Глава 4. Германские государства на территории Западной Римской империи.

           «Родовые традиции и институты могли сохраниться лишь в небольших королевствах, населенных преимущественно германцами, как это было у англосаксов.»[52]

           «Готы занимали командные посты только в армии; там же только продолжали действовать готские правила и традиции. Все гражданские должности занимали римляне, и вся римская система управления была в максимальной степени сохранена. Существовал сенат. Вся власть была сконцентрирована в руках короля и его окружения.»[53]

           «Правовая система была полностью римской. Теодорих был против того, чтоб готы могли по собственному усмотрению (без санкции королевской власти) участвовать в войнах; он вообще был противником всего того, что считал варварством германцев. Занимать гражданские должности готы не могли. В королевстве, управляемом их королем, готы на самом деле были иностранцами, правда хорошо оплачиваемыми иностранцами.»[54]

           «Про профессиональным причинам готы держались вместе; их сплоченность не имела никакого отношения к тому, что приписывают так называемым германским национальным особенностям.»[55]

           «Л. Шмидт признает, что с того времени, как готы осели в Италии, королевская власть у них фактически перестала существовать. Теодорих стал простым ставленником и подчиненным римского императора Зенона. Местное население и церковь стали воспринимать его как представителя законной римской власти.

           Вандалы пошли на полный разрыв с Римской империй; при этом в их системе государственного устройства не было никаких германских черт. Заключенные ими и империей договора были для них просто фикцией и пустой бумажкой и нет никаких оснований считать вандальского короля Гейзериха подданым римского императора. Король вандалов не стал угождать римлянам и считаться с их интересами, как это делал его готский коллега. Он отнесся к римлянам крайне жестко и подверг гонениям их веру.»[56]

           «Никакой «римской трети» вандалы не соблюдали.»[57]

           «Осев в основном в Зевгитании (северные районы сегодняшнего Туниса), они либо официально конфисковали земли у римских землевладельцев, либо попросту согнали их с насиженных мест. Жили вандалы на доходы от своих «колоний» и налогов не платили.

           Всем остаткам германского обычного права, а точнее сказать, германских общественных институтов, характерных для родового строя, пришел конец в 442 г., когда Гейзерих подавил выступление родовой знати. Он воссоздал систему государственного управления, которая существовала в Римской империи. Указы и распоряжения вырабатывались на основе римского права и писались на латыни. Резиденция Гейзериха в Карфагене, как и Теодориха в Равенне, представляла собой дворец, вполне сравнимый с императорским дворцом на Палатинском холме в Риме.

           Романизированные берберы при правлении вандалов сохранили те же образ жизни и систему управления, что и в предшествующую эпоху. Система управления была римской.»[58]

           «В 484 г. Гейзерих издал указ против католиков, практически скопировав его с закона имератора Гонория против донатистов. У вандалов мы наблюдаем еще меньше германских черт, чем у остготов. Осев в Северной Африке, где были расположены самые процветающие провинции Западной Римской империи, вандалы сразу же стали ощущать римское влияние.

           Испания и Галлия менее пострадали от германских вторжений и к тому же не были полностью романизированы, как это произошло с Италией и Африкой. Что касается вестготов, то до завоеваний Хлодвига (подчинившего Тулузское королевство) их короли жили, как римские императоры. Король обращался ко всем без исключения жителям королевства как к единому целому. Каждый народ жил по своим законам: римляне – по римским, вестготы – по готским. Брак между римлянами и германцами был запрещен.»[59]

           «Запрещение на смешанные браки было упразднено при правлении Леовигильда (правившего с 568 г. до своей смерти, последовавшей в 586 г.), а при Рекареде (правившем с 568 до 601 г.) было запрещено арианство и вестготским король принял католичество. Общие законы для готов и римлян стали действовать во время правления Рекесвинта.

           Земельные наделы готов были освобождены от налогов. Провинциями по-прежнему управляли наместники (в основном это были римляне в ранге консула и из сословия всадников), которые одновременно являлись и судьями.

           Власть короля была абсолютной.»[60]

           «В Тулузском королевстве вестготов в течение всего времени его существования в отличие от королевства остготов, римляне были освобождены от обязательной воинской службы. В организации судебной системы у вестготов не было абсолютно ничего германского.»[61]

           «Правивший с 568 по 586 г. Леовигильд разрешил смешанные браки и распространил на вестготов римское семейное право.

