Умеренное и радикальное направления в странничестве во второй половине 40-х и 50-х гг. XIX в. (сопелковцы и безденежники) — КиберПедия 

Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰)...

Состав сооружений: решетки и песколовки: Решетки – это первое устройство в схеме очистных сооружений. Они представляют...

Умеренное и радикальное направления в странничестве во второй половине 40-х и 50-х гг. XIX в. (сопелковцы и безденежники)

2019-08-07 222
Умеренное и радикальное направления в странничестве во второй половине 40-х и 50-х гг. XIX в. (сопелковцы и безденежники) 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

В 40-х гг. XIX в. в рамках страннической конфессии возникло новое течение, продолжившее радикальную „безденежную" идейную традицию. Его возглавил бывший федосеевец Антип Яковлев. Он повел активную полемику с сопелковцами. В 40-х гг. XIX в. состоялось два публичных „прения о вере". Ход борьбы между сторонниками Антипа Яковлева и сопелковцами подробно описан в одном из разде­лов истории „О начатке... "56. Результатом полемики стало идейное самоопределение сторон, четко сформулировавших пункты разногласий друг с другом. Остановимся на этом подробнее.

Одной из основных идей, отличающих вероучение безденежников от других направлений странничества, является возведенный в степень догмата отказ от употребления „антихристовых" (по определению безденежников) денег. Антип Яковлев в своих спорах с сопелковцами настаивал на том, что деньги — это „печать антихристова"57.

Негативное отношение к деньгам, на наш взгляд, выросло из двух характерных для радикальных кругов странничества идейных посылок. Одной из них. была мысль Евфимия о том, что к деятельности царствующих Антихристов нельзя отно­ситься избирательно, выделяя законы и распоряжения, „повреждающие" веру и не касающиеся веры. Все законы и установления царя-Антихриста должны рассматриваться как „богопротивные" и безусловно отвергаться. Последовательное развитие этой идеи должно было привести странников к проповеди отказа от всего, что происходит из мира Антихри­ста. И такое крайнее учение, как мы уже отмечали, действи­тельно получило распространение среди некоторой части пошехонских безденежников в 20-х гг. XIX в.58 Сибирские безденежники проповедовали, что „самое ближайшее ко спасению — не принимать ничего, состоящаго в мире — ни пищи, ни одежды, а предать самому себя смерти"59. Деньги, напечатанные повелением царя-Антихриста, также попадали в разряд запрещенных предметов, обладание которыми „повреж­дало" веру60.

Вторая идейная посылка отрицания денег заключалась в широко распространенном в страннической среде мнении о том, что деньги — атрибут такого „смертного греха", как сребролюбие (Евфимий называл его: „корень всем злым"). В сочинениях, входящих в состав цветников безденежников, обладание деньгами прямо приравнивается к сребролюбию61.

Квинтэссенция двоякого отношения к деньгам — как к предмету, созданному по повелению Антихриста, и как к непременному спутнику греха — выражена в одном из сочи­нений, входящих в состав цветников: „Мы же,— пишет его автор,— сию вещь стыдения поразумеваем печать антихри­стову — сребро и злато, ибо за них всегда кровь проливается, и Христу предану его ради, и аще убо Антихрист есть Богу мерзок, тако и вся вещи его суть Богу мерзски"62.

Вероятно, определенное влияние на складывание „безденежного" вероучения оказало представление о возмож­ности передачи греха через торговлю, возникшее среди старо­обрядцев-федосеевцев еще в конце XVII в. Как известно, федосеевцы считали продукты, покупаемые на рынке, „оскверненными"; их нужно было освящать молитвой и пока­янием. В этой связи интересно отметить, что крупнейшие идеологи безденежников — Иван Федоров и Антип Яковлев до перехода в странничество были федосеевцами.

Отказ от денег безденежники пытались подкрепить свиде­тельствами от Священного Писания. Использовалась выведен­ная из текста Апокалипсиса эсхатологическая формула: „В купле и продаже будет распространяться антихристово число". Кроме того, приводились примеры святых-бессребренников, в частности, Козьмы и Дамиана. Эти немногочисленные свиде­тельства были очень уязвимы с точки зрения логики, опровер­гнуть их не представляло большого труда для опытных сопелковских полемистов.

Нужны были дополнительные аргументы. Руководствуясь идеей, что „антихристовы" деньги должны обязательно отли­чаться от тех, что издавались благочестивыми царями, безде­нежники подробно разрабатывают тему внешнего вида денег. Каждая деталь монеты наполняется скрытым смыслом, несет определенную идейную нагрузку.

