Марта 1904 года 07:35 по местному времени

Острова Элиот, остров Хас-Ян Дао

Павел Павлович Одинцов

 

Кто сказал, что утро бывает добрым? В гробу я видал такую доброту. Как только взошло солнце, сразу стала очевидна глубина нашего грехопадения. Лишь только рассвет рассеял ночную тьму, майор Новиков разослал по островам парные наряды – нанести на карту брошенные японские объекты. Нанесли! Ближайший к нашей якорной стоянке – остров Хас-Ян Дао (ну и название, язык сломать можно). Японцы строили тут две двенадцатидюймовые береговые батареи. И рабочую силу держали тут же. Рабочая сила – это громко сказано. Навесы от солнца и дождя, камышовые циновки, какое-то тряпье… и несколько сотен человек (на глаз количество оценить не удается) – все женщины и подростки обоих полов.

Ко мне подошел капитан госбезопасности Ким.

– Всех взрослых мужчин из их селения убили еще там, в Корее, – лицо его было серым, – и уже здесь – всех, кто уже не мог работать… там, между холмами есть место… рубили головы – и в яму.

Да, вот оно как оказывается – фашисты не у НКВД научились делать лагеря смерти, а вот у этих своих союзников, солнечных человеков.

– Значит так, Максим Оскарович, возьми капитана третьего ранга Баева с «Трибуца», капитана третьего ранга Косолапова с «Быстрого», старшего лейтенанта Мартынова с «Вилкова» – и все мне здесь запротоколируйте, чтоб, если что, и для Нюрнбергского трибунала хватило. Потом сдай все свои дела Баеву, будет у тебя другой фронт работ.

Достаю свою рацию – ту самую, по которой только с Вадимом да Дашуней можно связаться. Послал вызов, услышал в динамитке ее «Алло» – и перехватило горло.

– Даш, привет, как поживаешь, солнышко? Соскучилась? Есть и для тебя работа, непыльная.

– Тоска – сил нет! – Дарья вздохнула. – Но если ты сказал, что надо…

– Даша, слушай меня внимательно. Найди Льва Борисовича Шкловского, пусть собирает всю свою медицинскую команду. Скажи ему, что предстоит особо грязная работа в условиях, близких к скотским. Да, у Тимохина забери всех его женщин, пригодятся. Высылаю за вами катер… И еще – считай себя снова в рядах… пахать тут придется по-черному.

Я повернулся к майору Новикову.

– Александр Владимирович, будь добр, отправь один из своих катеров на «Вилков». Надо забрать несколько человек. По хорошему, тут нужна аэромобильная бригада спасателей МЧС со всем своим барахлом – но увы! А посему, не имея гербовой, будем писать на бересте…

– Хорошо! – Новиков тяжело вздохнул, – а ведь мои ребята как ту яму нашли – так все, пленных не брали. Старший лейтенант Рагуленко едва того полковника смог у них отбить. Злы они теперь, раньше такое только по «зомбоящику» и видели…

– Сейчас наши особисты все запротоколируют, сделают какие надо фотографии… Черт, местных надо к расследованию привлечь. Как я понимаю, на каждом острове свой лагерь и своя братская могила?

– Скорее уж сестринская… – криво ухмыльнулся Новиков. – Да, лагеря на всех трех островах, около трех тысяч человек. Сколько захоронено, установить точно невозможно, тела засыпались негашеной известью. Мы, конечно, не копались, но нижние ряды должно было уже разъесть полностью. На большом острове взят под охрану склад продовольствия – в основном рис и пшеничная мука, есть сушеное мясо. Неплохо бы вернуть обратно австралийский рефрижератор, их же откармливать надо – смотри, на солнце насквозь просвечивают.

– Есть у меня такая мысль… – Я пробежался взглядом по кораблям, бросившим якорь неподалеку от острова. – Смотри, на «Аскольде» катер спускают, неужто у нас гости?

– Наверное, – пожал плечами Новиков, – кого там нелегкая несет, никак самого Макарова?

