Книга предназначена для широкого круга читателей.

Данная книга продолжает традиции отечественной и зарубежной имиджелогии. В ней подробно рассматриваются сложные проблемы возникновения, мотивации и законов формирования имиджей, предлагаются авторские методики их конструирования и использования в конкретных управленческих ситуациях. Материалы работы могут быть использованы в обучающих курсах по социологии, имиджелогии, социальной, общей и управленческой психологии, теории менеджмента, в практическом имиджмейкерстве.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

 

 

Рецензент: Полномочный представитель Президента РФ по Рязанской области Меркулов Г. К.

 

Ф 0605010201-05 Ш 76(03)-97   ISBN 5-85432-043-6

ББК 88.53 © Федоров И.А. © ТОО Издательство «Новое время» © Рязанское информационное агентство «СЛОВО»

 

Имидж: казаться, чтобы быть?

(вместо введения)

 

Быть свободным среди несвободных не только бестактно, но и невозможно. Только стараясь освободить других от несвободы человек самоосуществляется как свободная личность.

Возможно, читатель просто заглянувший в нее, вовсе и не намерен знакомиться с деталями. Воспроизведем потому просто общую картину авторских представлений о зарождении становлении и движении имиджей, извинившись за ее беглость и литературное несовершенство.

Возникновение разума на планете шло неравномерно, поскольку неравномерность вообще естественна для любых процессов, кроме, возможно, времени. Разум потому не мог возникать в масштабах целых популяций приматов. И автор предоставляет читателю оценить чувства первых существ, ощутивших в себе разум — то есть то, что есть только в них, что, появившись из природного мира, было сразу и безжалостно ему противопоставлено. Такой изначальный страх разума перед собой, который М.Хайдеггер называл «Angst», а Ж.-П.Сартр экзистенциалом, навсегда заложен в глубинах психики. Он предопределяет устремленность, ориентированность большинства механизмов человеческой души вовне, на систему общения с другими (феномен «психическою взрыва»). В ходе антропогенеза, — не просто физиологического развития людей, появления особой субстанции неокортекса в мозге, а появления собственно человеческого качества жизни в природном мире, — «бегство человека от самого себя», в систему общения, быстро оформилось в групповые эффекты поведения, в мощное и плохо преодолимое желание людей жить рядом, платя за это практически любую цену.

Это позволяло выживать неприспособленным — инвалидам, беременным женщинам, детям — за счет создания и передачи от поколения к поколению опыта группового выживания. Последний и основан на освоении или слепом подражании найденным адаптивным образцам поведения.

Со временем возник мощнейший социальный рефлекс — постоянная тяга людей использовать возможности группы для себя, для достижения эгоистических целей, создать такую систему общения с другими, от которой была бы польза лично мне. В сущности, краткая формула того, что в современной социологии называется «групповыми поведенческими эффектами», равнодействующая таких попыток «потянуть одеяло на себя». В силу того, что «потянуть» хочет огромное количество людей, месторасположение «одеяла» примерно стабилизируется. Возникает государственность, которая делает такие правила игры стабильными, привычными и охраняемыми.

Простейший путь достичь мистических целей — имиджи, которые и представляют собой такую организацию пространства общения, при которой человек может, используя в качестве средства самого себя, свою речь, пластику, мимику и т.д., понравившись другому, добиться своего.

Образование государственности — до сих пор процесс достаточно темный в современной антропологии, социологии и психологии — вообще довольно сильно изменило бытие имиджей.[9] Само управление обществом стало апеллировать к имиджам как естественной и удобной для манипуляции матрице, символу социальной покорности человека.

Позже возникла совершенно особая социальная подсистема престижности, истеблишмента, которая фильтрует имиджи людей, групп и субкультур, пропагандируя, рекламируя как достойные зависти и подражания лишь социально не опасные из них.

Более конкретно процессы образования имиджа можно пояснить на следующей схеме.

Б) Имидж в психической «я-системе».

Настоящая ответственность бывает только личной. Человек краснеет один.

Ф. Искандер. Стоянка человека - М.: «Правда», 1991— С. 228.