Самое раннее из дошедших до нас сочинений, где присут­ствует эта тема — Послание М. С. к Федору Афанасьевичу, написанное в начале 20-х гг. XIX в. М. С. просит адресата дать „разсуждение" о деньгах — „можно ли кому без вреды душевныя иметь их на нужныя потребы?" Далее М. С. выска­зывает свои сомнения! «Аще ты видиши, боголюбче, в Писа­нии или от страдалец о антихристовых деньгах, и нам скажи, Господа ради.  А мы видим, не токмо нынешныя деньги бумажныя страшны и ужасны, и видим книшку, глаголемую Кабинет Петров, а в ней он говорит: „Егда я приял владыче­ство, повелел лить денги златы и сребрены, и медны, с надпи­сью цыфиря и буквой лет Господних на 17-ть образцов. На манетах повелел коварно и сокровенно печатать 4 „покоя" под царскими коронами". А в ыной его книшке протолковано: первый „покои" являет Петра, вторый „п" — перваго, третии „п" — патриарха, четвертыи „п" — папу, а четыре венца царски являют его мнение четырех конец земли одержание»63. Как видно из приведенного отрывка, М. С. пытается найти во внешнем виде денег иллюстрацию и подтверждение своего мнения о том, что именно Петр I олицетворяет собой сбывше­еся пророчество о воцарении Антихриста. „Четыре венца" и „4 покоя" на монетах64 истолковываются таким образом, что ложатся в традиционные представления об Антихристе: он должен быть царем, „восхитить" на себя святительскую власть (в данном случае — сан патриарха) и таким образом уподо­биться римскому папе, совместившему две власти — граждан­скую и духовную. Истолкование „четырех венцов" иллюстри­рует апокалипсическое пророчество о завоевании Антихристом всей земли. Обратим внимание на особое отношение М. С. к бумажным деньгам. Они, по ее мнению, являются одной из „новин" Антихриста. В „благочестивые" времена таких денег не было, а потому они для М. С. „страшны и ужасны".

В вошедшем в состав цветников безденежников сочинении „Краткое изъявление вин, обретающихся у записных старообрядцов и поморцов", приводится более развернутая аргумен­тация необходимости отказа от денег. „...Печать антихристова есть образ властныи вымылеванныи (на монетах). Яко же пенязь царскии имать образ, сице и на Христовых златницах — образ Господа нашего Исуса Христа, и на цатех его среб­ренных — крест Господень. Тако и на антихристовых пенязех и на цатех его сребренных есть образ антихристов. Во всех бо льстец хощет уподобитися Сыну Божию и кресту Его, выра­жая же на них крыж и образ властныи, и орел двуглавыи, среди же его сам изображен, седя на коне. На крылах орла того есть осмь клеток, а в них — Зверь и Змий, и диадима его, и дух дияволь, и протчия. А орел знаменует самого Антихриста, а главы его значут две власти: едина — духовная, а другая — мирская. На тех же цатах есть литеры выражен­ныя и летопись ложная антихристова. Есть же на них и скипетр его, и держава, и иныя многия есть богопротивныя клейма и душепагубныя начертания"65.

Буквально каждая деталь монеты вызывает негативную реакцию автора-странника: изображение герба Российской Империи66, портрет правящего монарха, „литеры выраженныя" (те, о которых писала М. С.?), атрибуты власти — скипетр и держава, „летопись ложная", то есть дата выпуска монеты — все это, по мнению странника, указывает на „дьявольскую" сущность денег.

Перечень „антихристовых" признаков денег, приведенный в „Кратком изъявлении вин...", является для учения безде­нежников практически исчерпывающим. Другие сочинения безденежников и полемическая сопелковская литература не добавляют к нему ничего. Остановимся подробнее на некото­рых рассуждениях автора „Краткого изъявления вин...".

Он пишет, что всадник, изображенный на гербе Российской Империи,— это император-Антихрист. По словам Никиты Семенова, такой же точки зрения придерживался один из основателей движения безденежников — Иван Петров67. Эти суждения уходят корнями в литературу радикального крыла старообрядчества XVIII в. Н. С. Гурьянова опубликовала и исследовала сочинение неизвестного автора 1779 г, „Послание против поклонения двуглавому царскому орлу и четырехко­нечному кресту", где также проводится мысль, что всадник, изображенный в гербе,— это царь-Антихрист (в данном случае — Алексей Михайлович)68.