           Власть короля представляла собой общественную функцию, а не была просто его личной тиранией. Численность вестготов сократилась настолько, что в 681 г. Эрвиг обязал земледельцев ставить под ружье десятую часть принадлежавших им вооруженных рабов.»[62]

           «С 598 по 701 г. было проведено 18 церковных соборов, и все они были созваны королями.»[63]

           «Король продолжал назначать высших представителей церковной иерархии.

           Когда крупный готский землевладелец Атанагильд отказался подчиняться Леовигильду, католическая церковь сохранила власть королю. Церковь выступила за избрание короля церковными иерархами и крупными землевладельцами (это правило стало действовать с 633 г.).

           Король действительно нуждался в поддержке со стороны церкви лишь в плане сдерживания земельной аристократии.»[64]

           «Леовигильд был женат на дочери византийского императора, что не мешало ему неприязненно, если не сказать презрительно, относится к византийцам.

           Бургундские короли, хрупкое и непрочное королевство которых было захвачено франками в 534 г., установили с Римской империей самые хорошие отношения после того, как взяли под свой контроль Лион. Бургунды, подобно остготам и вестготам, разместились на занятых территориях в соответствии с принципов «гостеприимства», предусматривавшим, как уже упоминалось, предоставление им двух третей пахотной земли (треть оставалась римлянам).

           В момент поселения на римской территории бургунды представляли собой наивных и свирепых варваров. Их короли были полностью романизированы. Гундобад, правивший с 480 с 516 г., при котором Бургундское королевство достигло вершины своего могущества, в 472 г. был назначен высшим военачальником Западной Римской империи.»[65]

           «Бургунды как солдаты императора сражались на стороне римлян против вестготов.»[66]

           «Королевства остготов, вестготов, вандалов и бургундов управлялись на римский манер. Было введено лишь одно новшество: за военную службу не платили, поскольку германцы были наделены землёй. Благодаря распределению земли между всеми, кто подпадал под воинскую повинность, государство было освобождено от необходимости иметь огромный военный бюджет, что совсем недавно тяжелейшим бременем ложилось на население.

           Максимум, что можно отыскать из германского влияния в тот период, - так это присутствие в законодательстве вергельда – денежного штрафа за убийство.»[67]

           «Единственное, что привнесли германцы, - так это арианство, но оно само по себе являлось давно известной ересью и не было германским изобретением; к тому же широкое распространение оно получило только у вандалов.

           Высказывалось мнение, что вышесказанное не относится к франкам и что они сыграли действительно выдающуюся роль даже в начале германских завоеваний, поскольку поистине преобразовали Европу в эпоху правления Каролингов. Но разве они сделали что-то подобное в VI в.? Нет.

           Государство франков было единственным, в северных районах которого население было полностью германским. Но оно не играло сколько-нибудь важной роли в эпоху Меровингов. Как только началось завоевание страны, короли франков стали создавать свои резиденции на римской территории на юге – в Париже, Суассоне, Меце, Реймсе, Орлеане. Они не пошли дальше на юг, потому что таким образом им было легче противодействовать влиянию Германии, в отношении которой они занимали оборонительную позицию, как и римские императоры.»[68]

           «В 531 г. Теудерих с помощью саксов одержал победу над тюрингами (речь идет о племенах, живших в то время не в Центральной Германии, где располагается нынешняя Тюрингия, а на нижнем Рейне). В 555 г. Хлотарь возглавил поход против государств саксов и тюрингов и подчинил государство баваров. В 556 и 605 гг. были предприняты новые походы против саксов. В 630-631 гг. Дагоберт выступил против славянского князя Само (основателя первого известного в истории политического объединения западных и частично южных славян, включавшего территорию Чехии, Моравии, Словакии, земли лужецких сербов, часть земель словенцев и хорватов). В 640 г. в государстве тюрингов вспыхнуло восстание, и оно вновь стало независимым. В 689 г. Пипин воевал с фризами.

           Эти германские государства не оказывали какого-либо влияния в период правления Меровингов. Государство франков, простиравшееся до его завоевания Каролингами от бассейна Сены до Пиренеев и Средиземного моря, было по характеру в основном нейстрийским и римским. А число проживавших здесь франков было весьма незначительным.