Переходя к анализу сложнейших проблем конституирования имиджа в человеческой личности, автор сразу хотел бы сделать одно ограничение поля исследования.

Проще всего было бы объяснять формирование имиджей воздействием некоего «коллективного бессознательного», в духе К. Юнга и Л.Н.Гумилева[16].

Такая простота вызывает у автора чувство какой-то фатальной законченности, неясности того, что делать дальше. Представимые варианты проверки столь экзотической гипотезы очень дороги, требуют большой выборки и полны риска незаметной фальсификации самой проблемы. Уже поэтому, а также в силу некоторых взглядов автора на природу собственно научного знания, которые достаточно старомодны, в нашем анализе такие гипотезы использоваться не будут.

Грань между наукой и мистикой в современных теориях личности вообще чрезвычайно тонка.

Так или иначе, но для современной психологии можно считать доказанными — в рамках рациональной научной парадигмы — следующие, как минимум, общеисторические положения:

• личность не исчерпывает содержания психики и не является изолированной частью психики;

• личность представляет собой динамическую систему открытого типа, причем элементами ее являются психические механизмы воли, понимания планирования, целеполагания, ценностной ориентации и т.д.;

• системное качество личности всегда выражено не просто в связях, между элементами, но конкретным состоянием: тревогой, эмоцией (страстью), эмпатией и т.д., выражающими реакцию прежде всего на состояние среды, в том числе социальной;

• опыт бытия в социальной среде, наложенный на врожденные предрасположенности, фиксируется в убеждениях, ценностях и представлениях личности; наиболее же устоявшийся и осмысленный опыт — в так называемой ориентации (стиле) жизни, показывающей готовность человека реально действовать для достижения какой-то глобальной цели: богатства (утилитарная ориентация), удовольствия (гедонистическая), славы и престижа (пассионарная), покоя (экзистенциальная), соблюдения «принципов жизни» во что бы то ни стало (ригористическая);

• человек, как шутят психологи, не является ни большой бихевиористской белой крысой, ни маленьким когнитивистским компьютером; личность, тем более, не является ни чисто адаптивной системой, реагирующей на изменение среды рефлекторно, ни биороботом, постоянно реализующим некую изначально данную человеческую природу;

• понятие «Я-система» не тождественно понятию личности. Если последнее описывает сферу «осознанной психики», или, реже, собственно область выработки социальных решений, то первое включает механизмы, управлять которыми человек практически не в состоянии — апперцепцию, интуицию, архетипы и др. Личность в последнем варианте, не только сознает, но и чувствует невозможность управления осознанием во многих аспектах (предчувствия, тяга к риску, страсти, сон и т.п.);

• структура психики содержит элементы, совершенно не сводимые к личности, например, упоминавшиеся экзистенциалы, очаги дальней и генной памяти, ассоциаций и др. Однако все они опосредованно влияют на личностный поведенческий выбор, причем, по представлениям автора, в каждом поведенческом акте: корреляция систем «личность» и «неличность» постоянна и подчинена очень сложным законам. Например, особое внимание психологов и физиологов привлекает так называемая ретикулярная формация в структуре мозга, которая, как ни парадоксально, не только фильтрует информацию по коду «новое-старое», но и запускает с помощью норадреналина многие эмоции. Давно известны и феномены частичной потери людьми ориентации в социальных ситуациях не из-за каких-то мировоззренческих кризисов или недостатков воспитания, а из-за поражения лимбической подсистемы мозга («синдром Клювера») и т.д.;

•вся жизнь психики осуществляется как бы на нескольких энергетических уровнях, отличающихся друг от друга прежде всего именно задействованностью личностных психических подсистем.

Таких уровней три, что отражено на графике 2.

В) Имидж как воля и предубеждение

Выбор именно воли объясняется рядом соображений:

• анализ воли как подсистемы процессов осуществления поведенческого выбора позволяет прикоснуться к диалектике фундаментального по значимости перехода «неосознанное — осознанное» в возникновении самого мотива строительства имиджа;

• изучение сложных и масштабных психических механизмов воли позволяет в случае удачи выработать представления о личностном начале имиджа вообще;

• относительно воли автор придерживается довольно специфических взглядов, прокомментировать которые было бы целесообразно для дальнейшего исследования.

