Не могли бы Вы рассказать, или методы сбора информации в журналистике

 

Замок на двери Замка журналистики открывается двумя волшебными ключами. Первый ключик — это Информация. А второй — Коммуникация. Если вы раздобудете первый и научитесь пользоваться вто­рым, значит, быть вам хорошим журналистом.

Как журналисты добывают информацию? Тради­ционно используются три основных метода сбора ин­формации:

♦ опросы, главным образом интервьюирова­ние (иногда, правда, применяется анкетирование);

♦ наблюдение;

♦ изучение документов.

Есть еще эксперимент, к которому журналисты прибегают значительно реже, поскольку этот метод требует больших затрат — временных, ресурсных, материальных, организационных и пр.

Подробно методику журналистского труда и тех­нологию творчества вы будете изучать, когда посту­пите в университет. Но поскольку для участия в твор­ческом конкурсе вам нужно представить свои публикации, расскажу коротко об этих методах. Каж­дый метод имеет свои возможности и ограничения. Например, у опроса очень большие возможности, свобода — в принципе можно получить ответ на лю­бой вопрос (конечно, если вопрос правильно задан). Если журналист прибегнул к документу, то он получит информацию, ограниченную только содержанием дан­ного документа (если что непонятно или неполно и т. д., придется уточнять и перепроверять информацию с помощью других методов). Однако интервьюирова­ние — самый субъективный метод, поскольку у каж­дого человека существуют индивидуальные особенно­сти восприятия, избирательность внимания и свойств памяти и т. п. Наверное, вы замечали, что разные люди, очевидцы одного и того же события, по-разно­му о нем рассказывают и часто даже расходятся во мнении — какого роста был человек или что за одеж­да на нем была, какого цвета...

Получение сведений (или информации) — это все­гда взаимодействие журналиста с объектом. Поэто­му, выбирая метод или методы для сбора информа­ции, журналист должен иметь в виду:

Общие и конкретные цели (о чем будет материал, для чего его пишет журналист — то ли он собирается только проинформировать читателя о фактах и событиях, то ли собирается познакомить с чьим-то мнением, то ли расследует причины сложившейся ситуа­ции и пр.).

Доступность источников информации (если журналист не может получить доступа к документам, то ему придется искать собе­седников, которые владели бы нужной ин­формацией. Или наоборот. В разделе «Про­верь себя» у вас есть задание «Мой любимый журналист». Вряд ли вам удастся взять ин­тервью, например, у Андрея Караулова или Светланы Сорокиной. Значит, придется по­сидеть в библиотеке, порыться в подшивках, найти опубликованные с ними интервью или публикации, связанные с их творчеством и профессиональной деятельностью).

Сроки сбора информации (одно дело, если у журналиста для написания материала не­сколько дней и он может понаблюдать за внешними действиями объектов своего изучения, встретиться со многими собеседника­ми лично, изучить документы. И другое дело, когда репортер готовит заметки в номер в течение нескольких часов. В этом случае иногда Он вынужден ограничиться телефонным разговором со своим источником информации).

Степень надежности информации (если журналист сомневается в надежности информа­ции, полученной одним из методов, ему придется проверять ее с помощью других).

Приведу пример из журналистской практики Ана­толия Рубинова. В интереснейшей книге «Откровен­ный разговор в середине недели», где собраны луч­шие очерки, опубликованные им за двадцать лет в «Литературке», вы сможете увидеть кухню журналиста, проследить за его действиями, ходом мыслей, увидеть, как добывает информацию, проверяет ее, анализирует Журналист с большой буквы.

Так вот, небольшая иллюстрация. Анатолий Ру­бинов приехал в командировку, чтобы разобрать­ся с обычной житейской ситуацией, о которой вы знаете только понаслышке, зато ваши родители ощутили ее на себе в полной мере. А ситуация заключалась в следующем. Рубинов, как и многие сограждане, пытался сдать порожнюю посуду — бутылки из-под «Буратино», «Пепси-колы», водки, шампанского.

