От Гутенберга до цукерберга - информационная монополия

И ИСЛАМСКАЯ ДИКТАТУРА

Ислам не возник из пустоты. Он был построен на историях и легендах иудаизма и христианства. Арабская средневековая культура жила любопытством и жаждой знаний. Арабы переняли административную систему у персов, а организацию армии у византийцев. Где бы то ни было: в Багдаде, Дамаске, Каире или Кордове - арабы получали выгоду от контактов с другими культурами.

В начале своей истории ислам был открыт для перемен, и не был направлен против знаний и свободомыслия. Во времена благосостояния исламские правители разрешали практиковать другие верования и стили жизни, не пытались контролировать мысли своих подданных. Это сравнительно свободное и спокойное обращение с инакомыслящими помогло арабо-исламской культуре стать сильной и благополучной. Ноо в трудные времена всё изменилось: на фазе ослабления ислам свёл себя к оси идентичности угнетения инакомыслящих и иноверцев, попытавщись уничтожить всё не-исламское. И точно так же, как в начале толерантность ускоряла развитие, нетерпимость ускоряла распад и поражение исламских царств.

Но мусульмане игнорируют эту взаимосвязь. Наооборот, в исламе царит представление о том, что это благодаря исламу разрозненные кочевники объединились и создали высокую цивилизацию. До сих пор многие мусульмане используют эту мысль как аргумент против любой формы секуляризации. Они считают, что впервые в истории религия превратила необразованных арабов в носителей высокой культуры. Культуры, превосходящей средневековую Европу во всех областях знания.

Они незамечают при этом, что ислам как религиозная система не привнесла почти ничего для этого цветения. Арабская наука и философия выросла под персидским, христианским и древнегреческим влиянием из знаний, корые новые подданные в завоёванных землях сохранили из своих старых культур. Во времена, когда шариат не играл никакой роли - как в Багдаде и Андалузии в 9-м и 10-м веке, различные религии и культуры не только сосуществовали, но и сплавлялись, перемешиваясь. В Переднем Востоке тех времён произошёл гигантский модернизационный скачок. Авицена, Фараби, Кхварими, Ёханес Дамасский, Аверроес (Ибн Рушд) и Маймонид - ведущие моторы этого динамического процесса не были, однако, арабами. Арабские завоеватели были достаточно самоуверены, они не боялись иметь дело с иноверцами. Они пользовались их экспертизой, и внедряли в собственную культуру каноны иностранных наук. Они перевели работы античных мыслителей на арабский, и называли древних греков "аль-кудамаа" - "предки". Арабы встретились на завоёванных землях с эленизированными христианами и евреями, дебатировали с ними о природе бога, о сотворении мира. В процессе этих дебатов возникла систематическая теология "калам", влившаяся в арабскую философию. Философы рассуждали о метофизической и разумной дейсивительности, которые не кокурируюти не исключают существования друг друга. Спустя некотороен время эта логика появилась в европейской схоластике.

Жёсткое ограничение свободы мысли и торговли было всегда реакцией исламских богословов на внешнюю угрозу, и состояла в том, что вводились законы шариата. На этой фазе происходило не только угнетение и преследование меньшинств, но и стагнация развития знаний. Место наук занимала главная опора ислама - Коран с его претензиями на универсальность и божественную природу текста, и джихада в качестве служения богу. И чем больше мусульмане отдаляются по времени от жизни Пророка, тем неприкосновеннее становится Коран, тем более буквально понимают его мусульмане, тем менее остаётся пространства для его толкований.

Крестовые походы, и позднее нашествие монголов привели к тому, что мусульмане ввели жёсткий курс в отношении христиан и евреев. Они считали, что поражения вызваны отходом мусульман от изначальной истинной формы ислама.

Исламская теология стагнировала, и утвердилась в принципе "фикх" - "понимание". " Все знания уже содержутся в Коране" - гласит этот принцип, послуживший основанием отдаления арабов от международной науки. Веру следовало очистить от чуждых влияний. В конце этого пути стояло признание дьявольского характера философии и науки вообще, преследование меньшинств и угнетение женшин. Прекрашение сотрудничества исламских и не-исламских мыслителей сдерживало всю социальную динамику. К тому же роль Ближнего Востока маргинализировалась. С открытием морского пути через мыс Доброй Надежды в 1498году португальцем Васко дэ Гама, появился новый торговый путь. И не только товары перестали поступать на Ближний Восток, нои новые знания.

