Фундаментальное различие между взрослым и ребенком

Эти же эксперименты обнаруживают и значительные различия в реакциях ребенка на один и тот же стимул в последовательных фазах. Очевидно, что данный перцепт или опыт обладает совершенно иным значением в три, восемь и четырнадцать месяцев. Каждый возраст имеет специфический для себя¹ набор проблем, которые необходимо решать, и угроз, которым нужно противостоять.

Нельзя сказать, чтобы ребенок на первом году жизни был совсем уж нежным и хрупким существом. Из всего вышесказанного очевидно, что на определенных стадиях воспринимаются лишь определенные раздражители, а от­нюдь не все, пусть даже и очень заметные. Соответственно, на конкретных стадиях младенческого возраста значение имеют лишь строго определенные переживания.

Я пытаюсь сформулировать мысль, с которой взросло­му человеку не так легко примириться. Все дело в том, что ребенок не похож на взрослого. У него иная физиология, у него совсем другие ощущения, физико-химические реакции, способ освоения окружающего мира. Ребенок может легко справиться с тем, что оказалось бы фатальным для взросло­го, и наоборот. Для взрослого лишение кислорода на пят­надцать минут — катастрофа, влекущая за собой смерть. Для

¹ На самом деле мы должны были бы назвать его «специфическим для стадии», поскольку возраст, к которому достигается та или иная стадия, может достаточно широко варьироваться.

ребенка в момент родов это нормальное и даже необходи­мое состояние.

Путаница возникает из-за того, что это различие явля­ется избирательным, оно не приложимо ко всем секторам организма, оно не универсально даже внутри одного секто­ра. К примеру, это различие вовсе не означает, что новорож­денный защищен от любого ущерба и страдания. Он не может объяснить, что испытывает, но это вовсе не означает, будто он не страдает. Наше безразличие, недостаток эмпатии и воображения приводят к невероятной жестокости по отно­шению к детям. К примеру, несколько лет назад я узнал, что в лучших больницах хирурги, как правило, производят мастоидектомию у беззащитных младенцев безо всякой анес­тезии.

Хотя мы и не располагаем достаточными доказательства­ми, однако вполне обоснованно можем предположить, что подобная бездумная жестокость влечет за собой последствия, далеко превосходящие ее непосредственный результат. По-моему, Клод Бернар сказал: «Боль может убить подобно кровотечению». Быть может, в данном случае это не совсем верно, поскольку психическая организация младенца, по-видимому, лучше переносит боль, нежели психика взрослого, но я убежден, что эти травмы оставляют не заметные психологические рубцы, которые дадут о себе знать позднее. Вспомним гипотезы Филлис Гринэйкр, высказанные в ее статьях о предрасположенности к тревоге (1941). Во всяком случае, я бы посоветовал хирургам и педиатрам попытаться разработать физиологически безвредные мето­ды анестезии, которые были бы обязательными при любых хирургических операциях на младенцах.

Если некоторые переживания, катастрофические для взрослых, вызывают гораздо более слабую реакцию у мла­денца, то верно и обратное. Изменения в окружающей сре­де, весьма несущественные для взрослых, могут при опреде­ленных обстоятельствах (Spitz, 1950b) оказать огромное влияние на младенца и иметь чрезвычайно серьезные послед­ствия вплоть до тяжелой патологии. Волнующие сцены в фильме Робертсона «Двухлетний ребенок отправляется в больницу» (1953) дают некоторое представление о наиболее легких последствиях госпитализации детей.

Начиная с 1944 года я старался передать в фильмах и в статьях ряд наблюдений за последствиями эмоциональных травм, которые оказались более тяжелыми, нежели снятые

 

111

 

Робертсоном. Взрослому подобные переживания ничем не грозят, но в младенчестве они могут вызвать травму, под­вергающую риску саму жизнь беспомощного младенца, осо­бенно в критические переходные периоды, как, например, в конце первого года жизни.

