Помни, читатель, сколько бы пошлости здесь не находилось, но не один человек на этой территории не сможет так честно общаться с тобой на доступном всем языке, языке правды. Пошлость — инструмент.

Сонные песни

Дисклеймер

Автор использует мат,
приукрашивает и много лжёт!  

ПРЕДИСЛОВИЕ

Помни, читатель, сколько бы пошлости здесь не находилось, но не один человек на этой территории не сможет так честно общаться с тобой на доступном всем языке, языке правды. Пошлость — инструмент.

IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIII

Натягивая вторую пару зимних трусов, за ними последовали весьма клёвые штаны, а уже за ними футболка с принтом «Пикачу», которая была жутко потёртой и издали напоминал тот же принт, но уже на отцовских трусах.
Мама с папой ещё не проснулись. На дворе стояло воскресенье, а происходило воскресенье, как обычно, со всеобщей дремотой.
На часах было 11 часов вечера.
Я посидел, посидел и решил, что стоит всё таки дождаться рассвета и раздевшись лёг обратно в кровать. Полежав где-то минут 10-15 меня бросило в сон без единого сновидения. Щелчком двух маминых пальцев наступило утро и я столкнулся с проблемой, чем-то издалека напоминающую предыдущую.
Мама стояла у меня над кроватью, когда я лежал в ней и всячески пытался скрыть хоть малейший намек на больную головку.

— С добрым утром, сынок!
— С добрым, мам. Что у нас покушать?
— Банан, чай и яичница.
— Отлично, тогда мам, это, иди.
— Куда?
— Ну куда-нибудь, дай мне побыть ещё чуть-чуть одному.
— Ладно, хорошо.

Развернувшись, мать случайно бросила взор на полку и в мгновенье кое-что вспомнила.

— Сынок, иди кушай, а я пойду звонить подруге. Сегодня ты идешь на лепку!
— Может лучше в школу?

*захлопнулась дверь*

Мне больше ничего не оставалось, кроме как объявить маме о своём нежелании идти абсолютно никуда, но я всё же решился пройтись дабы подышать свежим воздухом.
Мама отвезла меня на машине.
Нас встретила мамина подруга, имя которой я даже запоминать не стал, всё равно бы забыл. Поэтому, для повествования я буду называть её просто Джо.
Просто Джо была на вид девушка лет 26, стройная блондинка с черизмерно сексуальными формами лица и красивыми ладошками, ну и в целом всё остальное тоже было черизмерно сексуальным.

— Привет ***
— Здравствуйте, *** (просто Джо).
— Ну что, готов позакомиться с современным искусством?
— А у меня есть выбор?
— Да, конечно дурашка, выбор есть всегда. — эта столь короткая фраза выдавала в ней сладкую извращенку, благо это мог понимать только я.

Мы зашли в здание где проходила лепка разных скульптур, а руководил этой лепкой мужчина лет 43.
Дети лепили какую-то ху?ню, она была слишком невинной и отталкивающе наивной. Всякие животные, человечки-инвалиды и просто непонятная размазня. Я видел в этом исключительно постмодерн, так как понятия не имел что такое постмодерн, ведь чтобы понимать что такое постмодерн, можно даже не знать что такое постмодерн. Ну, собственно, ничего нового.
К слову, вы навреное не знаете, но на момент этих событий мне было 13 лет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Любовь и каламбур во всех проявлениях I

Дисклеймер

Авторы не преследуют цели оскорбить кого-либо. Все совпадения случайны и являются больной фантазией авторов.

Путь праведника труден, ибо препятствуют ему самолюбивые и тираны из злых людей. Блажен тот пастырь, кто во имя благосердия и доброй воли своей ведет слабых через долину тьмы, ибо именно он есть тот, кто печется о братьях своих и возвращает сынов заблудших.
/// Криминальное чтиво

 

Предисловие

Место действия и дата: Ночь с 2013 по 2013 год. Украiна, Майдан. (шучу)

