Последние приготовления. Мы отчаливаем

 

Клады выходят из земли весною. И сейчас весна. И у меня в руках карта тайн моего детства. Я свернул карту трубочкой. Оставалось несколько часов, только несколько часов до встречи с Торопуном‑Карапуном. Что мне надеть? Если отправляешься путешествовать в свое детство, что надо надеть в таком случае? Короткие штанишки? Как маленький? Нет… нет! Не надену коротких штанишек. Смешно. Все будут смеяться – дяденька с бородой и усами в коротких штанишках. Это будет какое‑то пугало, а не путешественник. А вот тельняшку можно надеть. Ну конечно, тельняшку! Я натянул тельняшку. Она плотно облегла мое тело. И ее синяя полосатость. Сразу настоящее море с его далеким горизонтом светло и тихо коснулось меня. И эти объятия моря уже не выпускали меня больше…

Я решил надеть свою старую кожаную куртку с «молнией». В нескольких местах черная кожа на рукавах потрескалась, потерлась, стала белесой. «Ну и прекрасно!» – думал я. Надел также черные вельветовые, очень старые штаны, надел, когда‑то бывшие желтыми, но теперь неопределенного цвета, тупоносые ботинки на толстой подошве. А шляпу? Голубая фетровая шляпа была еще совсем новая, и я решил ее не брать.

Ну, готов. Пора. Я вздохнул, глянул в последний раз на тополь за окном, кивнул ему головой и вышел на улицу.

Был теплый весенний день.

Я сел в электричку. В вагоне пассажиры разговаривали, смотрели в окно, кто‑то читал. На меня не обращали внимания. И, конечно, никому не приходило тогда в голову, что человек в кожаной куртке, дяденька с бородой и усами, отправляется в удивительное путешествие за сокровищами своего детства…

На знакомой мне станции я сошел и уверенно направился на улицу Вторая Перезвонная. Вот и березы, и зеленый забор, и дом.

Я хочу, чтоб навсегда остался в памяти адрес «ВТОРАЯ ПЕРЕЗВОННАЯ, ДОМ № 5». Обычный с виду дом: одноэтажный, желтые бревенчатые стены, светло‑зеленая железная крыша – видно, что недавно покрашена, – крылечко с гладкими перилами, семь ступенек, дверь, обитая черной клеенкой.

Я нажал на черную кнопку звонка. Мне отворил Торопун‑Карапун.

– Здравствуй!

– Здравствуйте, – ответил Торопун‑Карапун. – Проходите.

Он был одет в матросский костюмчик, на голове капитанская фуражка.

– А карту принесли?

 

 

Я молча протянул свернутый трубкой листок.

Торопун‑Карапун взял карту, развернул и углубился в нее.

– Ну что? – спросил я.

Торопун‑Карапун оторвался от карты и застыл.

– Слышите?

Я огляделся, ничего не понимая.

– Слышите? – нетерпеливо повторил Торопун‑Карапун. – Да там же! – и показал на дверь соседней комнаты.

Я прислушался затаив дыхание. И вдруг… понял, услышал.

– Море? – неуверенно спросил я.

– Море, – кивнул головой Торопун‑Карапун.

– Там?

– Да. И скоро отправляемся в плавание.

Я свободно вздохнул. Значит, с картой все в порядке. Торопун‑Карапун подошел к двери и распахнул ее. В соседней комнате на полу лежал опрокинутый стул.

– Это пристань, – объяснил Торопун‑Карапун и показал на спинку стула.

– Мне можно? – неуверенно спросил я.

– Пожалуйста! Скоро мы отчаливаем.

Я ступил на пристань.

– Вот команда. – Торопун‑Карапун показал на зеленого оловянного солдатика и расписную деревянную ложку.

– Они что, поплывут с нами?

– Да. Солдатик – старший матрос, а Ложка – рулевой.

– А… я?

– А вы – коком. Поваром на корабле.

– А… как же корабль?

– Вот.

– Как? Яйцо?

– Белый остроносый корабль, – твердо сказал Торопун‑Карапун. И, точно для того, чтобы я выучил это наизусть, повторил: – Белый остроносый корабль.

– Но на нем же нет мачт? Фок‑мачты, грот‑мачты, бизань‑мачты…

– И не надо.

– А как же?

– Отставить разговоры! – Торопун‑Карапун поднял руку и скомандовал: – Все на корабль! Приготовиться отдать концы.