Два дня он изучал город по палаткам, в кото­рых принимают посуду, спрашивал адреса, тол­кался в очередях (вот вам метод наблюдения), а когда хорошо овладел географией порожней по­суды, встретился с начальником управления тор­говли (вот вам метод интервью).

«...Я долго мучил его вопросами о самообслу­живании. Оказалось, это его любимая тема и предмет гордости. Он рассказывал увлеченно и долго рылся в столе и находил в нем сводки, циф­ры, я усердно записывал в блокнот, задавал воп­росы, полагая, что все это, возможно, когда-ни­будь все-таки пригодится. Начальник распалился, и когда я увидел, что он вымотался, иссяк, демонстративно спрятал блокнот, показывая, что разго­вор окончен, вот тогда наконец я, волнуясь, задал давно приготовленный вопрос, с которого, соб­ственно говоря, и начался эксперимент:

— Ну, а как у вас обстоит с приемом посуды? Мой тучный и остроумный хозяин расценил этот вопрос в качестве шутейного, не имеющего отношения к делу. Как если бы к концу серьез­ного разговора по душам я спросил: а как пожи­вает ваша собачка? Он уже наводил порядок на столе, укладывал в ящики папки, из которых брал сводки и цифры, и сказал немного иронично:

— С этим, кажется, наконец наладилось. Жа­лобы прекратились. Теперь у нас восемьдесят шесть пунктов. Словом, полный порядок. Как го­ворится, проблемы больше нет. Кстати, а вы не хотели бы взглянуть на наши магазины самооб­служивания? Как говорится, лучше один раз уви­деть, чем сто раз услышать. У вас, наверное, най­дется часика два?

И тут я действительно напал:

— Давайте, Виктор Николаевич, лучше прове­дем их иначе — сходим и поглядим на приемные пункты.

Тут я выложил ему все: рассказал, что у меня лежит в тяжелом портфеле, сообщил, что распо­лагаю полным списком окрестных приемных пун­ктов, и предложил:

— Давайте попробуем сдать мои бутылки и банки...»

И дальше журналист проводит эксперимент: вме­сте с начальником они как простые смертные пыта­ются сдать пустую тару. Журналист организует со­бытие и становится его участником.

Подготовка к интервью, или квадрат успеха

 

Каждому журналисту приходиться выступать в роли интервьюера, расспрашивать людей, вести беседы, без которых редко обходится подготовка материала. И каждому журналисту хотелось бы услышать о себе подобное словам Платона: «Ты, Сократ, прекрасно спрашиваешь, а тем, кто хорошо спрашивает, мне и отвечать приятно».

Должен ли журналист готовиться к интервью, и если должен, то каким образом? В журналистской практике происходят и незапланированные интер­вью, так сказать неожиданные, без подготовки. Од­нако они бывают успешными только в том случае, если журналист обладает высоким интеллектом, об­щей профессиональной подготовкой, имеет большой опыт в проведении интервью. Подготовка к беседе — обязательное требование. Она складывается из сле­дующих моментов:

1) определение цели интервью и характера необходимых сведений;

2) изучение предмета (темы) интервью;

3) изучение собеседника;

4) предварительное обдумывание техники беседы, составление вопросов.

В психологии, для которой общение, так же как и в журналистике, составляет основу профессиональ­ной деятельности, есть такое понятие — «квадрат ус­пеха». Квадратом, как вы знаете, называется прямо­угольник, у которого все стороны равны. Общение будет успешным, если интервьюер одинаково хоро­шо подготовится по всем четырем пунктам.

Итак, цель беседы. С точки зрения содержательно­сти, задавая собеседнику вопросы, мы можем полу­чить ответы либо о его знаниях (например, педиатр может поделиться с журналистом, а через него с чи­тателями своими знаниями о том, как правильно кор­мить грудных детей). Либо о его мнениях (например, что думает мэр Москвы Лужков об импичменте пре­зидента?). Либо о фактических сведениях (например, министр образования сообщит журналистам, сколь­ко человек в России получат в июне аттестаты о сред­нем образовании).