Всё началось весьма банально. Молодая особа по имени Анжелика Ивановна Горшковская сидела на кухне и готовила суп из морского огурца. Её сын, имя которого мы не называем и никогда не узнаем, потому что зачем вам это вообще надо? Для повествования будет достаточно того, что Анжелика Ивановна и её законный муж Роман, который впоследствии принял фамилию жены, решили несколько лет назад адоптировать мальчика-цыгана.
Как же так вышло, что вполне здоровая и счастливая супружеская пара взяла паршивца из детского домика? Никто не знал, кроме нашей главной героини.
Дело было в том, что она боялась вступать в половую связь со своим мужем с момента их знакомства. Он был настолько классный, что она боялась увидеть его огурец и разочароваться. И дабы сохранить брак, у них в семье было полное воздержание от похоти. Хотя… ладно, ладно, было воздержание от похоти, Анжелика, я тебя понял.:с
Её муж был отпетый челик-чекист-самбо-садо-мазо-хист, работавший на своём уютном металлургическом заводике. Как мы уже упомянули, его звали Роман, но называть его предлагаем просто "Босс". Заводским начальником у него являлся некий мужчина, у которого в паспорте были пропечатаны буквы "Иван Глыба, 1973 года рождения". Он был лучшим и единственным другом этой семьи (а ещё изучал программирование шумерским языком).
Наверное, стоит сказать, как наши главные герои познакомились, не так ли? Стройная, как строительство, Анжелика Ивановна закончила 9-ять школьных классов и, сдав русский язык со второго раза, поступила в АУЛЕК (Анадырьский Уголовный Лингвистический Единообразовательный Колледж). Её муж (но тогда ещё не муж) ушёл из муниципальной школы города Сыктывкар после 10-ого класса и переехал в Анадырь для поступления в АУЛЕК. Собственно, там они и изучили друг друга. Они были любвеобильны и поженились на первом свидании. Она вышла за него, а он вышел за её жопу, богатый внутренний мир и, конечно же, за квартиру в центре Анадыря. Если бы он не показал свои умения вставать на мостик, то они бы никогда не сыграли свадьбу за 22 рубля на проезд, 50 рублей на чизбургер и маленькую колу с собой.

 

Быт и ненависть в Анадыре

Анжелика Ивановна сидела на кухне, закинув левую побритую ногу на стол, а правую она не закинула.. Кипел её фирменный суп, в который она закинула кусок плесневой капусты (у богатых свои причуды). Сегодня было воскресенье, а значит её сын-цыган должен был прийти с 144-часовой в неделю вечерней школы. По телевизору крутили клипы Алёны Dust, в которых на припевах вступал репер Duff. Взяв в руки поварёшку, она принялась танцевать и целовать её металлическое основание. В романтическом танце девушка разбила тарелку, на которой был нарисован её любимый шансон-исполнитель. Под звуки разбитой посуды в дом ворвался цыганенок лет шестнадцати, весь чумазый, с одной боксерской перчаткой на руке, а другой на ноге.

— Как дела в школе, малыш?
— Мам, дела в школе просто супер, мы проходили астрофизику, и на уроке
я пошел в туалет. После я снял штаны, достал из кармана дневник, спрятал его под школьной урной и побежал отвечать в класс. Я ответил на два бала, но я помню, как ты просила не приносить двоек в дневнике, поэтому я достал боксёрские перчатки, которыми я пришел рисовать тебе двоечку, ХАХАХА!
— Опять шутишь, я не видела тебя шесть дней, потому что у вас 48 уроков в день. Я так по тебе соскучилась, а ты пришел бить маме лицо?
— Мам, ты же знаешь я шучу, но двойку я всё же принес.
— Сегодня без еды.
— Но.. двойка это не самая плохая новость.. в общем, такое дело.. дай 100 рублей на аборт.:D
— Стоп, ты же не способен рожать?
— Мам, так это не мне, то для моей учительницы. Ну, ты не подумай, ребёнка заделал не только я. Мы всей школой на аборт скидываемся, об этом ещё на родительском собрании скажут!
— Так, все вопросы к отцу, ты же знаешь, что я безработная домохозяйка. Я умею готовить суп, кстати про суп, я, оказывается, зря его готовила.
Надо вылить его в унитаз. *выливает в унитаз*
— Я должен познакомить тебя со своей новой девушкой. Она преподает у нас в школе обществознание, и её зовут Кудзына.
— Меня даже не поражает, что она учительница, меня поражает, что она очередная цыганка в твоей жизни.
— Она корейка.
— Мясо, что ли?
— Нет, это такая национальность.
— Не корейка, а кореянка, учи русский язык!

Тем временем собака семейства Горшковских по имени Пузик ела кусок корейки, которая досталась ей от Анжелики Ивановны по доброте душевной. Из подъезда в дверь раздался крик пьяного маньяка-соседа, а в ответ залаяла пьяная собака. Они обменивались комплиментами, находясь по разные стороны от двери и лая друг на друга.
Неожиданно для всех пришел Босс и начал вместе с соседом лаять в дверь своей квартиры. После понял, что надо заканчивать этот каламбур, и постучал в дверь того самого соседа. Оттуда вышли жена и теща, после чего пояснили ему за трешер.
В итоге, без лишнего насилия, методом дипломатии, Роман решил все нюансы
быта и ненависти на лестничной клетке.

