Беседа: с чего начать и чем закончить?

 

Итак, подготовительный этап к интервью закончен. Следующий шаг — договориться о месте и времени интервью. Чаще всего беседа происходит с глазу на глаз, и поэтому выбор места и времени играет важную роль. Место не должно сковывать вашего собеседни­ка, а время должно его устраивать. Но вот все огово­рено, и через несколько минут должна начаться бесе­да. Что нужно знать начинающему журналисту?

Проведение интервью состоит из нескольких фаз, или этапов. Во-первых, это начальная стадия, вход в беседу, установление контакта. (Помните, функцио­нальные контактные вопросы?) Встречу с директо­ром одного из польских научно-исследовательских институтов начала так: «Не могли бы вы объяснить мне, почему ваш институт называется Институтом матери и ребенка, а не отца, матери и ребенка? Что случилось с отцом, директор?» Такой неожиданной формулировкой вопроса она вызывала удивление собеседника, его интерес к самой журналистке и, кро­ме того, с самого начала дала толчок к размышлению. Опытные профессионалы советуют не бросаться сра­зу в сложные, запутанные проблемы. В начале бесе­ды необходимы подогрев, раскачка.

Вторая стадия интервью — это собственно сам раз­говор, сама беседа журналиста с интервьюируемым.

И последняя, завершающая стадия, — это выход из беседы. С одной стороны, нужно поставить точку в разговоре, сделать его завершенным, чтобы и у читателей/зрителей и у самого героя не осталось чувства, что как-то все оборвалось не на той ноте. Барбара Уолтерс, непревзойденный мастер телевизионного интервью (обладательница всевозможных престижных премий и наград, в том числе статуэтки Эмми — телеэквивалента кинематографического Оскара), ог­ромное значение придает итоговому, заключительно­му вопросу. Нередко в конце интервью она спраши­вает: «Где вы надеетесь быть лет через двадцать?» или «Если бы о вашей жизни делали фильм, то какое на­звание для него вы бы предпочли?» Джонни Карсону, ведущему популярного шоу «Сегодня вечером», Уолтерс предложила: «Пожалуйста, закончите за меня фразу: Джони Карсон — это...» Карсон, создав­ший себе экранный имидж деревенского простака и рубахи-парня, помолчал и, глядя Уолтерс прямо в гла­за, объявил: «... это человек, у которого от долгого сидения устала ж...»

С другой стороны, очень важно закончить интер­вью таким образом, чтобы у вашего собеседника не осталось чувства неудовлетворенности, чтобы заклю­чительная часть беседы сняла эмоциональное напря­жение, которое неминуемо сопровождает общение героя с журналистом. Многие журналисты, особен­но телевизионные, очень тщательно продумывают завершение интервью. Сергей Муратов приводит та­кой эпизод: «В последних кадрах фильма, посвящен­ного академику Лаврентьеву, кто-то из киносъемочной группы обращается к герою картины с необычной просьбой: «Михаил Алексеевич, у нас тут слово в кроссворде попалось трудное... Не подскажете?» Лав­рентьев, обожавший разного рода головоломки (чер­та, о которой, безусловно, знали создатели ленты), охотно берется помочь недогадливым журналистам: «А ну-ка, посмотрим... Так... Крупный ученый, кото­рый внес значительный вклад в развитие советской науки... Десять букв... Начинается на «л», кончается на «в»... Кто бы это мог быть?.. Постойте... так это же... Лаврентьев!» Раскатистый смех собеседника, так легко позволившего обвести себя вокруг пальца, добавляет еще один штрих к его портрету, вызывая улыбку у зрителей». И от себя добавлю: заранее про­думанное завершение разговора создает психологи­ческую разрядку.

Слушайте и наблюдайте

 

Кому-то из великих принадлежит мысль: человеку дано всего два года, чтобы научиться говорить, и це­лая жизнь, чтобы научиться слушать. Журналисту, как, врачу, психологу, следователю, нужно уметь слу­шать. Упомянутая выше Барбара Уолтерс в своей книге пишет так:

«Именно слушайте, а не делайте вид, что слу­шаете. Начинающие репортеры так нервничают, что сидят, уткнувшись в свои вопросы, и даже не поднимают глаз на собеседника. Это может при­вести к курьезам. Не услышав ответа, можно по­пасть впросак, продолжая задавать вопросы по за­ранее подготовленному списку:

— Я знаю, что вы женаты шесть лет. Как поживает ваша жена?