Поэтому, определяя цель интервью, вы должны прояснить для себя следующие моменты. Для чего вам нужно встретиться именно с этим человеком? Вам нужно узнать его мнение по какой-то проблеме? Почему мнение именно этого человека? Если вам нужны его профессиональные знания, то какие? Можно ли считать собеседника экспертом в этой области? Насколько он компетентен в тех вопросах,, о которых вы собираетесь разговаривать? Если цель вашего интервью — получение фактических сведе­ний, то обладает ли ваш собеседник нужными вам дан­ными, надежный ли он источник информации и т. п.

Вторая сторона «квадрата успеха» — это предмет беседы, или тематика интервью. Насколько хорошо должен разбираться журналист в тех вопросах, о которых пойдет речь? Научный обозреватель «Комсо­мольской правды» Ярослав Голованов по этому поводу сказал так:

«Не буду набивать себе цену, во многих случа­ях я далеко не все понимаю, когда «глубоко» за­лезаю в тот или иной научный вопрос. По-моему, это естественно, закономерно для журналиста. Но я не иду в лабораторию или на интервью к уче­ному, предварительно не познакомившись с воп­росами, на которые хочу услышать ответы. Не думаю, чтобы научный обозреватель мог позво­лить себе роскошь читать специальную литерату­ру, предназначенную для ученых. Если я и не про­пускаю такие издания, как «Успехи физических наук» или «Вестник Академии наук», то читаю в них лишь обзорные статьи, в которых подводят­ся итоги того или иного явления, открытия».

Закономерность здесь такова: чем больше журна­лист будет знать о предмете беседы, тем увереннее он будет себя чувствовать во время беседы, тем с большим уважением отнесется к нему его собесед­ник, тем больше он получит в самом интервью. А иногда хорошая подготовка журналиста может стать решающим фактором для согласия собеседника на встречу и интервью.

Продумывая стратегию своей беседы, журналист намечает основные точки: что он хотел уточнить у со­беседника, в каких проблемах он не совсем разбирается, есть ли другие точки зрения на эту проблему, противоположные мнения. Готовясь к встрече, журналист, прежде всего, определяется в источниках ин­формации, связанных с данной темой. Это может быть специальная литература, справочники, публика­ции в прессе, данные статистики, специалисты, кото­рые могут проконсультировать, и т. д.

Поэтому следует почитать, что об этом писали раньше (хотя к чтению материалов коллег некоторые журналисты относятся осторожно, чтобы не возник­ло желание подражать или «превзойти», чтобы не притупить свежесть восприятия). В конфликтных си­туациях (а точнее в ситуации конфликтного общения) предварительная работа по предмету интервью очень важна. Часто журналисты в процессе подготовки к интервью проводят даже собственное журналистское расследование.

Приведу фрагмент телеинтервью Андрея Караулова (знакомого вам по программам «Момент истины», «Русский век») с Александром Руцким, в то время вице-президентом России. Небольшая предыстория. Дмитрий Якубовский в программе «Момент истины», показанной на ОРТ, обвинил Руцкого в коррупции. И вот ответное интервью. Обратите внимание, как подготовился к нему Караулов. (Цитирую фрагмен­тарно по книге А. Караулова «Плохой мальчик»).

К.: Суть вопроса. 30 сентября 1991 года вице-президент России Александр Руцкой на бланке фонда «Возрождение» пишет министру «Агрохима» Ольшанскому: «Прошу изыскать возмож­ность по реализации данного контракта». Речь идет о том, что небезызвестный фонд «Возрождение» просит Руцкого выбить из «Агрохима» 20 милли­онов долларов США на закупку — в Швейцарии — детского питания. Так, Александр Владимирович?

Р.: Исходя из документа, который здесь имеет­ся... давайте его покажем: во-первых, здесь нет фамилии Ольшанского, можно сказать, что это безадресная записка. А что имеется в виду? Если бы документ был распорядительным, я бы сделал его на своем бланке. Я должностное лицо, вице-президент и имею право... дать поручение.

К.: То есть у вас были конституционные полномочия... просить?

