IX . Преступность, наказание, исправление

Христиане призваны быть законопослушными гражданами зем­ного отечества, принимая, что всякая душа должна быть «покорна вы­сшим властям» (Рим. 13, 1), и одновременно помня Христову запо­ведь воздавать «кесарево кесарю, а Божие Богу» (Лк. 20, 25). Но чело­веческая греховность порождает преступления <...> Главным источ­ником преступления является помраченное состояние человеческой души: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, кражи, лжесви­детельства, хуления» (Мф. 15, 19). Подчас преступности способству­ют экономические и социальные обстоятельства, слабость государ­ственной власти, отсутствие законного порядка. Криминальные сооб­щества могут проникать в государственные учреждения. Наконец, сама власть, совершая противозаконные действия, может становиться правонарушителем. <...>

Для сдерживания проявлений беззакония государство создает правоохранительные органы <...> Однако важные задачи искоренения преступности и исправления оступившихся стоят не только перед го­сударством, но перед всем народом, а значит, и перед Церковью.

Профилактика преступности возможна прежде всего через вос­питание и просвещение, направленные на утверждение в обществе истинных духовных и нравственных ценностей. В этом деле Право­славная Церковь призвана к активному взаимодействию со школой, средствами массовой информации, правоохранительными органами. При отсутствии в народе положительного нравственного идеа­ла никакие меры принуждения, устрашения или наказания не смогут остановить злой воли. <...>

Вместе с тем Церковь настаивает на необходимости человечного отношения к подозреваемым, подследственным и гражданам, ули­ченным в намерении нарушить закон. Жестокое и недостойное обра­щение с такими людьми способно укрепить их на неправом пути или толкнуть на него. Вот почему лица, не осужденные по законно­му приговору, даже находясь под стражей, не должны ущемлять­ся в основных правах. Им необходимо гарантировать защиту и не­предвзятый суд. Церковью осуждаются пытки и различные формы унижения подследственных. Даже в целях помощи правоохрани­тельным органам священнослужитель не может нарушать тайну исповеди <...>

 

44

Совершенное и осужденное по закону преступление предполага­ет справедливое наказание. Смысл его состоит в исправлении челове­ка, нарушившего закон, а также в ограждении общества от преступ­ника и в пресечении его противоправной деятельности. Церковь, не становясь судьей человеку, преступившему закон, призвана нести попечение о его душе. Именно поэтому она понимает наказание не как месть, но как средство внутреннего очищения согрешив­шего. <...>

Важно, чтобы лица, находящиеся в местах лишения свободы, не испытывали бесчеловечного обращения, чтобы условия их содержания были такими, при которых их жизнь и здоровье не подвергались бы опасности, а на их нравственное состояние не влиял бы пагубный пример других узников. Для этого государство призвано заботиться о заключенных, и в этой заботе ему должны помогать общество и Церковь.

В христианстве доброе отношение к узникам ради их исправле­ния имеет глубокую основу. Господь Иисус сравнивает благотворе­ние заключенным со служением Себе: «В темнице был, и вы при­шли ко Мне» (Мф. 25, 36). История сохранила множество примеров помощи святых угодников Божиих людям, находящимся в заключе­нии. Русская православная традиция искони предполагала милость к падшим. <...>

Исполняя свое служение в местах лишения свободы, Церковь должна устроить там храмы и молитвенные комнаты, совершать Таинства и богослужения, проводить пастырские беседы с заклю­ченными, распространять духовную литературу. При этом особенно важен личный контакт с лишенными свободы <...> Заслужива­ют всяческого поощрения переписка с осужденными, сбор и переда­ча одежды, лекарственных препаратов и других необходимых ве­щей. Такая деятельность должна быть направлена не только на облегчение тяжелой участи заключенных, но и на помощь в нравственном исцелении искалеченных душ. Их боль является болью всей Матери-Церкви, которая радуется радостью небесной и «об одном грешнике кающемся» (Лк. 15, 10). Возрождение душе-попечения о заключенных становится важнейшим направлением пастырского и миссионерского делания, нуждающимся в поддержке и развитии.