Безденежники считали, что герб в виде двуглавого орла появился в России уже после „падения веры". Они наделили его богатой символикой: главы орла обозначают две власти — гражданскую и духовную, а сам орел символизирует Антихри­ста. Сопелковцы, напротив, утверждали, что герб появился еще при благочестивых царях и отвергать его не следует.

Среди „антихристовых" признаков денег упоминается „летопись ложная". Как уже отмечалось, во всех толках страннического согласия было распространено мнение, что принятое в Российской Империи летосчисление отстает от истинного на восемь лет. Вопрос же о том, когда возникла эта разница и как следует ее трактовать, в каждом толке решался по-своему. Сопелковцы считали, что летосчисление было нарушено еще греками и от них проникло в Россию до реформы Никона. Безденежники же жестко привязывали „порчу" летосчисления к эпохе Петра I, связывая календар­ную реформу первого императора с апокалипсическим проро­чеством, что Антихрист изменит „времена и закон". По мнению безденежников, именно Петр I убавил восемь лет от Р. X. Причем в сочинениях безденежников приводится совер­шенно фантастическая дата реформы: „Сие случися с 1728 лета. На двадцать девятыи год начали писать 1721"69.

1720 (или, по странническому летосчислению, 1728) год несет в учении безденежников очень большую смысловую нагрузку. Перемена времен считалась самым „страшным" дея­нием Антихриста и знаменовала его окончательное и полное воцарение в мире. Безденежники (в отличие от Евфимия и сопелковцев) считали, что именно введение „ложного" лето­счисления сделало невозможным спасение в миру — ведь все подданные государства обязаны придерживаться официальной хронологии70.

Сопелковцы до 40-х гг. XIX в. разделяли мысль о „греховности" денег, но не отказывались, подобно безденежникам, от их употребления71. С приходом к руководству согласием Никиты Семенова нормой стало прямо противопо­ложное отношение к деньгам. Так, автор Ответов на вопросы последователей Антипа Яковлева, сочинения, написанного в 50-х гг. XIX в., отмечал: „Невиновно имение существом, но злоупотреблением не по месту". Ссылаясь на авторитет Петра Дамаскина, он заявляет: „Не богатство грех, но — сребролю­бие". „Заповедь Господня,— продолжает сопелковский автор,— не пометати, яко зла, имения и богатств, но устрояти наказа". По его мнению, „монеты пренебрегать — есть манихейской ереси отрод"72. В другом сочинении — Ответах артемьеву согласию Федора Иванова Кривого — читаем: „Деньги — вещь, не касающаяся к повреждению спасения, опричь как сребролюбия ради — той виновен". Возражая безденежникам, утверждавшим, что деньги — это „печать антихристова", Федор Иванов отмечает: „Печать антихристова только на погибель человеку бывает, а денгами многажды человек пользуется душевне и телесне"73.

Спор о деньгах в середине XIX в. выражает собой различ­ный подход обеих сторон к проблеме накопления богатств. Безденежники продолжают проповедь, начатую Евфимием, о необходимости „в последние времена" отказаться от стяжания богатств, о том, что странники должны довольствоваться лишь необходимым минимумом для жизни. Запрет касаться денег должен был стать, по мнению радикальных идеологов, гаран­тией аскетизма странников, их отречения от всего земного, мирского. Сопелковская же проповедь „полезности" денег и имения, по существу, поощряла активный поиск средств укрепления страннических общин на основе увеличения их материального благосостояния.

До 40-х гг. XIX в. споры о деньгах между сопелковцами и безденежниками носили иной характер. Обе спорившие сто­роны исповедовали аскетизм и нестяжание, не обнаруживая стремления к увеличению материального благосостояния страннических общин. Это был спор о границах допустимого, спор, по сути, сторонников одной идеи. Ведь деньги в необхо­димых количествах использовались и безденежниками — правда, для этого они прибегали к помощи своих мирских благодетелей. Такой порядок был выработан еще в самом начале „безденежного" движения и с тех пор стал для его сто­ронников общеупотребительным. Вот что пишет об этом автор „Сказания о происхождении страннического согласия..." (речь идет о последователях Ивана Федорова): „Деньги щитали печатаю антихристовой, в лесу их не держали, но как обои­тись без них невозможно, то и примышлено было оставлять их в деревнях у верных своих приятелей, которыя, по приказа­нию их, покупали им все, что требовалось. А естли кто из них... покупал на деньги что сам — тот был во отлучении"74.