Существует достаточно много фундаментальных подходов к природе воли. Согласно эмоциональной трактовке Рибо, воля возникает как стремление продлить удовольствие, по мнению Меймана, воля есть сторона интеллекта, выражающая необходимость рациональной взаимосвязи «мотив-действие», что вызывает у автора бихевиористские ассоциации, в волюнтаристской теории Вундта воля вообще есть фундаментальная характеристика личности вообще; напомним, что в философии Шопенгауэра воля, напротив, полностью внеличностна и сознание лишь «оформляет» доличностный выбор; существуют и чисто физиологические трактовки, сводящие волю к сложным условным рефлексам и полумистической топологии мозга, и т.д.[25]

Не вдаваясь в детали старой, но не потерявшей актуальности дискуссии о природе человеческой воли, будем считать функционально достаточным определение воли как метасистемы психических процессов осуществления поведенческого выбора в сложных ситуациях.

Краткий комментарий авторской позиции относительно осуществления человеком поведенческого выбора, который приводится ниже, посвящен обоснованию главного в этом разделе тезиса, который можно сформулировать так: все основные конкретные механизмы человеческой воли ориентированы на провоцирование ощущения психологической защиты, причем такое ощущение шифруется в психике социальными образами будущего общения, что показывает высокую вероятность осознанного строительства имиджа как огромного числа поведенческих выборов.

Другими словами, по определениям автора, воля работает так, чтобы в результате возник мотив: «То, что я хочу, может быть выражено социально, думать по такому поводу не стоит, потому что тревожно. Чтобы достичь цели и получить удовольствие в процессе достижения, вполне допустимо и необходимо нравиться другим людям».

Рассмотрим чуть более подробно возможную аргументацию в пользу приведенного тезиса. Оговорим сразу один важный аспект проблемы. Дело в том, что сама необходимость поведенческого выбора не абсолютна. В некоторых простейших случаях мы вообще обходимся без осознанного выбора, переходя на уровень сложных условных рефлексов.

Переход к такому варианту поведения зависит от объема единичных ощущений и их целостных блоков («гештальтов»), оцененных психикой как новые, причем такая «оценка» осуществляется автоматизированно, выражаясь в уровне тревожности и непроизвольного внимания. Физиологически, по современным данным, за такую «оценку» отвечает так называемая ретикулярная формация на стыке головного и спинного мозга, механизм действия которой изучен явно недостаточно.

Кроме того, работа воли опосредована чисто физиологической готовностью человека к нагрузкам, его тонусом, что прямо учитывается в поведенческом выборе. Наконец, лишь упомянем о том, что автор называет феноменом экзистенциального давления в работе воли. Подробное описание его уводит от основной линии исследования, укажем лишь, что такое давление проявляется:

• в редких ситуациях мгновенного, сжатого по времени, «точечного» влечения к выбору опасного варианта поведения против обычной логики воли. З.Фрейд отмечал по этому поводу: «Громкое положение, гласящее: всякий страх есть в сущности страх смерти, едва ли имеет какой-нибудь смысл и во всяком случае не может быть доказано. Мне кажется, что мы поступим правильно, если будем проводить различия между страхом смерти и боязнью объектов (реальности), а также невротической боязнью либидо»[26];

• в тенденции таких ситуаций провоцировать друг друга при некоторых эмоциональных состояниях (аффект, тоска, несчастная любовь и др.);

• при вынужденном переборе необычных вариантов поведения в неординарных ситуациях — в бурном, вспышечном росте тревожности при ассоциациях на фундаментальные детские комплексы, в силу чего такие варианты «бракуются», несмотря на отсутствие рациональных противопоказаний, и т.д.

В приводимой ниже теоретической схеме рассматривается, по понятным причинам, простейший вариант включенности воли при нормальном тонусе и отсутствии сильных эмоциональных состояний (страстей).

Некоторые проблемы зависимости имиджа от таких состояний анализируются в других разделах работы, чтобы не разрывать описание технических аспектов конструирования имиджа.

