Инструментов у меня много. (С) Юрий Рожков.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Философская лирика, да, пожалуй, это самое простое описание моего творчества. Не очень люблю рассусоливать и так заведомо понятные многим темы, хоть и позиционирую себя открытой для всех книгой, но на деле никакого общественного резонанса моя открытая для всех экстраверсия не вносит. Идеи, о которых моими почти рукописными трудами ведётся повествования никак не противоречат ни одним принятым в обществе моделям повествования. Хотелось бы писать это произведение где-нибудь
в более лучшем месте, но увы, во время написания этого произведения приходится делать в каком-то смысле в закрытом от людей месте. Камера, в которой я нахожусь и отбываю свой срок за сам факт рождения по сути является подобием симулякра, скрывающего под собой тучи непредвиденных мной в детстве будущих метафор, находящих общественный отклик среди тех людей и культурно-исторических феноменов о которых я даже и помыслить не мог на момент написания своего открытого манифеста социально-историческому пути развития общества. Многое о чём я пишу в той или иной степени вам уже известно, но люди тенденциозно ошибаются в своём знании предмета разговора, и за частую мышление их часто подводит. Но подводит не в смысле «верно» или «неверно», а в том какую подводку использует девушка, когда красит свои глаза, желая быть похожей на неземную, почти обожествлённую культами красоты. И это прекрасно!

Другими словами, подводка к теме обсуждения происходит сквозь время и набор языковых единиц, ведущих вас к теме повествования.

Название для этого произведения приходилось долго и тщательно подбирать, ведь на русском языке мне просто не были знакомы те слова, из которых складываются тождества о написанной мной истории. Хотелось бы назвать это романом, но он складывается из многих уже перечисленных мной рассказов, сказанных реплик и связей, сложенных мной в единую картину настоящего
представления о свободе мысли.

Свобода слова — это лишь фикция, предполагающая язык, используемый носителем культуры. С нашими многочисленными идеями и желаниями история считаться не сильно любит, но иногда всё-таки она нам помогает. Свобода мысли даёт нам те огромные плоды наших фантазий, со временем находящих отклик в физическом мире, превращаясь из иллюзий в нечто великое и тождественное нашей «Я» концепции. Множество вариантов рекламы — не влияет на её качество, а даже более того стирает саму её изначальную популистскую суть. Есть один закон, выверенный ещё до зарождения самого книгопечатания, корни которого веду простираются ещё в античные времена, о которых, к удивлению читателя, речь идти здесь не будет. Он гласит, что чем больше люди обсуждают лишённый духовного значения смысл и приумножают свои (как им кажется)
ресурсы, тем больше деградирует общественно моральный и этический комплексы. С каждым днём создания книги автору приходилось наблюдать, как люди за считанные секунды богатели и беднели прямо у него на глазах, периодически получая сразу все возможные для них блага, а потом в миг меняли их на иллюзии психолингвистического характера. Огромным трудом ему давалось смирение с этим, а переживания его с течением времени начинали терять свой первоначальный благородный смысл. Дошло до того,
что его желание бороться за лучшее будущее для других, превратилось в модель
общественно-политического социального императива, который в некоторой степени был необходим для поддержания обычных человеческих и общественно-экономических отношений в том географическом ландшафте,
в котором он прибывал. Дабы уменьшить популизм вокруг мировых дефективных событий, он что есть силы старался приуменьшать свой вклад в собственную популярность, предпочитая оставаться во многом анонимным.
Всё же Batman в нём был самым решительным и справедливым началом, который сначала найдя отклик массовой культуре, а уже после в постмодерне очень гибко и умело подчеркнул, что пить кровь у его собратьев вовсе не следует. Особенно когда дело доходит до великого вампира, которого он неоднократно упоминал ещё до всех самых грандиозных событий в современной мировой истории. Но не будем долго останавливаться на этом каламбуре, всё же права на использования данных формулировок мне ненужно, ибо предпочитаю я использовать язык более высокий и чистый. Но в книге речь будет идти не о многочисленных философских думах и лирике. Здесь сказано больше о самом авторе и его скромной биографии, которой он не брезгует делиться с публикой.