Ложка и Солдатик дружно ответили:

– Есть, капитан, отдать концы!

Я шагнул вслед за ними. Наш корабль качнулся. И мы медленно отчалили.

 

Кораблекрушение

 

Да, мы медленно отчалили. И весеннее солнце дунуло золотым теплом на наш корабль, и он закачался на волнах, весь золотой от солнца.

Весна! Весна‑а‑а! Ура!

Весна – лучшее время, чтоб искать клады. Так говорят сказки. Но ведь и мы уже плыли в сказке. Мы уже были в сказке. И нам светило это весеннее солнце, предвещая удачу.

Первые минуты я ни о чем не думал. Я просто был счастлив, что опять маленький, как много лет назад. И я готов был прыгать и плясать от радости: «Эй вы, бородатые дяди! Посмотрите, какой я! Посмотрите, где я!»

Но прыгать и плясать нельзя было, ведь наш кораблик такой хрупкий. И чтоб чего‑нибудь не повредить, не сломать, я осторожно уселся на корме и подобрал ноги, к сожалению, очень длинные. Почему у меня такие длинные ноги?

Мне было неудобно сидеть, потому что наш кораблик сильно качало на волнах и он мог каждую секунду перевернуться. Я упирался ладонями в его хрупкие стенки и слушал, как стучат волны: тук‑тук, тук‑тук… Они стучали все сильнее и сильнее: ТУК‑ТУК… ТУК‑ТУК…

– Эй, капитан! Будь осторожен! Ай!

Торопун‑Карапун не успел ответить, как раздался страшный ТУК… и мы кубарем свалились в море!

– Спасите! Помогите! Ой, буль‑буль‑буль! Ай‑яй‑яй‑яй!

Это кричала Деревянная Ложка, плавала и кричала. Я стал размахивать руками, чтобы выбраться куда‑нибудь. Потом я увидел Торопуна‑Карапуна. Он плавал рядом и нырял.

– Что ты там ищешь, капитан? – окликнул я.

– Пропал наш Солдатик, нет нашего старшего матроса, – сказал Торопун‑Карапун.

– Ай‑яй‑яй! – кричала Ложка.

 

 

– А мне тоже искать Солдатика? – спросил я капитана.

Торопун‑Карапун ничего не ответил и меня ни о чем не попросил. Может, он еще не привык ко мне? Может, он стесняется меня, взрослого дяденьки? И тогда я догадался, что не надо ждать приказа, надо поступать так, как капитан. И я тоже стал нырять.

– Нашел! Нашел! – закричал Торопун‑Карапун, высоко подняв руку над головой. На его ладони стоял Солдатик с ружьем. Даже в воде он не выпустил ружья.

– Ура! – закричала Ложка, как будто это она спасла Солдатика.

Мы огляделись и не увидели нашего корабля.

– А где же наш корабль? – захныкала Ложка. – Как мы теперь доберемся до берега?!

Солдатик, которому сверху было видно дальше других, крикнул:

– Я вижу корабль! Вон там впереди, в открытом море.

– Вперед! – скомандовал Торопун‑Карапун и поплыл не оглядываясь.

Я схватил Ложку и поплыл за ним.

Некоторое время Торопун‑Карапун молчал. И я тоже ничего не говорил. Только Ложка тихонечко стонала. Я отфыркивался, как старик морж. Торопун‑Карапун вдруг удивленно вскрикнул:

– Там кто‑то есть!

Я внимательно всмотрелся и не поверил глазам: на обломке нашего корабля плыл… да, да, плыл обыкновенный Цыпленок!

 

Наш новый пассажир

 

На обломке нашего корабля плыл Цыпленок.

– Ты как сюда попал? – закричала Ложка. – Это наш корабль.

– Нет, мой.

– Нет, наш!

– Нет, мой!

– Перестаньте спорить, – сказал Торопун‑Карапун. – Цыпленок прав. Ведь пока мы плыли, он сидел внутри.

– Ах, внутри яйца! – догадался я.

– В трюме, – поправил меня Торопун‑Карапун.

– Идите сюда! – позвал Цыпленок. – Места всем хватит, тут очень просторно.

Мы забрались на кораблик и стали знакомиться:

– Ложка – рулевой.

– Старший матрос – Солдатик.

– Капитан Торопун‑Карапун.

– Кок, – сказал я. – Повар.

Цыпленок испуганно посмотрел на меня.

– Не бойся, – шепнул ему Торопун‑Карапун. – Он хоть дяденька, а все равно он раньше был мальчиком.

