Глава 5. Жестокое избиение шестнадцатилетнего волшебника.

Еще два дня Большой Том и банда его последователей держались от Гарри и Тайлера на расстоянии. Напуганные очевидной способностью Гарри управлять маленькой гадюкой и униженные этим страхом, они не хотели давать ему возможность выставить себя идиотами перед кем-нибудь еще. Однако уже на третий вечер после той злополучной ночной стычки бесстрашие вернулось к ним.

Гарри был на улице, общался с Вьюгой в укромном уголке двора, когда она послала ему неожиданно тревожный взгляд и взлетела в воздух. Гарри обернулся через плечо, чтобы посмотреть, что же так напугало сову. Он тут же пожалел об этом поступке, потому что ему в лицо полетел крупный булыжник, который сломал Гарри нос и опрокинул его на землю. Мальчик сделал неловкую попытку подняться на ноги, но следующий булыжник ударил его в спину. Гарри перекатился в сторону, стараясь избежать следующего удара, и ему наконец удалось увидеть источник внезапного нападения. Справа раздался крик, и он обернулся в ту сторону как раз вовремя, чтобы заметить Вьюгу, взмывающую вверх и улетающую от Большого Тома. На щеке громилы красовалась отвратительная глубокая царапина, оставленная, несомненно, острыми когтями совы. Том запустил следующим булыжником в крупную птицу, но она увернулась с такой беззаботностью, словно насмехалась над ним.

Следующий булыжник бросил Нэш, но на этот раз Гарри удалось уклониться от него и вскочить на ноги. Ему надо было найти кого-нибудь из персонала школы, и быстро, или же его просто-напросто сотрут в порошок. Бросив короткий взгляд через плечо, он уклонился от очередного булыжника и побежал. Том с бандой что-то прокричали ему вслед и бросились в погоню на всей возможной скорости. По мере того, как из сломанного носа текла кровь, у Гарри начинала кружиться голова. Если бы он стал отвечать на крики, доносящиеся из-за спины, эти здоровяки непременно догнали бы его, а никого из персонала школы в поле зрения до сих пор не было. Что действительно могло бы выручить его — так это оружие.

Быстро сменив направление, Гарри побежал в сторону здания, у стены которого он видел метлу с крепкой на вид рукояткой. Если он только сможет добраться до нее, ему удастся выиграть чуть больше времени. Хорошо нацеленный булыжник ударил его под колено, и Гарри упал, перекувырнувшись несколько раз, прежде чем остановиться. Том едва ли не нависал над ним, а на его окровавленном лице была написана откровенная ненависть.

Действуя на чистом инстинкте, Гарри стремительно вытянул руку в направлении метлы, до которой по прежнему оставалось еще не меньше пяти шагов, и крикнул:

— Ассио!

Метла влетела в его подставленную руку, и он с силой ударил концом деревянной рукоятки Большого Тома в живот. Том согнулся вдвое, хватая ртом воздух, а Гарри встал на ноги и снова бросился бежать. Внезапно ему нестерпимо захотелось улететь отсюда на метле. Это было абсурдно, конечно же, но это чувство накатило на него снова, взывая к нему точно так же, как и несколько секунд назад. Поддавшись этому чистому безумию, Гарри подпрыгнул в воздухе, запрыгивая верхом на деревянную рукоятку, и тяжело рухнул на землю. Булыжник ударил его в спину, и Гарри остался лежать неподвижно. Силы его покинули, и теперь он просто ждал завершающего удара по голове, который, несомненно, погубит его.

Раздался свисток, и тут же воздух наполнился криками и тяжелым топотом ног. Посреди этой мешанины звуков он услышал голос Тайлера, который говорил:

— Я увидел, что они гонятся за тобой, и привел профессора Джонсона так быстро, как только смог.

Медленно и болезненно, Гарри перекатился на спину и открыл глаза. Большой Том и его банда были довольно грубо прижаты к стене несколькими наиболее крупными членами персонала. Когда появилась школьная медсестра с носилками, он снова закрыл глаза, и наконец-то позволил боли и изнеможению поглотить себя целиком.

* * *

Несмотря на то, что Гарри нанесли несколько весьма серьезных ушибов и сломали нос, остаток октября для него прошел относительно неплохо — можно было сказать, что он был настолько приятным, насколько вообще может быть приятной жизнь в Святом Брутусе. Большой Том и его банда были заперты в изоляции от остальных мальчишек, чтобы, как выражались члены персонала, «охладить их пыл». Гарри проводил дни, вяло посещая немногочисленные уроки и выполняя как можно меньше домашних заданий, а в основном просто бездельничая вместе с Тайлером все свободное время. Большинство вечеров они проводили, играя с Вьюгой. Симпатия Гарри к сове еще больше возросла после того случая, когда она пыталась защитить его от Большого Тома. Пару раз Гарри засыпал под неторопливые разговоры с Хасссеши, но ближе к двадцатым числам месяца она начала впадать в спячку. Он успел крепко привязаться к маленькой змее, и его огорчала мысль о том, что пройдут месяцы, прежде чем ему удастся повидаться с ней снова.

Но, тем не менее, больше всего радости в жизнь Гарри приносили его сны. Чуть ли не каждую ночь ему снилось лицо девушки с карими глазами, и эти сны давали ему надежду и силы, необходимые для встречи очередного унылого дня в школе Святого Брутуса. Конечно, это было глупо, особенно если учесть, что, скорее всего, она существовала только в его фантазиях, но каким-то образом это не имело значения. Простая мысль о ней вызывала на его лице улыбку, и этого было достаточно.

