Вспышки межнациональных напряжений порождены попустительством

В последние годы в нашей стране уже не раз вспыхивали стихийные волнения, направленные против каких-нибудь национальных групп. Чаще всего агрессия направляется на представителей бесчисленных народов Кавказа. Причём отличить их обычно не в состоянии не только погромщики, но и защитники. Бюрократический оборот «лицо кавказской национальности», вошедший в наш лексикон ещё в советские годы по аналогии с выражением «лицо еврейской национальности», намекающим на раздвоенность малой, но в ту пору активной части евреев между собственной и исторической родиной, довольно точно отражает наше неумение различать тех, кто сам в совершенстве знает, чем осетин отличается от вайнаха и оба они от армянина.

Основная масса кавказцев так же законопослушна, как и основная масса уроженцев всех прочих регионов нашей страны, разделённой ныне на полтора десятка общепризнанных, два частично признанных и два почти непризнанных государства. Поэтому любые нападения на них вызывают всеобщее справедливое негодование. Ибо им чаще всего приходится отвечать за чужие грехи.

Даже если рядовой вайнах или грузин трудолюбив и законопослушен, среди его соотечественников немало желающих шантажировать власть: мол, если попробуете чего-то не позволить мне — я так закричу об ограничении по национальному признаку, что все мои соплеменники сбегутся на помощь.

Власть зачастую поддаётся такому шантажу. Кавказцу иной раз сходит с рук такое, за что татарина или марийца наказали бы по всей строгости закона. Но и татары с марийцами в свою очередь могут выстроить конструкцию, где им предоставят куда больше возможностей, нежели русским.

Выходит нечто вроде колониализма наоборот. В классических колониальных империях вроде Британской народы колоний имеют куда меньше прав, нежели народ метрополии. У нас же, напротив, тем, кого зачастую считают колониями, прав предоставлено куда больше, чем народу метрополии.

Это на первый взгляд кажется справедливым: малым народам сложнее жить — надо эту сложность чем-то уравновесить. Но кому много дано, с того много и спросится. Когда власть даёт несуразно большие права какому-то народу, с него начинают спрашивать другие народы.

Бесчинства в Кондопоге или на московской Манежной площади лишь на первый взгляд кажутся бессмысленными погромами. Внимательное рассмотрение выявляет в их основе протест большинства против предшествующего злоупотребления правами меньшинства. Если бы убийц на Чистых прудах и Кронштадтском бульваре оставили под арестом, а не выпустили (похоже, даже не за взятки, а из опасения прослыть гонителями кавказцев) — москвичи спокойно дожидались бы законного решения суда. Если бы в Кондопоге правоохранители пресекли первые же попытки маленькой, но сплочённой заезжей группы давить на местных жителей — не понадобилось бы этим жителям браться за силовую самозащиту с неизбежными перехлёстами взбудораженной стихии.

Колониальная империя строится на неравноправии по чисто технической причине. Выходцы из метрополии очень малочисленны по сравнению с жителями колонии, а силовая поддержка ещё пару веков назад могла появиться из-за моря лишь через несколько месяцев после того, как понадобится. Вот и приходилось давить в зародыше всякую мысль о возможности неповиновения.

Но наряду с колониальными империями существуют и континентальные. В них десятки народов живут бок о бок, веками нащупывая формы взаимодействия. Да и перебросить силы на подавление любого бунта можно довольно быстро. Легендарные римские дороги предназначались не столько для повозок с товарами, сколько для стремительных маршей легендарных же легионов. В таких условиях постоянное жёсткое давление на какую-то часть населения фактически единой страны попросту невыгодно. В Риме уже в 212 году нашей эры, через два века существования империи её тогдашний глава Септимий Бассиан Луций-Септимиевич Север, известный по прозвищу Каракалла в честь любимого им длинного плаща, даровал всем жителям провинций равные права с римлянами. После чего империя благополучно прожила ещё пару веков и распалась не из-за внутренних конфликтов, но только под сильнейшими ударами извне. Восточная же часть империи, строго следуя указу Каракаллы, сохраняя равенство прав всех своих подданных, продержалась до середины XV века. Да и Турция, возникшая на её обломках, сохранила равноправие хотя бы мусульман и ещё четыре века жила довольно устойчиво.

Россия издревле росла как континентальная империя. В нашей стране права разных народов с незапамятных пор если не вовсе равны, то по меньшей мере довольно близки. Именно потому, что ущемление чьих-то прав создаёт внутренние напряжения, а нам и внешнего давления всегда хватало.

Кондопога и Манежная площадь напомнили: поддерживать меньшинство против большинства так же опасно, как большинство против меньшинства. Страна может быть устойчива только до тех пор, пока в ней права граждан вовсе не зависят от их происхождения. Когда государство вновь станет всей своей мощью карать воров и убийц независимо от того, родились они на кавказских горах или поволжских равнинах — рядовым гражданам не нужно будет подменять силу власти властью силы.