Развитие на первом году жизни не происходит по пря­мой, ровной линии. Напротив, мы можем регулярно наблю­дать возвращение определенных стадий, меняющих направ­ление развития. Эти изменения совпадают с реорганизацией психической структуры, за которой следует возникновение новых аспектов и возможностей личности. Каждая из этих последовательных стадий означает переход от прежнего уровня развития к следующему, более высокому, и харак­теризуется более сложной дифференциацией психического аппарата. Исследования этих фундаментальных преобразо­ваний побудили меня ввести новую концепцию факторов, управляющих этим процессом. Я назвал эти факторы «орга­низаторами» психики, заимствовав термин из эмбриологии (Spitz, 1954, 1959).

 Возникновение первого организатора и его последствия

В эмбриологии понятие организатора относится к конвергенции нескольких линий биологического развития в определенной точке организма эмбриона. Это приводит к появлению агентов и регулирующих элементов, называемых «организатором», который оказывает влияние на дальней­шие процессы развития. Нидхэм (1931) говорит об эмбрио­логическом организаторе как о том, что задает направление для каждой конкретной оси развития; это — центр, влияние которого распространяется во все стороны. До возникнове­ния подобных организаторов часть ткани может быть транс­плантирована, скажем, из области глаз в другое место, на­пример на кожу спины, где она будет развиваться наравне с окружающим эпидермисом, то есть она также станет эпи­дермисом. Однако если та же ткань трансплантируется пос­ ле установления организатора для области глаз, трансплан­тат будет развиваться как глазная ткань даже посреди дорсального эпидермиса.

Примерно тридцать лет назад я выдвинул предположе­ние, что аналогичные процессы с сопутствующими кри­ тическими узловыми точками действуют также и в психи-

ческом развитии младенцев. Данные, полученные мной в ре­зультате продолжительного исследования нескольких сот детей, подкрепили мою гипотезу, и поэтому я попытался сформулировать ее более точно и применить к последова­тельным возрастным уровням.

Независимо от моего исследования существование кри­тических периодов в ходе развития было подтверждено трудами Скотта и Марстона (1950) в результате экспери­ментов с животными. Я полагаю, что первым из психоанали­тиков концепцию «критических фаз» предложил Гловер. Он применял этот термин к трансформации влечений в инстинк­тивной жизни взрослых. Позднее Боулби (1953) применил ту же гипотезу уже по отношению к растущему организму.

Мои наблюдения показывают, что в эти критические периоды процессы развития в различных секторах сливают­ся друг с другом, а также интегрируются с функциями и способностями, возникающими в ходе созревания. Благода­ря интеграции происходит реструктурализация психической системы на более высоком уровне сложности. Эта интегра­ция — процесс тонкий и уязвимый, в случае успеха она приводит к появлению того, что я назвал «организатором» психики.

В предыдущей главе я описывал внешние признаки ус­тановления одного из этих организаторов; его индикатором становится появление реакции ответной улыбки. Повторюсь: реакция улыбки сама по себе является лишь зримым симп­ томом конвергенции различных процессов развития внутри психического аппарата. Установление реакции улыбки сиг­нализирует о том, что эти тенденции уже подверглись ин­теграции, были организованы и отныне будут функциониро­вать в качестве особого узла психической системы. Появление реакции улыбки означает новую эру в жизни ребенка, начи­нается новый способ существования, кардинально отличаю­щийся от прежнего. Этот поворотный пункт отчетливо об­наруживается в поведении ребенка.

Эти поворотные пункты, эти организаторы психики имеют огромное значение для правильного, нормального развития младенца. Если ребенок благополучно устанавли­вает и консолидирует организатор на соответствующем уров­не, его развитие может продолжаться по направлению к следующему организатору.

Но если консолидация организатора не удается, разви­тие останавливается. Психическая система, которая должна

 

 

113

 

 

 

была подвергнуться интеграции благодаря взаимодействию с окружающей средой, остается на первоначальном, менее дифференцированном уровне развития, предшествующем установлению организатора. Между тем созревание продол­жается в том же темпе и по тому же пути, который опре­делен врожденными задатками, поскольку они гораздо ме­нее подвержены влиянию внешней среды и лучше защищены от него, нежели процессы развития.