Р.:...Дать поручение. Изыскать 20 миллионов. Конституционные полномочия, конечно. А как же? Но когда показали этот документ и Якубов­ский сказал, что Александр Владимирович Руц­кой... минуточку, надо быть точным... «я утверж­даю, что согласно резолюции вице-президента деньги — 20 миллионов долларов — ушли из Рос­сии, а в Россию не вернулись» — ложь. Товар вернулся.

К.: Сейчас, Александр Владимирович, вы пока­жете те документы, которые подтвердят, что то­вар вернулся, а я на секундочку прерву вас, что­бы (мне кажется, что вы знаете не все) рассказать, как сложилась за границей судьба этих миллионов.

Р.: Давайте.

К.: «Агрохим» тут же перечислил их на счет щвейцарской фирмы «Мирол ЛТД» — господину Бенжамину Керрету.

Р.: «Мирол ЛТД» — да, но фамилию — не знаю. Я в подробности не вникаю.

К.: Был такой Бенжамин Керрет. Получил он эти 20 миллионов и вскоре умер. При весьма неожиданных обстоятельствах.

Р.: Ради Бога. Это уже не моя тема.

К.: Александр Владимирович, знали ли вы, поручая «Агрохиму» изыскать 20 миллионов долла­ров, хоть что-нибудь о «Мирол ЛТД»? Что это за фирма? Кто эти люди?

Р.: Ради Бога... я ж, уважаемый, еще раз объясняю... Таких документов — много. И те, по кото­рым необходим контроль, заносятся в компьютер. И постоянно, раз в неделю, секретариат представ­ляет мне документы по реализации. По контролю над исполнением.

К.: В компьютер, Александр Владимирович, вы все занесли, я не сомневаюсь. Речь о другом. К моменту поступления 20 миллионов на счета «Ми­рол ЛТД»...

Р.: Меня не интересует, какая это фирма...

К.: Дослушайте, Александр Владимирович. Фирма «Мирол ЛТД» — фирма маленькая. По ее уставу...

Р.: Это меня меньше всего интересует!

К.: А напрасно. Уставный капитал «Мирол ЛТД» — 10 тысяч долларов. И вдруг на нее пада­ют аж 20 миллионов! Вот повезло! 20 миллионов долларов уходят из России. Куда? Кому? Вас это не интересует, хотя уходят они при вашем прямом участии. [...] если можно, я расскажу вам, как с помощью вот этой самой бумажки были сделаны деньги, и видимо — немалые.

Р.: Обоснование этому контракту должен дать не Караулов. Только следственные органы.

К.: Совершенно верно. Но что делать, если про­куратура — молчит? У меня — собственное, жур­налистское расследование. Дайте мне минуту, вам будет интересно — обещаю. Итак, 20 миллионов — ушли. Проходит, Александр Владимирович, полго­да. А они, эти денежки, уже за границей, уже в швейцарском банке — дают проценты. Тот же Белкин из «Возрождения» (вы его хорошо знае­те, да?) пишет министру «Агрохима»: сообщаю Вам, уважаемый Николай Михайлович, что сейчас (спустя полгода!) вот-вот купим детское питание.

Р.: Я проверю.

К.: Проверьте, пожалуйста. Трудно в Европе с детским питанием. Нет его. Полгода не могут ку­пить. «А пока, — пишет Белкин, — чтоб Вы, това­рищ Ольшанский, не волновались, мы на ваши 20 миллионов долларов дадим «Агрохиму» рублевое покрытие». На всю сумму. Переведем в «Агрохим» 36 миллионов рублей. Иными словами, по 1,80 за доллар. Небольшая, прямо скажем, цена. Явный мухлеж, а, Александр Владимирович? [...]»

Да простит мне читатель столь длинную цитату, но этот фрагмент во многом показателен не только с точки зрения предварительной подготовки интервьюpa, но и с точки зрения общения журналиста с геро­ем интервью в условиях конфликта.

