Том вместе с Лайеном, Нэшем и Уилкинсом рысью бежали по коридору по направлению к Гарри, остановившись только на расстоянии десяти шагов от него.

— Решил смириться с неизбежным, а? — спросил Том, поднимая пистолет. Он нажал на курок, и от приглушенного выстрела, раздавшегося в узких сводах коридора, у Гарри зазвенело в ушах. Через секунду сплющенная пуля упала на пол перед ним. Как и первая, она была как будто остановлена невидимым щитом.

— Проклятье, ну разумеется нет! — огрызнулся Гарри. Мягкий звук удаляющихся шагов Тайлера позади подсказал ему, что его друг все-таки решил сбежать.

Том перевел взгляд с Гарри на расплющенные пули на полу, затем на свою замотанную в свитер правую руку, затем снова на Гарри, издал утробный рык и стремительным залпом выпустил все оставшиеся в пистолете пули. Каждый раз Гарри чувствовал только легкий толчок напротив своих рук, с которым его невидимый щит останавливал пули.

Гарри яростно посмотрел на Тома, а тот вернул ему не менее яростный взгляд. Это был пат, и они оба это понимали. Если Гарри опустит свой щит и попытается сбежать, то окажется уязвим для следующей атаки Большого Тома и трех головорезов, стоящих у него за спиной.

«Три?» — спросил Гарри самого себя. — «Разве их с ним всегда было не четыре?»

На миг Гарри увидел, как напряженное выражение лица Тома сменяет удовлетворенная ухмылка, и он понял, что попался. Он крутанулся на месте, чтобы посмотреть себе за спину, но было уже слишком поздно: Ллойд Ходжес, отсутствующий член банды Большого Тома, сильно ударил его поперек головы алюминиевой бейсбольной битой мадам Дейвис. Рот Гарри немедленно наполнился солоноватым привкусом крови. Гарри попытался подняться на ноги, но был немедленно атакован оставшимися членами банды, которым удалось наконец пробиться через его теперь уже разрушенный щит. Страшные удары обрушились на Гарри со всех сторон, но он все еще пытался подняться. Ему каким-то образом удалось встать на правую ногу, но Ходжес послал ему резкий удар бейсбольной битой в грудь, и он снова растянулся на полу.

Гарри попробовал перекатиться вбок, но чей-то локоть с силой ударил его в сухожилие под левым коленом, вызвав вспышку острой боли. Гарри еще не успел прийти в себя, когда чей-то ботинок врезался прямо в центр сухожилия под правым коленом. Обе ноги непроизвольно согнулись, и он обнаружил, что не может их выпрямить. Гарри перекатился на спину, неистово работая кулаками, но Большой Том со смехом схватил его правый кулак и впечатал его в стену.

Голова Гарри с тошнотворным хрустом врезалась в стену, но он продолжал бороться за ускользающее сознание. Поднявшись по стене, насколько это было возможно с почти полностью отказавшими ногами, Гарри уставился на расплывающиеся фигуры прямо перед собой и как-то отстраненно подумал, что его очки, должно быть, разбились на каком-то определенном моменте драки. Он из последних сил махнул кулаком, так ни по кому не попав, и тут же почувствовал мощный удар в челюсть, заставивший его голову снова врезаться в стену. Коридор огласился смехом Большого Тома и его банды. Они насмехались над ним, но кровь в голове Гарри стучала так сильно, что он даже не слышал этих насмешек.

Вяло, уже зная, что остатки сил вот-вот покинут его, Гарри поднялся, опираясь на руки. Он посмотрел вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как Большой Том подносит к нему пистолет. Верзила ударил его пистолетом по лицу, и Гарри снова упал на пол. Теперь банда ржала еще громче, и Гарри знал, что это конец. У него не было ни единого шанса снова подняться на ноги. Его опять стали бить, но ему уже было так больно, что он почти не замечал их ударов, за исключением, пожалуй, бейсбольной биты. В конце концов, последний удар, обрушившийся на голову, отправил Гарри в благословенное беспамятство.

Глава 6. «Лучший ненормальный, которым я могу быть».