 

45

Особая мера наказания — смертная казнь — признавалась в Вет­хом Завете. Указаний на необходимость ее отмены нет ни в Священ­ном Писании Нового Завета, ни в Предании и историческом наследии Православной Церкви. Вместе с тем Церковь часто принимала на себя долг печалования перед светской властью об осужденных на казнь, прося для них милости и смягчения наказания. Более того, христианское нравственное влияние воспитало в сознании людей от­рицательное отношение к смертной казни. Так, в России с середины XVIII века до революции 1905 года она применялась крайне редко. Для православного сознания жизнь человека не кончается с телесной смертью — именно поэтому Церковь не оставляет душепопечения о приговоренных к высшей мере наказания.

Отмена смертной казни дает больше возможностей для пас­тырской работы с оступившимся и для его собственного покаяния. К тому же очевидно, что наказание смертью не может иметь дол­жного воспитательного значения, делает непоправимой судебную ошибку, вызывает неоднозначные чувства в народе. Сегодня многие государства отменили смертную казнь по закону или не осуществля­ют ее на практике. Помня, что милосердие к падшему человеку всег­да предпочтительнее мести, Церковь приветствует такие шаги го­сударственных властей. Вместе с тем она признает, что вопрос об отмене или неприменении смертной казни должен решаться общес­твом свободно, с учетом состояния в нем преступности, право­охранительной и судебной систем, а наипаче соображений охраны жизни благонамеренных членов общества.

Желая содействовать преодолению преступности, Церковь взаи­модействует с правоохранительными учреждениями. Уважая труд их работников, направленный на защиту граждан и отечества от пре­ступных посягательств, а также на исправление оступившихся, — Церковь протягивает им руку помощи. Такая помощь может осуще­ствляться в многообразных совместных воспитательных и просвети­тельских трудах, направленных на профилактику и.предотвращение правонарушений, в научной и культурной деятельности, в пастыр­ском окормлении самих сотрудников органов охраны порядка.

Однако самым действенным в преодолении преступности при­звано быть пастырское служение Церкви, особенно в Таинстве По­каяния. <...>Только таким образом человек будет побужден оста­вить путь беззакония и вернуться к добродетельной жизни.

 

46

ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ

X. Вопросы личной, семейной и общественной нравственности

Различие между полами есть особый дар Творца созданным Им людям. «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1, 27). Будучи в равной степени носителями образа Божия и человеческого достоинства, мужчина и женщина созданы для целостного едине­ния друг с другом в любви: «Потому оставит человек отца свое­го и мать свою, и прилепится в жене своей; и будут два одна плоть» (Быт. 2, 24). Воплощая изначальную волю Господа о творе­нии, благословенный Им супружеский союз становится средством продолжения и умножения человеческого рода. Особенности полов не сводятся к различиям телесного устроения. Мужчина и женщина являют собой два различных образа существования в едином челове­честве. Они нуждаются в общении и взаимном восполнении. Однако в падшем мире отношения полов могут извращаться, переставая быть выражением богоданной любви и вырождаясь в проявление грехов­ного пристрастия падшего человека к своему «я».

Высоко оценивая подвиг добровольного целомудренного безбрачия, принимаемого ради Христа и Евангелия, и признавая особую роль мо­нашества в своей истории и современной жизни, Церковь никогда не относилась к браку пренебрежительно и осуждала тех, кто из ложно понятого стремления к чистоте уничижал брачные отношения.

Согласно римскому праву, легшему в основу гражданских кодек­сов большинства современных государств, брак является соглашени­ем между двумя свободными в своем выборе сторонами. Церковь восприняла это определение брака, осмыслив его исходя из сви­детельств Священного Писания. <...>

Для христиан брак стал не просто юридическим договором, сред­ством продолжения рода и удовлетворения временных природных по­требностей, но, по слову святителя Иоанна Златоуста, «таинством любви», вечным единением супругов друг с другом во Христе. Изна­чально христиане запечатлевали брак церковным благословением и совместным участием в Евхаристии, что являлось древнейшей фор­мой совершения Таинства Брака. <...>

В период христианизации Римской империи законность бра­ку по-прежнему сообщала гражданская регистрация. Освящая супру­жеские союзы молитвой и благословением, Церковь тем не менее

 

47

признавала действительность брака, заключенного в гражданском по­рядке, в тех случаях, когда церковный брак был невозможен. Такой же практики придерживается в настоящее время Русская Православная Церковь. При этом она не может одобрять и благословлять супружес­кие союзы, которые заключаются хотя и в соответствии с действую­щим гражданским законодательством, но с нарушением канонических предписаний (например, четвертый и последующие браки, браки в недозволительных степенях кровного или духовного родства).

