Флагман Владивостокского отряда крейсеров

броненосный крейсер «Россия», адмиральский салон

Присутствуют: Командир ВОКа – контр-адмирал Карл Петрович Иессен; командир крейсера «Россия» – каперанг Андрей Парфенович Андреев; командир крейсера «Громобой» – каперанг Николай Дмитриевич Дабич; командир крейсера «Рюрик» – каперанг Евгений Александрович Трусов; командир крейсера «Богатырь» – каперанг Александр Федорович Стемман; офицер связи Наместника Алексеева – мичман Сергей Константинов

– Итак, господа, – произнес контр-адмирал Иессен, – наконец-то прояснилась Порт-Артурская история. Сражение, о котором писали газеты, действительно имело место и наш флот под командованием адмирала Макарова действительно одержал в нем блистательную победу, а японский под руководством адмирала Того, соответственно, потерпел сокрушительное поражение. Все прочее, что понаписано, что в желтых газетенках, что в солидных столичных газетах, является явной выдумкой ушлых репортеров, которые сами не только не видели того самого сражения, но даже никогда не были в Артуре. Все значительно проще, господа, и значительно страшнее…

После этих слов в адмиральском салоне наступила гробовая тишина.

– В каком смысле страшнее, Карл Петрович? – спросил каперанг Стемман.

– А в таком, – ответил Иессен, – что Порт-Артурская эскадра победу, конечно, одержала, но сама к этой победе не имела ровно никакого отношения. Все сделали совсем другие люди, расстрелявшие японскую эскадру, будто пи́роги каких-то дикарей, частыми и очень точными залпами в стремительной атаке на скоростях на каких у нас обычно ходят миноносцы.

Контр-адмирал кивнул в сторону скромно стоявшего в сторонке мичмана Константинова.

– Вон стоит молодой человек, – сказал он, – который был непосредственным свидетелем той головокружительной схватки и сможет поведать вам эту историю, так сказать из первых уст…

– Ах вот оно что, – протянул Стемман, окинув мичмана пристальным взглядом, – в таком случае понятно, почему юноша в столь нежном возрасте очутился в компании старших офицеров. Ну что же, мичманец, рассказывайте, как все было, и кто там топил японские корабли?

– Мичман Константинов, – быстро сказал контр-адмирал Иессен, – помимо всего прочего привез нам приказ за двумя подписями сразу Наместника Алексеева и адмирала Макарова срочно сниматься с якорей и выступать в поход. Впрочем, об этом чуть позже, когда Сергей закончит свою повесть.

– Да, молодой человек, – сказал каперанг Дабич, – начинайте же скорее, мы все в нетерпении.

– В тот день, – волнуясь и оттого немного заикаясь, сказал мичман, – мы с лейтенантом Соболевским и нижними чинами стояли на дальномерном посту флота на Золотой горе. Заступив перед самым рассветом, мы видели в направлении почти прямо на юг зарницы как от грозы, хотя небо было полностью безоблачным. Потом оказалось, что это через ближний блокадный дозор прорывались корабли, идущие к нам на помощь…

Мичман рассказывал и господа офицеры будто собственными глазами видели как летели по вспененному морю на скорости в двадцать пять узлов невиданные «пятнистые» крейсера под Андреевским флагом, как горели, взрывались и тонули, перевернувшись через борт, японские «собачки», броненосные крейсера и сами броненосцы, до которых дотянулись широкие пенные следы невиданно смертоносных самодвижущихся мин.

– Вот так оно и было, господа, – подвел итог контр-адмирал Иессен, когда мичман Константинов закончил свой рассказ, – а о том, что писали в газетах – забудьте. Победили макак не мы, победили потомки, которые великодушно подарили нам эту победу. Стыдно должно быть, господа, стыдно, будто мы какие-то косорукие неумельцы, которые не смогли справиться с какими-то азиатами.

– Да, дела-а-а, – протянул командир крейсера «Рюрик», каперанг Трусов, – действительно стыдно. Но что же мы в таком случае, господа, можем сделать, для того чтобы поправить это положение?

Адмирал Иессен кивнул.

– Господа, – с серьезным видом сказал он, – выиграно только одно сражение, а отнюдь не вся война. Нам еще предстоит показать всем и в том числе японцам, что любая страна напавшая на Россию будет разгромлена вдребезги, и ее капитуляцию мы будем принимать только на обгорелых руинах ее столицы. А теперь слушайте совместный приказ Наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева и командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирала Макарова.