 

ГЛАВА
ПЕРЕВАЯ

  Пластилин

Локальное волшебство

Всё началось одним волшебным зимним утром, когда мне стоило бы пойти получать своё скромное образование в школе, я, собрав всю свою юную мужскую сущность сорванца в кулак, решил прогулять школу.
Я спрятался в шкафу от родителей, взяв в руки фонарик и книжку с ярким и резким для меня былого названием «Камасутра».
Мать тогда была на кухне и нарезала огурцы для салата, а отец смаковал сигаретку и фантастически вкусный моккачино.

Кстати про моккачино..

С детства помню, как по телевизору крутили разные телепередачи, фильмы, рекламу, и мне очень запомнилась одна до жути глупая ситуация.
Когда мой отец напивался на праздниках, он очень любил под виски выпить чутка кофейка, и как раз этот кофе всегда был именно мокачино.
По телеку крутили рекламу фильмов, неких премьер, а телевизионщики решили крутить её на каналах, на которых ночью показывали порно и которые любили смотреть мои родители в тайне от меня.
Помню, даже как-то раз меня постоянно просили менять позу в которой я сплю, чтобы караем глаза «ничего такого» НЕ заметить..
— Аль Пачино в главной роли в фильме «Лицо со шрамом»
— МОКАЧИНО!! (крикнул во весь голос мой отец и пролили себе прямо на свою густую бороду весь кофе.)

Тогда он был пьян как последняя свинья, но это не мешало ему сохранять его безумную харизму авантюриста, которая 20 лет назад сразила сердце моей матери.

Так вот, я совсем отвлекся!
Тогда отец решил задержаться дома и чутка опоздать на работу, об этом его очень ловко попросила мама.
К слову шкаф, в котором я сидел был в соседней комнате, он был очень большой, шкаф пост-перестройки так сказать. И пока я разглядывал книжку которую я тихонько стащил у мамы и папы из их «тайного» и воистину сакрального места, я услышал:
— Милый, наш малыш уже давно убежал в школу.
— Мне казалось он дома.
— Нет, я сама слышала как за ним закрылась дверка. Видишь тот прекрасный огурец?
— Он не прекрасный, у него жопка горькая.
— Молчи, дурак. Сейчас я покажу тебе фокус с исчезнавением огурца и ты сам всё поймешь..
— Я думал, ты его просто съешь... Ладно, в таком случае я на тебе, как на своей миленькой ассистентке продемонстрирую фокус с исчезновением второго огурца.

Следующие 40 минут, я слушал звуки первоклассного траха, двух женатых и жадных до секса людей.
Это не являлось чем-то новым для меня, я давно догадывался в своем столь юном возрасте чем примерно занимаются мои родители.
А с той чудесной книгой, моя молодая фантазия работала просто сверхмощным образом.

И на мою беду шкаф был старым, а я был очень не ловким и позволили себе задеть какую-то штуку в нем и на мою голову во время этой волшебной картины, которая разворачивалась у меня дома, начали падать очень тяжелые коробки прямиком на голову.
Родители явно были очень удивлены, и когда они подошли к шкафу абсолютно голые и увидели меня без сознания с «Камасутрой», они уже не были просто удивлены, они были в очень и очень в неловком положении, в котором из-за моей травмы и наругать меня как следует не получится, так и ещё придется объяснять, чем они таким «волшебным» на кухне занимались.

Они посмотрели друг на друга, оделись и повезли меня в больницу, потому что из моей головы советским фонтаном лилась кровь.

 

Пробуждение или как надо начинать новую жизнь

Я очнулся в больнице, по ощущениям в кровати, с завязанным затылком.
Мать сидела в метре от моей кровати и с закрытыми глазами дремала.
Она явно очень волновалась, это читалось по её сонной гримасе.
На столе стояла большая кастрюля куриного супа. Не спрашивайте меня как я это понял, хотя, если спросите я отвечу, что из тарелки торчала куриная голова и лапа. Хоть это и были галлюцинации, когда я решил проверить, я оказался прав.
Мать спала на стульчике с лицом излучающим тепло и заботу, а я решил устроить себе пир из двух тарелок супа. Единственное, что мне не нравилось - есть этот суп вилкой, и да, я знаю, что это была ложка, но она тогда была так сильна похожа на вилку, что мой мозг вежливо отрицал этот факт.
Я медленно встал с кровати из положения сидя и подошел к окну с завешенным старыми и грязными больничными жалюзи, отодвинул их и решил попялиться в небо.
Лунный свет озарил мои глаза, звезды начали мелькать, как-будто хитро подмигивая мне. Я уже совсем забыл по какой причине я попал сюда, но как только решил побороть кратковременную амнезию, снова взглянул на ехидно моргающие мне звезды, и меня снова озарило; я все вспомнил.
«Черт, эти звезды меня дразнят!» — подумал про себя я. Они специально напоминают мне о том, в какой идиотской ситуации я побывал.