Познакомившись, мы сели вокруг Цыпленка и стали слушать его историю.

– Я очень любил спать, – сказал Цыпленок.

– А где ты спал? – спросила Ложка.

– На берегу речки, – сказал Цыпленок.

– Там был твой домик? – спросил Торопун‑Карапун.

– Нет, у меня не было домика. Я просто спал на берегу речки. У меня там были белый матрасик, белая простынка, белое одеяльце, белая подушка. И все очень вкусное.

– Что вкусное? – спросил я.

– Белый матрасик, белая простынка, белое одеяльце, белая подушка. И все очень вкусное.

– Как?! – удивился Торопун‑Карапун. – Ты их съел?

– Да, конечно, – ответил Цыпленок. – Потом я пошел к речке и выпил речку.

– Всю речку?

Даже молчаливый Солдатик покачал головой.

– Да, конечно, – ответил Цыпленок. – И я стал могучим и огромным, самым огромным на свете.

– А что же было потом? – спросил я.

– Что было потом? – задумался Цыпленок. – Потом… Потом я лег спать… Да, конечно, я уснул. И мне приснился сон. Будто я шагаю по дороге, а на ногах у меня новые сапожки с серебряными шпорами. Идти мне легко, я почти лечу. За спиной у меня огромные разноцветные крылья. Я встряхиваю головой, на голове у меня золотой шлем. И он сверкает на солнце. Я поднимаю голову и кричу: «Смотрите! Смотрите все на меня, какой я могучий! Смотрите!»

И я взмахнул крыльями и полетел к солнцу. И пока я летел, мне становилось все теплее и теплее. И я подлетел к самому солнцу. И я вцепился в солнце и стал его есть…

– Вот и заврался! – закричала Ложка.

Но Цыпленок ничего не слышал, он пищал во всю глотку:

– Да, я ел солнце, я ел желтое солнце, такое желтое и горячее и очень‑очень вкусное. Мне было тепло, и еще теплее, горячо, и еще горячее, совсем горячо…

«Кажется, я высидел этого обжору», – подумал я про Цыпленка. Ведь пока Цыпленку снился сон, я уселся на тупом конце яйца, то есть на корме нашего корабля, и подобрал нога. Мне было неудобно седеть, потому что наш кораблик сильно качался, и я прижимал ладони к его хрупким стенкам и слушал, как стучали волны: тук‑тук‑тук… Но это были не волны… ТУК‑ТУК! Это стучал Цыпленок!

– Я съел солнце! – пропищал Цыпленок. – И стал такой могучий, что мне было тесно на земле и небе… И я взмахнул крыльями… И вот очутился здесь.

– Удивительный сон тебе приснился, – сказал Торопун‑Карапун.

– Я не знаю, – ответил Цыпленок. – Может, это был не совсем сон.

– Да ты в уме, что ли? – сказала Ложка. – Вон на небе светит солнце, ничего с ним не сделалось, как же ты съел его?

– Да, наверно, я съел не все солнце, а только кусочек.

– Такой малыш, – засмеялась Ложка, – а тоже сказки рассказывает! Где твои сапожки со шпорами? Где твой золотой шлем? Где?

– Отставить разговоры! По местам! – скомандовал Торопун‑Карапун. – Рулевой Ложка, мы сбились с курса. Прошу тебя, греби! Старший матрос Солдатик, смотри в оба!

А нам с Цыпленком Торопун‑Карапун ничего не приказал.

И мы остались сидеть. И, честно говоря, я очень обиделся. «Эх ты, Торопун‑Карапун, – подумал я, – приравнял меня к Цыпленку, к этому обжоре, к чужаку, который явился неизвестно откуда. А я сам без приказания не буду ничего делать. Вот не буду – и все». И я стал смотреть на море. И мысли у меня были горько‑соленые.

– Вижу глаза! – вдруг закричал Солдатик. – На горизонте вижу глаза.

– Какие глаза? Где? – зашумели мы.

Я подался вперед. Ложка перестала грести. И мы увидели. Мы ясно увидели…

…Из глубины, из воды, на нас смотрели огромные желтые, очень грустные глаза.

Но вдруг поднялся ветер. Море покрылось рябью, и глаза стали тускнеть и совсем исчезли. А ветер все крепчал, от холода мы прижались друг к другу, чтобы немного согреться. И тут солнце скрылось за тучами и стало быстро темнеть.