Согласно 74-й новелле Юстиниана (538 год), законный брак мог заключаться как экдикусом (церковным нотариусом), так и священни­ком. Подобное правило содержалось в эклоге императора Льва III и его сына Константина V (740 год), а также в законе Василия I (879 год). Важнейшим условием брака оставалось взаимное согласие мужчины и женщины, подтвержденное перед свидетелями. Лишь с 893 года, согласно 89-й новелле императора Льва VI, свободным лицам было вменено в обязанность заключать брак по церковному обряду, а в 1095 году император Алексий Комнин распространил это правило и на рабов. Введение обязательного бракосочетания по цер­ковному обряду (IX-XI века) обозначало, что решением государствен­ной власти все правовое регулирование брачных отношений передава­лось исключительно в юрисдикцию Церкви. Впрочем, повсеместное введение этой практики не следует воспринимать как установление Таинства Брака, которое искони существовало в Церкви.

Порядок, установленный в Византии, был усвоен и в России по отношению к лицам православного вероисповедания. Однако с принятием Декрета об отделении Церкви от государства (1918 год) бракосочетание по церковному чину лишилось юридической силы; формально верующим предоставлялось право принимать церковное благословение после регистрации брака в государственных органах. Однако на протяжении длительного периода государственного пре­следования религии совершение торжественного венчания в церкви фактически оставалось крайне затруднительным и опасным. <...> В принятом Синодом 28 декабря 1998 года определении указано: «Настаивая на необходимости церковного брака, напомнить пас­тырям о том, что Православная Церковь с уважением относится к гражданскому браку».

Общность веры супругов, являющихся членами тела Христова, со­ставляет важнейшее условие подлинно христианского и церковного

 

48

ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ

брака. Только единая в вере семья может стать «домашней Цер­ковью», в которой муж и жена совместно с детьми возрастают в ду­ховном совершенствовании и познании Бога. <...>

В соответствии с древними каноническими предписаниями, Цер­ковь и сегодня не освящает венчанием браки, заключенные между православными и нехристианами, одновременно признавая таковые в качестве законных и не считая пребывающих в них находящимися в блудном сожительстве. Русская Православная Церковь как в прошлом, так и сегодня находит возможным совершение браков православных христиан с католиками, членами Древних Восточных Церквей и протестантами, исповедующими веру в Триединого Бога, при условии благословения брака в Православной Церкви и воспи­тания детей в православной вере. <...>

Церковь настаивает на пожизненной верности супругов и нерас­торжимости православного брака <...> Развод осуждается Церковью как грех, ибо он приносит тяжкие душевные страдания и супругам (по меньшей мере одному из них), и особенно детям. Крайне беспоко­ит современное положение, при котором расторгается весьма значи­тельная часть браков, особенно среди молодежи. Происходящее ста­новится подлинной трагедией для личности и народа.

Единственным допустимым основанием развода Господь назвал прелюбодеяние, которое оскверняет святость брака и разрушает связь супружеской верности. В случаях разнообразных конфликтов между супругами Церковь видит свою пастырскую задачу в том, чтобы все­ми присущими ей средствами предотвращать развод. <...>

Законы Византии, установленные христианскими императорами и не встречавшие осуждения Церкви, допускали различные основания для развода. В Российской Империи расторжение брака на основании существующих законов производилось в церковном суде.

В 1918 году Поместный Собор Российской Православной Церкви в «Определении о поводах к расторжению брачного союза, освящен­ного Церковью» признал в качестве таковых, кроме прелюбодеяния и вступления одной из сторон в новый брак, также отпадение супруга или супруги от Православия, противоестественные пороки, неспособ­ность к брачному сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием намеренного самокалечения, заболевание проказой или сифилисом, длительное безвестное отсутствие, осуждение к наказа­нию, соединенному с лишением всех прав состояния, посягательство

 

49

на жизнь или здоровье супруги либо детей, снохачество, сводничес­тво, извлечение выгод из непотребств супруга, неизлечимую тяжкую душевную болезнь и злонамеренное оставление одного супруга дру­гим. В настоящее время этот перечень оснований к расторжению брака дополняется такими причинами, как заболевание СПИДом, ме­дицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или нар­комания, совершение женой аборта при несогласии мужа.