— Дорогая, я дома! Хочется кушать, живот мутит, ты что-нибудь приготовила?
— Да, конечно, бутерброд!
— Ага, супер, всю жизнь мечтал прийти с заводика после 8-ми часов беспрерывной работы и съесть бутерброд. Кстати, с чем?
— С подсолнечным маслом и солью, как ты любишь:)
— Я люблю тебя, а не твою стряпню! Ладно, я съем твой бутерброд.:3

Тем временем цыганенок доедал остатки супа из унитаза, а собака догрызала корейку….

— Ромочка, я ругаюсь на нашего сына! Он получил 2-ку по астрофизике, а ещё просит 100 рублей на аборт! Это просто мрак, караул и кошмар!!!
— Как двойку? Сынооооок…

Молодой и чумазый цыганенок подошел к своему законному боссу в ожидании сурового наказания. Тот отобрал у мальчишки боксерские перчатки и начал демонстрировать приёмы самбо, хотя я знаю, что в этом виде танца перчатки были не нужны.

— Прекрати бить моего сына, он же ещё ребёнок, ты, Иуда, чёрная грязь! —заверещала Анжелика Ивановна.
Роман полностью опешил.
— Какой ребёнок, ему же уже десять лет! Посмотри в его паспорт!
…

Цыганенок поднял свою попу с пола и, открыв широко рот, показал бате язык.
Роман внимательно посмотрел внутрь ротовой полости своего приемного мальчика и указал на образовавшийся кариес.

— Гребаные цыганы, ненавижу, блин, цыган! — пробубнил Роман (чисто ИМхО).
В ответ он услышал следующую реплику жены:
— Какой ты чувствительный мальчик, Ромочка!
— То есть с мужем она сюсюкается, а на меня она орет! — возмутился додик.
— Будешь так дальше выпендирваться — будешь жить в коробке, — Анжелика Ивановна явно демонстрировала обоим представителям мужского пола, что с ней шутни плохи.
— Да лучше жить в коробке, чем жить с альтруисткой-феминисткой и альтруистом-садо-мазо-хистом!
— Тогда собирай свои монатки и уваливай к своей родной прабабке-миллиардерше, которая сейчас обедает со своим 18-ти летним мужем в Монако.

Роман решил не вступать в этот спор, а погрузился в ностальгические воспоминания о карамельном печенье.

— Нет, я буду жить в коробке!

С этими словами он подошёл к своему личному углу и подобрал с пола две пары трусов, треники фирмы «Abibas» и носочек с дыркой на пятке. Молча цыганенок вышел из квартиры, прихватив с собой украденные 100 рублей на аборт и ещё 20000000 рублей на новые носки.
Анжелика посмотрела на мужа взглядом лисицы и тихо промолвила:

— Нам нужно поменять замки.

 

 

Адам — первый счастливчик, потому что не имел тёщи.
\ \ \ Еврейская мудрость.

 

 

Кошерная глава

Спустя два дня в семью Горшковских раздался звонок. На связи был представитель мясных органов России. Он сообщил, что чумазый гад, который пошел на митинг Отвального, находится за решеткой и ждет, когда его заберут. Они решили ничего не предпринимать и сошлись на мнении, что такие звери должны отбывать как минимум 15 суток за решеткой без права делать более 20 вдохов воздуха в минуту.
После такой новости Анжелика с Романом решили не тянуть с приятным вечерним просмотром их любимого телешоу. Его транслировали по каналу «Культура», и называлось оно «Счастливы в тесте». Сюжет был прост, как вода, в нём рассказывалась история счастливой семейной пары, которую съел батя жены.
У Горшковских была одна особенность: вместо просмотра телешоу «Счастливы в тесте», они играли театр двух актеров, в котором Анжелика исполняла роль тестя, а входил в тестя Роман, исполнявший роль счастливой семьи.
Но счастья много не бывает…
Оказывается, с другого конца города к ним в дом стремилась теща Романа, а по совместительству и мама Анжелики — Роза Марковна. Эта женщина была из тех женщин, которые обожали овощную продукцию, но были слишком нежны для огородов. Она снимала влоги про огурцы и капусту. Определенный успех в данной сфере приносил свои плоды.
На счету её YouTobe-канала уже был почти 31-ый подписчик. Обладая специфически кудрявыми волосами и продолговатым носом, она легко разрешала все финансовые вопросы в свою пользу. Эти люди они такие, даже будучи пенсионеркой, которая выращивает огурцы и ведёт свой блог, у неё без труда получалось генерировать деньги из воздуха. А ещё одной её любимой чертой было огнестрельное оружие, но об этом история умалчивает…
И во время межсезонья пары театральных антрактов, наши главные герои на самой ответственной ноте услышали звук открывающейся двери.

Это было нечто!

