по-человечески рассуждаетлапчатый гусь? Вот за то

его и убей!

 

 

Не один Маяковский писало мещанстве, было многоразных писателей. И,

конечно, корольсреди всех– Зощенко. Но какаябезднаотделяетегоот

Маяковского!

Зощенковскийобыватель показан так, что,кажется,ни одна детальне

потеряна, и вто жевремячудесным образомсохраненаогромная дистанция

взгляда,непрерывнаясоотнесенностьсмиром. Человек какбывзвешенв

мировом пространстве, оно окружает его со всех сторон, вбирает егов себя и

противостоит ему. Сам он об этом неимеет понятия, тычась всвои примуса и

калоши, но это знает про него автор и постоянно ощущает читатель. И от этого

вселенскогосоотнесенияобывательЗощенко ещеболееничтожен–нои

значителен в своем ничтожестве, порой же– просто величествен. Разумеется,

здесь и речи не может быть не только о призыве к уничтожению, но и о простом

осуждении. Жизнь не осуждает и не прославляет зощенковского героя, она через

него осуществляется.

Совершенно иначе у Маяковского. Егомещанин – мурло и гад, осужденный

еще достихаилипьесы (вполномсоответствии сюридическойпрактикой

времени). Разговаривать с ним решительно не о чем, и интересенонлишь как

вредный паразит, разновидностьнасекомого (недаром – "Клоп"), как одноиз

препятствий напутинастоящих людей все ктому жесветлому завтра.Но и

противостоит емуне Вселенная,авот это самое светлое завтра– ввиде

каких-тобольших машин, создающихматериальную основу счастья,изданий,

тоже непременнобольших: просторныепалаты,белые халаты,светлыеокна,

гладкие полы – что-то вроде санатория для работников ЦК. Масштаб ничтожный,

по сути – никакой. Осуждение примуса и гитарыв пользу трактора и духового

оркестра.Что такое трактор?Большой примус.Чтотакое оркестр?Большая

гитара. Большое мещанство противмалого мещанства– вот и вся официальная

философия Маяковского.

 

 

6

 

 

И здесьпроисходит неотвратимое, то,чего иследовало ожидать. Пафос

обличения оборачивается автопародией, но уже и стилистической и смысловой.

Там и сям карикатуры на мещан и обывателей выглядят как шаржи на самого

автора, лишь стоит сличить их с соседними строчками или с известными фактами

жизни.

Вот портрет ненавистного мещанина, обвинительная речь Маяковского:

 

 

Давноканарееквыкинулвон,нечегонаптицутратиться.С

индустриализации завел граммофон да канареечные абажуры и платьица.

 

А вот здесь же, буквально черезнесколько страниц – его защитительное

выступление:

 

 

– Купил, – говорите; Конешно, да. Купил, и бросьте трепаться. Довольно

яшлепал, дохлда тих, на разныхкобылах-выдрах. Теперь забензинено шесть

лошадих в моих четырех цилиндрах.

 

 

Здесьвсетожесамое,толькоувеличено.Вместоканареек–

кобылы-выдры, вместо граммофона– серый "рено". Примус– трактор, гитара–

оркестр...*

ДаиПрисыпкин-Баян вего "Клопе"–не раздвоенный лиэтообраз

автора, с нормативнымиразговорамиозагнивающем Западеибольшой тягой

загниватьтакже?"Какимикапитальными шагамимыидем попутинашего

семейного строительства!Разве когдамысвами умирали подПерекопом, а

многие даже умерли, разве мы могли предположить, что эти розы будут цвести и

благоухатьнам уже на данном отрезке времени? Развекогдамыстонали под

игом самодержавия..."

Ктоэто говорит? Конечно, Баян,сатирическийотрицательныйтип.Но

обнаружитьмыэтоможем лишьпо двум ориентирам, специальновставленным

автором в его речь. В остальномэто типичный монолог Маяковского. Я бы даже

сказал,что"розына данном отрезке"менеесмешны именеепошлы,чем

"счастье сластью огромных ягод на красных октябрьских цветах".

И уж совсем без всяких изменений и вставок, срюмкой в руке и селедкой

на вилке, мог быпроизнести Баян исполненные пафосастроки поэта: "Теперь,

если пьетеиесли едите, наобщийзаводлиидемс обеда, мызнаем –

пролетариат победитель и Ленин – организатор победы".