Следующая сторона подготовки к интервью — предварительное изучение собеседника. Опытные журналисты придают таким сведениям большое значение. Они стараются как можно больше узнать о личности собеседника, его характере, привычках, отношении к журналистам, и в частности к тому СМИ, для которого берется интервью. Если есть та­кая возможность, хорошо бы узнать «конек» вашего собеседника, то, о чем или о ком он с удовольствием будет рассказывать, а также узнать круг тем или воп­росов, на которые наложено «табу». Все эти сведения помогут, во-первых, договориться об интервью, а во-вторых, успешно составить партитуру интервью и эффективно провести беседу.

Кстати говоря, читая интервью в газетах и журна­лах, проявите профессиональный интерес: читайте не просто как читатель, а как ученик журналиста. Отме­чайте всю предварительную работу журналиста, зада­вайтесь вопросом, почему беседа шла таким образом, а не иначе. Обращайте внимание на формулировку вопросов.

Вот, например, как начиналось интервью Галины Сапожниковой с актрисой Ириной Муравьевой, опубликованное в «Комсомольской правде» в февра­ле 1999 г.: «Во-первых, мне сообщили, что Ирина Муравьева не любит журналистов. Во-вторых, женщин-журналистов она не любит особенно. В-третьих, как все нормальные актрисы, скрывает свой возраст и предстоящий юбилей. Поэтому мой телефонный мо­нолог, который я несколько дней репетировала перед зеркалом, выглядел примерно так: «ДажеЕслиВыМне-ОткажетеЯВсеРавноБудуБлагодаритьСудьбуЗаТоЧтоСмоглаВыразитьВамСвоеВосхищение!!!». Она рас­хохоталась».

И, наконец, последняя, четвертая сторона предва­рительной подготовки к интервью — это продумыва­ние хода беседы, техники интервью, составление вопросов. Каждый журналист готовится по-своему: кто-то только намечает «узловые пункты» будущего разговора. Кто-то составляет перечень вопросов, ко­торые он хотел бы задать. Это зависит от склада ха­рактера журналиста, привычки.

Например, Леонид Плешаков, выступая перед сту­дентами факультета журналистики МГУ, так аргумен­тировал свою технологию подготовки: «Во время ин­тервью я ничего не записываю. Если начнешь записывать, прерывается мысль у человека. Он оста­навливается. Начинает реже говорить, «вещать». Я составляю подробнейший список вопросов [... ]. Ког­да я беседовал с Мариной Влади, у меня было заготов­лено 150 вопросов. Я потом раскрыл свои вопросы и вспомнил, что она по каждому вопросу говорила. Я ничего не перепутал».

В пользу предварительной формулировки вопро­сов высказывается автор пособия по журналистско­му интервьюированию и журналист Хью Шервуд (ци­тирую по книге Т. Шумилиной «Не могли бы вы рассказать»):

«Я считаю, что этот способ обладает несколь­кими преимуществами. Во-первых, он дает уве­ренность, что я не забуду ни одной проблемы, которые должен осветить. Во-вторых, он облегча­ет мне возможность удерживать интервью в рам­ках темы. Потому что в девяти интервью из деся­ти происходит неизбежное. Интервьируемый отвечает на первые пять или шесть вопросов по порядку, а когда ему задают седьмой вопрос, он каким-то образом ухитряется ответить вместо это­го на двадцать седьмой.

Тогда немедленно возникает проблема: задавать ли ему двадцать восьмой вопрос или вернуть­ся к восьмому? Здесь нет простого ответа. Но если у интервьюера есть заранее написанный список вопросов, тогда ему проще перескакивать вслед за интервьюируемым туда-сюда, как тому хочется, и потом вновь ввести его в русло последовательно­сти... Список вопросов дает интервьюеру струк­туру, к которой он может возвратиться в любой момент, когда почувствует необходимость.

Есть, однако, и третья, и более тонкая, причи­на для написания заранее ваших вопросов. Это прекрасное доказательство для человека, которо­го вы интервьюируете, что вы побеспокоились о том, чтобы подготовиться к интервью. В этом так­же содержится тонкий намек интервьюируемому, что если вы постарались обдумать вопросы, кото­рые задаете, он тоже должен потрудиться над обдумыванием своих ответов.