Командующий Владивостокским отрядом крейсеров вытащил из-за отворота мундира сложенную вчетверо бумагу, развернул ее и, прокашлявшись, с торжественным видом принялся читать:

ВЛАДИВОСТОКСКОМУ ОТРЯДУ КРЕЙСЕРОВ В САМЫЕ КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ СЛЕДУЕТ В ПОЛНОМ СОСТАВЕ ВЫЙТИ ИЗ БАЗЫ И СЛЕДОВАТЬ В КОРЕЙСКИЙ ПРОЛИВ ДЛЯ ОКАЗАНИЯ ПОМОЩИ ПОДВОДНОМУ КРЕЙСЕРУ «КУЗБАСС» В ПОЛНОМ БЛОКИРОВАНИИ ОНОГО. ПРИ ЭТОМ ВСПОМОГАТЕЛЬНОМУ КРЕЙСЕРУ «ЛЕНА» ИМЕТЬ НА БОРТУ ДОБРОВОЛЬЦЕВ ИЗ ЧИСЛА МОРЯКОВ ДОБРОФЛОТА ДЛЯ ФОРМИРОВАНИЯ ПРИЗОВЫХ КОМАНД.

– Кроме всего прочего, господа, – добавил контр-адмирал Иессен, убрав приказ обратно во внутренний карман мундира, – Евгением Ивановичем и Степаном Осиповичем мне рекомендовано списать нынешнего командира «Лены» кавторанга Павла Карловича Тундермана на берег, на любую должность не связанную с ведением боевых действий, назначив вместо него лейтенанта с «России» Николая Готлибовича Рейна. Заметьте, рекомендовано, а не приказано. Очевидно, что это какие-то веяния, так сказать, «оттуда», из будущего. Бог с ним, с капитаном второго ранга Тундерманом, мне кажется, что он и так ни рыба, ни мясо, но интересно, что Андрей Парфенович может сказать о лейтенанте Рейне?

– Лейтенант Рейн, – ответил каперанг Андреев, – с одной стороны безудержный хулиган, а с другой стороны, человек острого ума, твердого характера и весьма здравомыслящий в критических ситуациях.

– Ну вот и замечательно, – подвел итог этому разговору командующий Владивостокским отрядом, – даже вспомогательный крейсер в военное время, это не институт благородных девиц и хулиганство входит в прямые обязанности его командира. Тем более, что насколько я понимаю, «Лену» по нашему прибытию в Корейский пролив от отряда отделят и дадут ей самостоятельное задание. Быть может, это случится не сразу, но все-таки случится. Есть у меня такое предчувствие, потому что иначе, зачем заботиться о замене командира, ибо с перевозкой к месту охоты за транспортами призовых команд справился бы не только капитан второго ранга Тундерман, но и вообще кто угодно лишь бы он не был в нашем морском деле полным неумехой.

– Карл Петрович, – спросил командир «Громобоя» каперанг Дабич, – а как же мы будем блокировать Корейский пролив, если там совсем рядом на Сасебо базируется эскадра адмирала Камимуры, в составе которой четверо асамоподобных крейсеров. Шесть наших «восьмидюймовок» в бортовом залпе против шестнадцати японских, это не то соотношение сил, которое можно назвать приятным. Нет, приказ мы выполним, как и подобает офицерам русского императорского флота, но все же хотелось бы знать, не на безнадежное ли предприятие посылают нас Наместник вкупе с адмиралом Макаровым.

– Нет, Николай Дмитриевич, вовсе не на безнадежное, – ответил контр-адмирал Иессен, – О Камимуре вы можете и вовсе не беспокоиться, потому что когда рядом ходит зверь тигра, собаки сидят в своих будках и даже не гавкают. А тигра в данном случае это как раз тот самый подводный крейсер «Кузбасс» и любой вражеский корабль, который попробует подойти к нему на расстояние в пятьдесят кабельтовых будет немедленно и гарантированно потоплен. Так что, если завидев нас, Камимура вылезет из своей перекрыто противоминными сетями щели, то там же его и похоронят вместе со всей его эскадрой, так сказать, чтобы другим было неповадно. А сейчас, господа, разъезжаемся по своим кораблям и начинаем готовиться к походу, время, сами понимаете, не ждет. Уже завтра рано утром наш отряд должен быть в море и на максимально возможной скорости двигаться на юг. Подводный крейсер потомков штука конечно, невероятно могущественная, но в силу особенностей своей конструкции останавливать и досматривать вражеские суда не может только топить, поэтому рядом с ним будем незаменимы уже мы. Единственно, кого я ненадолго попрошу задержаться для отдельного разговора, это будет Андрей Парфенович. Есть у меня для него несколько приватных слов и одно специальное поручение.

* * *