Старообрядческие сочинения по истории страннического согласия

Одним из самых ценных источников для изучения истории согласия бегунов, развития учения о побеге и полемики внутри согласия служат исторические сочинения старообряд­цев.

Старообрядческая историография странничества возникла в 50-е гг. XIX в. Сочинения, как правило, писались либо самими странниками, либо людьми, в течение какого-то времени жившими среди странников, но по каким-либо причинам покинувшими согласие и поменявшими вероисповедание. Старообрядческие историки рассматривали странничество с различных идейных позиций. Его оценка колебалась от прямой апологии до неприятия и резкой критики. От позиции автора зависели отбор фактов, полнота освещения тех или иных событий.

Инициатива создания письменной истории странничества принадлежала филипповцам — ближайшим и наиболее актив­ным идейным противникам странников. Составление истории было поручено перешедшему в филипповское согласие стран­нику, имя которого до нас не дошло. Созданное им сочинение — „Сказание о происхождении страннического согласия и разнообразных его отраслях" вплоть до последнего времени оставалось вне поля зрения исследователей странничества.

Между тем еще в 1876 г. „Сказание..." было использовано известным русским писателем и этнографом С. В. Максимо­вым в статье „ Скрытники и христолюбцы"¹. Впоследствии С. В. Максимов, владевший списком вторичной редакции „Сказания..."², передал его и еще несколько старообрядческих рукописей Обществу любителей древней письменности. Все рукописи охарактеризованы им в небольшой статье, которая, по-видимому, осталась незамеченной исследователями стран­ничества³.

В 1986 г. нами была опубликована статья, посвященная "Сказанию..."⁴. Источниковой базой статьи послужили выявленные нами пять списков „Сказания..." (в том числе список С. В. Максимова). Проанализировав их, мы выделили четыре редакции памятника: Пространную, Краткую, Сокращенную и Ярославскую. Текстологическое изучение списков позволило предположить, что Пространная редакция послужила основой для создания Краткой и Сокращенной редакций, а Краткая редакция — основой для создания Ярославской. Таким обра­зом, по нашему мнению, наиболее близкой к авторскому варианту является Пространная редакция. Удалось установить, что она была создана около 1852 г.

Имя автора „Сказания...", как уже отмечалось, до нас не дошло. В предисловии к сочинению он сообщает, что в течение 16 лет был членом страннического согласия. События, которые автор „ Сказания..." описывает как очевидец, происходят между концом второго десятилетия и серединой 30-х гг. XIX в. Источники, использованные автором „Сказания..." для воссоздания истории бегунов — рассказы „потомков Евфимиевых" и других современников автора, его личные наблюдения. Не исключено использование каких-либо письменных источ­ников. Рассказ о ранней истории странничества опирается в основном на сведения, предоставленные автору „Сказания..." известным странническим наставником Мокеем Федоровичем Чагриным, который был принят в согласие преемницей Евфимия Ириной Федоровой.

Изучение „ Сказания..." позволило сделать вывод о возможности его использования в качестве источника по исто­рии странничества. Сочинение содержит много неизвестной ранее ценной информации, впервые позволяет выяснить ход и сущность полемики между радикальными и умеренными тече­ниями странничества в 20-30-х гг. XIX в.

Появление „Сказания...", на наш взгляд, является косвен­ным свидетельством успеха страннической проповеди в староверческой среде. Усиление странничества заставило другие, более умеренные старообрядческие согласия активизировать полемику с ним, сделать ее более действенной. „Сказание..." было призвано вооружить необходимым фактическим матери­алом полемистов, которые вели борьбу с бегунами. Имея возможность изучить странничество изнутри, автор „Сказа­ния..." определил наиболее „уязвимые" места страннического вероучения и практики, показав пример использования реальных исторических фактов в идейной борьбе.

В нашей статье отмечалось, что „ Сказание..." оказало большое влияние на развитие антистраннической полемичес­кой литературы, а также старообрядческой историографии бегунства. Текст Краткой редакции „Сказания..." был исполь­зован странниками для создания собственного исторического сочинения в 1856-1858 гг.⁵

После опубликования статьи нами было выявлено еще два списка Краткой редакции „Сказания..."⁶. Эта находка позво­лила пересмотреть высказанное нами ранее предположение о возможности возникновения Краткой редакции „Сказания..." в страннической среде в связи с работой бегунов над собствен­ным историческим сочинением.