— Я убил ее на прошлой неделе.

— Рад слышать это. А как дети?»

Журналист должен всяческими способами показы­вать собеседнику, что он его внимательно слушает: об­ращаться за советом, кивать, использовать междоме­тия типа «угу», «ага», поддакивать, живо реагировать на то, что еще говорит интервьюируемый: удивлять­ся, возмущаться, сомневаться и т. п.

Очень важно слушать не только, ЧТО говорит со­беседник, но и КАК он это говорит. Слушать не только слова, но и интонацию. Голос может быть насмеш­ливым и робким, заискивающим и надменным, безжиз­ненным и механическим... «Есть пятьдесят способов сказать «да» и пятьсот способов сказать «нет» и только один способ это написать», — сказал Бернард Шоу.

Знаете ли вы, что в живой речи слова несут... всего 7% информации, 38 приходится на интонацию, а 55— на мимику и жесты? Анекдотичное «не слышу без очков» не так уж далеко от истины. Язык жестов, утверждает психиатр Дж. Руш, включает в себя до 700 тыс. различных сигналов. Сравните: четырехтом­ный академический «Словарь русского языка» содер­жит немногим более 80 тыс. слов!

Поэтому даже когда журналист добывает инфор­мацию главным образом с помощью интервью, без наблюдения ему не обойтись. На что же, как прави­ло, обращают внимание журналисты во время бесе­ды? Важны внешность, манеры, привычки, поведение человека, позы, жесты, черты лица, выражение глаз, мимика, голос, осанка, походка... Помните, что жест психологически согласуется не со словом, а с мыслью и эмоциями. Человек может говорить одно, а думать другое, и журналисту важно научиться распознавать по жестам истинные намерения, понять состояние души в этот момент.

Ваш собеседник коснулся пальцем или рукой рта — возможно, он сказал неправду или жалеет о последних словах, которые у него вырвались. Верти­кальные жесты, как правило, носят утвердительный характер, а горизонтальные выражают отрицание (но в некоторых странах наоборот. В Болгарии, например, когда человек кивает, это означает «нет», а ког­да качает головой из стороны в сторону— «да»).

По мимике лица, позе или движениям рук (жес­там) мы можем определить, насторожен ли человек, доверяет ли нам, раздражен или удивлен, насмехается или лукавит. Как же этому научиться, спросит любоз­нательный читатель? Так же, как и чему-либо другому. Нужно желание, нужны знания, нужна тренировка. Определенные знания можно получить, прочитав ли­тературу по физиогномике и кинесике. Для начала, к примеру, книжку Аллана Пиза «Язык жестов» и ил­люстрированное издание, которое так и называется «Читать человека как книгу: Мимика. Жест. Поза. По­черк». Помните картину Репина «Запорожцы», на ко­торой изображены запорожские казаки, которые пи­шут письмо турецкому султану? На лицах этих Казаков можно увидеть целую гамму радости и смеха. Известный в дореволюционной России исследователь профессор И. А. Сикорский, анализируя мимику изоб­раженных Репиным казаков, показал, что художник на картине представил следующие виды смеха:

1. Тонкая улыбка;

2. Вульгарная улыбка;

3. Простодушный смех;

4. Развеселый смех;

5. Зубоскальный смех;

6. Здоровый смех (у толстяка — здорового субъекта);

7. Дюжий смех, готовый вылиться в добрую пота­совку;

8. Глупый смех (дегенерат с малой головой и оттопыренными ушами);

9. Простоватый смех (у недалекого, дебелого субъекта);

10. Добродушное отношение к данному событию;

11. Саркастическая улыбка;

12. Тонкая ирония (у субъекта с умом);

13. Ехидная улыбочка (у человека «себе на уме»);

14. Улыбается разиня.

Попробуйте достать цветную репродукцию этой картины, внимательно рассмотреть ее, увидеть на­званные выше мимические выражения радости, све­ряясь с иллюстрацией, приведенной в этой книге. (На нашей иллюстрации цифры соответствуют цифрам в тексте).

Приучите себя наблюдать за манерами и поведе­нием людей, где бы то ни было: на автобусной оста­новке, на дружеской вечеринке, на школьном собра­нии, на дискотеке, в парке... Какое выражение лица у этой девушки? Она удивлена? В чем это выражает­ся? Найдите точные слова, чтобы описать ее удивле­ние. Поначалу придется делать над собой усилие, на­поминать себе о том, что нужно наблюдать, отмечать штрихи и детали. Но чем чаще вы будете «трениро­ваться», тем быстрее это занятие войдет в привычку и вы автоматически будете все подмечать.