Роза Марковна не ожидала увидеть такой конец 4 сезона «Счастливы в тесте»…

— Всем шалом!
— Роза Марковна, как мы рады вас видеть! Вы снова ничего не привезли с собой, ровно так же, как и не предупредили нас о своём намерении посетить нас.
— Всё в порядке, я вам не помешаю. Просто такое дело, у меня соседи любят слушать музыку группы «Лес», и мне каждый раз приходится терпеть и подпевать им. Они настолько сильно меня достали, что я решила бить по батарее молотком и случайно сломала её. Мой знакомый мастер сказал, что он починит всё в течение двух недель. Hände hoch! (Хэндэхох!)
— Отлично, всю жизнь мечтал об этом!

Внезапно в диалог вступила Анжелика.

— Мам, как ты зашла в мою квартиру?
— Национальная тайна! Ладно, ладно, я шучу. Я просто сделала дубликат ключей сразу после появления Пузика. Кто-то же должен кормить моего «крокодайлу»!

В миг Пузик бросился к ногам Розы Марковны и начал оформлять билеты в Одессу.
Спустя 5 часов чета Горшковских и Роза Марковна сидели за столом, распивая сильно-концентрированный чай.

— Как говорил твой отец: «Век не буди жопу, отвалится!»
— Пффф! Мам, это ты к чему?
— Ну а что вы сидите и молчите? Мне вот скучно. Я ехала через весь город, устала, хочу есть, а вы мне насыпали чай и разбавили холодной водой!
— Мам, у нас не работает конфорка!
— Ну и что? Я не буду ничего готовить, у меня Шабат!
— Мам, сегодня среда.
— Не важно, вы не поздравили меня с 8 марта год назад. Значит, сегодня у меня выходной.

Роман замурлыкал.

— Роза Марковна, хотите анекдот? — не дожидаясь ответа, Роман многозначно продолжи. — «…И подошли евреи к Красному морю, и протянул Моисей руку, и разошлись воды морские, и сказал Моисей: - Охренеть…»
— А к чему ТЫ это сказал?
— Ну, у меня сегодня просто хороший день.. был. Значит, забрали у нас сына на 15-ать суток, мы собирались *кхм* … культурно отдохнуть. Как вдруг у меня внезапно заболела задница и зачесалась лопатка. Я был так расстроен, что решил устроить себе Первомай. Так что сегодня у меня тоже выходной.

Анжелика Ивановна не заставляла себя долго работать, и в миг сообразила.

— А я не умею готовить, поэтому у меня сегодня тоже выходной.
— Мне это всё напоминает тот прекрасный день. День, когда я познакомился с Вами, Роза Марковна. Тогда я три часа ехал, а после три часа шел пешком, т.к. моя машина отказалась ехать к Вам; я не смог её уговорить, и мы пришли к компромиссу, что я пойду без неё. Так вот, когда я к вам пришел, вы не заставили меня долго сидеть на лавке, и поэтому заперли меня в подвале вашего четырёхэтажного дворца и начали насильно кормить хумусом, потому что ничего, кроме хумуса, у вас не было. Когда я ел этот хумус на протяжении двух дней, мне казалось, что я стану нутом. Но удача обошла меня стороной… И тогда Вы действительно поняли, что я всем сердцем люблю вашу дочь, без всяких там «задних» мыслей.
— Да, да, конечно, скажи: «Привет, подписчики!»

Таким образом Роза Марковна старалась привлечь к себе внимание, тыкая нос Роман в свой телефон.

— Роза Марковна, я вообще-то ничего не вижу, у меня близорукость.
— Не ври, у тебя длинноязычность, это мне Анжелика сказала.
— МАМА!
— Не «МАМА!», а «Привет, подписчики!»:)

И тут в один голос Роман с женой произнесли: «Привет, подписчики!»
— Эти субъекты — типичные представители группы огурцов.

После этих слов сердца молодых дрогнули, ибо они уже заведомо знали, что следует после этих слов. Роза Марковна включала прямой эфир в instosram и рассылала всем своим пожилым подружкам предложение посмотреть по приглашениям пару пикантных обзоров на её домашнюю рассаду. Обычно она снимала самые экзотические экземпляры…
После 30 секундного эфира insto-star заставила свою дочь взять в руки кастрюлю, дабы приготовить кашу с оливкой Геракла.

— Геракл никогда не был так близок к приготовлению… — промолвила Роза Марковна, глядя на жалкие попытки Анжелики залить водой греческую кашу.

…тем временем Роман танцевал Сиртаки вместе с крупой.