Один из списков (БАН, собр. Лукьянова, № 195) включен как составная часть-глава в антистранническую антологию, созданную филипповцами⁷. Предположение, что Краткая ре­дакция создавалась специально для включения „Сказания..." в филипповские полемические сборники антистраннического содержания, снимает контраргументы старой гипотезы о возникновении Краткой редакции в страннической среде.

Появление филипповского сочинения по истории странни­чества ускорило работу в этом же направлении самих стран­ников. Во второй половине 50-х г. XIX в. ими было создано сочинение, в котором излагалась история согласия. Оно начи­налось жизнеописанием Евфимия и кончалось событиями лета 1856 г. — сообщением о ссылке известного страннического лидера Никиты Семенова в Соловецкий монастырь.

Текст страннической Истории⁸ вскоре после ее создания распался на две части, каждая из которых стала существовать как самостоятельное сочинение.

Первая часть называется „Описание достоверное о житии и о всем произшествии подвига бывшаго старца Евфимия, кой бысть знаменитым и начальным предводителем православных християн странствующаго согласия, и о всех его действиях, иже в жизни своей подвизался, о еже како вся люботрудное изыскал и сочиняя о записавшихся по указным повелениям раскольников". Эта часть сочинения рассказывает о жизни и деятельности Евфимия во время его пребывания в среде филипповцев, повествует о причинах, приведших его к раз­рыву с московскими настоятелями и к мысли о создании страннического согласия. Параллельно с этим рассказывается об основных пунктах учения Евфимия, цитируются его сочи­нения. До нас дошли три отдельных списка „Описания досто­верного...", все они датируются второй половиной XIX в.⁹

Вторая часть страннической истории не имеет специального названия, но поскольку она начинается главой „О начатке старца Евфимия, когда вконец раздел учинил со старообряд­цами", то это заглавие и закрепилось за ней в научной лите­ратуре. Это собственно история страннического согласия с 1784 г. по 1856 г. Повествование начинается с сообщения о том, что Евфимий не получил ответа на посланные им в Москву 28 марта 1784 г. 39 вопросов и решил крестить себя и своих последователей „в странство". До нас дошли два отдель­ных списка истории „О начатке...", оба второй половины XIX в.¹⁰

Кроме отдельных списков разных частей Истории нам изве­стен и один ее полный список. Это рукопись Владимирской духовной семинарии № 53, включенная в справочник В. Г. Дружинина¹¹. Ее современное местонахождение неизвестно, но о содержании рукописи дает представление ее полная фотокопия, изготовленная в начале XX в. для В. Г. Дружинина и хранящаяся в настоящее время в БАН, собр. Дружинина, № 706. В рукописи ВДС, № 53 к „Описанию достоверному..." были приложены 39 вопросов Евфимия, затем следовала история „О начатке...".

Отметим, что обе части страннической Истории, как и ее полный список — рукопись ВДС, № 53 были введены в науч­ный оборот в дореволюционный период¹². История „О начатке..." опубликована в 1884 г. И. К. Пятницким по списку РНБ, собр. Титова, № 838¹³. Новые списки обеих частей Истории ввел в научный оборот А. И. Клибанов¹⁴. Вместе с тем вопрос о том, чтобы рассматривать „Описание достовер­ное..." и историю „О начатке..." как две обособившиеся части единого сочинения, прежде не ставился. В нашей работе эта проблема поднимается впервые. Основными аргументами, подтверждающими нашу точку зрения, служат: во-первых, наличие списка Истории, включающего как „Описание досто­верное...", так и сочинение „О начатке..." — ВДС, № 53; во-вторых, логическая последовательность и связь обеих пред­полагаемых частей (история „О начатке..." начинается со слов: „Тем же, еща на посланныя от него 39 вопросов никакова ответа не получил..."); в-третьих, наличие в истории „О начатке..." прямых отсылок к предшествующему тексту „ Описания достоверного...". В качестве примера приведем отрывок из истории „О начатке...": „И много он (Евфимий.— А.М.) искал себе средствия, како бы совершить себя без сомнения, но некак не мог совесть свою успокоить, ибо за сво­ими правителями обыскал многая вины и пороки, яко же выше показася" (выделено мною.— А М.)¹⁵. Рассказ о „винах и пороках" филипповских лидеров находится в „Описании достоверном...".