Подчеркнем также, что воля, видимо, действительно представляет собой качественный рубеж, отделяющий феномен «Я-системы» от автоматизированных психических процессов памяти, восприятия и др., и потому в анализе рассматриваются лишь основные группы факторов, как бы «взвешиваемые» волей при выборе поведенческого решения. Остальные аспекты, в том числе проблемы формирования каждой группы таких факторов, остаются за пределами комментария.

Глава 2. Как строить имидж?

Духовно развитая личность наибольшую требовательность всегда предъявляет к самой себе... Отсюда вечная драма духовно развитой личности с близкими людьми. Ведь к ним она относится как к себе или почти как к себе. А они этого не выдерживают. Они этого тем более не выдерживают, видя, как она снисходительна к далеким.

Ф. Искандер. Стоянка человека - М.: «Правда», 1991- С. 226.

 

а) Возможные критерии правильного имиджа.

Автор очень надеется, что теоретическая картина природы психических механизмов возникновения имиджа, описанная в предыдущих разделах книги, освоена читателем достаточно, чтобы строить на этом фундаменте следующий этаж аргументации в пользу общей гипотезы, относящейся уже к практике имиджмейкерства.

По данным упоминавшихся исследований не более 50-60% людей, определенно имеющих имидж, строили какие-либо предварительные планы по этому поводу. Причем в такой категории лиц женщин примерно втрое больше, чем мужчин. Еще менее трех-четырех процентов респондентов сознательно отвергают саму идею подчинения своего поведения имиджу.

Такие данные косвенно указывают на довольно высокую роль стихийности в строительстве имиджа. Люди, не склонные задумываться и строить планы о том, как «правильно нравиться», используют, в сущности, одну технологию — технологию «проб и ошибок».

Они интуитивно учитывают и провоцируют в себе ряд элементарных навыков общения примерно в следующей последовательности:

• отслеживание микрореакций партнера на каждый акцентированный акт своего поведения;

• сверка этих микрореакций с эталоном желаемого впечатления. Последний, как правило, дан на символьном уровне и, соответственно, сверка происходит чисто интуитивно (по некоторым данным, в троичном коде: «нормально», «не соответствует», «непонятно»);

• при неудаче, то есть оценке «не соответствует», — легкая корреляция поведенческих нюансов (интонации, темы разговора, пауз и др.).

Такой метод широко применяется, особенно женщинами. Однако в ряде случаев он определенно неэффективен. Эксперимент показывает уровень надежности такого метода в районе 20 %. Он помогает лишь при довольно простых ситуациях общения, хорошем предварительном знании партнера. В других же случаях такая «технология» плохо применима, поскольку сопряжена с риском провоцирования в партнере болезненных комплексов, неприятных воспоминаний и т.д. Рекомендаций же, как избавиться от этого, что вполне возможно при стихийном конструировании имиджа, этот метод не дает[32].

В сущности, такой метод подразумевает лишь один реальный критерий удачного имиджа. Имидж удачен тогда, когда я веду себя стихийно, а в результате возникает желаемая ситуация общения.

Такой опыт не будет рассматриваться в нашем дальнейшем анализе, поскольку требует отдельного и очень сложного по методологии исследования бессознательных механизмов реактивного общения, где резко снижается роль собственно субъективных целей и планов, — тем более, учитывая явное большинство женщин в генеральной совокупности.

Попробуем, за пределами принятого ограничения, прокомментировать такие эмпирические данные некоторыми теоретическими обобщениями относительно специфики индивидуальных имиджей.

Логически рассуждая, таких критериев вряд ли более трех, — если не прибегать к довольно экзотичным объяснениям природы имиджа — например, сводя его к врожденной потребности в игре, подражанию как наследию животного, обезьяньего прошлого человечества, что, видимо, слишком грубо нарушает методологический принцип «бритвы» Оккама, принцип реальной «экономии объяснений»:

1. Критерий самоощущения. Удачен тот имидж, который считается удачным автором, поскольку именно он вырабатывает упомянутый «эталон желаемого впечатления»;

2. Критерий качества впечатлений у избранных респондентов. Удачным при таком критерии является тот имидж, который производит задуманное впечатление на избранный круг лиц. Чем шире круг лиц, тем интуитивнее оценка качества имиджа, для более точного определения нужно внедрение экспертов;

3. Критерий достижения желаемых носителем имиджа целей у респондентов. Представляется наиболее сложным и искусственным, так как для определения качества имиджа в таком варианте необходимо изучить, произошло ли изменение поведения респондентов по субъективно заданному параметру (были ли аплодисменты или поздравления, или поданы ли голоса за кандидата после его встречи с избирателями и т.п.).