Никита Семенов на следствии показывал: „Деньги у учеников Антипа (Яковлева.— А. М.) считаются антихристо­вой печатью, а у последователей Ивана Петрова и прежде у сопелковцев считались просто греховною вещию. Я почитал такое разумение детски-неразсудным, потому что деньги сами по себе по существу своему безвредны и даже могут служить средством к добрым делам"75. Изменение отношения к день­гам, а в более широком смысле — к проблеме роста матери­ального благосостояния страннических общин — одно из ярких свидетельств изменения общей направленности сопелковского вероучения.

В чем же сущность идейной переориентации сопелковцев, произошедшей во второй половине 40-х гг. XIX в.? Главное в ней — смена приоритетов. Если ранее странничество было всецело проникнуто напряженными эсхатологическими ожида­ниями и жизнь согласия строилась с учетом ежечасной возможности наступления конца света, то при Никите Семе­нове эсхатология отступает на второй план; сопелковцы, как и прежде, не идут ни на какие компромиссы с миром Антихри­ста, но критика этого мира становится для них второстепен­ным делом. Главное, что начинает заботить сопелковских наставников — как лучше устроить земные дела, укрепить согласие, превратить его в богатую и влиятельную организа­цию, способную играть одну из ведущих ролей в жизни староверия.

Характерен в этом отношении один из эпизодов диспута между Никитой Семеновым и сторонниками Антипа Яковлева, известный по истории „О начатое...". Один из безденежников предложил поспорить об Антихристе. Никита Семенов возра­зил: „Что же вам очюнь (так!— А. М.) нужно узнать о Антихристе? Кажеца нет никакой потребы о нем упражнятся, но луче поучатся день и ночь о Христе и в законе его умудряца!" Безденежник простодушно воскликнул: „Слышите, братие, что сии лестцы глаголют, яко не нужно знать о Антихристе. Да у нас только вся и вера во Антихристе состоит!" Никита: „Когда были ли таковые случаи, чтобы во Антихристе християне веру составляли и раскол чинили в разсуждениях о нем, покажи от Писания. И естьли же кто благочестно живет и ереси соблюдается, той может ли спастися, не искавши о Антихристе, скажи ныне нам"76.

Снижение роли эсхатологии в вероучении сопелковцев сопровождалось изменением эсхатологической доктрины. Как мы отмечали в четвертой главе, эсхатологическая доктрина Евфимия совмещала в себе элементы теорий духовного и расчлененного Антихриста. В 40-х гг. XIX в. сопелковцы изъ­яли из своей эсхатологической доктрины элементы теории расчлененного Антихриста, но сохранили, обобщили и развили суждения Евфимия об Антихристе-духе, действующем через „сосуды" — конкретных людей. При этом деятельность Петра I стала рассматриваться лишь как эпизод в картине победного шествия Антихриста, не главный и не решающий. Акцент был перенесен на реформу Никона. По мнению сопел­ковских наставников, Антихрист-дух — „всеобщее отступле­ние от веры" — утвердился в России с 1666 г. „Мы не разу­меем,— пишет автор Ответов последователям Антипа Яков­лева,— Антихриста быти единаго человека, но токмо в пре­лесть духа, во многих человецех действующаго"77. Власти гражданские и духовные можно считать антихристами по преимуществу, так как они имеют перед простыми людьми „преимущество власти"78.

Безденежники не приняли эсхатологических построений Никиты Семенова и его последователей. И в то же время они, как и сопелковцы, изменили эсхатологическую доктрину Евфимия. В противоположность сопелковцам безденежники изъяли из нее учение об Антихристе-духе, сохранив и развив элементы теории расчлененного Антихриста. Безденежники продолжали настаивать на том, что „противник Божий" последовательно воплощается в российских монархах, начиная с Петра I. Фигуре первого императора в этом ряду традици­онно отводилась ключевая роль.

В истории „О начатке..." приводится эпизод беседы Никиты Семенова с братом Антипа Яковлева — Степаном. Его содер­жание дает представление о сущности эсхатологических воззрений безденежников. „...И по сем,— пишет автор Исто­рии,— была еще речь со Стефаном — как они разумеют о матери антихристовой. Тогда Стефан открыл многи свои догматы. Мать антихристову мы, рече, разумеем Наталью Кирильевну Нарышкину, вторую жену Алексея Михайлыча, а Антихриста разумеем — Перваго Петра. А престол антихри­стов — чювственный, им же Петр над Росией владеет. Ему, де, Сатана и дал сей престол и область великую. Он же всей вселенной и владеет. А образ же антихристов — на манетах его патрет обритою брадою написан, и кто его возмет — тот и поклоница образу его. На то Никита ему отвещал... Послу­шайте, вы, как же — Петр умер, Антихристу же должно до пришествия Христова царствовать? Они на то сказали: он уставил прелесть, а сам умер. Потом, де, по нем приемники и владеют все едино, аки во едином теле суть"79.