Время окончания работы над страннической Историей можно установить довольно точно. Вслед за сообщением о ссылке Никиты Семенова в Соловецкий монастырь написано: „И после что сотворится с ним — в судбах Божиих Небеснаго Правителя, и конец его жизни — в книге Божественныя пре­мудрости"¹⁶. Таким образом, сочинение могло быть написано только в период пребывания Никиты Семенова в Соловецком монастыре. Известно, что 22 июля 1858 г. он с помощью своих единоверцев бежал оттуда и вновь вернулся к странникам¹⁷. Значит, работа над Историей завершилась между июлем 1856 г. (датой ссылки) и июлем 1858 г. (датой побега).

Имя автора Истории до нас не дошло. Несомненно, что он принадлежал к наиболее крупному течению внутри странни­чества — сопелковскому согласию¹⁸, был последователем Никиты Семенова, о котором всегда отзывался очень уважи­тельно. Автор критикует все бегунские „толки", о которых пишет, кроме сопелковцев — „потомков Евфимия".

Сочинитель Истории, вероятно, был весьма заметной фигу­рой среди своих единоверцев. Он очень хорошо осведомлен, начитан, имеет доступ к сохранявшемуся странниками архиву Евфимия, искусно владеет приемами полемики.

М. И. Смирнов-Залесский предположил, что автором Исто­рии мог быть известный страннический наставник Федор Иванов Кривой¹⁹. Никаких аргументов в поддержку своей точки зрения М. И. Смирнов-Залесский не привел, но она, на наш взгляд, заслуживает внимания. Здесь можно привести следующие соображения. Во-первых, в то время, как Никита Семенов находился в заключении, Федор Иванов Кривой являлся одним из руководителей согласия бегунов. Во-вторых, некоторые события, участником которых был Федор Иванов (например, первый и второй диспут сопелковцев с „безденежником" Антипом Яковлевым), описаны в мельчайших подроб­ностях, как если бы их описывал очевидец. В-третьих, Федор Иванов был автором серьезнейших полемических сочинений, которые наряду с работами Никиты Семенова составили „золотой фонд" сопелковской полемической литературы сере­дины XIX в. Разбор двух сочинений Федора Иванова сделан в специальной статье Ф. К. Сахарова²⁰. Одно из этих произве­дений — „О догмате веры Новыя Благодати..." неоднократно упоминается в тексте Истории²¹.

Какими источниками пользовался автор страннической Истории? „Описание достоверное..." обильно цитирует сочине­ния Евфимия. Одно из них названо прямо: „Его своеручно сказание от чего и как начася его сумнение" — это Обоснование разделения с филипповцами. О других сочине­ниях говорится в общем виде, но по приводимым цитатам можно определить, что это „Цветник" и „Разглагольствие..." 1784 г. Филипповские сочинения цитируются в „Описании достоверном..." по „Цветнику" Евфимия.

Другим важнейшим источником рассматриваемого сочине­ния была устная историческая традиция странников, рассказы „потомков Евфимиевых" и современников автора. Для исто­рии „О начатке..." именно она является основным источником. Кроме того, автор Истории, несомненно, использует свои собственные наблюдения, говоря о современных ему событиях. Отметим, что наиболее подробно в Истории описаны 40-50-е гг. XIX в.

Можно предположить, что в числе письменных источников Истории были не только сочинения Евфимия, но и другие, более поздние материалы: документы страннических соборов, переписка и т. п., однако прямых следов их использования в тексте Истории нет. Сопоставление Истории и „Сказания о происхождении страннического согласия..." позволило нам прийти к мнению, что Краткая редакция „Сказания..." была одним из источников страннической Истории²².

Хронология страннической Истории отличалась от обще­принятой, и поэтому нуждается в специальных комментариях. Как и все странники середины XIX в., автор Истории прибав­ляет к гражданскому летосчислению от рождества Христова еще восемь лет. Так, например, начало работы следственной комиссии графа Стенбока (1850 г.) отнесено автором Истории к 1858 г., а арест Никиты Семенова (7 декабря 1854 г.) — к 7 декабря 1862 г.²³

Страннический счет лет от рождества Христова, вне всякого сомнения, возник под влиянием так называемого алек­сандрийского летосчисления, согласно которому рождение Христа произошло в 5500 г. от сотворения мира. Но разница между александрийским и странническим летосчислением очень велика. Чтобы ее наглядно показать, приведем пример. 1850 г. от Р. X. по византийскому летосчислению, принятому в России, соответствует 1858 г. страннического счета лет и 1850 г. — александрийского. Эта же дата, взятая от сотворе­ния мира, по византийской системе соответствует 7358 г., по страннической — также 7358 г., а по александрийской — 7350 г. У византийской и александрийской систем точкой соприкосновения является рождество Христово, но на восемь лет разнятся даты сотворения мира. У византийской и стран­нической систем общая точка — сотворение мира, но на восемь лет расходятся даты рождества Христова.