— Ах ты, скотина! Я же просила тебя не танцевать в моём присутствии эту греческую перхоть! Это уже выше моих сил, нервов и возможностей!
Ты снова оскорбил мои длинноносые чувства, и я пошла жаловаться в полицию! Ты — наглый греческий антисемит!
— Надеюсь, вас там тоже закроют на 15 суток, — сказал Роман.
— Что значит «тоже»?
— То и значит, а теперь «вытанцовывайте» отсюда «Хаво Нагилой», пока я не станцевал вам «Шуплаттер»!
— Хорошо, тогда я сегодня сплю на вашей кровати.

Бабушка-божий-одуванчик отправилась в комнату молодожен. За этим следовала кратковременная пауза, а за ней последовал обильным мат соседа, который очень сильно ударился головой об дверь, когда попытался подслушать что происходит у Горшковских. Услышав матюги, Роза Марковна впала в кому, вернувшись в себя спустя 10 дней.
Всё это время Роза Марковна лежала в углу детской комнаты цыганенка площадью 1х1. Из-за громоздких размеров комнаты, у бабушки затекла спина и она проснулся с мыслью о необходимости полить рассаду.

В дверь раздался новый звук…

 

С дверью долбился третий муж Розы Марковны, Вильгельм Трахтенберг.
Тогда ещё молодая 45-летняя Роза случайно сломала каблук своей левой туфли об лоб Вильгельма на его званом ужине в Богемской роще, а после удачно вышла замуж очередной раз. Собственно выглядел он koock огромный хук, который мог запросто прилететь в любую точку мира и освятить любого человека в колодце. Собственно для этого он и приехал к Роману, но какого было его удивление, когда он увидел свою давно любимую жену за
видео-монтажом.

— הוורד הקטן שלי! (в переводе с иврита«Моя маленькая роза!») Что ты забыла дома у этих придурков? (в переводе с русского языка « מה שכחתם בבית עם התחתונים האלה?» )
— А что здесь делаешь ты?
— Я приехал за самой драгоценной частью тела Романа. А ещё я решил открыть в Анадыре свою синагогу.

Викулькен: Можем написать эпиграф в форме нашего диалога.
Рожкофф: Слушай, это гениально. Я буду писать даже то, что сейчас сказал, чтобы все знали, насколько я еб*нутый!
Викулькен: Хотя бы в одной твоей писульке упоминается о самурайском мече?
Рожкоф: Нет.
Викулькен: А ты подумай над этим… (с)

\ \ \

Слушая всё это фантастическое многообразие зарубежной классики, Роман выпучив глаза допивал как ему тогда казалось свои последние капли чая.
При виде Вильгельма он уже было готов выброситься в окно, как вдруг в нем заиграло нечто мужское. Этим нечто мужским стали его детские флешбеки из Китая.

Вильгельм:
— כלבה, זין מזוין, אני אחתוך לך את הזין, ואחרי זה אני רוחץ אותך במימיו הקדושים של פטרוזאבודס, רוסי שווין מלוכלך (В переводе с иврита: «Тебе несдобровать»)
Роман:
— Роза Марковна, пожалуйста переведите дословно что ваш муж имеет ввиду.
Роза Марковна:
— Тебе несдобровать.
Роман:
— Ничего себе у вас там на иврите сложные лингвистические конструкции!
Вельгельм, давайте всё решим без кулаков.
Вильгельм:
— רוז, בסדר. אתה מכיר את הרוסים הביישנים והמשעממים. בואו לשפשף אותם, פשוט לשחק יחד!
(В переводе с иврита: «Роза, всё в порядке. Ты же знаешь этих скучных и до смерти пугливых русских. Давай их затролим, просто подыгрывай!»)
Роза Марковна:
— טוב, אבל אתה תשלם לי על זה (В переводе с иврита: Хорошо, но ты заплатишь мне за это).
Роман:
— התחת שלי רע להפחיד כסף סמוראי להב ( В переводе с иврита: *набор не связаных слов, которые Роман услышал в фильме Твентино Карантино лет этак 7 назад и попытался повторить*)
Вильгельм:
— האם האידיוט הזה אפילו מבין מה הוא אמר? (В переводе с иврита: «Этот идиот вообще понимает, что он сказал?»)
Роза Марковна:
— אני חושב בהחלט לא. בואו נעמיד פנים שהוא פלפל קר. (В переводе с иврита: «Я думаю, что определенно нет. Давайте представим, что это холодный перец.»
Вильгельм:
* одобрительно кивает головой *