Это сообщение истории „О начатке..." подтверждается и дополняется содержанием сочинений, включенных в цветники безденежников. В одном из таких сочинений — Послании Илии-узника — указано, что все знамения антихристова пришествия исполнились „на Первом императоре Петре. Понеже отец его, Алексий Михайловичь, отступи от правыя веры. Жена же его законная отиде от жития сего. Он же взя себе в жену жидовку сущую (на поле напротив: „жиды сущии и сии есть, иже закону Божию не повинуются".— А. М) Наталью, девицу Кириловну, и венчася с нею браком отступ­ным и прибеззаконным... Сего ради глаголю Перваго Петра беззаконнаго, ибо родися сей Петр от жидовки Натальи-девицы беззаконно и крестися крещением прескверным, и ростя в беззакониих многих. Егда же достиг до лет совершен­ных, восприя престол царскии со многою гордостию, понеже браду обрил и патриарха убил, и потом же всю духовную монархию на себе привлече, и бысть вкупе царь и патриарх, а посреде его — дьявол"80. Узурпация светской властью главен­ства над церковью расценивается безденежниками (вслед за Евфимием) как один из характерных признаков наступления антихристова царства.

С этим несогласен сопелковский автор Ответов последова­телям Антипа Яковлева. Он считает, что в России „власть воедино духовная и мирская не смесилася, но обычно, как прежде — царь своими делами управляет, то есть по свет­скому требованию народ строит и ограждает, и дани емлет. И митрополит, и епископы духовными делами управляют, а на войну не ездят"81.

Вообще сопелковские авторы 50-х гг. XIX в. проявляют значительно более умеренное (по сравнению с Евфимием и безденежниками) отношение к светским властям, считая, что они успешно справляются с функциями, присущими любой власти. „Мирских дел они не повредиша"; „Российскии цари не токмо Отечество умалили, или истощили, но болше возмогли"; „Власть в России не разорена, человеческих прав ни же умали, но токмо благочестие повредися" — вот харак­терные высказывания автора Ответов последователям Антипа Яковлева82. Сходные мысли высказывает и Федор Иванов Кривой. „И ныне власти,— пишет он,— имут повеление разбойников наказать, вражды укрощать, всякий товар чином производить, домы по плану строить, дороги обновлять, хлеб по водам перевозить и иных стран товары в Русию преправлять"83, то есть с успехом исполняют функции управления государством.

Свою позицию сопелковцев заставило прояснить следующее обстоятельство. Безденежники доказывали, что власть в России „разорена" Антихристом, что существующие „антихристовы" власти — не суть власти вообще. Этим безде­нежники оправдывали отказ от следования в данном случае известной формуле: „Всякая душа властям предержащим да повинуется".

Обращаясь к безденежникам, автор Ответов последователям Антипа Яковлева пишет: „Еще вы винословите нас за то, еже мы за власть почитаем нынешняго царя и его прочих всех господ властями почитаем... Воистину тако, что мы признаем их властями и царем именуем". Проводится мысль, что властители России „по внешнему строению и чину" — цари, а „по душевному залогу" — антихристы. „Аще вопросят нас,— продолжает автор сочинения,— есть ли царь или власть на земли, мы светлым гласом и откровенным лицем глаголем, яко есть царь и власти на земли. Естьли же рекут: покаряетеся ли вы им, тогда глаголем: ни. А почему? Яко неправославни суть и християнской вере нарушители, и многим церковным догматом и обычаем разорители". Власть всегда была на земле. „Токмо власть обсуждается по Писанию разная — и которой повелевает повиноватися, а коей — ни. А все же власть и сия нарицается"84.

Позиция сопелковцев выглядит более смелой, идущей враз­рез с христианской традицией — они отбрасывают евангель­скую заповедь о повиновении властям на том основании, что власти заставляют их нарушать „Христову веру". Безденежники же, на первый взгляд, демонстрируют более традицион­ное мышление, защищая тезис о повиновении властям. Но в то же время они — казалось бы, вопреки здравому смыслу — отказываются признавать властями российских императоров и правительство. Тот факт, что безденежники не отбрасывают заповедь о повиновении властям, не мешает им сделать значи­тельно более радикальные социально-политические выводы, чем те, что делают сопелковцы.