– Почему нелегкая? Вполне себе легкая. Ну-ка дай! – я взял у него бинокль. – Точно, Макаров – эту бороду не с чем не перепутаешь.

– У Алексеева тоже борода не слабая. – Новиков вернул себе бинокль. – А вот и на «Вилков» катер пошел… Ты с этими корейсями что делать собираешься?

– Ну, раз мы их, получается, освободили, значит, мы за них и отвечаем, пока они сами на ноги не встанут. – ответил я. – А чтобы мы вместе с ними ноги не протянули, то и они тоже должны вкалывать на общее благо. Как-то так. Я вот что думаю – нам это строительство батарей и что тут они еще строили – по барабану. Так что с малых островов людей надо убирать. На большом острове нужно общежитие для рабочих, дома для специалистов и офицеров, госпиталь, баня, клуб, штаб, склады… потом нужны будут мастерские и лаборатории для наших технарей. Работы море, просто стройка века. Петр Первый Петербург так же основывал… Потом нам реально нужны сотни рабочих рук, поварихи, официантки, уборщицы… кстати, слышал, что корейцы рождаются с сапкой в руках… Сейчас весна, подсуетимся, будем с овощами, как минимум. Да и рыбную ловлю можно было бы организовать; не в бухте, там все-таки броненосцы на якорях стояли и все загадили, а вокруг…

– Подсобное хозяйство собираешься завести? Ну-ну… – покачал головой Новиков. – Хотя, может, и правильно – будет здесь уютное гнездышко, штатские, да и не только они, перестанут головами направо налево вертеть.

– Во-во! Знаешь, хороший офицер, как и инженер, должен жить лучше Абрамовича. Раз уж пользы от него во много раз больше.

– Ничего не имею против, – рассмеялся Новиков, потом стал совершенно серьезен, – но давай не будем так далеко забегать… Сейчас тебе срочно надо организовывать службу тыла. Мы, офицеры, люди военные – рейд, атака, оборона… в хозяйственном смысле мы тебе не помощники. А как мы в базу вернулись, так нас надо обогреть, накормить, в баню сводить, да спать уложить… и не в одиночестве. Ибо положено. Ну так как, есть кандидатуры? Не хотелось бы с местными связываться…

Я вздохнул.

– Дашу хочу назначить, она в бой рвется, а какой там бой, с ее-то ранением? Да и к тому же рабочий контингент в большинстве женский, мужик не справится. А в замы к ней Кима-особиста – он язык знает и вообще; так ему будет удобнее саму базу пасти, на предмет контршпионажа, будет у человека привычная работа. И еще одного рекомендовали – старпом на «Бутоме», хозяйственный, сил нет. Вот втроем они нам базу и поднимут. Ферштейн?

– Ферштейн! – Новиков прищурился. – Смотри, Пал Палыч, гонки! Катера от «Вилкова» и «Аскольда» отошли одновременно, только «Вилков» в два раза дальше, а наш катер быстрее. Интересно, кто вперед?

– Ты это… тому, кто за штурвалом, по ушам бы надавал, а то не время гонки устраивать, да еще с самим Макаровым. Это мы знаем, что для «Редана» двадцать узлов – прогулочный шаг, семейная экскурсия. А у местных паровой катер больше восьми не сделает, и не надо тыкать им этим в нос. Кому надо, те знают.

– Ну, Павел Павлович, – присвистнул Новиков, – сейчас будет цирк – твоя Даша свой мундир надела. И, судя по бликам, при всех регалиях – зря ты ей сказал, что она снова в рядах… Сейчас у местных мужиков глаза на лоб вылезут, женщина в офицерском мундире – тут это чудо похлеще внезапно взорвавшихся японских броненосцев…