Холодными ночами на просторах огромных лесов в нашей стране возникают из неизвестных сверх-скоростных или порталов машины с дальнобойщиками.
Их водители возвращаются из царства холода, в котором застыл весь СССР времён совсем мне неизвестных. Они несут с собой нечто большее чем деньги и надежду. Эти люди возвращаются из краёв где холодный свет затмевает солнечные блики белоснежных лесов. Некоторые возвращаются поездом, электричкой, кто-то летит по небу белой птичкой, а кто-то сидит у себя дома уже несколько месяцев и смотрит в окно не переставая ждать заветного письма. Но вот в дверь стучит товарищ майор и требует явиться в часть для получения выговора за длительное отсутствие вас на войне. Его не волнует ваше положение, действительное звание, спортивные награды и ваше призвание.
Всё же товарищу майору нужны совсем не вы, а ваше руки нажимающие на винтовку.
— А за кого воюем в этот раз? — спрашиваю я.
— В этот раз мы ни за кого не воюем. Просто сходить в часть и поставь галочку о своём посещении и мы тебя отпустим.
— А если не поставлю арестуете?
— Арестовать может и не арестуем, но выговор ты потом свой обязательно получишь. Ты же знаешь.
— Нет, товарищ майор, не знаю.
После этих слов я захлопнул прямо перед его лицом дверь и пошёл на кухню, где стоял заранее разогретый моей сестрой кофе. Так сказать «эксклюзив».
За окном стоял дубовый мороз, а я тем временем разодетый в две парты штанов и три свитера посмотрел в окно, как бы провожая майора взглядом.
Но майор не вышел из подъезда, а отправился вверх за мальчиком, чей призывной возраст уже вот-вот подходил к совершенно летним годам.
Правда для него всё так же остаётся тайной как именно он до него доберётся, ведь на деле познакомятся они с ним только в будущем, и то быть может даже не через год. Он подобен был подобен замершему духу прошлого, что исполнял свой приказ и доблестно защищал честь своего призвания. Космонавт, что взбирается вверх для вербовки на службу возможно будущую легенду по рейдам на бэмике «по бездорожью». И может быть та легенда уже сменит три квартиры и съедет от родителей, но майор всё так же по прежнему будет взбираться за этим молодым человеком, чтобы вручить ему его заветную повестку. Тем временем пока майор совершал очень медленные шаги вверх,
я встречал своими изумрудными глазами падающие с неба снежинки.

Быть может я и не против побывать в самых холодных местах нашей страны.
Но кажется теперь минуя чужие года до мне дошло, что цена моему военному билету была уже оплачена моими предками. Что же такое быть готовым ради своих близких отдать жизнь? Для меня этот вопрос никогда не стоял ребром, а был самой обыкновенной нормой с наступлением первых осенних холодов. Будто бы я освобождался от чего-то не известного мне, не совсем чужого,
но и не совсем родного состояния. Зов холодной войны в своём самом непристойном значении вёл мои мысли о жизни по своей, совершенно не ведомой мной дороге. Год назад я замерзал в своём родном доме, теперь приходится пережидать новую бурую со всеми своими новыми законами выживания и сохранения энергии. Вопрос по сохранению энергии как никогда актуален в нашей стране, ведь длительный сон разума одинаково наступает для всех.

Кому-то иной раз приходится его будить. Поэтому такому «вампиру» как я и не спится одинокими холодными ночами. Греет то, что есть драгоценные пережитки прошлого, вызывающих в сознании тоску и воспоминания по не прожитой тобой эпохе. Но тем не менее что-то я совсем отошёл от темы.
Речь шла о моём военном билете и всех этих необыкновенных приключениях, которые приходилось переживать лишь по причине отсутствия на моих руках
этого документа. Господи, целый год возобновился, минуя вспять то, что давно уже себя вспять миновало, но Россия — страна возможностей, и никогда не угадаешь каких именно.

Допив кофе и вдоволь насмотревшись в застилаемый снегом двор я двинул в свою комнату, где расстелив старый постсоветский ковёр сел в центре его в позу лотоса. Так прошёл ещё один день моего метафизического переживания отпечатков прошлого, сохранившихся в библиотеках как документ о феномене
упорядоченных пространственных искажений. О нём нечего особо говорить, всё равно это никак не из области магии или аномалий, и даже не из области физики и квантовой механики. Такое способен чувствовать только богатый
фантазией человек, что живёт по законам другим. Хоть это совсем не про меня,
но всё таки чтобы сбежать от шума кричалок искусственных болельщиков искусством — пришлось постараться залечь на дно. На него обычно погружаются подлодки, на нём холодно и зябко, много туманов, историй, недописанных романов, тряпки сохнут на батареях, курят подростки, на женских глазах появляются блёстки. Очень много серьёзных, ещё больше опасных, мафия ходит утром, ночью ходят несчастные, деньги становятся мусором, слова топливом и дыханием. Пасмурные дни превращаются в бестеарии, так много знакомых судеб, ещё больше незнакомых сюжетов.
Хочется в Большой театр смотреть балеты, но мне пока ещё совсем не до победы.

