Вьюга нежно ущипнула его клювом и перелетела на ветку, находившуюся на уровне глаз Гарри.

Гарри глубоко вздохнул, а затем повернулся к своей пернатой подруге и сказал:

— Итак, Тайлер продолжает уверять меня, что я волшебник. — Вьюга вскинула голову, не отрывая от него пристального взгляда. Гарри тихо неверяще рассмеялся. — Вообще-то, я думаю, что верю ему. Возможно, я и в самом деле «ненормальный», как всегда говорил дядя Вернон. Но знаешь что, Вьюга? Если я собираюсь стать ненормальным, то я стану самым лучшим ненормальным, каким только смогу, — сова захлопала крыльями и одобрительно заухала, вызвав у Гарри улыбку. — Мне просто надо найти способ вспомнить все те вещи, которые я когда-то знал, но забыл. Но между тем, думаю, мне не повредит немного практики.

Гарри быстро навалил небольшую гору снежков и следующие полчаса провел, призывая, отталкивая и левитируя их. Когда холод ночного воздуха начал подбираться к нему, мальчик обстрелял снежками наружную стену и направился обратно в школу. Только благополучно добравшись до своей комнатушки, он осознал, что ему нужен ключ, чтобы опять запереть дверь.

— Как я мог оказаться таким идиотом? — пробормотал он, опускаясь на каменный пол. Теперь он не мог спать. Что, если оставшиеся члены банды Большого Тома заявятся к нему? С незапертой дверью он становился чрезвычайно легкой добычей.

На следующее утро Гарри был вырван из своей полудремы звуком открывающейся двери. Он тут же поднял руку, готовясь вызвать щит или заставить незваного гостя вылететь в коридор, смотря по обстоятельствам. Но когда он вышел наружу, оказалось, что ничего такого не требуется. Там оказался всего лишь утренний охранник, пришедший, чтобы отпереть дверь.

— Кто открыл тебе дверь? — требовательно спросил охранник. Он был невысоким мужчиной с широкими плечами, похожий на военного. Его грубый голос идеально сочетался с внешним видом.

— Что? — спросил Гарри. — Эээ… Вы сами, только что.

Он знал, что эта фраза звучит страшно неубедительно, а когда Гарри произнес ее вслух, то понял, что она просто абсурдна. Разумеется, охранник знал, что дверь была открыта. Гарри почувствовал, что его ладони вспотели, и постарался принять невозмутимый вид.

— Не играй со мной, мальчик, — пролаял охранник. — Тебе известно, кто открыл дверь, и ты назовешь мне его имя!

Нервозность Гарри возросла, но одновременно он почувствовал укол злости. Кем воображает себя этот человек, споря с ним и выдвигая подобные обвинения? Его упреки были справедливы, но все же… их могло и не быть.

— Ой, я и забыл, — сказал Гарри, удостоверившись, что сарказм в его голосе более чем очевиден, — ночной охранник дал мне ключ, и я открыл дверь, чтобы убедиться, что у тех парней, которые хотят меня убить, не будет трудностей с попаданием внутрь. Вы же знаете, почему я здесь, правильно?

Охранник колебался. Был ли он шокирован реакцией Гарри, или же усмотрел логику в его яростной вспышке, Гарри так и не понял, но охранник коротко кивнул и направился обратно в коридор.

* * *

Положив свое сочинение на заднюю парту в классе литературы, Гарри осторожно приблизился к столу мадам Дейвис. Он знал, что она недолюбливает его с первого же дня занятий, когда подумала, что его ответ на вопрос — это попытка ее высмеять. Эта неприязнь только возросла, когда мадам Дейвис запретили приносить в школу любимую бейсбольную биту, которую выкрал Ллойд Ходжес и которой он избил Гарри до потери сознания. Гарри недоумевал, почему она ведет себя так, словно это он виноват в случившемся. Но отрицать то, что ее неприязнь только возросла после возвращения Гарри из лазарета, было просто невозможно. Может быть, она вела себя так, потому что испытывала чувство вины.

— Мадам Дейвис? — позвал Гарри.

— В чем дело, мистер Поттер? — раздраженно спросила она.

— Я хотел узнать, у вас случайно нет латинского словаря?

Глаза мадам Дейвис подозрительно сузились.

— Зачем? — спросила она.

Гарри пожал плечами:

— Мне просто нужно посмотреть одно латинское слово для своего сочинения по истории, — ответил он заранее приготовленную ложь.

Все с тем же подозрительным взглядом, Мадам Дейвис достала увесистую книгу с полки под письменным столом и протянула ему. Она пристально наблюдала за Гарри все время, пока он искал глагол «закрывать» и записывал его латинский перевод: Обфирмо. Затем, стараясь закончить побыстрее, Гарри вернулся к латинской части книги, нашел слово Обфирмо и записал английский перевод: «запирать ключом, запирать на засов, закрывать, застегивать». Затем он положил клочок бумаги с записями в карман и вернул книгу мадам Дейвис, которая все еще не отрывала от него пристального взгляда. Разумеется, ему было все равно. Как она смогла бы узнать, для чего ему на самом деле понадобилось это латинское слово?

— Вам лучше идти, Поттер, — сказала мадам Дейвис. — Я не хочу, чтобы вы оправдывались в своем опоздании на урок тем, что я вас задержала.

— Да, мадам, — сказал Гарри, поспешно собирая книги и выходя из класса.

В тот вечер, по дороге на обед, Гарри сделал крюк, чтобы занести книги в свою «личную комнату», как любил называть ее персонал школы. «Личная комната, как смешно!» — подумал Гарри. — «Больше похоже на карцер». Положив книги, он повернулся к закрытой двери и сделал глубокий вдох, извлекая из кармана помятую бумажку.

— Обфирмо, — прошептал он самому себе. — Предполагается, что латынь — это язык волшебников, ведь так?

Положив ладонь на ручку двери, он слегка повернул ее, чтобы убедиться, что дверь не заперта. Так оно и было. В конце концов, закрыв глаза для концентрации, он сказал твердым голосом:

— Обфирмо.