– Да-с, Александр свет Владимирович, идем, полюбуемся… – мы не спеша спустились с пригорка. Слава всем богам, Даша надела практичный полевой камуфляж, а не парадку, которую она, кстати, тоже постоянно возит с собой. Ну, тоска у человека по прошлой жизни. Так, поднимается по берегу, через плечо Вадиков «Кедр». Разумно, мало ли какие недобитки могут попасться ей на пути. За ней Шкловский, потом этот кавказец, капитан медслужбы (помню только, что зовут как ингушского прэзидента – Юнусбек), с ними два фельдшера из их команды и рыжая Алла с двумя своими девочками. Все нагружены битком набитыми медицинскими сумками. Замыкает процессию Джек Лондон, от любопытства вертящий головой как сова, то есть на триста шестьдесят градусов. Ничего, сейчас у него оптимизма-то поубавится. Ехал на войну просвещенных по-европейски японцев с русскими дикарями, так пусть посмотрит, чего стоит их просвещенность и чем она пахнет. Чуть в стороне к берегу причалил катер с «Аскольда». Кто там? Так, Макаров, Рейценштейн, Дукельский… А этот капитан 1-го ранга, очевидно, Граматчиков. Господа офицеры уставились на Дарью, ну не знаю как на что. Даже Степан Осипович как-то потерял солидность. Ситуация, одним словом! Итак, леди, ваш выход. А Даша молодец, надела на себя лицо эдакой Снежной Королевы, богини войны. Небрежно откозыряла нам с Новиковым – ну, я-то в штатском, пришлось пожать ей руку.

– Товарищ … Одинцов, старший лейтенант Спиридонова по вашему приказанию прибыла.

– Вольно!

За Дашей подошел профессор Шкловский.

– Добрый день, Лев Борисович… Значит так, в трехстах метрах, за пригорком лагерь принудительно мобилизованных японской армией корейских рабочих. Основной контингент – женщины и подростки обоих полов. По предварительным оценкам, имеет место гуманитарная катастрофа. Кстати, это не единственный лагерь, на других островах еще два. Старший лейтенант Спиридонова назначается комендантом всего этого бедлама. Профессор, вам, и вашим людям необходимо оценить общее состояние людей и спланировать мероприятия, необходимые для их реабилитации. Постарайтесь выявить тяжело больных, хотя предполагаю, что их будут от вас скрывать, потому что японцы больных убивали. Не торопитесь делать детальную сортировку, все равно будем переводить всех на большой остров. Морскими пехотинцами в холмах обнаружена незакрытая братская могила. Все понятно?

Дарья кивнула с холодным выражением лица.

– Разрешите приступать?

– Подождите… – к нашей группе подошли Макаров с Рейценштейном и Дукельским. – Добрый день, Степан Осипович, позвольте представить вам профессора медицины Шкловского Льва Борисовича. Не смотрите на его погоны, он полковник медицинской службы, и это не мешает ему быть хорошим врачом. Одну минутку, профессор…

Я отвел удивленного Макарова в сторонку.

– Степан Осипович, поймите, сейчас я вынужден действовать так, как действовал бы в своем времени, иначе меня не поймут мои люди, да и сам я не могу по-иному…

– Постойте, Павел Павлович, о чем вы? – удивился Макаров.

– На островах обнаружены лагеря для корейских рабочих, там содержатся женщины и подростки. Предварительным следствием установлено, что их мужчин убили прямо в их селении в Корее. Здесь тоже обнаружена братская могила с большим количеством тел. Убивали больных и ослабевших…

– Не может быть, Павел Павлович… – охнул Макаров, – в наше цивилизованное время такое варварство?

– Степан Осипович, там сейчас работают наши офицеры контрразведки, составляют протокол осмотра. Чтоб, если что, доказательств хватило бы и на международный судебный процесс. Хотел вас попросить, чтобы ваши офицеры, у кого нервы покрепче, присоединились к ним при осмотре и также подписали итоговый протокол.

– Хорошо, Павел Павлович, с вашего позволения, я схожу, сам гляну… – Макаров вытер лоб платком. – Николай Карлович, идемте со мной, и вы, лейтенант, тоже, – Степан Осипович посмотрел на Дукельского.

– Александр Владимирович, – обратился я к Новикову, – пусть кто-нибудь из ваших парней проводит Степана Осиповича и господ офицеров в лагерь, а потом к могилам…

 

* * *