           Характер управления этими землями, а также территорией, находившейся под контролем последнего римского наместника в Галлии Сиагрия, и существовавшие там порядки, безусловно, оказали влияние на институты государства франков. Они понятия не имели о принципе «гостериимства», как и о запрещении брака с римлянами. Франки были католиками. Их слияние с галло-римским населением проходило более легко и быстро.»[69]

           «Их романизация была менее действенной, поскольку короли франков жили в Париже, где порядки и обстановка были менее романизированы, нежели в Равенне, Тулузе, Лионе или Карфагене. Серия войн и нашествий совершенно разорила и истощила Северную Галлию. У франков сохранилось максимально возможное в тех условиях количество римских институтов. Государство франков имело больше черт варварского государства и по сравнению с другими, но эти черты отнюдь не были германскими.

           Неримскую систему управления и соответствующих ей должностных лиц можно было встретить лишь на севере Галлии.

           Ряд установлений, которые, по мнению Ватца, были привнесены германцами, на самом деле, как отмечает, в частности, Брюннер, имели римское происхождение.»[70]

«К ним относится, например, коммендация (переход крестьян с VIII в. под покровительство крупных землевладельцев – будущих феодалов, - платя за это покровительство землей, и мелких феодалов под покровительство крупных, платя за это службой.»[71]

           «В Римской империи крестьяне, спасаясь от налогового гнета государства, бежали под покровительство крупных землевладельцев, выполняя за это соответствующие повинности; это покровительство называлось патроцинием.

           Все должностные лица, назначенные королем, были галло-римлянами.

           Короли франков, как и другие короли германцев, являлись центральной властью; все управление концентрировалось вокруг них.»[72]

           «Королевская власть у франков была организована куда проще, чем у вестготов. После смерти короля его владения были разделены между его сыновьями, однако это являлось следствием междоусобицы и завоеваний, а не характерной германской традицией.»[73]

           «Если в целом сравнивать варварские королевства, то мы обнаружим у них три сходные черты: во-первых, во всех присутствовала абсолютная королевская власть; во-вторых, все они были светскими и, в-третьих, основными инструментами государственного управления везде были национальное богатство и королевская казна.»[74]

           «Все эти три черты были римскими. Нет большего отхода от германских традиций, чем превращение военного вождя в абсолютного монарха.

           Никакой монарх на Западе до XIII в. не имел столько богатства, сколько эти короли. Это богатство, помимо прочего, позволяло королям не иметь проблем с оплатой услуг своих приближенных.»[75]

           «Сохранение римской налоговой системы, и в частности налога на рыночную торговлю являлось важным атрибутом королевской власти. Считать этих королей только крупными землевладельцами – очень серьезное заблуждение, и вызвано оно тем, что их смешивают с монархами, которые правили уже после них. По своему денежному богатству короли варваров в описываемый период были значительно более схожи с византийскими императорами, чем с Карлом Великим.

           Они делали все, чтобы всячески преумножить то богатство, на котором держалась их власть. Поэтому так широко применялась практика всевозможных конфискаций. Короли пытались завладеть богатством друг друга – именно для этого они развязывали войны и нанимали убийц.

           Огромные средства предоставлялись Византией. Мауриций послал 50 тыс. золотых солидов Хильдеберту в качестве платы за согласие выступить на стороне империи против лангобардов. Приданное, полученное в 584 г. Ригунтием, 6 тыс. солидов, пожертвованных Хильдебертом аббатству Сен-Жермен на нужды бедных, щедрость Дагоберта I, покрывшего серебром купол церкви Сен-Дени, дают нам представление о том богатстве, которым располагали короли франков.»[76]

           «Бругильд в 596 г. сумел при помощи денег предотвратить нападение аваров на Тюрингию.»[77]

           «Поэтом унельзя говорить о том, что короли франков скапливали богатство только для своих личных целей и нужд.

           Короли остготов были еще богаче – достаточно вспомнить те роскошные здания, которые возводились по приказу Теодориха. То же можно сказать и о вестготах.

           Нарушение налоговых обязательств со стороны торгующих на рынке земледельцев каралось смертью.