Встаю из позы лотоса, иду заполняю тетрадку. Ставлю отметку в ней, что
пора бы уже и выйти на люди, так сказать на свет. Бросить свой универ,
уехать на подработку, но это всё мне не по душе. *Здесь не будет рифмы про
водку и селёдку. В мире бушует океаны кунсткамер, и ни одна из них не Питербургская. Слишком шумные люди. Здесь в холоде никто не думает про прелюдии и секс с проститутками. Не интересные судьбы, больно душные
судьи у вас и вы сами дышите судьбами, фу. Лучше дайте орудие, я пойду на
войну против несуществующих богачей и орудием выкую серп и молот, поставлю памятник и отправлюсь на перронах ожидать поезда на станции
«русский холод». Но это уже в прошлом и причём совсем не моём…

Раздаётся звонок телефона. На аппарате голос противного лепрекона, что
хочет наградить меня путёвкой «в люди». Посылаю его на три буквы, удаляю контакты и пускай люди меня не поймут, но я при своём остаюсь уходя на улицу в куртке и худи. Просыпаю от выстрела орудия где-то в лесу, вижу толпу людей, что качают головой под звуки туалетного табу.

Клип снимает новая группа «COMY».
Достаю из сумки лыжи и палки, сумка подарена волшебником партии «рябинки», подхожу и спрашиваю у местного мужика:
«А в какой стороне цивилизация?» — он крутит у виска пальцем, а потом показывает в сторону северо-запада. Я надеваю лыжи, беру в руки палки и двигаю в указанным им направлением в надежде вернуться домой.
Толпа туалетных музыкантов заметив меня хором кричат
«Мальчик, ты потерялся!» и указывают на меня пальцем. И пока я пересекаю здоровый снежный холм, где-то в дали проезжает на трассе дальнобойщик
с играющей на полную песней «Нас не догонят!».
Я быстро соображаю и достаю из сумки фаер и футбольный шарф с неизвестной для меня на тот момент командой. Выстреливаю в небо, тот замечает меня и вот я уже во всей своей красе прыгаю вверх, открепив от ног лыжи и крича, что футбол — это круто! Он тормозит и кричит мне, чтобы я скорее бежал к его машине, что я собственно и сделал. В его машине громок играла музыка, поэтому дальнейший с ним разговор проходил в формате:
«не слышу, кричи громче!»
— Ты что здесь делаешь?! — немного грубо спрашивает он меня.
— Я не знаю!
— А кто знает, молодой человек?!
С этой минуты я замолчал, ибо отвечать мне было нечем. Пришлось достать из сумки водку и поставить её перед его носом, предварительно приклеив к ней стикер с надписью «я не помню». И он по композиции и контексту всё понял без лишних слов. Он сделал потише музыку, посмотрел мне в глаза и спросил:
— Значит сердце разбили?
Вопрос вызвал у меня лёгкий дискомфорт.
— Ну, как разбили, ну, почти.
— Не, погоди, почти у нас царя своего говорят. А царей-то у нас и нет, поэтому слово в наших краях неуместное.
— А я если вам о себе рассказывать буду, то вы всё равно ничего не поймёте.
Я на другом языке думаю.
— На каком это другом языке? — с ухмылкой спросил водитель
— Ну, на другом. Не отсюда я, не местный в широком смысле этого слова.
— С луны свалился?
— Тут уместнее будет не «свалился», а «выпал», причем через портал ягодицами вниз. Пока летел — заснул. Проснулся в снегах с сумкой в заднице.

…и всё же каким бы ни было моё путешествие до самой Анадыри, больше всего мне повезло по причине моей глупости. Добравшись до этого чудесного города я познакомился с самим Романом. Он очень впечатлил меня во время нашего разговора о трудностях «женатой» жизни.

Никто бы и никогда не подумал, что на самом деле он предельно счастлив.
Он пригласил меня познакомиться с его женой, на что я незамедлительно ответил — «Только не у вас дома!» — и в миг Роман посмотрел на меня щенячьим взглядом, как бы радуясь потенциальной возможности провести время хоть где-нибудь подальше от дома.

Знакомство с Анжеликой (женой Романа), обернулось для меня покупкой цветов. Пришлось достать их прямо из свой сумки и передать Роману.
Этим замечательным жёлтым тюльпанам милая Анжелика была очень рада.
Она побежала к Роману целовать его, а после перевела взгляд на меня. Ей очень хотелось сказать мне «спасибо», но мне нужно было идти, поэтому подмигнув ей глазом и указав своим подбородком в сторону ресторана, я отправился искать свой дом.

Чтобы вернуться домой предварительно не потеряв драгоценную возможность посетить все места силы того прекрасного края, пришлось зайти к ближайшему картографу. Дождавшись своей очереди он глянул на моё лицо и незамедлительно куда-то стремительно пошёл.