Священники призываются к тому, чтобы в беседе, предшествую­щей совершению Таинства Брака, подробно разъяснять жениху и не­весте идею нерасторжимости церковного брачного союза, подчерки­вая, что развод как крайняя мера может иметь место только в случае совершения супругами деяний, которые определены Церковью как поводы для развода. Согласие на расторжение церковного брака не может даваться ради угождения прихоти или для «подтверждения» гражданского развода. Впрочем, если распад брака является свершив­шимся фактом — особенно при раздельном проживании супругов, — а восстановление семьи не признается возможным, по пастырскому снисхождению также допускается церковный развод. Церковь от­нюдь не поощряет второбрачия. Тем не менее после законного цер­ковного развода, согласно каноническому праву, второй брак разре­шается невиновному супругу. Лицам, первый брак которых распался и был расторгнут по их вине, вступление во второй брак дозволяется лишь при условии покаяния и выполнения епитимий, наложенной в соответствии с каноническими правилами. В тех исключительных случаях, когда допускается третий брак, срок епитимий, согласно правилам святого Василия Великого, увеличивается. <...>

Семья как домашняя церковь есть единый организм, члены кото­рого живут и строят свои отношения на основе закона любви. Опыт семейного общения научает человека преодолению греховного эгоиз­ма и закладывает основы здоровой гражданственности. Именно в семье, как в школе благочестия, формируется и крепнет правильное отношение к ближним, а значит, и к своему народу, к обществу в целом. Живая преемственность поколений, начинаясь в семье, обре­тает свое продолжение в любви к предкам и отечеству, в чувстве со­причастности к истории. Поэтому столь опасно разрушение традици­онных связей родителей с детьми, которому, к сожалению, во мно­гом способствует уклад жизни современного общества. Принижение социальной значимости материнства и отцовства сравнительно с

50

ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ

успехами мужчин и женщин в профессиональной области приводит к тому, что дети начинают восприниматься как ненужная обуза; оно также способствует отчуждению и развитию антагонизма между по­колениями. Роль семьи в становлении личности исключительна, ее не могут подменить иные социальные институты. Разрушение се­мейных связей неизбежно сопряжено с нарушением нормального развития детей и накладывает долгий, в известной мере неизглади­мый отпечаток на всю их последующую жизнь.

Вопиющей бедой современного общества стало сиротство при живых родителях. Тысячи брошенных детей, которые наполняют приюты, а иногда оказываются на улице, — свидетельствуют о глубоком нездоровье общества.

Оказывая таким детям духовную и материальную помощь, забо­тясь об их вовлечении в духовную и социальную жизнь, Церковь одновременно видит важнейший свой долг в укреплении семьи и в осознании родителями их призвания, что исключило бы трагедию брошенного ребенка.

В дохристианском мире бытовало представление о женщине как о существе низшего порядка в сравнении с мужчиной. Церковь Хрис­това во всей полноте раскрыла достоинство и призвание женщины, дав им глубокое религиозное обоснование, вершиной которого явля­ется почитание Пресвятой Богородицы. По православному учению, благодатная Мария, благословенная между женами, явила Собою ту высшую степень нравственной чистоты, духовного совершенства и святости, до которой смогло подняться человечество и которая превосходит достоинство ангельских чинов. В Ее лице освящается материнство и утверждается важность женского начала. При участии Матери Божией совершается тайна Воплощения; тем самым Она ста­новится причастной к делу спасения и возрождения человечества. Церковь высоко почитает евангельских жен-мироносиц, а также мно­гочисленные лики христианок, прославленных подвигами мученичес­тва, исповедничества и праведности. С самого начала бытия цер­ковной общины женщина деятельно участвует в ее устроении, в литургической жизни, в трудах миссии, проповедничества, воспи­тания, благотворительности.

Высоко оценивая общественную роль женщин и приветствуя их политическое, культурное и социальное равноправие с мужчинами, Церковь одновременно противостоит тенденции к умалению роли

 

51

женщины как супруги и матери. Фундаментальное равенство досто­инства полов не упраздняет их естественного различия и не означа­ет тождества их призваний как в семье, так и в обществе. В част­ности, Церковь не может превратно толковать слова апостола Павла об особой ответственности мужа, который призван быть «главою жены», любящим ее, как Христос любит Свою Церковь, а также о призвании жены повиноваться мужу, как Церковь повинуется Христу (Еф. 5. 22-23; Кол. 3, 18). В этих словах речь идет, конечно же, не о деспотизме мужа или закрепощении жены, но о первенстве в ответ­ственности, заботе и любви; все христиане призваны к взаимному «повиновению друг другу в страхе Божием» (Еф. 5, 21). Поэтому «ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо, как жена от мужа, так и муж через жену; все же — от Бога» (1 Кор. 11,11-12).