           Направление, в котором варварские государства продолжали следовать античной традиции: все они были светскими. У королей в целом были хорошие отношения с церковными иерархами, ни один из них не занимал какого-либо государственного поста. В этом заключается принципиальная разница с временами Средневековья.»[78]

           «С другой стороны, многие епископы были королевскими советниками, находившимися в прямом подчинении королю.»[79]

           «Здесь мы обнаруживаем резкий контраст с политикой Карла Великого, придерживавшегося совершенно иного принципа государственного управления, в соответствии с которым половина должностных лиц обязательно должна была состоять из епископов, или с политикой Отто, доверившего бразды правления епископам.

           Светское государство Меровингов, безусловно, отличалось от государства Каролингов, где в управлении участвовали священнослужители. То же можно сказать и о других германских королевствах: остготском, вестготском, вандальском и бургундском. В этом аспекте сохранился старый порядок времен Античности.

           Хотя теоретически епископы должны были назначаться духовенством, на практике очень часто это делали сами короли. Здесь мы вновь видим сохранение древней традиции государственной церкви. Как и на Востоке, епископы франков во всем содействовали королям.

           Короли созывали церковные соборы. Короли династии Меровингов воздерживались от прямого управления этими соборами, в вестготских колевствах, начиная с правления Рекесвинта, эти соборы стали восприниматься как органы государственной власти.»[80]

           «Епископы пользовались огромным авторитетом в народе. Они могли служить – и служили, как это было у вестготов, - важным противовесом земельной аристократии, состоящей из крупных землевладельцев-мирян.»[81]

           Глава 5. Правление Юстиниана (527-565).

           «Нет никаких оснований сомневаться в том, что находившийся на престоле в Константинополе василевс, как именовался на греческом языке византийский император, теоретически сохранял власть над всей территорией Римской империи. Он ею всей более не управлял, но он на ней всей по-прежнему царил.»[82]

           «Римский император не шел ни на какие уступки относительно территории империи и своей власти, поэтому не было ничего удивительного в том, что, как только представлялась такая возможность, он пытался вернуть империи то, что ей принадлежало и что она утратила в силу тех или иных причин. Хотя Римская империя потеряла практически все средиземноморское побережье, Византия была в состоянии поставить и выполнить великую задачу восстановления империи.»[83]

           «У Византии был флот, который позволял ей контролировать море. Ее поддерживала и церковь, с которой только что имел серьезный конфликт король остготов Теодорих. В Италии Византия могла рассчитывать на поддержку знаменитых древних городов, а в Африке – на земельную вандальскую аристократию, которая была вынуждена спасаться бегством от преследования короля и искать защиты у византийского престола. Юстиниан до того, как начать военную кампанию по восстановлению империи, заключил в 532 г. мир с сасанидским Ираном, а также «умаслил» щедрыми дарами различные варварские племена.

           Германские королевства не имели общей политики в отошении Византии, а ей, соответственно, не пришлось вырабатывать и ответ на такую политику. Король остготов Теодорих действительно попытался подчинить себе другие германские королевства. Делал он это для того, чтобы обезопасить Италию и созданное им там королевство остготов. Он поддержал вестготов в их войне против франков и спас их от полного разгрома во время битвы при Вуйе; в 509 г. он уступил Хлодвигу Прованс, а в 523 г. вмешался, чтобы не допустить полного уничтожения франками Бургундского королевства.

           Теодорих отнюдь не умиротворил франков, но стал заклятым врагом династии Меровингов.»[84]

           «Если Византия не вмешалась, чтобы воспрепятствовать укреплению позиций Теодориха в Италии, так это только потому, что у нее не было для этого сил и возможностей.»[85]

           «Вскоре византийцы получили в лице франков союзников против остготов.

           В 526 г. Теодорих умер. Он объявил наследника престола, находясь уже на смертном одре; им стал внук Аталарих, которому в то время было всего 10 лет, поэтому регентшей стала его мать и дочь Теодориха Амаласунта.

           В 533 г. византийскому полководцу Велизарию хватило одной кампании, чтобы разгромить захватившего вандальский престол узурпатора Гелимера и вернуть под контроль империи все африканское побережье вплоть до Сетифа, столицы провинции Мавритания Ситифенская.

           Близ Сетифа Юстиниан возвел укрепления; на остальной же захваченной территории он с легкостью сразу же восстановил имераторскую власть.

           Вандалы практически не оказали никакого споротивления и сразу признали свое поражение. Они растворились в массе римского населения.