Наиболее распространен именно первый критерий, особенно у мужчин. Женщины более реактивно и точно отслеживают произведенное впечатление, редко ошибаясь принципиально. Например, в упоминавшихся играх по имиджелогии суждение «я понравилась» при единодушном обратном суждении экспертов («она явно не понравилась») было примерно в 8-10% случаев (у мужчин — в 10-15% случаев), что весьма показательно.

Оговорим сразу еще одно ограничение. В нашем анализе не будет рассматриваться специфика ни детских имиджей, ни имиджей лиц с ненормальной сексуальной ориентацией. Они просто слабо изучены. Относительно вторых автору известна лишь работа А.М. Зимичева[33].

Его представления о количестве таких имиджей отражены на приводимом графике.

График 3. Распределение секс-ориентаций
как фактор движения индивидуального имиджа.

Комментарии к графику

Знаком ¥ обозначены мужчины, знаком ¤ — женщины, знаком £ — люди, обладающие совмещенными половыми признаками (гермафродиты).

Стартовый тезис, знакомый по неофрейдизму, заложенный в график, можно сформулировать так: генетически любой человек совмещает мужские и женские черты, особенно в психике. Линия мужчины — женщины описывает распределение численности лиц с ярко мужской ориентацией, совмещенной до уровня паритета ориентацией, и ориентации женской.

Соответственно заштрихованные области под номерами 1,4 описывают группы лиц, для которых однозначная половая ориентация имеет патологическое значение («самцы» и «самки» в терминологии А.М. Зимичева), области 2,3 — немногочисленные группы лиц с извращенной секс-ориентацией, для которых такое извращение также имеет патологическое значение.

Именно для таких групп лиц секс-ориетации и секс-символы являются важным фактором имиджа; для остальных же, которых большинство, такой фактор практически полностью регламентируется упомянутой «детерминистской нишей» факторов чисто социальных и психических. О соотношении же численности приведенных групп А.М. Зимичев пишет: «Если в классе 30 человек, то среди них окажется (в среднем) 1-2 мальчика с крайне мужской ориентацией, 1-2 девочки с крайне женской ориентацией и еще примерно столько же каждого пола с обратной ориентацией.

С увеличением числа человек влияние случайностей уменьшается, и в коллективе из 3000 почти наверняка окажется 100 человек «самок», «самцов» и гомосексуалистов обоего пола. Для сравнения: в такой массе людей гермафродитов окажется 5-6 человек»[34].

Индивидуальный имидж меньшинств отличается наличием опознавательных символов «для своих», высоким уровнем скрытности для других, символами ущербности, более слабой социальной ориентацией на конкретные группы, и т.д.

Примерно похожее положение вещей существует и по общему распределению мужчин и женщин в их субъективных оценках темпа времени, ориентацией на настоящее, прошлое и будущее, что отражено на графике 4.

График 4. График распределения мужских и женских ориентации
по восприятию времени.

Данный график вряд ли нуждается в комментариях, описывая явно большую ориентацию женщин на настоящее, что выражено в большей реактивности, в среднем, их имиджей, впрочем, вместе с тем оборотной стороной их имиджей выступает и меньшая адаптивность, нелюбовь к отработке стратегии имиджей.

Таким образом, в разработке стратегии и конкретных технологий конструирования имиджей необходимо учитывать заметное число взаимообуславливающих факторов: отличия имиджей мужских, женских, детских; отличия имиджей по полу, возрасту, месту проживания; учет ярких субкультурных моментов имиджей, ориентация большинства имиджей на истеблишмент, моду, символьные ряды, навязываемые масс- медиа и т.д. Система таких факторов учитывалась в отработке авторских методик конструирования имиджа. Для индивидуальных имиджей была избрана методика step by step, а для групповых имиджей — методика public relations.

