Специфика человеческой сексуальности

Широко известен факт исключительной сексуально-фаллической насыщенности архаической мифологии. Распространенное представление, согласно которому сексуальные мотивы архаической мифологии связаны прежде всего с земледельческой идеей плодородия, не выдерживает критики. Многочисленные факты свидетельствуют о том, что наиболее древние сексуально-мифологические мотивы - это вовсе не мотивы плодородия, а мотивы чувственного наслаждения как такового, мотивы оргазма.

Попытаемся разобраться в причинах, по которым эти мотивы оказываются в центре наиболее архаических мифологических слоев и обратим в этой связи внимание на то, что человеческая сексуальность по целому ряду параметров уже на чисто биологическом уровне радикально не совпадает со «стандартной» сексуальностью приматов. И, возможно, главная ее особенность состоит в удивительном феномене несовпадения мужской и женской сексуальности, в несовпадении биологических стратегий сексуального удовлетворения мужских и женских особей. Мужские особи достигают оргазма быстро и легко; женские - медленно и трудно. А в результате с чисто биологической точки зрения человек - это такой странный вид, который оказывается... обречен на сексуальный диссонанс. А поскольку сексуальная потребность является главной движущей силой эволюции, столь выраженный разлад сексуальных стратегий делает сам человеческий вид эволюционно несостоятельным видом.

Сексуальность на фундаменте мифа

И, тем не менее, этот вид находит выход из тупика, и этот выход состоит в формировании того, что можно было бы назвать «культурой сексуальности». Человек изобретает разнообразные искусственные, надбиологические формы продления коитуса, поскольку это оказывается условием половой совместимости, и, следовательно, сохранения видовой целостности. В процессе антропогенеза происходят морфологические изменения, приводящие к феномену тактильно-визуальной сексуальности (рука с чрезвычайно развитой тактильной чувствительностью, лишенное волос тело, сверхтонкое визуальное восприятие и т.п.) А в результате существо, самой биологией обреченное на сексуальную несовместимость и, следовательно, неминуемую видовую гибель, не только выживает, но и создает культуру сексуального гедонизма. Но сексуального гедонизма, который осуществляет свои права уже не по биологической, а по социально-культурной логике. Таким образом, культура рождается в форме... сексуальной культуры, и именно сексуальность оказывается той точкой биологического, через которую происходит переход в область социального. А в результате разрушается сама логика биологической эволюции, имеющая своим смыслом новое видообразование. Эволюционный процесс начинает строить странную линию антропогенеза, когда, подчиняя свою сексуальность некой надбиологической логике (логике культуры), человек выходит за пределы собственно эволюционного процесса.

Процесс антропогенеза как процесс, в котором одной из ведущих линий оказывается формирование органов тактильно-визуальной сексуальности, сам оказывается фактором культурогенеза; и не удивительно, что формирование и освоение первичной культурно-предметной среды оказывается насыщено для первобытного человека сексуальными смыслами. Чем примитивнее культура, тем более отчетливо проступают в ней следы первоначальной, фаллической разметки природной среды. Именно фаллос осуществляет первичное культурное поименование предметного мира в наиболее архаических мифах. Реконструируя древнейшие мифологические слои, можно увидеть, что в них отчетливо заявлен механизм культурной сублимации сексуального. При этом миф выступает в роли своего рода педагогического механизма, посредством которого происходит социализация и культурное возделывание биологического субстрата в процессе антропогенеза и онтогенеза личности.

Психология инициации

Во множестве архаических сообществ основная культурно-психологическая драма разворачивается в процессе инициации - серии чудовищно жестоких испытаний, которым подвергаются все мальчики и девочки по мере достижения ими возраста пубертата - возраста полового созревания. И именно в процессе этих невероятно жестоких обрядов происходит то, что можно было бы назвать посвящением в культуру. А это дает ключ к глубинной тайне не только архаических, но и любых культур. Именно обряды инициации как обряды социально-культурного усмирения плоти являются своеобразным обрядовым центром любой культуры, и это именно та точка, которая позволяет понять тайну происхождения культуры вообще. Культура - это усмирение свободной сексуальности и преодоление свободной сексуальности во имя некоего высшего «закона племени». Культура - это выход человека за границы своего биологического «Я». А обряды инициации - это своего рода пропуск в мир культуры, в мир взрослого мифа. А психологическая драма, переживаемая ребенком в процессе этих обрядов - это своего рода плата за право принадлежать миру своей культуры, миру своего племени.

Первичный смысл появления столь абсурдно жестоких и странно-нелепых с чисто биологической точки зрения обрядов в процессе культурогенеза легко расшифровывается в свете описанного выше парадокса сексуальной несовместимости мужских и женских особей рода Homo. Видовой тупик, в который оказались загнаны предки человека этим странным эволюционным парадоксом, оказался преодолен беспрецедентным с точки зрения предшествующего развития способом. Были обнаружены ВНЕБИОЛОГИЧЕСКИЕ способы управления сексуальностью (а тем самым - преодоления парадокса сексуальной дисгармонии): через ее специальное ВОЗДЕЛЫВАНИЕ; это-то и становятся исходной точкой генезиса культуры. А в результате происходит усмирение «естественной сексуальности», на смену которой приходит сексуальность изощренная, культурно возделанная, «надбиологическая». Таким образом, культура пролонгированного коитуса, преодолевающего сексуальную дисгармонию мужских и женских особей, а значит и культура сексуального гедонизма, выводя человеческую сексуальность за пределы чисто биологической функции, оказывается своеобразным прологом к культуре вообще.