           Африканские провинции, самые плодородные и богатые, вновь были возвращены в лоно империи. Только мавры оказывали еще какое-то время сопротивление, но и они в 548 г. признали власть византийского императора.»[86]

           «Молодой король остготов Аталарих погиб в сражении с франками в 534 г. Чтобы сохранить власть, его мать Амаласунта вышла замуж за своего двоюродного брата, племянника Теодориха Теодата, но всего лишь год спустя он лишил свою жену власти и жизни.

           Юстиниан немедленно вмешался в ситуацию. Велизарий в 535 г. взял под контроль Сицилию, захваченную в свое время вандалами, и, таким образом, возвращение империи африканских провинций и прилегающих территорий было полностью завершено. Велизарий совершил победный марш на север, занял Неаполь, а в 536 г. вступил в Рим.

           Романизированная династия остготов не оказала византийцам никакого сопротивления. Теодат гордился тем, что является последователем Платона, и презирал военное дело; он согласился отдать власть Юстиниану. Его брат Эвермод немедленно капитулировал перед Велизарием.

           Остготы сместили Теодата с поста короля, подняли на щиты одного из своих командиров Витигиса и на собрании всего войска провозгласили его королем. Он немедленно двинулся на Рим, но Велизарий заперся в городе и сумел организовать оборону; произошло это в 537 г. Витигис не смог взять город и был вынужден отступить; он остановился в Равенне, разместил там свою резиденцию и окружил город цепью оборонительных сооружений.

           Опасаясь нападения на севере со стороны франков, Витигис отдал им Прованс; Юстиниан поспешил признать за франками право на владение Провансом.»[87]

           «В обмен на сохранение жизни и оставление за ними занятых земель остготы предложили Велизарию стать их королем. Велизарий согласился или сделал вид, что согласился, и в 540 г. вступил в Равенну. Договор был подписан; войско готов приняло присягу новому королю. Поставленная перед Велизарием задача была выполнена, и византийский император отозвал его в Константинополь. Велизарий повиновался, чем вызвал искреннее изумление остготов, которые не понимали, зачем еще кому-то служить, если и так являешься королем. С собой в Константинополь Велизарий забрал Витигиса и еще целую группу готов.

           После отъезда Велизария Италия управлялась как византийская провинция. Север Италии еще не был занят войсками византийцев; находившиеся там остготы подняли восстание и предложили стать королем одному из командиров – Урайе. После отказа последнего то же самое было предложено Ильдибаду, племяннику вестготского короля Тейда. Тот согласился предпринять попытку восстановить Остготское королевство в Италии.»[88]

           «Ильдибад начал свой поход из Павии с тысячей человек личного состава и благодаря враждебности итальянцев в отношении нового имперского правительства сумел одержать ряд важных побед над византийскими войсками.»[89]

           «Он нанес поражение правительственным войскам, возглавляемым военачальником Иллирии.

           Ильдибада сменил Эрарих, который по происхождению не был готов; он был из ругиев. Эрарих немедленно связался с Юстинианом и предложил предать свою армию в обмен на статус патриция и возможность жить в Константинополе. В 541 г. он был убит еще до того, как смог осуществить свой план. Королем остготов был избран двоюродный брат Ильдибада Тотила.

           17 декабря 546 г. он со своей армией взял Рим. Он попытался вступить в переговоры с Юстинианом. Тот отказался снизойти до Тотилы. Тотила всего лишь хотел предложить Юстиниану признать Остготское королевство в качестве данника Византии и заключить мир на условиях готовности остготов платить императору дань и поставлять империи контингенты войск.»[90]

           «Он вернул под контроль остготов Сицилию, Сардинию и Корсику; из захваченных византийских кораблей он создал флот, который позволял ему контролировать Адриатическое море. Установил контроль остготов над всей Италией и полностью восстановил Остготское королевство.

           В 553 г. византийские войска под командованием Нарсеса численностью 20 тыс. человек высадились в Италии. Тотила потерпел поражение в битве у Тагины и пал в бою. Его преемник Тейя оказал византийцам отчаянное сопротивление, но остготы потерпели поражение в сражении к подножия Везувия, в котором погиб и Тейя.

           Готы обратились за помощью к франкам и алеманнам. Франки и алеманны охотно откликнулись на этот призыв; их банды грабителей обирали в равной степени и италийцев, и готов. Они были разгромлены византийскими войсками под Капуей в 554 г. Остготы признали свое поражение и были направлены в Азию на войну с персами. Италия была превращена в византийскую провинцию.