Подробнее особенности таких технологий излагаются ниже. Пока же, не раскрывая понятий и нормативных шагов таких технологий, отметим объединяющие их общие принципы:

• такие технологии должны заметно уменьшать риски конструирования имиджей. Иными словами, они должны быть более надежны, чем стихийное конструирование имиджа, то есть, возникновение желаемых ситуаций и результатов общения после применения таких технологий должно быть выше, чем до этого, и уж, как минимум, быть больше 20 %;

• такие технологии должны включать в себя основные приемы социальной и психодиагностики, поскольку эти области научного знания отрабатываются давно и с заметным успехом. Например, для группового имиджа это должно подразумевать такую пластичность рекомендаций по его строительству, которая позволяла бы учитывать специфику конкретной группы и групповые эффекты поведения;

• описание шагов предлагаемых технологических программ должно быть формализованным достаточно, чтобы явным образом отличать их друг от друга и оценивать логику переходов;

• они, особенно методика public relations, должны учитывать векторность взаимодействий субъектов, например, по линии «мы — мы» (имидж одной организации для другой), «я — мы» (скажем, имидж политика для телезрителей) и т.д.;

• весьма желательно, чтобы описываемая специфика таких технологий не затушевывала, а четко называла те нравственные цены, которые приходится платить за обладание мощным и эффективным имиджем.

Оговорив такие условия, рассмотрим подробнее первую из таких технологий.

б) Конструирование индивидуального имиджа:
технология step by step.

Сама идея технологии step by step, насколько известно автору, впервые возникла в кибернетике и информатике при первых попытках моделирования искусственного интеллекта на примере «искусственного шахматиста»[35].

Она подразумевала конкретизацию рекомендательных подпрограмм как бы шаг за шагом, устанавливая жесткие логические связи, но с высокой степенью свободы при разветвлении вариантов.

В данном случае идея программирования поведения людей шаг за шагом, чтобы построить имидж, можно сформулировать так: «Я имею поведенческие навыки, которые в состоянии изменять и регулировать, в зависимости от поведения партнера и ситуации так, чтобы с возможно большей вероятностью понравиться ему достаточно, чтобы он оказал мне желаемую услугу. Чтобы не ошибиться, я руководствуюсь не только интуицией, но и своим чувствованием правильного сценария происходящего. Я знаю, что, как ни парадоксально, чаще всего добиваешься таких целей, когда не торопишься, когда нравишься шаг за шагом».

Возможно, при ознакомлении с описываемой ниже базовой блок-программой технологии step by step, у читателя возникает ощущение безнадежности самой идеи что-то формализовать в общении, да еще до уровня каких-то конкретных программ.

Такое ощущение вызывает у автора симпатию. Оставляя в стороне чисто эмоциональные аргументы (вроде печали по поводу первого в истории проигрыша чемпиона мира компьютеру), автор хотел бы, все же, выразить несколько соображений по этому поводу.

Во-первых, как отмечалось в первых разделах книги, имидж есть прямое выражение процессов социального программирования поведения людей, по крайней мере, таково убеждение автора, и было бы странным, принимая концепцию программирования в теории, отказываться от нее при разработке конкретных методик.

Во-вторых, автору кажется слишком примитивным понимание поведенческого программирования как чего-то жестко предписанного. Вполне представимы, и в кибернетике уже созданы, программы для решения так называемых неточных задач с «плавающим выбором» — например, для бортовых компьютеров межпланетных станций (серия «Вояджер», «Пионер», «Марс»). Сама идея таких программ ассоциируется у автора с идеей аритмологии П. Флоренского, согласно которой смысл и хаос не являются бинарными понятиями. Они даны в переплетении и степени свободы программ решения неточных задач (а, строительство имиджа, безусловно, относится к их числу) достаточно высоки.

В-третьих, в описываемых процессах есть множество феноменов и морфем, движение которых «враждебно» имиджу, противоречит ему. Технологизация исследовательского аппарата позволяет, в принципе, держаться в окрестностях факта имиджа, не путать его с ними.