Существование страннического счета лет от рождества Христова прослеживается примерно с 20-х гг. XIX в. Его придерживались представители различных направлений стран­ничества. Суждения же о причинах появления в России „ложного" счета лет различались. Сопелковцы считали, что „порча" летосчисления произошла еще до начала раскола и была занесена в Россию из Византии. Представители другой страннической конфессии — „безденежники", возражая сопелковцам, связывали потерю восьми лет с деятельностью Петра I (подробнее об этом будет рассказано в следующей главе).

Автор Истории не всегда последовательно использует странническую хронологическую систему. Например, появле­ние Никиты Семенова в среде ярославских странников датиру­ется 1833 г.; в то же время сообщается, что это произошло уже после присоединения к сопелковцам лидера одной из радикальных групп странников Михаила Андреева Кувшинова²⁴. Но по другим источникам мы знаем, что Кувшинов примирился с сопелковцами не ранее 1828 г. (то есть 1836 г. по странническому счету лет). Таким образом, дата 1833 г. может соответствовать действительности, только если она приводится по общегражданской хронологии.

Совершенно нереальны упомянутые в Истории даты само­крещения и смерти Евфимия — соответственно 1772 и 1782 гг.²⁵, даже если считать, что они приводятся в соответ­ствии с обычной гражданской системой летосчисления. Эти даты не согласуются с другими фактами, приводимыми в Истории. Так, „Описание достоверное..." сообщает, что Евфимий „родися от рождества по плоти Бога Слова в лето 1740 года"²⁶, а умер он, по сообщению истории „О начатое...", „на сорок девятом году жизни". И в то же время датой смерти обозначен 1782 г.

Таким образом, хронологические указания страннической Истории должны использоваться очень осторожно. В каждом конкретном случае дата нуждается в проверке и соотнесении с другими источниками.

Что же касается последовательности изложения событий, то здесь сообщения Истории заслуживают гораздо большего дове­рия. Любопытно в этой связи отметить свидетельство Истории о том, что когда Евфимий отправил в Москву 39 вопросов, он был еще „за старым крещением"²⁷. И это соответствует действительности — ведь вопросы были отправлены 28 марта 1784 г., а Евфимий крестил себя полгода спустя. Но История, тем не менее, приводит другую дату самокрещения — 1772 г. Противоречивость сообщений Истории о самокрещении Евфимия была отмечена еще дореволюционными исследователями. Попытка снять это противоречие вызвала к жизни далекое от реальности предположение о двукратном самокрещении Евфимия²⁸.

Создание Истории было первой попыткой странников ос­мыслить процесс своего развития. Как пишет автор сочинения, прежде „некому было течение века их описать историческим чином, их степень преимущих, кои быша предстатели церковныя, и прочие дела вси мраком покровены пребываху"²⁹.

Что же побудило странников к созданию собственного исто­рического сочинения? В 50-х гг. XIX в. странничество пережи­вало критический период, обусловленный волной жесточайших правительственных репрессий, а также усилением полемики внутри согласия. В этих условиях закономерным было обра­щение к истории, призванное помочь преодолеть кризис, упрочить идейные устои странничества, укрепить единство согласия.

Необходимость создания собственного исторического сочинения определялась также значительным усилением в середине XIX в. полемики между бегунами и другими течениями старообрядчества. Первое историческое сочинение, посвященное бегунам, появилось в среде филипповцев, и странники не могли не противопоставить ему свою версию истории согласия.

Почему же две составные части Истории обособились друг от друга? Предпосылка этого заключалась в том, что каждая имела свой круг задач.

