Против Европы, управляемой бюрократически

Европа, которая не живет в сфере веры человеческого сердца, которая не понимается, как настоящее содружество перед лицом общей судьбы, ради которого стоит приносить жертвы, Европа, которая не ставит свободу во главу угла, но хотела бы ее обуздать и водить на помочах, наконец, Евро­па, которую в очертаниях своего духовного и политического облика нельзя узреть уже сегодня - такая Европа не может вызвать воодушевления ни у мира, ни даже у самих евро­пейских народов. Бюрократически управляемая Европа, ко­торая скорее переполнена недоверием, чем общностью, и от всего построения которой веет духом материализма, такая Европа принесет нам больше опасностей, чем пользы. Запад­ная Германия добилась иммунитета против попыток ин­фильтрации с Востока благодаря своей политике сохранения устойчивости, и уже только из-за одного этого общий рынок должен быть подчинен тем же принципам. Изменить этой по­литике означало бы отказаться от первопричин этого поло­жительного иммунитета против коммунизма.

Помимо политических опасностей, которые связаны с так называемой социальной гармонизацией, это понятие с чисто научной точки зрения вообще не выдерживает крити­ки. Социальная гармонизация стоит не в начале, а в конце интеграции; она осуществима не с помощью вымученных конструкций, а путем сближения образа жизни и взглядов на жизнь по мере осуществления прогрессирующей интеграции. Хотя я таким образом и одобряю общий рынок, я все же при­держиваюсь мнения, что и в такого рода интегрированной Ев­ропе условия жизни и производства никогда не будут еди­ными или одинаковыми. В известном смысле назначение об­щего рынка, наоборот, основано как раз на возможности и необходимости взаимного между отдельными странами пло­дотворного дополнения соответственно их особой и отличной от других работоспособности и наличию разнообразных при­родных и структурных особенностей.

Если путь частичных объединений, а также путь бездуш­ной уравниловки не могут быть признаны пригодными, то остается задать себе вопрос - может ли Европа быть созда­на, следуя путем создания лишь соответственных учрежде­ний, то есть путем «институциональным». Понятно, что при современном состоянии организации национальной экономики в отдельных странах повсеместно наблюдается склон­ность к созданию новых учреждений для осуществления меж­государственного сотрудничества. При наличии разного рода экономических неполадок и разнобоя какое-либо иное реше­ние не представляется возможным. Однако и это утвержде­ние не может быть принято без критики и без надлежащего рассмотрения.

«Легкой поступью вводить порядок»

С хозяйственной точки зрения Европу нельзя понимать только как организацию или учреждение, ее следует пони­мать как функцию. Тогда, однако, надо поставить вопрос следующим образом: что мы можем сделать, чтобы эта Евро­па оказалась способной к проявлению свободных функций. Тягостно приходить к сознанию того, что мы внутренне на­столько закостенели, что понятия «порядок», «строй» вос­принимаются нами уже лишь как нечто связанное с пред­ставлением об «организации». Мы потеряли чувство подлин­ного порядка, строя, который как раз там сильнее и яснее всего проявляется, где его вообще не замечают. [19]

Этим не сказано, что я принципиально противлюсь ус­тановлению европейских организационных связей. Я хочу, напротив, создать предпосылки для этого, когда я высказы­ваюсь за необходимость в первую очередь наладить внутрен­ний порядок в народном хозяйстве отдельных стран, потому что иначе интеграция неизбежно приведет к надгосударственному дирижизму.

Европу нельзя построить при помощи дешевеньких средств. Ее следует понимать как сложную совокупность эко­номических и политических функций. Представление, согла­сно которому следовало бы во все возрастающей мере изы­мать из сферы государственного суверенитета отдельные об­ласти и секторы вопросов и дел и передавать их в руки надгосударственного управления, и что потом, с какого-то мо­мента, удельный вес надгосударственного авторитета автома­тически приведет к полному преодолению компетенции от­дельных государств, - такое представление кажется мне ма­ло реальным; оно не выдерживает критики с точки зрения экономической теории. [58] Народнохозяйственная функция является чем-то единым и целым и не поддается расчлене­нию по компетенциям. Каждая попытка такого рода должна была бы привести к тому, что народное хозяйство каждой отдельной страны оказалось бы как бы между двумя стулья­ми, и что никто уже не мог бы определить, кто чем ведает и кто за что отвечает.

Расширение сферы компетенции надгосударственных объединений может иметь известное политическое значение, но существенным образом содействовать решению затрону­тых экономических проблем оно едва ли будет в состоянии. [51] Мои опасения, поэтому, остаются в силе, что мы можем оказаться чрезмерно склонными придавать вес вопросу соз­дания учреждений, то есть что мы переоцениваем институ­циональное в противовес функциональному, форму в проти­вовес сущности. [32] Эти опасения находят за последнее время все большее признание.

В связи с этим следует сказать также несколько слов по поводу расчетов некоторых, сторонников планового хозяйст­ва на то, что им удастся теперь провести в плане европей­ском свои идеи и идеологические соображения, осуществле­ния которых им не удалось добиться в плане внутригосудар­ственном. После нашего внутригосударственного опыта уже нет нужды объяснять, почему принципы планового и направ­ляемого хозяйства не являются пригодным средством для то­го, чтобы способствовать - теперь уже в более широких рам­ках - раскрытию производительных сил Европы. Такое по­нимание проблем экономики неприспособлено даже для то­го, чтобы привести нас хотя бы только к самым примитив­ным формам разделения труда, не говоря уже о содействии плодотворному и бесперебойному сотрудничеству народного хозяйства отдельных стран.

По моему мнению у нас нет иного пути, как идти быст­рым темпом по пути расширения свободы и воздерживаться на этом пути от всех государственных манипуляций, которые этой свободе препятствуют, - и это по всем вопросам, отно­сящимся к обмену товарами и услугами, к обращению денег и капиталов, к таможенной политике и к свободе выбора ме­стожительства и работы. Где нельзя обойтись без содействия каких-либо учреждений для проведения этих принципов сво­боды, там я всецело поддерживаю необходимость таких уч­реждений. Мне кажется, что истинно хорошим европейцем является тот, кто считает необходимым вменить такое единство действий и поведения в обязанность всем участни­кам. [58]

Если я только что указал, что политический деятель склонен в вопросе о надгосударственных организациях судить иначе, чем деятель экономики, то, исходя из точки зрения этого последнего, я не могу не высказать опасения по поводу того, что можно потерять из виду правильную последова­тельность во времени и придти к политическим формам ев­ропейской организации до того, как будет в той же мере осуществлена экономическая интеграция. Большая опасность состояла и состоит еще сегодня в том, что, несмотря на на­ше общее стремление к свободной Европе, чисто политиче­ские устремления односторонне, то есть без соответственных экономических предпосылок, выдвинутся на первый план и могут в результате этого привести к централизму, - к тако­му централизму, который должен был бы удушить все, что выросло богатого своей пестротой и своим многообразием на этой древней почве европейской культуры.