Если вам нужна еще одна причина для подго­товки интервью заранее, запомните, что если вы не знаете точно, о чем вы хотите спросить, все­гда есть опасность, что вы истощите свой запас вопросов. Это очень удручающая картина».

Теперь немного о самих вопросах. Ранее мы с вами уже выяснили, что по содержанию вопросы можно разделить на три группы:

1) о знаниях,

2) о мнениях,

3) о фактах.

По цели или функции вопросов в интервью их можно классифицировать как:

1) результативные,

2) функциональные.

И по форме, в которой задан вопрос, можно выделить:

1) открытые и закрытые вопросы,

2) личные и безличные вопросы,

3) прямые и косвенные вопросы.

Результативные вопросы — это собственно те, от­вет на которые вы хотите получить от собеседника, чтобы узнать его мнение, либо прибегнуть к его зна­ниям и экспертной оценке, либо получить фактичес­кую информацию. Это вопросы, которые реализуют цель вашего интервью. Однако интервью — ситуация социально-психологического общения, восприятия человека человеком. Поэтому функциональные воп­росы несут на себе психологическую нагрузку и вы­полняют дополнительные функции:

1) Установление контакта и сотрудничества с интервьюируемым. Интересный пример приводит А. Аграновский.

Однажды вместе с писателем Александром Бе­ком он попал к известному авиаконструктору. Тот принял их в генеральском мундире в своем каби­нете, где был его же мраморный бюст. Агранов­ский признается: «Не скрою, я оробел. Бек же в три минуты заставил конструктора стать самим собой. Он спросил, кивая на бюст:

— Это кто вас делал, Виленский?

(После я узнал: Бек заблаговременно выяснил, что в кабинете есть бюст и что автор его — скуль­птор Виленский).

Конструктор подтвердил. Бек посмотрел на него, посмотрел на бюст, сравнивая. Наконец сказал:

— Понимаете, это ведь трудно было. Дать сочетание высокого интеллектуального лба с курно­сым простонародным носом и безвольным подбо­родком... В общем получилось.

И конструктор на моих глазах превратился из генерала в обычного человека, который готов был запросто говорить с нами о жизни».

2) Снятие напряжения в процессе беседы (вопросы легкие, чтобы собеседник немного расслабился и отдохнул).

3) Проверка компетентности собеседника, осведомленности его в данном вопросе и надежности его как источника информации.

Это фильтрующие и контрольные вопросы. На­пример, вопрос «Читали ли вы публикацию?..» яв­ляется вопросом-фильтром, и в случае отрицатель­ного ответа интервьюируемого журналист не должен выяснять мнение или оценки в связи с данной публикацией. В силу разных причин и факторов, в том числе и психологического харак­тера, герой интервью может излагать действитель­ные факты, но в ложной последовательности, домысливать развитие событий или выдумывать, часто бывают случаи умалчивания каких-то фак­тов внешнего и внутреннего характера. Поэтому журналисту приходится сопоставлять высказыва­ния интервьюируемого с документами или свиде­тельствами других людей (выше такую ситуацию я приводила в случае интервью Андрея Караулова).

4) Уточнение полученных сведений и высказываний героя интервью (например, в ходе разговора он может о ком-то отозваться нелицеприятно, резко, а на самом деле просто погорячиться).

Кроме того, фамилии, имена, даты, цифры надо проверять именно в ходе интервью и, кстати, луч­ше показать вашему герою, как вы их записали, верно ли?

5) Подготовка журналиста к следующему вопросу. Иногда в ходе интервью возникает ситуация, когда журналист узнает что-то неожиданное, в корне меняющее заранее продуманную концепцию интервью, ему необходимо время, чтобы сориентироваться.

И тогда вполне уместен будет функциональный вопрос, ответ на который журналисту уже известен, а значит, в это время он может сосредоточиться на обдумывании следующего шага. Например, можно обратиться к собеседнику так: «В начале беседы вы сказали, что... — и повторить высказывание героя, умышленно его исказив, а затем добавить: «Я пра­вильно вас понял?» Собеседник, естественно, начнет возражать и еще раз повторять свою мысль.