Отметим перед тем, как привести собственно базовую блок-схему конструирования индивидуального имиджа методом step by step, некоторые особенности его бытия.

Описание, удачное или нет, детерминистской «ниши» социальных и психических процессов, показывающих высокую возможность возникновения имиджей у огромного большинства людей, чему посвящены предыдущие части работы, совсем не подразумевает и не описывает еще собственно уникальности конкретных имиджей. Примерно такая же зависимость наблюдается, например, в теоретической биологии — можно с уверенностью утверждать, что жизнь возникает при заданном интервале температур, давления, освещенности и т.д., — но из того совсем не следует тезис о том, что при наличии всех известных условий жизнь возникнет непременно.

Индивидуальный имидж действительно является социальным программированием и самопрограммированием поведения людей и их объединений — по крайней мере, автор пришел к такому выводу, — но лишь в том смысле, что человек вынужден осваивать символьную социальную реальность; причины такого положения вещей уже указывались - это и необходимость стереотипной психической защиты, и неистребимая склонность самой психики к социальной стереотипизации и т.д.

Но сценарии, темпы, акценты, нюансы, настрой, уровень адаптации к перципиенту — все это определяет сам носитель индивидуального имиджа. Выделим, для начала разговора о специфике индивидуального имиджа, первые «негативные» характеристики, игнорирование которых часто ведет, по опыту автора, к серьезным ошибкам в оценках конкретных имиджей:

• индивидуальный имидж не есть слепок с групповых норм и эталонов, — скажем моды, или простых норм истеблишмента.

Упоминавшаяся «детерминистская ниша» для индивидуальных имиджей означает просто, что те сценарии и акценты имиджей, которые явно нарушают групповые нормы, либо ситуативно оцениваются другими людьми, как нарушение таких норм, блокируются, подвергаются явному или скрытому групповому наказанию. В результате вероятность повтора после такого наказания падает.

Отметим, впрочем, что иногда, по прошествии времени, ранее «запрещенные» образцы становятся эталонными:

• индивидуальный имидж не редуцируется сверх порогового предела. Другими словами, неверное механическое представление о том, что существуют некие мифические «атомы» имиджа — улыбка, движение зрачка, интонация отдельного слова, и т.д., по крайней мере, такая мысль кажется автору неперспективной, хотя и не лишенной остроумия. Уже общие, упоминавшиеся ранее законы человеческого восприятия (Законы Ланге, Жане и др.) показывают, что, если такие «атомы» и есть, то они, скорее всего, представляют собой идеальные, выводимые в «Я-систему» длинными ассоциативными цепями картины идеальных ситуаций, исходя из кодовых микроподтверждений ожидаемости и положительных оценок происходящего в общении. Говоря метафорами, имидж «гештальтирован», как и восприятие;

• индивидуальный имидж не динамичен в высокой степени, — во всяком случае, он, в среднем, меняется медленнее, чем конкретные ситуации жизни человека, в результате чего социальный успех, как параметр удачности самого имиджа, не может быть единственным; необходимость постоянной корректировки имиджа отчасти блокируется его инерционностью, стремлением многих людей клишировать, стереотипизировать однажды найденные нюансы и приемы воздействия на других, и т.д.

Отметим также высокую пластичность индивидуального имиджа, которая определяется отнюдь не только пестрой мозаикой индивидуальных целей людей.

По представлениям автора, имидж действительно является своеобразной матрицей эгоистической ориентации множества поведенческих актов на социальные цели; но это совсем не означает, что, кроме имиджа в общении ничего нет. При любом подходе к природе общения представляется очевидным, что оно является субстанциональным полем имиджа, где кроме него проявляется множество более или менее странных феноменов, в социологии выражаемых, например, терминами «отношение», «ранжирование», «обмен символьной информацией» и др.

Автор не раз убеждался, что сценарии конструирования имиджей заметно опосредованы, например, типом возникающей симпатии — поскольку вне симпатии имиджа практически нет. Скорее всего, именно уровень симпатии определяет и сроки запоминания имиджа другого человека, о чем свидетельствует приводимый ниже график.

Схема 11. Дневник имиджа.