Это вызывает расстройство в раскрытии личности ре­бенка, так как возникает дисбаланс между силами развития и силами созревания. Подобный дисбаланс в значительной мере ограничен первыми годами жизни, и именно в эту пору он обычно и возникает. Чем старше человек, тем менее он подвержен таким расстройствам; по завершении пубертата они исчезают полностью. Нарушению равновесия между созреванием и развитием во многом способствует пластич-

ность психики младенца

РОЛЬ Я

  Другой причиной пластичности детской психики на первом году жизни является отсутствие надежно установленной и глубоко дифференцированной психической структуры. Психоаналитическая теория утверждает, что Я — это сфера психики, которая служит посредником в отношениях между внешним и внутренним, в коммуникации между внут­ренним миром и окружающей средой. Разнообразие психических систем и аппаратов Я служит контролю и защите, то есть они обеспечивают разрядку ненужного или даже вредного напряжения, исключение нежелательных раздражителей и восприятие желательных, адаптацию к раздражителям и множество других видов взаимодействия с окружающей средой.

Новорожденный, однако, не имеет Я (Freud, 1914Ь). Он не может справиться с возникающими раздражителями и чуть ли не автоматически защищается от них высоким барье­ром чувствительности к стимулам. Тем не менее, если раз­дражители оказываются достаточно сильными, происходит прорыв барьера стимулов, что может привести к изменению еще недифференцированной личности младенца.

¹ Более подробное обсуждение этой проблемы см. в: Spitz, 1959.

В ходе дальнейшего развития возникают рудиментар­ные зачатки Я. С одной стороны, ядра Я интегрируются, с другой — постепенно снижается барьер стимулов. Теперь стимулы, приходящие извне, начинают менять рудиментар­ную организацию личности. Они вынуждают ее реагировать и инициируют процесс формирования. В ходе этого процес­са реакции младенца постепенно координируются и интег­рируются в более или менее когерентную систему. Этот процесс предшествует образованию рудиментарного Я, на которое затем будет возложена задача справляться с раз­дражителями, поступающими изнутри и снаружи. Дальней­шее развитие структуры Я, его способностей, его резервов устойчивости и силы будет медленным и постепенным. На протяжении многих месяцев и лет постоянных изменений Я воспринимает поступающие раздражители и справляется с ними. Каким образом структурируется и организуется конк­ретное Я — зависит от того, каким образом оно справляется с внутренними и внешними раздражителями: опыт, с кото­рым сталкивается пластичная личность младенца, обычно модифицирует саму эту личность. Перед нами развертыва­ется постепенный бесконечный процесс изменения, который мы едва ли даже начали исследовать. Однако не так-то про­сто описать, как формируется личность младенца. Процес­сы формирования не происходят резко. В следующих главах мы разберем их более детально.

 

115

ГЛАВА 7

Роль отношений мать-дитя

В развитии младенца

На предыдущих страницах мы исследовали с разных точек зрения личность новорожденного и младенца. Эти аспекты невозможно отделить друг от друга; в действитель­ности они являются лишь различными сторонами неделимо­го целого. Исследуя последовательно эти различные аспек­ты, мы приближаемся различными путями к целому: либо с точки зрения созревания, если говорим о последовательно­сти и о прогрессии, либо с точки зрения структуры, если говорим о Я, либо с точки зрения отсутствия структуры, когда говорим о пластичности младенца; исследуя зарожде­ние психической организации, мы рассуждаем с точки зре­ния развития или адаптации. То, что мы называем «младен­цем», заключает в себе очень многое: в первую очередь наследственное оснащение, подвергающееся затем динами­ческим процессам; их мы и имеем в виду, говоря об их про­явлении в форме аффектов, — именно эти элементы сооб­щают жизненную инициативу целостности под названием «младенец».