„Описание достоверное...", показывая необходимость и правомерность разрыва Евфимия с филипповцами, обосновывало и оправдывало тем самым факт возникновения странни­чества. Одновременно с этим давалась интерпретация учения Евфимия. Нужда в этом была вызвана внутренней обстанов­кой, сложившейся в бегунском согласии в середине XIX в. Учение сопелковских лидеров — Никиты Семенова, Федора Иванова и других уже заметно отличалось от учения Евфи­мия. Этим воспользовалась оппозиция для дискредитации руководства согласия. Ряд странников, в том числе известный деятель оппозиции Василий Иванов Толоконников, обвинили Никиту Семенова в том, что „де Никита не чтет Евфимия". „И тако,— свидетельствует история „О начатке...",— сотво­рился тогда в них (странниках.— А М.) превелии мятеж, и нужда быть последовала зделать собор о сем". На соборе Никита сумел оправдаться³⁰. Автор Истории, человек круга Никиты Семенова, вносит свой вклад в полемику. Учение Евфимия в его интерпретации полностью совместимо со взгля­дами сопелковцев середины XIX в. Таким образом, получа­ется, что именно они являются истинными хранителями уче­ния Евфимия. Если рассматривать „Описание достоверное..." отдельно, то его вряд ли можно отнести к числу исторических произведений. Это — полемическое сочинение с некоторыми чертами агиографии.

Главная задача сочинения „О начатке..." — дать странни­ческое понимание истории согласия, показать ее основные события и определить отношение к ним с точки зрения лиде­ров сопелковского направления в бегунстве. Это историческое сочинение в полном смысле слова, хотя оно несет на себе немалую полемическую нагрузку; что вообще является харак­терной чертой старообрядческой историографии.

Странническая История и филипповское „Сказание..." были началом старообрядческой историографии странничества и, в то же время, ее первым итогом. С одной стороны, авто­рами этих сочинений был фактически исчерпан доступный им круг источников по ранней истории странничества (XVIII — первая половина XIX в.); с другой — возникла светская исто­риография, результаты которой (работы исследователей) сразу были взяты на вооружение старообрядцами. Более того, появ­ление светской историографии способствовало резкому изме­нению характера старообрядческих сочинений по истории странничества. Их авторы примерно с середины 60-х гг. XIX в. стали брать фактологическую часть из работ светских истори­ков, придавая их свидетельствам значение незыблемого авторитета. Факты дополнялись соответствующими комментари­ями. Широкое значение получили компиляции, созданные на основе трудов светских исследователей. Значение такого рода источников в плане нашей темы ничтожно мало, и специально рассматривать их мы не будем.

Существует, впрочем, ряд поздних исторических сочине­ний, фактологическая часть которых не ограничивается данными, почерпнутыми из светской литературы.

Среди них, в первую очередь, нужно назвать сочинение по истории странничества, созданное православным миссионером (в прошлом — одним из бегунских лидеров) Н. И. Касатки­ным. Рукопись этого сочинения со следами неоднократной авторской правки хранится в ГАЯО³¹. Последний раз правка делалась в начале XX в. Наряду со сведениями, взятыми из светской литературы, Касаткин использует информацию, почерпнутую во время пребывания в странническом согласии. Ценность этой информации относительно событий интересую­щего нас периода, к сожалению, невелика; Касаткин был странником в 60-70-х гг. XIX в., и наиболее ценная часть его сообщения касается этого времени.

Такого же рода источник — исторические сочинения М. И. Смирнова-Залесского, созданные в 30-60-е гг. нашего столетия³². Касаясь событий конца XVIII — первой половины XIX в. М. И. Смирнов-Залесский практически полностью опи­рается на работы светских историков.

О двух других поздних сочинениях можно сказать, что они практически целиком основаны на страннической устной традиции и не используют светские источники. Но большая часть их информации посвящена второй половине XIX в., предшествующий же период почти не затронут. Мы имеем в виду созданное сибирскими странниками в конце 80-х гг. XIX в. продолжение истории „О начатке..."³³, а также сочи­нение ярославского странника конца XIX в. „Биография о старце Евфимии", хранящееся в библиотеке Ростовского му­зея-заповедника³⁴. Здесь же упомянем еще одно интересное сочинение мемуарного жанра, написанное в 1957 г. — „Исторический рассказ инокини Раисы о древнем старце Никите Семеновиче". В конце XIX в. совсем еще юной девуш­кой ей довелось жить рядом с Никитой Семеновым, общаться с ним. Два машинописных списка воспоминаний инокини Раисы хранятся в собрании рукописей Института истории СО РАН³⁵.