Возникновение крестовых походов.

В конце 11 века, т.е. когда начались крестовые походы, политическая мощь арабов на востоке была в упадке, но престиж их имени в мире еще не потускнел. Они еще владели Африкой и Испанией и недалеко было то время, когда короли Средиземноморья, хозяева части Франции, правители Сицилии шли в Рим, требуя у папы подати. Никогда в эпоху величия Рима имя Цезаря не приводило в трепет варваров настолько, как в Европе имя Мухаммеда. Идти и атаковать их в собственном очаге (логове): перед мощью которых дрожала вся Европа в течении 5-ти веков, это было смелое предприятие, и христианской Европе нужна была взращенная веками вера, уверенность в поддержке неба и армии из одного миллиона человек, чтобы осмелиться на это.
Известно, как по зову ясновидящего поднялись и двинулись на Восток христиане, - известно также, что демонстрация такой огромной силы заканчивалась лишь эфемерным успехом; несмотря на отправляемый в течении двух веков христианским миром поток воинов, чтобы завоевать и удержать Иерусалим, коалиционная Европа должна была организовать крестовые походы.
Эту борьбу христианства против исламизма назвали крестовыми походами. Их результаты во всеобщей истории очень важны, и в книге, посвященной описанию не только цивилизации арабов, но ее влиянию на весь мир, мы не можем умолчать о них.
Вначале несколько слов о положении Запада и Востока во времена крестовых походов.
Конец 11 века, эпоха первого крестового похода, отмечен для Европы, прежде всего, для Франции, как самый мрачный период их истории. Франция была погружена в феодализм и покрыта сильными укрепленными крепостями, обладатели которых, полуварвары все время в междоусобных войнах, управляли невежественными крепостями. Единственная сила - духовный авторитет папы - имела некоторое влияние, но скорее не из-за уважения, а из-за страха.
На Востоке греческая империя была в силе, хотя в положении глубокого упадка. Константинополь был еще центром громадной империи. Занятая единственно религиозными распрями, она каждый день теряла часть империи. Мощь Италии была угасшей. Епископ Рима и патриарх Византии кончили тем, что предали друг друга анафеме и основали две церкви.
Часть Сирии принадлежала Селджусидским тюркам, часть султану Египта. Халифат Багдада был только тенью. Империя арабов политически была на стадии распада, но их цивилизация сохраняла всю свою мощь. Гигантская борьба, которая готовилась, должна была стать борьбой мира, находящегося еще в варварстве против более высокой цивилизации, память о которой должна была остаться в истории.
Единственная связь между центром Европы и Востоком осуществлялась через паломничество в Палестину. Начиная со времен Константина и, особенно, во времена дружеских отношений Харума-аль-Рашида и Карла, паломничество христиан в Палестину всегда продолжались и с каждым днем становились все более многочисленными. Некоторые ватаги паломников составляли целую армию. В 1045г. аббат Ригиард вел с собой 700 компаньонов, которые, кстати, достигли только Кипра. В 1064г. Сижефрей, архиепископ Маенса, и еще четыре епископа вели с собой 7000 паломников, среди которых были бароны и рыцари, которые вели настоящие сражения с с бедуинами и туркменами.
Пережив трудности и опасности паломничества на пути в Иерусалим, они кончали тем, что священнослужители заставляли их покаяться в самых мерзких преступлениях. Большие преступления не были редкостью в эту эпоху, и боязнь ада и дьявола была сильной в душах варваров. Но несмотря на это паломников было великое множество. За исключением нескольких авантюристов и экзальтированных богомольцев, ряды паломников состояли из самых последних негодяев с самыми опасными инстинктами, которых единственно страх говеть в аду погнал так далеко.
Число паломников с каждым днем становилось все больше, поведение их более низким; тюркоязычные народы, менее терпимые, чем арабы, которых разместили в Сирии, оспаривали право, которое присвоили себе паломники, без разрешения пересечь магометанскую империю, чтобы выполнить свои религиозные обряды в сердце Ислама. Вместо того, чтобы продолжать входить в Иерусалим как настоящие триумфаторы под звуки цимбал и в свете факелов, что им позволяли арабы, их обязывали вести себя скромно, требовали выкуп по всякому поводу, не упускали возможности причинять им всякие неприятности.
Среди паломников был старый солдат, который после неприятного опыта супружества стал монахом. Это был одержимый, большой фанатик: звали его Петр и история добавляет к этому имени Эрмит.
Возмущенный плохим обращением с ним в Палестине и, следуя своим видениям, Петр вообразил, что он предназначен для миссии звать Европу на спасение святых земель. Вдохновленный этой воображаемой миссией, он направился в Рим, чтобы получить поддержки у папы. Урбан II разрешил ему бросить клич христианам спасти священные места. Петр Эрмит стал объезжать Италию и Францию, выступая везде с пламенными речами, проповедями полными плача, крика, проклятиями неверным и обещаниями поддержки неба тем, кто пойдет освобождать гроб Господня. Его неистовое и образное красноречие сильно влияло на толпу, и вскоре везде его стали рассматривать как пророка.
Но толпа, возбужденная Петром Эрмитом, одна не могла ничего. Вскоре обстоятельства привели сеньоров, их хозяев, к поддержке этого движения. Император Константинополя, Алексис Комнен, империя которого распадалась на куски каждый день, и который видел турков, осаждающих Константинополь, завалил жалобами папу и правителей Европы. Они и проповеди Петра действовали на христианский мир. Чтобы придать силы обозначившемуся движению папские епископы собрали в Италии первый церковный собор, который не дал никаких результатов; потом второй в Клермонте на Оверне в 1095г. Петр Эрмит участвовал на последнем. Под влиянием его пылких проповедей и исступленных криков толпы 'Бог этого хочет' все присутствующие прикрепили к плечам суконные кресты и поклялись идти в Палестину, освобождать гроб своего Бога. Отправка экспедиции была назначена на Успение следующего года, время необходимое, чтобы собрать многочисленную армию для выполнения такого рода предприятия.