По мере приближения Хэллоуина среди мальчишек начали распространяться слухи, что скоро к ним снова присоединятся Большой Том и его банда. Гарри все еще лелеял робкую надежду, что они могут так никогда и не вернуться назад, но все остальные, казалось, и не рассматривали такой возможности: Гарри и Тайлер, которые, как все знали, послужили причиной изоляции банды от остальных, подверглись обструкции. Никто не хотел быть уличен в общении с врагами Большого Тома.

Утром в Хэллоуин Том и его дружки вошли в столовую, окруженные аурой высокомерия и надменности, ясно демонстрирующей, что время, проведенное в изоляции, вообще никак не повлияло на их поведение. Гарри и Тайлер поспешно уплетали еду, с осторожностью поглядывая на новоприбывших.

Гарри не мог объяснить почему, но бетонная столовая и каменные коридоры Святого Брутуса каким-то образом казались ему слишком пустыми для Хэллоуина. Пока он шел из одного класса в другой, или же погружался в свои мысли во время урока, в его воспоминаниях всплывали изображения множества Хэллоуинских декораций и украшений. Откуда появились эти образы? Могли ли они появиться таким же образом, как и его сны и другие странные вещи? Может ли оказаться, что все это — утерянные воспоминания о прошедших пяти годах, которые пытались самостоятельно восстановиться?

Разумеется, спрашивать об этих вещах самого себя было бесполезно, особенно если учесть, что некоторые из его снов включали в себя девушку с карими глазами в каменных коридорах Святого Брутуса. Одно только это ясно давало понять, что эти сны просто не могли быть правдивыми. Наверное, он просто так сильно хотел, чтобы память к нему вернулась, что его мозг пытался каким-то образом придумать для него прошлое, пусть и ненастоящее. А что касается «волшебства», как Тайлер его называл, то этому должно было быть и другое объяснение — в конце концов, не было никаких доказательств того, что именно магия открыла ту запертую дверь и сделала другие подобные вещи.

Гарри глубоко вздохнул, когда громкое дребезжание звонка вернуло его к реальности. Все остальные мальчишки вокруг него уже собирали книги и направлялись на ужин. Войдя в столовую, Гарри снова ощутил странное чувство, что что-то не в порядке. Он огляделся вокруг и не заметил ничего необычного, но, возможно, именно в этом и состояла проблема? Разве не должно быть на Хэллоуин чего-то вроде праздничного пира? Он покачал головой. В Святом Брутусе вообще никогда не бывало никаких праздничных пиршеств. Им очень сильно везло, если на ужин попадалась еда, от которой хотя бы не тошнит.

— В чем дело? — неожиданно спросил Тайлер.

— А? — не понял Гарри.

— Ну, просто ты долго пялился в пространство, а затем так покачал головой, как будто бы отмел какое-то предположение.

— Я просто думал, — невнятно ответил Гарри, набрав полный рот того, что, как предполагалось, было овсяной кашей.

— Думал о… — подтолкнул его Тайлер.

Гарри воспользовался моментом, чтобы проглотить мерзкий ком каши и сделать глоток воды. В конце концов, придя к выводу, что Тайлеру можно доверять, он сказал:

— Это глупо, правда. Я просто подумал, что поскольку сегодня Хэллоуин, то у нас должен быть большой пир с разной… ну, я не знаю… хорошей едой. А вместо этого мы едим эту дрянь.

Тайлер усмехнулся:

— Пир в честь Хэллоуина? Я знаю, что не очень хорошо во всем этом разбираюсь, Гарри, но я не слышал ни о ком, кто устраивал бы большой пир на Хэллоуин — за исключением ведьм, может быть. — Он подмигнул Гарри, но тот лишь покачал головой.

— Мы уже это проходили, — сказал он. — Я не имею ни малейшего понятия о колдовстве. И, в любом случае, настоящих ведьм не бывает. Как и волшебства, помнишь?

Тайлер понизил голос до шепота:

— Да, я действительно очень хорошо помню, как ты открыл дверь, просто прошептав «Алоха-что-то-там-такое». Если это было не волшебством, тогда чем?

— Я не знаю, ладно? — отрезал Гарри. — Послушай, не бывает никакого волшебства, так что просто выбрось это из головы. Этому должно быть другое объяснение.

— Как скажешь, приятель.

Они молча жевали до тех пор, пока не поняли, что больше не в состоянии запихнуть в себя ни грамма кислой массы, а затем направились в общую спальню, намереваясь заняться своими ежедневными домашними заданиями. С тех пор, как они оба прекратили прилагать особые усилия к выполнению своих уроков, делать их стало относительно легко, и к восьми часам они уже закончили. Остальное время до отбоя они провели, играя в крестики-нолики и виселицу, которую Тайлер использовал, как возможность донимать Гарри, подсовывая ему слова вроде «магия», «ведьма» или «метла».

Когда спальня погрузилась в молчание, не считая легкого храпа некоторых мальчишек, Гарри слегка подтолкнул Тайлера локтем и указал в сторону двери. Тайлер кивнул в знак согласия, они оба надели свои халаты и домашние тапочки и прокрались сквозь лабиринт из спящих мальчишек в сторону каменной лестницы. Оказавшись снаружи, Гарри направился в сторону дерева, на котором обычно сидела Вьюга, и мягко позвал ее. Крупная белая сова тут же отозвалась уханьем, а затем спикировала вниз и приземлилась на его вытянутую руку.

— Я все еще хочу узнать твое настоящее имя, девочка, — сказал Гарри тихим голосом. — Вьюга — это все-таки не совсем правильно, да?