Минуту спустя Гарри почувствовал, как небольшое количество прохладной жидкости вливается в вену через капельницу на его правой руке, а через несколько коротких минут он уже сладко спал.

Гарри сидел за небольшой партой. Прямо перед ним лежал кусок пергамента, а в его правой руке было зажато длинное вороновое перо. Пергамент покрывали слова «Я не должен лгать», написанные темно-красными чернилами. Он начал писать, и на странице снова возникли слова «Я не должен лгать». Он почувствовал саднящую боль c тыльной стороны правой руки и, бросив на нее взгляд, обнаружил, что слова врезаны в кожу. Его глаза расширились от шока, когда порезы затянулись, но кожа на руке осталась покрасневшей и воспаленной. Комната начала вращаться, очертания смазывались, и в конце концов она полностью исчезла, а Гарри оказался в людном кабаке.

Гарри осторожно прошелся по помещению, пытаясь отыскать в толпе знакомое лицо. Однако вскоре он начал спешить, каким-то образом чувствуя, что ему просто необходимо кого-то найти, хотя Гарри не имел ни малейшего понятия, кто это мог быть. Когда он в порыве отчаяния уже хотел было сдаться, то подошел к окну и увидел ее, стоящую снаружи. Он безошибочно узнал в ней ту девушку, которая снилась ему раньше бесчисленное множество раз. Но в этот раз он впервые увидел что-то кроме ее лица. Он поспешил к выходу из кабака и выбежал на покрытую снегом улицу, вопреки всему надеясь, что она никуда не исчезла, пока он к ней бежал.

Он оглянулся вокруг и увидел, что девушка стоит рядом с высоким парнем примерно одного с Гарри возраста. Он не был точно уверен, но ему почему-то казалось, что есть что-то очень знакомое в его долговязой фигуре, покрытом веснушками лице и заплатанной мантии. Когда Гарри увидел клок огненно-рыжих волос, торчащий из-под зимней шапки парня, то почувствовал короткую вспышку узнавания. Он знал этого парня. Девушку он тоже знал, но после того, как он столько раз видел ее во сне, он не был уверен, знаком ли он с ней в реальной жизни, или только видел в своих снах. Направившись к девушке, чтобы получше ее рассмотреть, Гарри заметил, что она ниже его ростом. Хотя это было неудивительно, потому что только немногие девушки его возраста были такими же высокими, как он. Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, Гарри протянул руку к вязаной шапке, скрывающей ее волосы. Как только его рука прикоснулась к шапке, лицо девушки начало исчезать. Она рассмеялась, а в ее карих глазах заплясали веселые искорки. А потом девушка ушла.

* * *

Первая вещь, которую заметил Гарри, как только проснулся и его голова полностью прояснилась — это то, что опухлость век значительно спала. Ему потребовалось только небольшое усилие, чтобы открыть глаза, хотя разглядеть что-либо без очков было все еще трудно. Не то чтобы в лазарете было на что посмотреть, но если Гарри долго был без очков, у него начинала болеть голова.

Уже через четверть часа после пробуждения Гарри услышал скрип открывающейся двери лазарета и приготовился поприветствовать медсестру, которая, должно быть, в очередной раз пришла его проведать. Но вместо этого он увидел выглядывающего из-за угла Тайлера.

— Ну наконец-то ты проснулся, — сказал Тайлер, присаживаясь рядом с кроватью Гарри. — Я сегодня уже три раза приходил, а ты даже не пошевелился.

Гарри слабо улыбнулся:

— Извини. Они накачали меня этими проклятыми обезболивающими. Что произошло?

— Ты провел здесь неделю, — ответил Тайлер.

— Неделю?! — воскликнул Гарри. — Я думал, только день!

Тайлер покачал головой:

— Прошла неделя. Они выставили отсюда Большого Тома и Ллойда Ходжеса — за нападение на человека со смертельно опасным оружием их отправили в тюрьму для несовершеннолетних преступников с повышенным уровнем безопасности. Но остальная часть банды по-прежнему здесь. Я слышал, что они не собираются возвращать тебя в общую спальню. Считают, что это для тебя слишком опасно. Так что как только ты выпишешься отсюда, тебя отправят жить в отдельную комнату, для твоей же собственной безопасности.

— Для моей… — начал Гарри. Он был в ярости. Как они смеют так с ним поступать? Они собираются запирать его на ночь. Почему бы лучше не запирать тех, кто пытался его убить?

— Я знаю, Гарри, — успокаивающе сказал Тайлер. — Звучит невероятно погано, но мы ничего не сможем сделать. Но все не так плохо. Ты и в самом деле быстро идешь на поправку. Мадам Ганновер, медсестра, говорит, что тебя выпишут на следующей неделе, хотя обычно травмы вроде твоих лечат не меньше месяца. Она была очень впечатлена твоей генетикой. Хотя знаешь, что думаю?

— И что же? — спросил Гарри. Уголки его губ чуть изогнулись в легкой усмешке. — Ты думаешь, что я так быстро выздоравливаю благодаря волшебству?

Тайлер усмехнулся:

— Ты все-таки согласен с этим, не так ли? Я видел, как ты остановил те пули. Ты не можешь больше этого отрицать.