Изменения в образовательной системе так же ускорили окончание Золотого Века ислама. Во времена процветания в школах изучали не только Коран, но и математику, философию и медицину, что давалоимпульс исследованиям и инновациям. После разрушения Багдада империя распалась на мелкие царства (сельджуков, фатимидов, аббасинов, и позже мамлюков сефесидов), воевавшие друг с другом. Каждый правитель был занят своей армией и наёмниками, чтобы обеспечить свою власть. Цена власти невероятно возросла. Денег на образование не хватало. Монархи награждали своих боевых вождей землями и целыми городскими кварталами. И те устраивали в своих кварталах школы, где философия и естественные науки не играли никакой роли, где преподавалась только религия. Учителя должны были представлять из себя безупречных служителей ислама. И если это было не так, учителя изгонялись, школа закрывалась. Послушание и лояльность, вера вместо знаний и свободомыслия стали новым главным содержанием школ. Начиная с того времени единственной задачей образования стало религиозное индокринирование детей. Заучивание наизусть и внедрение в сознание образов, далёких от реальности отбросило исламский мир в окончательную изоляцию. Впрочем, такое представление об образовании до сих пор является ядром философии образования в большинстве арабских стран. Мы помним: все знания уже содержуться в Коране.

СМЕРТНЫЙ ГРЕХ ОСМАНОВ

Когда мусульмане скорбят о своём историческом поражении, они всегда обвиняют в нём христианских завоевателей. В их книга по истории вы не найдёте не единого слова о вторжении монголов и разрушении Багдада, в ходе которого массивные разрушения получила и арабская наука. Вторгшиеся из Средней Азии монголы в 1258 году вынесли все книги из багдадской библиотеки и выбросиили в Ефрат. Мыслители и учёные были казнены, ремесленников угнали в Среднюю Азию. Однако в школе юные арбы слышат только о злых крестоносцах и битве за Иерусалим. Причина этого в том, что поздние монголы приняли ислам, и таким образом их вторжение имело и обратное действие, породив новую условность "исторического" этикета. Во имя джихада и распосттранения ислама. Исламские историки извлекают выцгоду даже из распада империи монголов.

А вот современные европейцы, с их точки зрения, - наследники крестоносцев, и ещё одно звено в цепи ненавистников ислама. Вслед за крестоноосцами и колонизаторами они эксплуатируют исламский мир, ускоряя его гибель. Однако между последним крестовым походом в 13-м веке, и египетским походом Наполеона лежит 507 лет, в течении которых Запад не мешал развиваться Востоку. Что же тогда ему мешало? Что привело к такой бросающейся в глаза стагнации наук?

Бросим ещё раз свой взгляд назад в прошлое: После падения Багдада, и ослабления расколотой Андалузии, турки создали великую державу. Они рпиняли ислам и создали Османскую Империю. Она вела очень успешные захватнические войны, и взяла под контроль Константинополь - сердце Византии. Два раза османы стояли у ворот Вены: в 1529-м и 1683-м году. Они утверждали, что их единственная цель - распостранение ислама. Пожалуй, это может объяснить их экспансию в направлении Европы. Ближний Восток же был давно исламизирован, но несмотря на это османы вели безжалостную войну с братьями по вере, покорили в 1516 гду Сирию, а через год, Египет, и установили контроль над всем регионом. За 400 лет османского владычества от сегодняшнего Марокко до Персидского залива исламский мир всё больше отдалялся от европейской культуры. Победоносные турки распостраняли лишь узколобую консервативную идеологию, и закрепляли человеконенавистнечисткие представления о женщинах. Половой апартеид, и без того процветавший в арабской племенной традиции, был ужесточён гаремно-мыслящими турками.

и хотя Османская Империя во времена своего процветания превосходила Европу в военном смысле, этот колосс стоял на глиняных ногах, даже когда была исключена внешняя угроза. В 15-м веке Иоган Гутенеберг совершил открытие, навсегда изменившее мир: книгопечатание. Это открытие сломало монополию церкви и князей на знания. Знания стали общедоступными. Перевод Библии и 95 тезисов Мартина Лютера не имели бы такого успеха без возможности быстро изготовить большое количество копий. Изобретение книгопечатания привело к тому, что многие люди научились читать, а позже познакомились с работами Дэвида Юма, Имануила Канта, Ренэ Декарта, и других мыслитилей Просвещения. Люди получили доступ к знаниям, читая печатные книги на своём родном языке, а не рукописные не латыни. без этого открытия нельзя представить ни научную, ни индустриальную революцию.