Мать открыла глаза, она встала, подошла ко мне и аккуратно обняла меня.
Я обнял её в ответ и глубоко вздохнул. Мама гладила меня за плечи и спину, я был расслаблен, сыт и кое-как понимал, что рано или поздно дело зайдет о том, как оно вообще получилось. И тут резко я слышу от мамы такую фразу:
— Тебе понравилось мастурбировать?
Эта фраза поставила меня в повествовательный тупик, потому что я не помню занимался ли я этим или она меня проверяет, или вообще я сломал шкаф потому что увлекся этим делом.
— Я не помню, мам.
И самое не обычное, я даже не знаю насколько это была ложь. Может быть я и правда мастурбировал, а может и нет.
И в тот же миг я задался вопросом; А зачем взрослый человек, будучи мне мамой такое спрашивает? Только спустя время я могу ответить на него.
Видите ли, моя мать была самой настоящей нимфоманкой, а как позже выяснилось, моя мать зачала меня в 18 не просто так, она настолько увлеклась процессом, что просто кричала моему отцу не останавливаться до победного конца. Маме было важно, чтобы её любовь к похоти кто-то разделял, даже сын.
— Когда мы нашли тебя с отцом с разбитой головой и без штанов, мы первым делом подумали, что ты под наши крики занимался мастурбацией на книгу.
Ах, ещё ты прогулял школу, маленький негодяй!
Я крепко обнял её, во мне играло чувство безумной благодарности и стыда, потому что я прекрасно понимал, хоть и больной головой, как она и отец волновались.
Позже я вообще выяснил, что я пережил операцию, а после лежал в отключке под присмотром мамы и мед сестер ещё два дня, пока не проснулся сейчас, практически свежий. Что очень важно, я навсегда перестал думать так, как думал тогда, эта волшебная, а по большей мере безумная домашняя ситуация создала в моей голове разного рода метаморфозы, которые сделали меня тем, кем я являюсь, не без удара по голове конечно же, он повлек за собой иные последствия, которые практически равноценно поменяли мою жизнь.

 

Одинокий
самурай

Собравшись со «святым духом» мы с мамой сели на удобный диванчик и решили нежно обнявшись просто сидеть. Пока материнские руки обхватывали мои детски конечности, я закрыв глаза представлял что меня ждёт в школе.
Казалось бы, много ли я упустил полезных знаний в школе, вопрос чистой риторики. Больше всего я боялся за свою маленькую подружку Katrin'у.