           Франки делали все возможное, чтобы использовать сложившуюся ситуацию к своей выгоде.»[91]

           «В 532 г. они подчинили себе Бургундское королевство; в 535 г. заняли Прованс, пригрозив королю остготов Витигису походом на Италию в случае отказа признать их притязания; захват Прованса был тут же признан Юстинианом, который ни в коем случае не хотел допустить сближения между остготами и франками на антивизантийской основе.»[92]

           «В 539 г. король франков Теодеберт вторгся во главе огромной армии в Италию, осадил Равенну, «заперев» там Витигиса, и занял часть провинций Венеции и Лигурии. Из-за эпидемий, погубивших значительную часть его армии, Теодеберт вынужден был снять осаду Равенны и отступить; он сохранил часть территории Венеции, оставив там своего наместника. Теодеберт сумел убедить короля остготов Тотилу признать полномочия этого наместника; вероятно, Теодеберт хотел использовать данную провинцию, в которую входили острова лагуны у побережья Адриатического моря (известный сегодня город Венеция был основан позднее – в IX в.), в качестве плацдарма для нападения на Константинополь.

           С территории Венеции банды франков и алеманнов вторглись в Италию, подвергнув ее повсеместному разграблению; однако в конце концов они были разгромлены византийскими войсками. Франкам в это же время пришлось оставить захваченную ими часть территории Венеции.

           У франков и остготов никогда не возникало и мысли создать единый фронт против Византии.

           Юстиниан занялся Испанией. Там как раз шла междоусобная борьба, и византийский император не упустил возможности в нее вмешаться. Крупный готский землевладелец Атанагильд поднял мятеж против короля Агилы и обратился к Юстиниану за помощью.»[93]

           «Тот заключил с Атанагильдом договор и приказал своему полководцу Либеру, только что восстановившему полный контроль Византии над Сицилией, немедленно высадиться в Испании.»[94]

           «Агила потерпел поражение в сражении под Севильей и был убит своими же воинами, которые в 554 г. восторженно признали своим королем Атанагильда.

           Римляне восстановили контроль над всем побережьем Тирренского моря, за исключением Прованса. Вестготское королевство хоть и признало власть византийского императора, но оказалось отрезанным от моря, поскольку территории, занятые при помощи византийских войск в ходе войны с Агилой, остались за византийцами.

           Римской империи пришлось предпринять поистине тиранические усилия для восстановления своих позиций. Для достижения успеха ей пришлось воевать на нескольких фронтах: ей пришлось одновременно сражаться с остготами в Италии и с персами, которые по наущению остготов объявили империи войну, а также со славянскими племенами на Балканах. Византии удалось отразить их нападение и вынудить их покинуть ее пределы.»[95]

           Персы, славяне и авары обрушились на империю, в 568 г. в Италию с севера вторглись еще и лангобарды.

           Лагобарды к 575 г. достигли Сполето и Беневенто, однако им не удалось взять ни одного крупного укрепленного города, будь то Рим, Равенна или Неаполь.

           Вестготы вновь захватили Испанию; под контролем Византии остались только Балеарские острова.

           Средиземноморье еще не было утеряно: Римская империя по-прежнему контролировала Северную Африку, Сицилию и Южную Италию.»[96]

           «Лангобарды были такими же типичными германцами, как и захватившие Британию англосаксы. Впервые Италия была захвачена настоящими «чужаками». Лангобарды жили еще при родоплеменном строе. Управление у них осуществлялось при помощи родовых институтов. Они жили по обычному праву.

           Появление лангобардов в Италии способствовало сближению папства с Византией; папа был вынужден обратиться к императору за помощью, считая его единственной силой, способной защитить церковь от насилия и произвола. С этого момента находившийся в разрушенном Вечном городе папа стал его настоящим правителем, но правил он им в интересах Римской империи.»[97]