В Османской Империи всё громче звучали голоса тех, кто требовал импортировать печатную машину Гутенберга в Истамбул, чтобы идти в ногу со временем. Но религиозные учёные, имевшие большую власть в Имеприи, решительно отклоняли эту идею. Они утверждали, что размножение текста приведёт к подделке Корана. Онни боялись потерять контроль над его содержанием. Таким образом в течении 300 лет судьба щадила исламский мир от этого открытия, и его последствий. Первый печатный станок появился в Истамбуле в 1729 году, но им пользовались только для изготовления документов при дворе султана. В 1794 году Наполеон впервые привёз печатную машину в Каир. Однако богословы Аль-Ацхара восстали против этого дьявольского изобретения. Когда французы выгрузили печатные плата в гавани Абу Кир в Александрии, религиозные фанатики напали, и разбили их.Нигде не пролегла так глубоко трещина между Европой и исламским миром, как в истории с книгопечатанием. Если в Европе книгопечатание породило культуру критической мысли, и подорвало монополию клириков, то на Ближнем Востоке оно породило только страх потери идентичности, и осквернения священных текстов. ВВ атмосфере изоляции вырасла и окрепла диктатура ислама.

Европа совершила шаг от веры до знания, от метафизики до эпистемологии.В течении 18-го века философия Просвещения вызвала к жизни индустриальную и интеллектуальную революцию, которая в течении нескольких десятилетий совершенно изменила "вечерние страны". А на Ближнем Востоке тем временем царила летаргия и предрассудки.

АБД АЛЬ - ВАХХАБ И КОНЦЕПТ "ОБНОВЛЕНИЯ"

Параллельно радикальному скачку развития на севере, на Аравийском полуострове один человек попытался так же радикально "реформировать" науку: Мухамад ибн-Абд аль-Ваххаб (1703-1792) - основатель движения ваххабизма, призвал убрать всё не-исламское из повседневной жизни общества и мышления. Согласно его учению, буквальное понимание Корана должно стать обязательным, все неверные и мусульмане-мистики должны быть устранены. Как это не смешно, он назвал своё движение "таидит" - "обновление".

Его концепт базируется на пророчестве Мухамета, согласноо которому аллах посылает каждые сто лет на землю некого "муджаддида", обновляющего веру. Обновление в данном случае означает возвращение к корням. Египетский правитель Мухамад Али Паша в начале 19-го века хотел уничтожить это движение, потому что оно стояло на пути его замысла модернизации страны, но этому помешали англичане. Племя Сауди было британским союзником. Печальные плоды этого союза мы пожинаем до сих пор.

До сих пор ваххабиты являютсяф союзниками саудовского королевского дома. Они легитимируют власть монархов, а те в ответ позволяют определять характер воспитания и образования в стране. Так же ваххабиты патрулируют улицы в качестве "полиции нравов", имея право отправлять в заключение "грешников": мужчин, которые гуляют по улицам, когда должны молиться, женщин, если их головные уборы недостаточно закрыты.

Эти задачи переняли в ослабленной форме религиозные органы в большинстве исламских государств. Они следят за тем, чтобы авторитет правителей не подвергался сомнению, и сэтой целью манипулируют стандартами образования и воспитания. Они подвергают цензуре историю, восхваляют ислам, и рядят в чертей его противников. Оннии оотклоняют любую возможность быть открытыми, и заботятся только о том, чтобы не потерять монополию на знания. Они следят за тем, чтобы в школьных учебниках присутствовали враждебные образы, и не утихали призывы к борьбе с внешней угрозой.

После 11 сентября некоторые некоторые арабские государства попали под давление своих западных союзников. Те требовали убрать из школьных учебников материалы, разжигающие ненависть к странам Запада. И действительно, такой удивительный акционизм имел место быть. В саудовской Аравии и Египте были удалены удалены учебные материалы, недвусмысленно разжигающие ненависть. Были добавлены новые отрывки, призывающие к мирному сосуществованию народов. Но в силу того, что базовые тенденции в образование не изменились, это был исключительно слепой акционизм. Многие проблематичные места были нетронутыми, потому что базируются на высказываниях Пророка.

Подобная противоречивость, вплоть до шизофрении, сплошь и рядом встречается в исламском мире, и нетолько в школе. И дело тут не вистории, а в религии, разделяющей людей на верных и неверных. Так же дело в геополитическом положениии. в чустве отставания от Запада во всех областях жизни. И мусульманиу якобы не остаётся ничего другого,только защищаться от бездушной и агрессивной власти Запада.

Наиболее ярко выражена эта шизофрения в Саудовской Аравии. На одной странице учебника описывается дружественная Вашингтону енергетическая политика королевского дома, открытие страны для западных продуктов потребления, и готовность предоставить базы для американских морских пехотинцев; на соседней странице излагаются положения человеконенавистничестского ваххабитского направления в исламе, где все области строго определены религиозной ортодоксией. Внешняя имитация западного стиля жизни, которым открыто наслаждаются, и в то же время презирают, делает шизофрению просто взрывоопасной. Не удивительно, что 15 из 19ти террористов, угнавших самолёты 11 сентября, - выходцы из Саудовской Аравии.