Причина смягчения оценки властей в сопелковских сочине­ниях, на наш взгляд, прямо следует из перемены общей идей­ной направленности сопелковского вероучения. В самом деле, для чего сопелковцам была нужна положительная, в некото­ром смысле, оценка российских властей — ведь ни на какие компромиссы с ними они не собирались идти, как, впрочем, не собирались повиноваться государственным законам и прави­тельственным распоряжениям. Цель сопелковцев, на наш взгляд, заключалась в том, чтобы доказать, что не вся дея­тельность „нечестивых" властей одинаково „законопреступна". Есть действия властей, „относящиеся до веры" и действия, „веры не касающиеся". Именно это утверждает Федор Иванов, опровергая один из аргументов безденежников: „Естьли же за то вам сумнительно, что повелением царским сотворена монета — сие и мы знаем доволно, что царским повелением нечестивых царей не все бысть законопреступно". Именно в качестве примера, подтверждающего это положение, приводятся процитированные выше слова: „И ныне власти имут повеление разбойников наказать..." и т. д. В таком же плане этот вопрос рассматривался и автором Ответов последо­вателям Антипа Яковлева.

Установка сопелковских руководителей на „земные" инте­ресы, укрепление согласия и рост его материального благосо­стояния могла реализоваться только через расширение и развитие связей с миром. Определенные перспективы в этом направлении открывал отказ сопелковцев от однозначно нега­тивной оценки деятельности светских властей.

Не приходится говорить, насколько позиция такого рода была далека как от идей Евфимия, считавшего, что „верным и в самой добрейшей вещи запрещено есть диявола послушати", так и от доктрины безденежников, опасавшихся, что они исполнят волю Антихриста даже в том случае, если признают курс монеты.

Одним из основных средств укрепления согласия для сопел­ковцев стало развитие связей с миром, привлечение к союзу со странниками крепких зажиточных крестьян, становившихся странноприимцами. Эта тенденция находила отражение в сопелковском вероучении. Из него исчезло, как уже отмеча­лось, евфимиевское негативное отношение к мирской жизни как к таковой. Сопелковцы стали придерживаться мнения, что до начала раскола русской православной церкви мирская жизнь не препятствовала спасению души.

Не отрицая пустынножительства, сопелковцы настаивали на возможности укрывательства странников в мирских домах, более того, в реальной жизни именно этот вид укрывательства преобладал. „И мы, по случаю,— писал Федор Иванов,— аще возможно и в пустыни бываем, но только бы льзя где было укрыватися — тамо и обитаем, где веру соблюсти без отвер­жения возможно, тамо и нам спасение неблазненно есть, но понеже, аще в пустыни, или где-либо, о том Писание не опре­деляет, но едино токмо блюдет, еже скрытися"85.

Отметим, что широкое распространение укрывательства в домах странноприимцев стало предпосылкой возникновения следующей практики: странник-неофит фактически никуда не бежал, но оставался жить в собственном доме, в кругу своих родных — только на нелегальном положении. Родственники, естественно, становились для него странноукрывателями. Против такой практики, развившейся во второй половине XIX в., будут не раз направлены решения страннических соборов этого времени.

Религиозный союз странноприимцев и странников получал в сочинениях последних соответствующую идейную санкцию. В качестве примера приведем несколько цитат из писем одного из видных сопелковских наставников Кирика, Он пишет: тот, кто подает милостыню странникам, „огня вечнаго избавляет и врата небесныя отворяет, и горняго Иерусалима жителя сотворяет, и с Богом царствовати водворяет... и земныя плоды во сто умножает, и царствия небеснаго сподобляет". Кирик заме­чает, что „мог бы Господь сам собою и кроме помощи человеческия всех своих рабов питати, и дал бы им имения, как силнаго дожда, но оставляет их в нищете алкати, того ради — да другая их ради спасутся". Таким образом, благодеяния по отношению к странникам — единственный способ для мирских старообрядцев „отворить врата небесныя". Сотворите мило­стыню,— призывает Кирик,— „не нас ради, многогрешных, но ради себя и ради имени Господа нашего Исуса Христа, и ради спасения души своея, и сколко Господь вразумит подать вам, то без сумления вручите сему писмоподателю"86.

