Неустранимая спортом проблема сознания

Почему же спорт не помог им? Среди многих причин необходимо отметить одну очень важную. «Героин навсегда, простым клином засел в моей голове <…> и этого коварного кайфа я не смогу забыть никогда»[31], – такие слова написал один юноша перед тем, как намеренно ввел себе смертельную дозу героина.

Может ли спорт исцелить эту травму сознания?

Однажды один нарколог посоветовал своему наркозависимому пациенту заняться бегом на лыжах. Но совет не принес ожидаемого плода, и пациент, имевший большой стаж употребления, умер.

Что могут лыжи противопоставить тому чувству, которое главный герой фильма «На игле» не знал, с чем и сравнить? Это чувство возникло у Рентона во время периода абстиненции, когда он был отстранен от героина родителями, закрывшими его в комнате на замок. Это чувство, применительно, правда, к кокаину А.Г. Данилин описал в следующих страшных словах: «желание принять наркотик заполняет все сознание»[32].

О кокаине ли или о героине идет речь, или о другом каком наркотике, – это не столь важно. Важно то, что «ломка» проходит, но психологическая тяга остается. И в своих мыслях человек снова и снова возвращается к пережитому впечатлению. Внедрившись в сознание, впечатление заполняет его, подобно раковой опухоли, пускающей метастазы.

Наркотическое впечатление – это пиранья, запущенная в аквариум с золотыми рыбками. Оно умерщвляет, обесценивает и обесцвечивает все то, что было человеком воспринято и пережито. Оно выдавливает из сознания все то, что ранее было человеку дорого.

Наркотическое впечатление становится самой яркой эмоцией человека. На фоне ее меркнет все испытанное доселе. И, если человек не выходит в иную плоскость жизни, где возможна радость иного порядка, то он практически неминуемо погибает. Ведь он не может забыть самой яркой эмоциональной вспышки. И, что бы он делал, чем бы он ни занимался, при любом деле и занятии он будет стремиться оказаться на прежнем уровне эмоционального накала.

Достичь же этого уровня невозможно через погруженность в спорт. Радость, полученная от побед, удовольствия, испытываемые от осознания собственных успехов, – все это имеет свой уровень эмоционального накала. И этот уровень находится ниже уровня, к которому стремится человек. Спорт не помогает ему «реанимировать» наркотическое впечатление. И поэтому человек оставляет спорт.

К этой зависимости от самой яркой эмоции спорт некоторым образом готовит человека через усиленное внимание к собственной телесности. Тот, кто в своей жизни отдает приоритет телесности, рискует как бы слиться своим самосознанием с ней.

От этой катастрофы человека бережет правильная иерархия, которая заключается в том, что дух определяет работу сознания, а сознание определяет работу тела. При таком положении дел дух человека контролирует импульсы тела, оценивает их и не дает человеку увлечься ими, если он порочны. Захотелось, например, Ване съесть бутерброд, принадлежащий соседу. Но дух возвышает Ваню над этим пожеланием тела, и Ваня превозмогает силой духа свое желание. Следуя за призывом духа, Ваня начинает осознавать себя личностью, которая может подняться над своими пожеланиями. Ваня начинает воспринимать тело, как нечто внешнее по отношению к своей личности.

Если же человек не привык рассматривать жизненные коллизии с духовной точки зрения, то он рискует подчиниться желаниям тела. Такой человек может «влюбиться» в самого себя. Во время тренировки он «качается» перед зеркалом. Ему нравится смотреть, как бугрятся под футболкой мышцы. Он привыкает с нежностью наблюдать за своим телом. Его требования он воспринимает как импульсы собственного «Я». Слова «мне нравится» становятся главным критерием выбора. Такой человек со временем становится зависимым от вкусной еды. И, когда происходит первая инъекция, то с человеком случается страшная вещь. Он влюбляется в «наркотический приход».

Ведь он наполняет его тело энергией и мощью. Такие ощущения, по крайней мере, на первых порах испытывают потребители метамфетаминов[33]. Испытав прилив «сверхчеловеческих сил», человек начинает стремиться к этому ощущению, как главному, что есть в жизни. Наркотической тяге он уже не может отказать. Ведь желание «употребить» неким образом срослось с его собственной личностью. Личность слилась с телом, а тело устремилось за наркотиком.

На этот счет можно привести мысль святителя Феофана Затворника. Он писал о том, что страсти, если их удовлетворять, сродняются с душой человека до такой степени «что составляют, наконец, как бы ее природу»[34].

Природа призывает человека к тому, чтобы он ел, двигался и дышал. Сложно отказать телу в этих требованиях. Таких требований становится больше, если возлелеенная человеком любовь к телу становится как бы природным свойством. Когда тело устремляется за наркотиками, то удовлетворение наркотической тяге становится как бы жизненной необходимостью человека. И он обрушивается на удовлетворение своего желания всей мощью своего «накаченного» тела. И здесь воспитанные спортом морально-волевые качества играют с человеком злую шутку.

Человек, работая на спортивный результат, привыкает достигать поставленных целей механистически, через применение силы. У него формируется некоторый стереотип поведения с окружающим миром. Свое он привыкает брать напором. И это чревато последствиями. Ведь данный стереотип поведения может быть перенесен и на иную сферу деятельности.

В этом – трагедия спортсмена. Стремление к первенству воспитывает в нем неумение отказывать себе в своих желаниях. А человек, не привыкший отказывать себе в своих желаниях, не может оторваться и от наркотической тяги.