В марте 2006, послетого как саудовский посол в Вашингтоне объявил о том, что учебники и методики преподавания "свободны от ненависти", журналист газеты Вашингтон Пост рассмотрел эти учебники под лупой. в свей стать он прищёл к выводу, что в школьных учебниках ислам по-прежнему рассматривается как единственно правильная религия, а джихад против всех атеистов и политеистов - долг каждого мусульманина. С статье приводятся многочисленные примеры, среди которых есть следующий, из учебника для 1-го классса:

"Заполните пробелы словами из скобок: (ислам, ад).

1. Все религии, корме __________ - неправильные.

2.Все, кроме мусульман попадут в _____________."

В одной из "отредактированных" книг для 4-го класса можно прочесть: " Истинная религия означает, что ты ненавидишь неверующих и многобожников, ивстречаешь их сурово."

Или ещё: "Те, кто следует учению Пророка, и свидетельствует, что Аллах - единственный бог, не должен водить дружбу с темилюдьми, ато против Аллаха и Пророка, даже если они - ближние родственники."

Следующая цитат взята из учебника для 6-го класса: " Евреи, люди субботы - Это обезьяны. Христиане, неверные, последователи Исуса - свиньи"

И вот как преподают идеологию джихада в 11м классе: " Борись против неверия, угнетения, угнетения, несправедливости, и всех, кто с этим связан. Это - вершина ислама. Эта религия началась с джихада, и под флагом джихада поднимится."

Есть такая шутка: что мол, саудовская система образования учит бороться против угнетения и несправедливости, т.е. против самой себя. Внутри подобных систем восприятие подданных настолько затуманено, что никто не способен ухватить суть таких противоречий. Подобные книги используются как учебный материал не только в Саудовской Аравии, но и в 19 европейских государствах, где существуют саудитские академии. И даже если в будущем сдержание этих книг будет модифицировано, останется образ мыслей учителей, сформированный в прошлом.

То же самое с программой, принятой правительством Саудовской Аравии после 11 сентября для борьбы с терроризмом. Тот же самый муфтий из Риада,который до этого сочирял злобные тексты, призывая убивать вероотступников и бороться до конца с неверными, вынужден был убеждать жителей страны втом, что ислам, якобы - это религия терпимости и мира. Так, словно террор не является прямым следствием воспитания и образования, котрое этот муфтий и ему подобные уже больше чем 200 лет экспортируют в арабский мир.

Исследование образа "других" в йеменских учебнииках, изданных в Санаа в 2009 году по пручению правительства, что "другие" чаще всего рассматриваются как враги, и в любом случае - негативно. Само собой под "другими" подразумеваются люди западной культуры. Иссследование завершает оговорка, что мол, негативный образ - это реакция на негативный образ ислама в обществах "других".

Обзор иорданских школьных учебников даёт похожую картину. "Другие" всегда являют моральную противоположность "нам". Такими как "они" "мы" никогда не были и не будем. Конечно, в учебниках говорится о положительных достижениях Запада, но информация о Просвещении и демократии намеренно пропущена. Диктаторские режимы арабского мира воздвигли барьер между школьниками и демократическими системами, которые по их мнению не должны служить положительным примером.

С одной стороны школьные учебниики отражают образ мыслей общества, а с другой - идеи, с помощью которых власть придержащие формируют образ мыслей формируют образ мыслей своих подданых. Это некий двусторонний процесс, управляемый сверху. То же касается неформальной системы знаний, или коллективной памяти народа. Они чщательно перерабатываются, чтобы соответствовать политике формирования идентичности.

Учебники, о которых рассказано выше, говорят многое об образе самих себя, сложившимся у мусульман. Они показывают нам как эта культура воспринимает саму себя, и что хочет передать следующему поколению. Эти учебники служат зеркалом ненависти и бессилия, отражающим отношение ислама к Западу в течении многих поколений.

Каритину дополняет влияние религиозных авторитетов и проповедников в мечетях. Оно инструментализовано, и служит исключительно укреплению власти в таке называемых "светских" диктатурах арабского мира. Гамаль Абдэль Нассер придал религиозному университету Аль-Ацхар статус государственного, и провозгласил себя Великим Имамом. Образование, культура и средства массовой информации поставлены в одинаковой степени на службу религиозному воспитанию, и являются неотъемлимой частью госпрпаганды.