А ведь я всё ещё не успел рассказать вам о своей единственной и неповторимой музе. Katrin'a была самой красивой испанской татаркой в моей жизни, что в детстве, что в сознательном возрасте. Не сказать что она была прекрасна во всех смыслах женственности и красоты— быть радикальным женоненавистником.
Познакомился я с ней когда получил первый раз по морде, это было конечно весьма не приятно, но оно того стоило. Когда в нашей стране грань между простым национализмом и радикальным была стёрта, любая не ординарная и чужестранная внешность считалась чем-то абсолютно призренным. Тогда я был совсем молод, учась в 4 классе «боевой гимназии» №228, мне повелось придти в туда в одних только шортах и майкой с надписью «Люблю ходить в майках» на арабском языке. Она была в нежно-чёрном ситцевом платье, а на её египетских стопах были напялены греческие тапочки. Она тогда только перевелась в нашу гимназию по причине войны во Франции за футбольные санкции. Мы уселись за свои длинные парты под которыми в следствии идиотии царившей в нашей гимназии, на протяжении 4 лет оставались следы «древнеславнообрядческих» крестов.
В класс зашла очень порядочная и усатая учительница и представила нам Katrin'y как новую ученицу «боевой гимназии» №228. Весь класс глядел на неё как и на любую другую девчонку, но как только учитель озвучила что она испанская татарка, буквально весь класс начал передавать друг-другу мнение о её национальных корнях. А ведь это был всего лишь 4 класс. На мою футболку тоже конечно косо смотрели, но ко мне все давно привыкли и прекрасно знали что от меня можно ожидать. Она была не высокая по меркам кобылиц из нашего класса, и именно на это я в первую очередь обратил своё юношеское внимание. Она села впереди меня, и, в ту самую секунду почувствовав запах её каштановых волос и детский аромат не детских духов, моё сердце ёкнуло, а физические чувства обострились. В ту же секунду я решил лично с ней познакомиться и дотронувшись носом до её волос, ждал от неё какой либо реакции. На самом деле я лукавлю, просто я так «занюхался» этим ароматом, что ударился носом прямо о её спину, на которой спокойно лежали её расчёсанные волосы. Она на моё удивление спокойно повернулась, посмотрела на мою майку, а после на моё лицо.
— Тебе что-то нужно?
Прозвучал чётко поставленный голос, юной татарки.
—..М.. а как тебя зовут?
Мне казалось что я полный кретин, а она видимо подумала что я глухой имбцил, т.к учительница на весь класс пару минут назад озвучила её имя.
— Katri'n.
— А меня зовут ****.
— Приятно познакомиться, ****.
И в ту секунду один из моих одноклассников на весь класс громко крикнул:
«Вонючая испанка!» и в ту же секунду его «промежбулочное» отверстие выплеснуло зловонные ароматы.
Весь класс не знал что делать, потакать ему или смеяться над его проблемным желудком. Вообще желудок у него был действительно проблемный и любая издевка со стороны его очень сильно задевала. Какая же ирония…
Тут я сразу понял, надо действовать, сейчас я его подколю.
— А может ты вонючая испанка?
(успех)
И тут его лицо покраснело, ему стало стыдно, а после он резко вскочил и лопнув по злости начал махать руками вокруг моего лица. Увы, у него получилось добраться до моего носа.. Учительница не долго думала, оттащила его от меня куда подальше, а после мы дружно пошли в красный кабинет.
— «Говорят, там убивают детей. Это не правда их там насилуют.»
Шучу..
Katri'n ждала меня всю перемену около этой красной дверки, от которой доносились крики толстой тётки, которая учила нас как стоит себя вести в «обществе».
После всей это лабуды мы с ним вышли из кабинета и со спокойной душой собирались идти на урок, как вдруг парочка знакомых этого инвалида предложила выяснить мне отношения и ответить за слова. Эх, чертовы дебилы, они даже не понимают на какой культуре их «выращивают». Katri'n резко вмешалась в разговор.
— Так, нет, никуда он не пойдет. Вы сейчас дружно разворачиваетесь и идете по своим делам, иначе всё что вы сказали сейчас услышит та толстая тётка.
После этих слов я был ошарашен. Я никогда бы не подумал что девчонка сможет так убедительно поставить кого-то на место, особенно в таком юном возрасте.
— ****, пойдем, не будем тратить на них время.
Я молча посмотрел в её зелёные как ведьмин изумруд, или, даже, малахит глаза и пошел за ней. Мы вместе дошли до класса, а она попросила учителя чтобы я с ней вместе сел.
Не знаю с чего она решила это сделать, но где-то в глубине души я понимал:
— «Я ей симпатичен».
Когда близился конец учебного дня, мне пришла в голову идея позвать её прогуляться. Как итог: она отказала.
Вот как-то так я с ней познакомился. Правда дальше всё было куда удачнее, но это уже совсем другая история.

Сынок, ты спишь?
— Нет, мама. Я впал в полную ностальгию.
— Это всё конечно хорошо, но на улице уже светлеет. Скоро нам придется собираться и ехать домой. В общем ты посиди пока здесь, а пока мама пойдет позвонит папе и сообщит ему что ты очнулся.
— Хорошо, мам.