           «Сближению папы с императором содействовал и тот факт, что между папством и Византией, в значительной степени благодаря усилиям императора Юстиниана, не было конфликтов на религиозной почве со времен расхождений по повтору об акакианской ереси. Таких конфликтов не возникало вплоть до кризиса, вызванного спорами о монофизитском учении. Вторжение лангобардов также способствовало сближению Византии с франками, а во времена правления Юстиниана отношения между ними были откровенно враждебными. Окончившиеся неудачей походы в Галлию, предпринятые лангобардами в период с 569 по 571 г., привели к улучшению взаимопонимания между франками и Византией. В 576 г. римский сенат обратился к византийскому императору за помощь против лангобардов; поскольку император Византии мог послать весьма немного войск, он посоветовал сенату обратиться за помощью к франкам, попытался откупиться от лангобардов.»[98]

           «В 574 г. лангобарды вновь напали на Галлию и были полностью разбиты; они были вынуждены заключить мирный договор с правителем Бургундии Гонтрамном и его союзником Хильдебертом II, являвшимся правителем Австразии (восточной части Франкского государства Меровингов, время от времени обособлявшейся в отдельное королевство; от правителей Австразии произошла династия Каролингов).»[99]

           «При поддержке папы император Византии вступил в переговоры с правителем Нейстрии (западная часть королевства Меровингов, так же как и Австразия время от времени обособлявшаяся в отдельное королевство), который в 581 г. сумел посеять раздор между Хильдебертом и Гонтрамном, подорвав союз между ними. Живший в Константинополе претендент на бургундский престол Гондобальд был щедро снабжен золотом и направлен в Галлию, чтобы оспаривать право на престол у Гонтрамна. В это время герцог Грасульф из Фриули, получивший щедрое вознаграждение золотом, вступил в переговоры с Хильдебертом и его матерью Брунгильдой, которой византийский император заплатил в 583 г. 50 тыс. золотых солидов.

           Герцог убедил Хильдеберта предпринять поход в Италию против лангобардов. Вынудив лангобардов заключить с ним мир, Хильдеберт покинул Италию, получив за свои усилия щедрое денежное вознаграждение.

           К этому времени большинство лангобардских герцогов были подкуплены Византией. Те же, кто сохранил свою независимость, поняли всю опасность для себя союза византийцев с франками и в 584 г. восстановили королевскую власть, возведя на престол Аутари, который немедленно возобновил военные действия, и если бы не вмешательство византийского флота, то он мог бы взять Равенну и установить контроль над Равеннским экзархатом.

           Аутари представлял угрозу не только для Римской империи, но и для франков.»[100]

           «В 588-589 гг. Хильдеберт и его мать Брунгильда неоднократно отправляли посланцев в Константинополь для обсуждения с императором Византии подготовки совместных военных действий против Лангобардского королевства.»[101]

           «В 590 г. огромная франкская армия, возглавляемая 22 командирами-герцогами, напала на лангобардов.

           Глава Равеннского экзархата предпринял поход против Аутари, укрывшегося в Павии. Королевство лангобардов было на грани гибели; его спасла несогласованность действий его противников. В это время закончилась война Византии с персами, и равеннский экзарх возобновил наступление на лангобардов, в результате которого были взяты города Альто, Модена, Мантуя.

           Византия пошла на разрыв союза с франками.

           Франки, со своей стороны, решили особо не вмешиваться в ситуацию. Они предприняли лишь одну военную экспедицию в 662-663 гг., закончившуюся полной неудачей. Это была последняя военная экспедиция франков в Италию до вступления на франкский престол Карла Великого.»[102]

           «Византийцы и лангобарды в конце концов заключили в 680 г. мирный договор, по которому Италия была разделена между Византией и Лангобардским королевством.

           В 629 г. император Ираклий I одержал победу над персами.

           Римская империя продолжала оставаться единственной мировой державой, а Константинополь был крупнейшим городом. До VIII в. Римская империя была единственным источником, оказывавшим положительное влияние на историческое развитие. Центр империи полностью переместился на Восток и она действительно, по сути, а не формально, стала Восточной Римской империей.»[103]

           «Венеция все больше и больше подпадала под влияние Константинополя. Когда в VIII в. византийский император стал официально именоваться на греческий манер василевсом, разрыв между греками и латинянами стал окончательным. Началом этого великого по значению и последствиям кризиса можно считать конфликт по вопросу о монофизитском учении, продолжавишийся с 640 по 681 г., и спор между иконоборцами и иконолюбами, продолжавшийся с 726 по 843 г.»[104]

           «Будущее было за византизацией Западной Европы, более или менее «разбавленной» ирландским и англосаксонским влиянием. В VII в. у лангобардов проходил процесс романизации.»[105]