Представители некоторых общественных течений склонны при­нижать, а иногда и вовсе отрицать значение брака и института семьи, уделяя главное внимание общественно значимой деятельности жен­щин, в том числе несовместимой или мало совместимой с женской природой (например, работе, связанной с тяжелым физическим тру­дом). Нередки призывы к искусственному уравнению участия жен­щин и мужчин в каждой сфере человеческой деятельности. Церковь же усматривает назначение женщины не в простом подражании муж­чине и не в соревновании с ним, а в развитии всех дарованных ей от Господа способностей, в том числе присущих только ее естеству. Не делая акцент лишь на системе распределения общественных функ­ций, христианская антропология отводит женщине гораздо более высо­кое место, чем современные безрелигиозные представления. Стремле­ние уничтожить или свести к минимуму естественные разделения в общественной сфере не свойственно церковному разуму. Половые раз­личия, подобно различиям социальным и этническим, не затрудняют доступа ко спасению, которое Христос принес для всех людей: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3, 28).

Добродетель целомудрия, проповедуемая Церковью, является ос­новой внутреннего единства человеческой личности, которая должна пребывать в состоянии согласия душевных и телесных сил. Блуд неизбежно разрушает гармонию и целостность жизни человека, на­нося тяжкий урон его духовному здоровью. Распутство притупляет духовное зрение и ожесточает сердце, делая его неспособным к

 

52

ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ

истинной любви. Счастье полнокровной семейной жизни становится недоступным для блудника. Таким образом, грех против целомудрия влечет за собой и негативные социальные последствия. В услови­ях духовного кризиса человеческого общества средства массовой информации и произведения так называемой массовой культуры не­редко становятся орудиями нравственного растления, воспевая и пре­вознося половую разнузданность, всевозможные половые извраще­ния, другие греховные страсти. Порнография, представляющая собой эксплуатацию полового влечения в коммерческих, политических или идеологических целях, способствует подавлению духовного и нравст­венного начала, низводя тем самым человека до уровня животного, руководствующегося лишь инстинктом.

Пропаганда порока наносит особенный вред неутвержденным душам детей и юношества. В книгах, кинофильмах и другой видео­продукции, в средствах массовой информации, а также в некото­рых образовательных программах подросткам зачастую внушают та­кое представление о половых отношениях, которое крайне унизитель­но для человеческого достоинства, поскольку в нем нет места для понятий целомудрия, супружеской верности и самоотвержен­ной любви. Интимные отношения мужчины и женщины не только обнажаются и выставляются напоказ, оскорбляя естественное чувст­во стыдливости, но и представляются как акт чисто телесного удов­летворения, не связанного с глубокой внутренней общностью и какими-либо нравственными обязательствами. Церковь призыва­ет верующих в сотрудничестве со всеми нравственно здоровыми силами бороться с распространением этого диавольского соблаз­на, который, способствуя разрушению семьи, подрывает основы общества. <...>

Человеческое тело является дивным созданием Божиим и пред­назначено стать храмом Святого Духа. Осуждая порнографию и блуд, Церковь отнюдь не призывает гнушаться телом или половой близос­тью как таковыми, ибо телесные отношения мужчины и женщины благословлены Богом в браке, где они становятся источником про­должения человеческого рода и выражают целомудренную любовь, полную общность, «единомыслие душ и телес» супругов, о котором Церковь молится в чине брачного венчания. Напротив, осуждения за­служивает превращение этих чистых и достойных по замыслу Бо-жию отношений, а также самого человеческого тела в предмет

 

53

унизительной эксплуатации и торговли, предназначенный для из­влечения эгоистического, безличного, безлюбовного и извращенного удовлетворения. По этой же причине Церковь неизменно осужда­ет проституцию и проповедь так называемой свободной любви, совершенно отделяющей телесную близость от личностной и ду­ховной общности, от жертвенности и всецелой ответственности друг за друга, которые осуществимы лишь в пожизненной брачной верности.

Понимая, что школа, наряду с семьей, должна предоставлять де­тям и подросткам знания об отношениях полов и о телесной природе человека, Церковь не может поддержать те программы «полового просвещения», которые признают нормой добрачные связи, а тем бо­лее различные извращения. Совершенно неприемлемо навязывание таких программ учащимся. <...>