Гарри Поттер проснулся, чувствуя себя более отдохнувшим, чем за все последнее время. На миг ему показалось, что он еще спит — в конце концов, он определенно лежал в кровати, а Гарри отлично помнил, что в Святом Брутусе у него никакой кровати нет — но когда он попытался перевернуться на бок, то обнаружил, что не может пошевелиться. Тут все его тело начало медленно наливаться болью, и он попытался открыть глаза. Обнаружив, что не может этого сделать, Гарри уже серьезно забеспокоился. У него было такое чувство, словно веки отекли и стали непомерно тяжелыми. Воспоминания о том, как его избила банда Большого Тома, медленно всплыли в голове, распространяя по телу волны паники. Где он сейчас находится? Мог ли Большой Том и другие спрятать его где-нибудь, чтобы дать оправиться, а потом избить снова? Он почти сразу отмел это предположение. Если бы он все еще находился в руках банды Тома, то уж точно не лежал бы в мягкой постели.

Внимание Гарри привлек звук открывающейся двери, и он напряг слух, пытаясь понять, что же все-таки происходит. Он услышал мелодичный звон стекла и шелест бумаги, а затем легкий скрип стула, как будто бы вошедший опустился на него. Затем повисла тишина. Молчание все длилось, и Гарри ощутил тревогу. Почему посетитель ничего не говорит? И опять же, почему он должен, если Гарри притворяется спящим?

Гарри напряг отекшие веки, и ему удалось заставить свой левый глаз чуть приоткрыться. Очертания маленькой комнаты были расплывчаты, но он смог разглядеть большой деревянный стол и ряд картотечных шкафов. За столом сидела невысокая полная женщина с седыми волосами, которая внимательно смотрела на Гарри.

— Я все ждала, когда же ты проснешься, — сказала женщина, наконец-то прервав молчание.

Ее голос был добрым и мягким, гораздо более добрым, чем все голоса, которые он помнил. Женщина встала и подошла к кровати Гарри. Когда она приблизилась, Гарри смог разглядеть, что она одета в форму школьной медсестры. Медсестра пощелкала языком и печально покачала головой:

— И что же заставило тебя выйти из спальни после отбоя и наткнуться на эту банду хулиганов? — спросила она.

— Я… эээ… ну… — запнулся Гарри.

У него пересохло во рту, а все лицо опухло, что чрезвычайно затрудняло речь. Медсестра терпеливо ждала. Он тяжело сглотнул и начал снова:

— Я дружу с полярной совой, которая живет во дворе. Я удрал из спальни, чтобы повидаться с ней, а потом услышал голоса из-за угла. Это оказались Большой Том и его банда. Кто-то перебросил ему через стену пистолет, Том увидел меня, и я побежал. Он попытался пристрелить меня, но промахнулся. В конце концов, они схватили меня в одном из коридоров и начали бить. А после этого я ничего не помню.

— Хммм… — Медсестра казалась глубоко задумавшейся. — Это сходится с версией событий мистера Стивенса. Хотя, я удивлена, что ты не упомянул, что он тоже был с вами.

Гарри секунду поколебался, прежде чем наконец ответить:

— Я не хотел доставить ему неприятностей.

Медсестра казалась удовлетворенной этим ответом и кивнула:

— Мои записи показывают, что это уже второй раз, когда тебя избили до потери сознания в Святом Брутусе, это так? — Гарри кивнул. — А на этот раз нет проблем с потерей памяти?

— Нет, — ответил Гарри. — Я все еще не могу вспомнить ничего после того лета, когда мне было десять, но последующие события я помню нормально.

— Хорошо, — сказала медсестра. — Нам не надо беспокоиться хотя бы об этом. И, как я уверена, ты уже обнаружил, что на этот раз твои травмы куда более серьезны, чем в конце прошлого семестра. Скажи, ты случайно не помнишь, были ли у тебя подобные серьезные повреждения раньше? — Ее голос был очень заинтересованным. Гарри не мог понять, почему. Ведь это был не более чем обычный вопрос о его истории болезни.

— Нет, насколько я помню. А что? — спросил он.

— Ну… Просто учитывая особенности нападавших и то, как долго ты с ними пробыл, прежде чем твой друг, мистер Стивенс, привел помощь, сейчас ты должен быть не здесь.