Общие характеристики респондента			«Паспортичка»
Конкретные социальные характеристики	запреты	гипотеза происх.комп.		Вид им.	аксессуары
Конкретные психологические характеристики

 

Опишем, в качестве комментария к схеме, основные, и подтвержденные опытом, правила-рекомендации по заполнению дневника.

Дневник имиджа должен заполняться как можно быстрее после окончания пилотажной встречи, во всяком случае, не позже, чем через 2-4 часа после окончания. В противном случае большая часть нюансов и ассоциаций просто забывается,

Разумеется, автор признает возможность неприятия самой идеи дневника имиджа, исходя из чувствования, глубоко ему симпатичного, и которое Боэций сформулировал так: «Неужели ты можешь управлять свободным духом? Неужели ты можешь вывести душу из уравновешенного состояния, свойственною (ей), если она сплочена с творчеством рассудка?»[77].

Подчеркнем еще раз - имидж вовсе не есть проявление такою свободного духа, рассуждениями о котором полно «Утешение философией». Он есть сторона добровольною самоограничения разума, оформляющегося в групповом общении и программирующего себя стереотипами и нормами такою общения, причем сторона лишь весьма вероятная, но не атрибутивная, поскольку свобода духа может преодолеть само желание иметь имидж.

Графа «адрес» дает координаты пилотажной встречи, причем персонаж и дату ее лучше шифровать, учитывая, что дневник имиджа документ весьма интимный и не подлежащий огласке.

Графа «Общие характеристики» описывает общие впечатления от партнера по пилотажной встрече. Формализация, достаточно нечеткая, идет по следующим, как минимум, характеристикам:

• чувствование психической силы, энергетики (больше моей, или нет?);

• чувствование чужой опенки происходящею и своей личности (понравился ли я ему (ей)?);

• опенка своей симпатии к партнеру (понравился ли он, или она мне, причем настолько, что я готов сменить цели общения?);

• тип темперамента;

• выраженность секс-символов, оценка уровня сексуальной симпатии при встрече людей разного пола;

• общая оценка уровня лжи, обмана (верно ли, что партнер старался обмануть меня, а на самом деле он совсем не такой?);

• психологический тип по принятой классификации;

• общая оценка интеллекта по любому, ясному для заполняющего принципу и др.

Графы конкретных социальных и психологических характеристик заполняются спонтанно, выделяются все запомнившиеся характеристики: пунктирная черта в графах отделяет ясные и очевидные для заполняющего параметры от неясных, гипотетических. Заполнение идет в любом порядке как можно быстрее, не ставя цели точного следования классификационным признакам именно социальных или психологических параметров. В следующей графе - «запреты», выделяются, уже на основе анализа материала предыдущей графы, те ценности и действия, которые должны быть прямо запрещены в будущем общении с партнером: пунктирная черта, как и везде, описывает меру уверенности заполняющею в формулировках таких запретов.

Графа «гипотеза происхождения комплексов» выделяется, исходя из упоминавшегося исходного постулата данной работы относительно неизбежности комплексов и фобий у любого человека. Адаптировать типологию таких комплексов (комплекс неполноценности в разных формах, Эдипов комплекс, комплекс самореализации, некрофильный комплекс и др.) именно к партнеру по пилотажной встрече — дело заполняющего. При неудаче таких операций в графу пишется хотя бы интуитивное описание прошлого, событийный ряд партнера. Практика показывает, что данную графу гораздо успешнее заполняют женщины.

Выбор вида будущего имиджа и необходимые технические приготовления (аксессуары) описывают последние две графы.

Первичный выбор типа будущего имиджа очень важен и идет по линии приспособительный - атакующий имидж (на блок-схеме: — фаза 13 и фаза 14).

Приспособительный имидж основан на попытке «попасть» на сознательные и бессознательные ожидания партнера, закодировать на себя его вкусы и пристрастия в общении, провоцируя симпатии типов «Я-Я» и «Мы» по упоминавшейся классификации. Атакующий же имидж, встречающийся гораздо реже, представляет собой попытку психологическою прессинга, навязывания своих норм и стереотипов, как якобы (или на самом деле) необходимо