 

Белый чай. IV

Луна закатила свои лучи, словно девочки раскатывают глаза на красивых девочек. Было темно и дабы не думать про огромные соски из журнала, приходилось слушать сказочные истории таксиста-альтруиста целые 15 минут.
Мама сидела со мной на заднем кресле и разглядывала в окне своё отражение.
Тут у таксиста резко включилась магнитола и заиграл русский реп. И вдруг, таксист вместо повествования про свою любовь к паукам, начал подпевать и издавать неприятные звуки под бит: так было модно.
Прошло ещё пару минут, и вот мы уже дома! (с)

Мы с моими родителями сидели в гостиной и пили белый чай.
По телевизору вещали про «кукольный» клан, а мой отец попивая белый чай шутил про корейские узкие шприцы. Мама принесла торт, который вся наша семья называла «Милена-Марихуана». Он был зелёный; Он был вкусный.

После семейного чаепития я двинулся в свою комнату, без какой-либо возможность скрыться от взора мамы и папы. Сначала мне казалось, что это просто забота, но после я убедился в обратном. Шутки про огурцы уже старомодны, поэтому я пошучу про узкий шприц и мамин тортик.
Как бы-то ни было, после удара по голове книгой по лепке пластилина, мне показалась эта ситуация знаком свыше и теперь я должен обязательно попробовать слепить из него скульптуру.

Я долго «калбасился» с глиной и её качествами, прежде чем убедиться, что я не «глиномес». Поэтому, я решил вместо этого перейти на другое качественное занятие и вернуться к истокам. Я своими нежными молодыми пальчиками тайком пробрался в комнату к родителям и снова украл «ту самую». В любом случае, сделал я это, когда они обоюдно обнявшись храпели как пьяные студенты. Прилег я на полы нагретые батареей фирмы «Тёплые 90-ста» и стал листать и медленно изучать изображения группы «КыШ». Вглядываясь в тонкости эстетики нот, мне в голову пришла идея слепить из пластилина что-то подобное. Дабы не было скучно, я пнул телевизор и включил новости.

Новости этого дня!
— Сегодня в Китае чайные торчки из Шао Линь'ского монастыря провинции Хэань, напившись «неправильным» чаем трахнули своего учителя ниндзюцу.
— В Марокко вывели новый вид паука-гея.
— В Румынии, город Бухарест, прошёл конкурс пряток. Победителем оказался темнокожий мужчина-иммигрант. После получения денежного приза его хотели депортировать из страны, но как только тот получил деньги, он пожертвовал их на благотворительность для голодающих детей в Африке.
После, был ежесекундно депортирован обратно в Африку.
— Солдаты нового поколения! Комары — переносчики страшного заболевания. После укуса в попу у больного заметен резкий упадок мышечной массы. Фитоняшки в ужасе!
— В России произошел митинг против России.

«Мир еб*улся.» — подумал про себя я и выключил телевизор.

На часах 3:35 и я почти вылепил свой «шедевр современного искусства».
3:45 — я закончил лепить «шедевр».
3:46 — в комнату резко заходит моя мама.

Она смотрит мне в глаза, после смотрит на страстный пластилин и снова мне в глаза.
— Дорогой?
— Мам, я..
— Это — супер! У моей знакомой есть знакомая, а у неё есть другая знакомая!
Так вот, знакомая моей знакомой сейчас занимается поиском юных скульпторов. Я тебя обязательно с ней познакомлю, когда познакомлюсь с ней сама!
— *кивок*
— Стоп! Ты снова взял эту книжку?
— Да.
— В следующий раз, молодой человек, предупреждай меня!

Мне ничего больше не оставалось, кроме как отдать ей книжку и положить на полку два пластилиновых любовника. Я пошел, умыл своё лицо водичкой, почистил зубы и лёг спать.
Спал я всегда с открытым окном, но из-за криков пьяных «Героев нашего времени» процесс засыпания происходил куда медленней, но к счастью для меня он ещё был более пикантным.

Учитель V

 

Открыв глаза, посмотрев под одеяла и закрыв их, я очень резко встал. Мне кажется встал не только я, но и кто-то ещё, но не важно. Так вот, я резко встал с кровати и возможно от этого у меня заболела голова. Сначала чуть помутнело в глазах, но после помутнело ещё сильнее и я был вынужден от страха более сильного помутнения лечь обратно в кровать. И так, эта ситуация напрашивается на вывод. Вывод: перестать вставать резко.

После, дождавшись когда у меня всё везде станет «Слава Богу», я как выяснялось решил встать ещё раз резко, но в этот раз всё было замечательно.
Я стоял!