Вернувшись уже с каким-то бумагами под звон восточных бубенцов он положил их на своей рабочий стол сказав, что если я планирую здесь хорошо провести своё время, то мне понадобится внимательно его слушать и следовать всем маршрутам описанным в этих бумагах. Так же попросил меня указать в ней свои инициалы и вернуть обратно по почте письмом. Я согласился, но это решение было спорным так как я был в нём не уверен.

Поэтому минуя этап своих раздумий мне было дозволено переночевать у картографа. Войдя в его комнату я ощутил на себе весь дух его профессии.
Комната была охвачена тёплыми красками от старой лампочки. Её дополнял стоящий на краю стола ручной фонарь со свечой, которую картограф видимо специально подготовил для меня. Растолкав все свои одежды в почти доверху наполненные древними артефактами и текстами непонятного мне происхождения (чья история совершенно обособлена и неизвестна обывательскому взгляду), я лёг в немного пыльную от времени кровать.

Проснулся ещё раньше чем предполагалось. Всё же желательное время отправления в сторону северо-восточных горных рудников наступало
после 6:00 часов утра. Открыв свою сумку и взяв из неё свой дневник я оставил пометку о своей путешествии сюда. Я перевёл взгляд на стул, на котором неожиданным образом для меня очутились специально приготовленные картографом вещи, похожие на те, что носили люди отправляясь в места холодные для путешествий и экспедиций. Пришлось всё это напялить на
себя и отправляться в путь. И чтобы не отклоняться от установленной в картах
нормы, приходилось стараться следовать всем изложенным в них указаниям.
Например, там настоятельно советовалось не думать о цефализации и всех её благах так как это всё отвлекало от главного — путешествия. Ну и надеяться приходилось только на самого себя, всё же может это приключение того стоит, но без должной сноровки приблизиться к местам силы у меня бы не получилось. Так я добрался до места, что местные народы называют
Хашма'то Карэлиум. Это долина покрытых снегами холмов, которые по легендам могут вывести заплутавшего путника из его снов. Туда я и последовал, забывая все карты и маршруты назад, с улыбкой представляя тот самый тёплый город, в котором мне ещё только предстоит побывать...

Без этой простой формулы, я бы возможно не понял ценность тепла в его широком смысле. Сомния только начала завершаться и вместе с тем, пелена спадала с моих глаз.

Но ведь история только началась, а вот любовь и каламбур не заканчивается никогда

 

ГЛАВА ТРЕТИЯ

АВГУСТИНЫ

 

 

Моим голосом написано великое творение человеческого совершенства и превосходства. Звучный, широкий, торжествующий голос человечества открывает ворота восторга. Пускай для вас эта книга будет доказательством торжества человеческого интеллекта над бескрайними просторами нашего прошлого невежества.
Я говорю как идея, как мир и чистое небо, как симфония великого и ужасного, первого и непобедимого. Пускай изречения и афоризмы вдохновляют вас на великие поступки, мысли и дела. Не подпускайте же к себе героическую славу, ибо так вы бежите за падающей звездой. Великие люди загадывают желания падающим звёздам, чтобы те впредь больше никогда не разбивались.

Я говорю ей гордо и один раз — «Впредь, ты мне ничего не обещаешь»
Чтобы она никогда не могла мне ответить тем же. Она поднимается и уходит прочь.

 

Белый бумажные лист лежит у вас на столе. Справа от него находится перо, чернила, и мел. Мел твёрдый, крошится на столе, пачкая белый лист бумаги своей белой гипсовой структурой. На бумаге отпечаток вашего пальца, инициалы, первая заглавная буква. Длинная строка пустого содержания и мел оставляющий на бумаге след вкусного гипсового очерка вашего повседневного дня. Так из года в год пишутся книги, чьи имена закрашивают учебным куском человеческого знания белый и ничем не заполненный лист бумаги. Могли быть
пером и чернилами надписи на бумаге, слова, стихи, можно было бы пролить все чернила на бумагу, уйти и оставить пылиться этот белый лист с штрихом от мела. Но в ответ белый лист остаётся белым, мел остаётся не тронутым, а чернила не открытыми, перо остаётся у птицы, птица летит на Юг.

 

Птичий полёт подобен свободе, крылья свободы отряхивают ветер, чтобы клетка осталось открытой для птицы. Золотая решётка с маленьким замком без принцев и принцесс.

Круглые часы на пальцах фокусника в белых перчатках крутятся как у маятника из стороны в сторону, а синее море омывает одиноко стоящий озаряющий ваше лицо золотой маяк. К вам не идут корабли, не капает с неба дождь, не кидают камни в затылок. Пение шум