Тесное взаимодействие странников и странноприимцев в рамках единой конфессии не прошло мимо внимания старооб­рядческих полемистов, выступавших против бегунов. „Ваше житие,— пишет один из таких авторов, обращаясь к странни­кам,— не в горах и вертепех, но в мирских жилищах и водворениих между неверными и християнами имеете жительство и покровение сугубо — от Бога и человек. Пища и одежда, вам даемыя — от усердных добродеев, с которыми вы ежечастно живите в телесном мире и от них покровение ежеминутно чаете, и от их рук приемлите вся нужная и потребная, равно с живущими на земли. И ежели кто вам милость сотворит, того благодарствуете и у того пребываете в покровении, хотя смыс­лом вашим оставаетесь в воли Божией, но бес человеческой помощи быть вам невозможно"87. Старообрядец-полемист очень точно подметил противоречивость страннической пропо­веди побега.

Попытка снять это противоречие видна в вероучении безденежников. Со времени возникновения этого течения его руководители, как правило, выступали против укрывательства странников в мирских домах, выдвигая в противовес этому принцип обязательного пустынножительства. Как свидетель­ствует история „О начатое...", Антип Яковлев проповедовал, что необходимо „в пустыни жить всегда, разве самой крайней нужды когда пожить в дому у поселянина день или два, и то прити в пустыню и за то нести епитимию". Креститься, согласно учению Антипа, следовало также в пустыни; раз именно в пустыни пребывает странническая церковь, значит, там она должна „рождать духовныя чада"88. Мотивом бегства в „чювственную" пустынь проникнуты и цветники безденежников. Вероятно, на практике отступления от правил, запре­щавших укрывательство в мирских домах, были не так уж редки. На это, в частности, указывают сопелковские источ­ники89. Но, так или иначе, безденежники не отказались от проповеди обязательного пустынножительства ни в середине XIX в., ни позже.

Проповедь пустынножительства была для безденежников не только попыткой найти приемлемое разрешение противоречия между идеей изоляции от мира и невозможностью обойтись без его поддержки. Главная ее цель, на наш взгляд, заключа­лась в ограничении влияния мирских старообрядцев на дела согласия. Провозгласив, что „токмо спасутся в горах и пусты­нях живущии, а в странстве сущии (то есть укрывающиеся в мирских домах.— А.М.) вси погибнут"90, руководители безденежников лишили своих мирских сторонников важней­шей функции, во многом определявшей их вес и влияние в странническом согласии — функции укрывательства беглых. Но в руках мирских сторонников безденежников остались другие важные функции. Они по-прежнему выполняли роль связующего звена, посредника между беглецами и миром, в их руках сосредоточивались все финансовые дела безденежников, обязанностью странноприимцев было оказание необходимой помощи странникам.

Разработке общих принципов взаимоотношений странников и странноприимцев посвящено одно из сочинений безденежни­ков — „Послание... о земле Господней, сиречь о страннопри­имцах..."91. Исходная позиция автора сочинения — евангель­ские слова Христа: „Иже не отречется всего своего имения, не может быти мой ученик". Далее следует обращение к приме­рам из истории раннего христианства. Во времена апостолов „ни един же что от имении своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща". Неофиты продавали свое имущество и приносили его „цену" к „ногам апостол". „Разумеем ноги апостол,— пишет автор послания,— сиречь служители стран­ным, исполняюще всякое их требование, сиречь страннопри­имцы и христолюбцы". Он считает: как было во времена апостолов, так должно быть и теперь, то есть „отшельники не имеют у себе сребра, числа ради зверинаго и его атитула зверскаго, и не купуют, и не продают. А когда исходят вне града — тогда полагают странноприимцам, яко же и апостоли, которыи единомысленныи с ним и живет еще покуда в миру. И тот может иметь сребро, и купить, и продать, и вся попече­ния иметь, и служить отшельникам, и в нужных потребах удоволит". Странноприимцы должны служить странникам, удовлетворять их нужды, принимая на себя „грех" распоряже­ния „антихристовыми" деньгами, а взамен „тии отшелницы молятся о них — за творящих милостыню и дар, и желают и тех вывести в братию", причем в случае внезапной болезни странноприимцы, предварительно совершив побег, принима­ются в согласие по упрощенным правилам — „при болезни приемлются прямо, кроме пригласнаго правила, а за него вынесут братия крещенныя, аще ли оздоровиет — сам вынесет после".

Мы считаем, что требование обязательного пустынножи­тельства странников, кроме двух вышеназванных, преследо­вало еще одну цель. Именно в пустынях можно было последо­вательно проводить в жизнь „апостольские" принципы равен­ства и общности имущества, о которых писал автор „Послания... о земле Господней...". Подтверждение того, что эти идейные принципы осуществлялись безденежниками на практике, мы находим в показаниях Никиты Семенова. Он сообщал следствию, что для толка Антипа Яковлева харак­терны „общинное управление и отречение от прав собственно­сти"92.