Знай, на что смотреть

 

Итак, наблюдение — это второй метод сбора инфор­мации в журналистике. Наблюдение в журналистике (или социологии, психологии) — это преднамеренное непосредственное восприятие предметов и объек­тов действительности в отличие от обыденного, не­произвольного наблюдения, с помощью которого каждый человек получает информацию об окружаю­щем мире.

Можно услышать чей-то рассказ о том, как дела­ется мороженое. А можно самому побывать в цехе, увидеть все своими глазами и получить непосред­ственное знание о рождении любимого лакомства. В этом непосредственном знании и заключается осо­бенность наблюдения как метода сбора информации. Иногда мои студенты, возвращаясь с «задания» и про­мучившись с написанием текста по результатам на­блюдения, махали рукой и говорили: «Не получается! Ну, не наблюдательный я человек, что делать...» — «Учиться! — отвечала я. — Вы учитесь культуре речи, а почему нельзя учиться культуре наблюдения?!»

Голландскому астроному М. Миннарту приписы­вают фразу, которая мне очень нравится: «От вас са­мих зависит прозрение — вам стоит лишь дотронуть­ся до своих глаз магическим жезлом под названием "Знай, на что смотреть"».

Вот это «на что смотреть» — и есть постановка за­дачи. Какие же задачи решают с помощью метода на­блюдения? Во-первых, это сбор первичной информа­ции (например, чтобы написать репортаж о событии). Во-вторых, это проверка журналистской гипотезы либо информации, полученной другим способом (по­мните, как Анатолий Рубинов от начальника услы­шал, что никаких проблем со сдачей пустых бутылок нет, а наблюдение показало прямо противоположную картину).

Представьте себе, что вам нужно подготовить ре­портаж с празднования Дня Победы. Вам нужно по­казать это событие так, чтобы читатели или зрители (второе — легче, на телевидении зрительный ряд и звук) с вашей помощью побывали на этом праздни­ке, почувствовали его атмосферу, увидели, где, что и как происходило.

Значит, придется подготовиться: узнать, где, в ко­тором часу и как долго будут проходить мероприятия и какие, будет ли проходить колонна ветеранов, бу­дут ли парад или показательные выступления воинов-десантников, концерты, благотворительные мероприятия и т. д.

Нужно привлечь свой прошлый опыт, постарать­ся вспомнить, а как это было год, два назад? Что яр­кого и запоминающегося осталось в памяти? Какие ощущения и чувства были у вас, ваших знакомых, родителей?.. Вам нужны будут детали и подробнос­ти — наметьте, на что обратить внимание: как одеты ветераны, какие транспаранты и лозунги будут в колоннах. Обязательно попасть туда, где встретятся од­нополчане — целый мир человеческих чувств! День Победы — семейный праздник, в толпе вы отыщете папу, маму, бабушку, дедушку, прадедушку и прав­нучку...

Известный публицист Джеймс Дж. Килпатрик отмечал: «Хочу заметить, что человек научится хорошо писать, если создаст нечто похожее на бабушкин чердак. Он должен коллекционировать слова, фразы, об­разы; собирать цвета, запахи, звуки, движения, каче­ства; культивировать в себе особое восприятие обыденных вещей: спущенной шины, перегоревшей лампочки, разорванного кружева, оброненной запис­ки, последнего удара судьбы, чувства тошноты у чело­века, окончательно выбившегося из сил... Мы накап­ливаем эти кусочки и обрывки, зная, что когда-нибудь они нам пригодятся».

Анализ творческого опыта журналистов говорит о том, что регистрация наблюдений имеет очень инди­видуальный характер. В блокнотах журналистов мож­но найти записи всякого рода — описательные, эмо­циональные, оценочные выражения, меткие словечки, аналогии, истолкования... Начинающим журналистам обычно советуют записывать все точно и подробно с тем, чтобы впоследствии можно было передать ощу­щения, впечатления, рассказать о мелочах, которые придают достоверность и создают «эффект присут­ствия».