— Что? Вы имеете в виду, что я должен быть в больнице или вроде того? — спросил Гарри.

— Нет, мой дорогой, — очень мягко произнесла медсестра. — Я имею в виду, что ты должен быть в морге, — она на миг замолчала, чтобы дать Гарри время на обдумывание информации.

У Гарри голова шла кругом, но он постарался взять себя в руки, и она продолжила:

— У тебя, — она остановилась, чтобы заглянуть в медицинскую карту, которую держала в руках, — семь сломанных ребер, сломана шейная кость, небольшие трещины в правой берцовой кости и левом бедре, плюс еще несколько в плечах, руках и пальцах. Вот почему ты переведен на постельный режим: чтобы не нарушить процесс выздоровления. У тебя также небольшая контузия, сломан нос — снова — а еще несколько совсем незначительных трещин в черепе.

У Гарри закружилась голова. Он и не думал, что можно получить так много переломов одновременно. Судя по всему, пройдет немало времени, прежде чем ему удастся полностью восстановиться. Он понял только небольшую часть объяснений медсестры о его травмах, но одно только это уже звучало крайне паршиво.

— И вы утверждаете, — в конце концов сказал он, — что обычно люди не выживают после таких травм?

Медсестра мягко рассмеялась:

— О, святые небеса! Конечно же, нет, мой дорогой. Я утверждаю, что, хотя нападавших было много, твои повреждения относительно невелики. У тебя даже нет ни одной полностью сломанной кости — там только трещины. Ты должен был бы умереть от черепно-мозговых травм, но вместо этого у тебя только несколько едва заметных трещин в черепе, которые сами собой скоро заживут. У тебя нет даже ни одного выбитого зуба.

— И что вы хотите этим сказать? — спросил Гарри. Он понимал, что суть ее объяснений, должно быть, совершенно прозрачна, но сейчас у него жутко болела голова, а мысли разбегались от лавины только что обрушившейся на него информации.

— Я говорю, что, учитывая то, что я знаю о тех парнях, с которыми ты подрался, и тот факт, что у них было оружие — пистолет и бейсбольная бита — плюс то, что я слышала от мистера Стивенса и профессора Стиннеса, члена персонала, который в итоге пришел тебе на помощь, твои повреждения должны быть куда более тяжелыми. При нормальных обстоятельствах, любой из тех парней мог бы просто убить человека бейсбольной битой. Вот почему я говорила этой идиотке Дейвис, что самая глупая вещь, которую только можно придумать — это держать у себя в кабинете биту. Она оставила ее за закрытой дверью, как будто бы тут нет сотни парней, которые знают, как вскрывать замки отмычкой! — Женщина уже перешла на крик, и Гарри задался вопросом, помнит ли она, что он все еще здесь. — Ей следовало держать при себе перечный баллончик и соляной пистолет, как делают все остальные, но она настаивала, что метод психологического давления более эффективен.

— Но это были ненормальные обстоятельства? — поинтересовался Гарри, улучив в речи медсестры достаточно безопасный для вопроса момент.

— Что? — спросила она.

Но прежде, чем Гарри успел ответить, женщина заговорила снова:

— Ах, ну да. Это не были нормальные обстоятельства. Аномальным в них был ты. Почему-то даже при том, что эти парни били тебя все вместе, они не смогли нанести тебе какой бы то ни было непоправимый ущерб. Вы могли и не заметить, мистер Поттер, но вы сделаны из более прочного материала, чем все остальные.

— Как долго я был без сознания? — спросил Гарри. Теперь, когда он понял, что медсестра пыталась до него донести, ему отчаянно захотелось сменить тему разговора. В том, что сказала ему эта женщина, не было никакого смысла: он совсем не чувствовал себя «прочнее» других людей, особенно сейчас, когда лежал здесь, в лазарете, контуженный, избитый и прикованный к постели, с распухшими и не открывающимися глазами.

— Около пятнадцати часов, — ответила она. — И, раз уж мы заговорили о потере сознания: тебе стоит отдохнуть. Я собираюсь ввести тебе немного обезболивающего через капельницу. Один из его побочных эффектов — это сонливость, поэтому оно поможет тебе еще и заснуть. Я вернусь через некоторое время, чтобы проверить твое состояние.