Дух полного равенства пронизывал всю организацию жизни общин безденежников. Об этом неоднократно с нескрываемым раздражением писали сопелковские авторы. В истории „О начатке..." отмечается, что последователи Антипа Яковлева «друг друга нимало в приимуществе признающе, но вси у них большия и учители — мужие и жены"93. „Сказание о проис­хождении страннического согласия..." сообщает о пошехонских безденежниках: „...исповеди в лицо человека не принимали, и крестить должен всяк сам [себя] во избежании признания отцовскаго старейшинства"94. Здесь проявляется полное отри­цание всякого подчинения, не признается даже обычное для христианской традиции духовное наставничество. Ни духов­ника, ни крестителя! И все оправдывается ссылкой на „последние" времена.

В заключение нашего анализа особенностей вероучения сопелковцев и безденежников остановимся еще на одном вопросе, вызывавшем разноречивые оценки в обоих толках. Речь идет о проблеме корней веры, идейной традиции. Если безденежники в этом вопросе прямо следуют позднему учению Евфимия, заявляя, что со времени I ревизии истинная вера сохранялась только в среде беглых старообрядцев, то сопелковцы возвращаются к ранним идеям Евфимия, перенося акцент на II и III ревизии. Эта точка зрения отражена в напи­санной сопелковцами Истории, а также в ряде других сочине­ний. В частности, Федор Иванов в Ответах артемьеву согла­сию пишет: „Были мы в соединении" с поморскими отцами „до 3 описи всенародной", и „Евфимий во своей летописи почитает совершенных християн поморских до третие описи ревизной, и сам себя к тем отцем причитает, а после третией записи почитает повредившихся всех"95.

Возвращение сопелковцев к ранним идеям Евфимия, на наш взгляд, связано не только с конъюнктурными вопросами полемики, то есть теми плюсами, которые давало включение в странническую систему авторитетов почитаемых староверами деятелей раннего Выга, но и с общим изменением вероучения сопелковцев, развитием в нем компромиссных, умеренных начал.

Рассматривая особенности вероучения сопелковцев и безде­нежников, необходимо помнить о том, что эти два странничес­ких течения имеют между собой не только различия, но и много общего. Их объединяет представление о том, что чело­вечество переживает „последние" времена всемирного господ­ства Антихриста и стоит накануне второго пришествия Христа; убеждение в том, что российские гражданские и духовные власти во главе с императором — это исполнители воли Сатаны, слуги Антихриста; отказ от повиновения властям, подчинения законам Российской Империи. Основной идеей, объединяющей различные направления странничества, явля­ется мысль о том, что во время господства Антихриста только беглые, странники могут быть носителями правой веры, а те, кто живет „на лице земли", в миру — вольно или невольно становятся пособниками дьявола и тем самым губят свои души. Путь бегства мыслился всеми странниками как универ­сальный и единственно верный образец поведения в „последние" времена.

Остановимся подробнее на одной из главных проблем, объединяющих различные страннические толки, — проблеме несвободы. Постоянными темами страннических сочинений являются правительственные мероприятия, ограничивающие свободу населения — такие, как ревизия, паспортная система, рекрутчина и т. д.

Осуждение ревизии населения присутствует в странничес­ком учении с момента его возникновения. Последователи Евфимия развивают эту тему; здесь едины все — и безденежники, и сопелковцы, и другие страннические толки.

Наиболее обстоятельно проблема несвободы рассмотрена в сочинении Федора Иванова „О догмате веры Новыя Благо­дати..."96. „При власти нынешняго правительства,— пишет он,— по исправлении гражданства означено узаконение каждому писатися в ревизию. И сие уставление их является не по предуставълению благочестивых царей, но нечто особою, вне границ православнаго правления. За сие мы познаем в сем случаи немало повреждение к благочестию, аще в нея писа­тися православному християнину небезбедно есть, понеже во вся роды жизни человеческия ни един умыслил, яко же первыи российский император Петр Великии..."

Далее Федор Иванов сопо


Поделиться с друзьями:

Типы сооружений для обработки осадков: Септиками называются сооружения, в которых одновременно происходят осветление сточной жидкости...

Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...

Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...

Индивидуальные и групповые автопоилки: для животных. Схемы и конструкции...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.061 с.