Хочу предложить вам небольшой отрывок из ре­портажа Михаила Кольцова «Мертвая петля». Репор­таж написан в 1929 г. о летчиках Красной Армии. Ос­новной метод сбора информации — невключенное наблюдение (о том, что такое включенное наблюдение и какие виды наблюдений бывают, мы поговорим чуть ниже). В блестящий текст Кольцова я вставлю небольшие пояснения в скобках.

«— Давайте садиться. Программа, как услови­лись?

— Так точно. Несколько переворотов, затем три петли и, наконец, штопор. Давайте привязы­ваться.

[...] В пустом поле летчик Смирдин серьезно, как молитву, совершает простой и важный обряд привязывания. Кругом пояса — один раз и на­крест, через плечи, — два раза. Все замыкается в одной не очень надежной застежке на груди, (детали)

— Попробуйте приподняться.

— Не могу.

— Еще раз, изо всех сил.

— И сейчас не могу.

— Значит, хорошо. Только не заденьте застежку. Она отпирается разом, и тогда вы...

Он смеется, и сам подвязывается на заднем си­денье. (...) На боевой машине летающий укрыт только до середины своего тела. Голова, плечи, руки свободны (детали). Они отданы воздуху. Вот можно перекинуть руки через борта и опустить их в волны воздушного океана. Как будто на реч­ной байдарке — чуть перегнулся и зачерпнул ру­кой воды (аналогии по ассоциации). (...)

Аппарат неистово взял вверх. Тут в военной обстановке не полагается долгих сроков для наби­рания высоты. Стрелка на альтиметре рвется к цифре 1000 (детали). Здесь у меня все приборы и рычаги — самолет с двойным управлением, и лет­чик уступил свое переднее место. Можно было бы приучаться к управлению... Но никогда еще аппа­рат так резко не шел вверх.

Точно автомобиль на очень крутую гору, ког­да даже слегка запрокидывает назад (аналогия).

Нет, не слегка. Что-то уж очень круто. Как буд­то на стену. Где это, кажется, в цирке автомо­биль с разбегу взбегал почти вертикально (при­влечение прошлого опыта, чтобы читатель мог представить ощущения журналиста)? И...

Дальше происходит нечто сумасшедшее. Звук мотора разом переходит в визгливую истеричную ноту и на ней обрывается. Вместо него — дикий свист ветра в ушах (детали, подробности точное воспроизведение звуковых ощущений).

Правое крыло падает вниз, и я вместе с ним, на бок, вниз головой.

На одно мгновение проносится перед глазами крыло левое. На миг в одном кинокадре мелькает далекая земля. Но почему-то над головой (детали; обратите внимание, как связаны три слова — мгновение, миг, кинокадр: все мелькает, как в кино).

Еще несколько мгновений почти полной поте­ри сознания и ощущений. Это можно сравнить только с тем, как отец в детстве подымал от земли и колесом переворачивал вокруг оси. Но то было быстро, а это — нескончаемо долго и мучи­тельно непонятно. И не на полметра, а на тыся­чу метров от земли. И без точки опоры. Просто большой кусок металла с двумя привязанными людьми кувыркается в воздухе, в одном километ­ре от поверхности, по которой полагается хо­дить человеку (передача ощущений через ассоци­ации, сравнения)...»

Как я уже сказала, этот репортаж появился благо­даря методу невключенного наблюдения. В зависимо­сти от степени участия журналиста в исследуемой си­туации наблюдение может быть включенным, когда журналист является активным участником ситуации (например, является членом экспедиции и у него есть свои обязанности, как у рядового участника этой эк­спедиции), и невключенным, когда журналист являет­ся заинтересованным свидетелем события или ситу­ации (например, отправляясь вместе с бригадой скорой помощи на вызовы).

Одной из разновидностей включенного наблюде­ния является «смена профессии» (вы, наверное, слы­шали такое выражение — «журналист меняет про­фессию»). У того же Кольцова есть знаменитый репортаж «Три дня в такси». Став на несколько дней таксистом, Кольцов смог получить информацию, не поддающуюся стороннему наблюдению.

В зависимости от позиции наблюдателя различают открытое и скрытое наблюдение. При открытом на­блюдении журналист не скрывает своего присут­ствия, цели и содержания работы. При скрытом до поры до времени он не сообщает об истинной цели своего расследования и работы.

Интуиция, емкое воображение, четкий отбор чу­жих восприятий, общий уровень развития самого журналиста, исходная творческая установка — все это помогает эффективно использовать наблюдение в журналистике.